Катынская трагедия: три противоречивых версии
Трем официальным версиям Катынской трагедии все чаще противопоставляется научно-историческая версияВ настоящее время в Российской Федерации вполне официально, на уровне высших органов государственной власти, существуют три полностью взаимоисключающие друг друга версии Катынской трагедии.
Версия №1. «Публичная политическая версия»
Согласно «публичной политической версии», в апреле-мае 1940 года на территории СССР на основании мифического надправового решения Политбюро ЦК ВКП(б) и преступных постановлений некой незаконной «специальной тройки НКВД» были расстреляны 14.552 польских военнопленных: 4.421 военнопленный польский офицер из Козельского лагеря – в Козьих горах под Смоленском, 3.820 военнопленный офицер из Старобельского лагеря – в харьковских Пятихатках, 6.311 военнопленных полицейских из Осташковского лагеря – в Медном под Калинином.
Кроме того, на основании постановлений этой же незаконной «специальной тройки НКВД» тогда же были якобы расстреляны 3.435 заключенных граждан Польши из тюрем Западной Украины и 3.870 заключенных из тюрем Западной Белоруссии.
Версия №2. «Официальная правовая версия», которой придерживается исполнительная ветвь российской власти в лице Минюста, Генеральной прокуратуры и других правоохранительных органов в ситуациях, порождающих правовые последствия, особенно, если эти последствия – международно-правовые.
Согласно «официальной правовой версии», в Козьих горах захоронены не менее 1.380 расстрелянных польских военнопленных, в харьковских Пятихатках - не менее 180 расстрелянных польских офицеров, а в Медном под Тверью - не менее 243 расстрелянных польских полицейских.
Но при этом, согласно этой же версии, ни один из 14.442 польских военнопленных, отправленных в апреле-мае 1940 г. из Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей, весной 1940 года на территории СССР расстрелян не был и все они в правовом отношении продолжают считаться пропавшими без вести.
Обнародованный вариант «официальной правовой версии» никак не объясняет причин расхождения в 10 тысяч человек между числом пропавших без вести в апреле-мае 1940 г. польских военнопленных (14.542) и числом польских военнопленных, считающихся расстрелянными в апреле-мае 1940 г. согласно «публичной политической версии» (14.552).
Версия №3. «Общеизвестная историческая версия», которой придерживается судебная ветвь российской власти. 14 февраля 2012 г. эта версия в очередной раз была юридически подтверждена решением Тверского районного суда гор. Москвы по иску внука Сталина Евгения Джугашвили к Государственной Думе ФС РФ.
Данная версия основывается на итоговом «Сообщении....» комиссии Бурденко от 25 января 1944 г. и приговоре Международного военного трибунала от 1 октября 1946 г. Публично эта версия крупными политиками СССР и Российской Федерации за последние 60 лет ни разу не озвучивалась.
Парадокс состоит в том, что мало кто в России вообще догадывается, что именно эта историческая версия в сугубо юридическом смысле продолжает оставаться «общеизвестной», и что именно она порождает на территории Российской Федерации правовые последствия в случае возникновения юридических коллизий, связанных с Катынской трагедией.
Согласно «общеизвестной исторической версии», в Козьих горах захоронены 11.000 военнопленных польских офицеров из Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей, расстрелянных нацистами в сентябре 1941 г. В неявном виде в рамках данной версии предполагается, что в число этих 11.000 входят пропавшие без вести в 1940 г. польские офицеры из тюрем Западной Украины и Западной Белоруссии.
Судьба польских полицейских из Осташковского лагеря и гражданских лиц из тюрем Западной Украины и Западной Белоруссии, пропавших без вести в 1940 г., в рамках «общеизвестной исторической версии» не рассматривается. Также важно отметить, что «общеизвестная историческая версия» всячески избегает выявления, обсуждения и критического осмысления конкретных исторических и юридических фактов, связанных с местами и обстоятельствами пребывания на территории СССР будущих жертв Катынского расстрела в период с конца весны 1940 г. и до начала Великой Отечественной войны.
Следует особо подчеркнуть, что три указанные выше официальные версии противоречат друг другу и являются взаимоисключающими не в каких-то мелких или второстепенных деталях, а по принципиальным фактам и обстоятельствам Катынской трагедии.
Трем официальным версиям Катынской трагедии в последние годы все чаще противопоставляется научно-историческая версия, которой придерживаются участники международного интернет-проекта «Правда о Катыни» и наиболее добросовестные представители российского и международного научного сообщества.
Согласно научно-исторической версии Катынских событий и Катынского расстрела, военнопленных польских полицейских из Осташковского лагеря вообще никто не расстреливал – ни немцы, ни сотрудники НКВД СССР. Значительное их число умерло в советских исправительно-трудовых лагерях от естественных причин в 1940-47 гг. Однако очень многие (несколько тысяч человек) дожили до освобождения и смогли в 1940-50-е годы вернуться к своим родственникам в Польше, Западной Украине и Западной Белоруссии.
Исходной точкой начала юридической процедуры, приведшей в конечно итоге к Катынской трагедии, в рамках научно-исторической версии предлагается считать дату принятия Политбюро ЦК ВКП(б) политического решения об осуждении военнопленных Осташковского лагеря к исправительно-трудовым работам приговорами Особого совещания при НКВД СССР.
В том, что такое решение Политбюро существовало, нет ни малейших сомнений. Никакая другая властная инстанция Советского Союза не обладала в тот период полномочиями для принятия решения столь высокой степени международно-политической значимости. Наиболее вероятно, что данное решение было принято Политбюро 3 декабря 1939 года – одновременно с принятием решения об аресте всех взятых на учет офицеров бывшей польской армии.
Второй важнейшей «узловой» точкой юридической подоплеки Катынских событий является решение Политбюро ЦК ВКП(Б) от 5 марта 1940 года об осуждении польских военнопленных из Осташковского, Старобельского и Козельского лагерей, а также заключенных из тюрем УССР, БССР и РСФСР в так называемом «особом порядке» судопроизводства – приговорами Комиссии по следственным делам НКВД и Прокурора СССР (пресловутой «двойки»). Именно это политическое решение послужило началом собственно самих Катынских событий.
Факт осуждения на территории СССР в 1940 году около 25-26.000 граждан бывшей Польши приговорами Комиссии по следственным делам НКВД и Прокурора СССР можно считать полностью установленным в историческом отношении даже в отсутствие самих приговоров «двойки». В частности, факт осуждения «катынских поляков» именно этим чрезвычайным судом СССР подтверждается тем, что термин «Комиссия» (с большой буквы!) неоднократно упоминается в служебной переписке НКВД, связанной с осуждением польских военнопленных и арестованных весной-летом 1940 г., а система нумерации «списков на отправку» военнопленных аналогична системе нумерации протоколов заседаний «двойки», на которых выносились приговоры «катынским полякам».
Всего Комиссией по следственным делам НКВД и Прокурора СССР было вынесено 74 групповых приговора «катынским полякам» (на практике постановленные «двойки» приговоры оформлялись в виде «протоколов заседаний»). Первый из них датирован 1 апреля, последний – 14 декабря 1940 года. Кроме того, следует подчеркнуть, что сам уголовно-процессуальный термин «особый порядок» неразрывно связан именно с деятельностью «двойки».
Третьей «узловой» юридической точкой Катынской трагедии стала частичная (так называемая, «военная») амнистия от 12 июля 1941 г. Точнее, факт ее распространения на осужденных польских офицеров из Вяземлага и факт ее нераспространения на осужденных польских полицейских из Маткожненского лагеря и расположенных по соседству лагпунктов бывшего Белтбалтлага.
Оба этих факта сыграли весьма драматическую роль в судьбе осужденных польских военнопленных. Осужденные польские офицеры из Вяземлага после амнистии 12 июля 1941 г. были расконвоированы и поэтому не подлежали принудительному конвоированию в советский тыл в порядке УСКВ-39 («Устава службы конвойных войск НКВД СССР»). При этом добровольную эвакуацию в советский тыл они просаботировали, в результате чего попали в немецкий плен, где спустя несколько недель абсолютное большинство из них было расстреляно.
Осужденные польские полицейские из-за своей попытки вооруженного восстания в Маткожлаге весной 1941 г. были признаны «антисоветски ныне настроенными», в результате чего на них не была распространена ни «первая военная» амнистия от 12 июля, ни «всеобщая польская» амнистия от 12 августа 1941 года. В итоге они просидели в советских исправительно-трудовых лагерях до окончания Великой Отечественной войны.
После ее окончания «катынских» польских полицейских, в отличие от задержанных в лагерях до окончания военных действий советских граждан, освобождали из мест лишения свободы не массово, а мелкими партиями или в индивидуальном порядке. Затруднено было также их последующее возвращение из отдаленных регионов Советского Союза к родственникам по довоенному месту жительства. Существует гипотеза, что, как минимум до середины 1950-х годов, освобожденным из исправительно-трудовых лагерей «катынским» польским полицейским вообще был запрещен выезд за пределы СССР.
Формальным юридическим основанием для Катынского расстрела в сентябре 1941 г. послужил отказ интернированных польских офицеров приносить присягу на верность нацистской Германии и лично Адольфу Гитлеру. Из-за этого в конце августа-начале сентября 1941 г. они были признаны «политически неблагонадежными» и в административном порядке приговорены к расстрелу. Избежали расстрела примерно 10% офицеров, согласившихся присягнуть нацистам.
Самой загадочной и наименее исследованной правовой темой Катынской трагедии является юридическая подоплека третьей составной части этой исторической проблемы – так называемого «Катынского дела», начатого германскими властями в апреле 1943 г.. Ввиду того, что Катынское дело изначально являлось спецпропагандистской операцией немецких спецслужб, разрабатывавшейся в режиме полной секретности, и в таком же режиме секретности возобновленной в период «холодной войны» непубличными надгосударственными политическими структурами при содействии западных спецслужб (а после 1987 г. – и спецслужб СССР), то какие-либо архивные документы на этот счет в свободном научном обороте отсутствуют.
Современная юридическая ситуация вокруг Катынской трагедии является крайне запутанной и во многом противоречивой.
Общая уголовно-правовая оценка Катынского расстрела дана Международным военным трибуналом. Процессуальным решением МВТ от 14 февраля 1946 г. виновность нацистской Германии в Катынском расстреле была установлена в качестве так называемого «юридического факта, порождающего правовые последствия», а приговором МВТ от 1 октября 1946 г. – установлена персональная виновность в организации Катынского преступления подсудимых Германа Геринга и Альфреда Йодля (остальным 22 обвиняемым на Нюрнбергском процессе Катынский эпизод не инкриминировался).
Кроме того, виновность нацистской Германии в Катынском расстреле была установлена в качестве «юридического факта, порождающего правовые последствия» приговором Третьего состава Верховного народного суда Болгарии от 28 февраля 1945 г. на «Процессе над виновниками вовлечения Болгарии в мировою войну против союзных народов» и приговором Нюрнбергского военного трибунала от 10 апреля 1948 г. на «Девятом последующем Нюрнбергском процессе» («Судебном процессе “Народ США против Отто Олендорфа”» или «Деле об айнзатцгруппах»). Персонально виновным в руководстве Катынским расстрелом приговором Нюрнбергского военного трибунала от 10 апреля 1948 г. был признан бригаденфюрер СС Эрих Науманн.
Гражданско-правовые последствия Катынского расстрела являлись предметом судебного разбирательства на нескольких тысячах гражданских процессах по установлению фактов, имеющих юридические значение, прошедших в Польше в послевоенное время. В ходе всех этих процессов польские суды использовали в качестве правовой основы для вынесения своих судебных решений юридический факт виновности нацистской Германии в Катынском расстреле, установленный Международным военным трибуналом, а также установленную на Нюрнбергском процессе дату Катынского расстрела «сентябрь 1941 года».
Однако в разгар «холодной войны», после возобновления в 1951-52 гг. фальсификации Катынского дела американской комиссией Мэддена, начались попытки фальсификации Катынской трагедии также и на правовом уровне. В частности, в 1950-е годы в США прошло несколько десятков политизированных судебных процессов по искам к правительству Советского Союза о возмещении материального и морального ущерба в связи с потерей кормильца, инициированных проживавшими на территории США родственниками катынских жертв.
Игнорируя юридические факты, установленные приговорами Международного и Нюрнбергского военных трибуналов от 1 октября 1946 г. и 10 апреля 1948 г., американские суды, вопреки исторической правде, противоправно присуждали на этих процессах значительные денежные суммы родственниками катынских жертв, которые они должны были получить с Советского Союза.
Последним по времени судебным решением по Катынскому делу на настоящий момент является решение Пятой секции Европейского суда по правам человека от 16 апреля 2012 г. по делу «Яновец и другие против России», подтвержденное 21 октября 2013 г. Большой Палатой ЕСПЧ.
Данное решение также игнорирует юридические факты, установленные приговорами Международного и Нюрнбергского военных трибуналов от 1 октября 1946 г. и 10 апреля 1948 г. Кроме того, при вынесении своего решения судьи ЕСПЧ демонстративно не приняли во внимание доводы «официальной правовой версии» Российской Федерации и по всем принципиальным фактам и обстоятельствам Катынской трагедии встали на позицию польской стороны, полностью совпадающей с «публичной политической версией».
Решениями Европейского суда по правам человека по делу «Яновец и другие против России» от 16 апреля 2012 г. и 21 октября 2013 г. виновником Катынского расстрела, вопреки исторический правде и приговору Международного военного трибунала, признан Советский Союз, а ответственность за правовые последствия этого военного преступления нацистской Германии опосредованно возложена на Российскую Федерацию.
Этими неправосудными решениями Советский Союз в правовом отношении приравнен к нацистской Германии. Итоги судебного процесса по «катынскому» делу «Яновец и другие против России» нанесли колоссальный урон национальным интересам Российской Федерации, более того, представляют серьезную угрозу для национальной безопасности нашей страны.
Информация