Роль Межсоюзной тюрьмы Шпандау в мировой политике
По прошествии времени можно оценить роль, которую играла Межсоюзная тюрьма Шпандау в Западном Берлине (или просто МТШ) в мировой политике. Напомню, что руководство МТШ осуществлялось Дирекцией тюрьмы, каждую сторону представлял директор. Председательство в Дирекции проводилось помесячно в порядке очередности: Великобритания, Франция, СССР, США. Директоры решали абсолютно все вопросы жизни тюрьмы, для чего регулярно, не реже одного раза в неделю, проводили заседания. Каждое заседание оформлялось протоколом. Дирекция принимала свои решения единогласно. Если по поднятому вопросу удалось выработать общее мнение, то все четыре директора скрепляли протокол своими подписями. Если единства мнений достичь не удавалось, рассмотрение вопроса переносилось на следующее заседание, а в проект протокола вносились разногласия сторон. Процесс мог продолжаться довольно долго, до достижения полного единогласия. Директор, который ставил вопрос, естественно, являлся ответственным за его решение. Таким образом, любое распоряжение по МТШ — изменение режима содержания заключенного или увеличение объема закупок писчей бумаги для секретариата тюрьмы, вступало в силу только при согласии всех четырех директоров.
По всем вопросам деятельности МТШ директоры информировали свое военное и политическое руководство, получали от него инструкции по дальнейшим действиям. Информация директоров докладывалась в каждой стране на самый верхний уровень. В качестве примера можно привести материалы из Интернета: "Доклад советского директора МТШ о беседе с заключенным №7", "Доклад советского директора о проведении заседания директоров МТШ", "Документы о тюрьме Шпандау в переписке Государственного департамента США".
Каждая сторона в тюрьме Шпандау была представлена также лечащим врачом. Врач председательствующей стороны следил за состоянием здоровья заключенного в течение своего месяца. В случае необходимости председательствующий врач имел право созвать внеочередное заседание врачей для принятия каких-либо решений или для выработки рекомендаций директорам. Факт председательства не давал права принимать решения в одностороннем порядке.
Первого числа каждого месяца в 12.00 происходила смена председательствующего директора и караулов наружной охраны тюрьмы. Охрану тюрьмы несли:
— Великобритания: январь, май, сентябрь;
— Франция: февраль, июнь, октябрь;
— СССР: март, июль, ноябрь;
— США: апрель, август, декабрь.
Непосредственная охрана заключенного внутри МТШ была возложена на надзирателей, по 5 человек от каждой из четырех стран. Помимо надзирателей в тюрьме, но без контакта с заключенным, также работал так называемый несоюзный персонал — около 10 жителей Западного Берлина, являющихся гражданами стран-членов ООН, но не являющихся гражданами стран-союзников по антигитлеровской коалиции или немцами.
Основные расходы по содержанию МТШ в размере до одного миллиона марок ФРГ в год нес западноберлинский сенат. В эти расходы входили:
— заработная плата всему несоюзному персоналу;
— содержание тюрьмы и принадлежащих МТШ жилых и служебных помещений;
— обеспечение надзирателей формой;
— содержание заключенного.
Чтобы более понятной была значимость деятельности МТШ для стран-союзников и для всего мира, попробую показать работу четырех директоров на одном примере, которого, скорее всего, не было в действительности, но тем нагляднее эта деятельность будет видна.
В конце октября месяца какого-то года санитар Мелаоухи, обеспечивающий жизнедеятельность заключенного №7, составил список предметов, которые будут необходимы заключенному в ближайший месяц. В том числе в список были включены 10 рулонов туалетной бумаги. Санитар через секретарей передал список французскому директору МТШ, который являлся в тот месяц председательствующим директором. На заседании директоров список был согласован, расходы были включены в общий бюджет тюрьмы на месяц и все необходимые вещи закуплены.
1 ноября советский караул сменил французский на охране тюрьмы и советский директор МТШ принял на себя обязанности председательствующего директора. По этому поводу состоялся традиционный торжественный обед, на который были приглашены военные руководители и дипломаты различных уровней четырех союзных держав, а также «сливки общества» Западного Берлина. Коллеги-директора поздравили французского директора с успешным окончанием месячной вахты, а советскому директору пожелали успехов в работе в предстоящем месяце. Все было как обычно.
15 ноября повар Хотидис, который готовил еду для заключенного, забыл поставить на ночь пакет с молоком в холодильник и утром приготовил на этом молоке для заключенного кашу. Два дня заключенный №7 страдал расстройством желудка и уверял надзирателей, что его хотят отравить. Надзиратели, естественно, докладывали об этом директорам. К лечению был подключен советский врач, являющийся председательствующим среди союзных врачей в этот месяц. Был проведен даже общий консилиум союзных врачей, но в конце концов здоровый организм взял верх, и болезнь отступила сама собой.
25 ноября в среду санитар Мелаохи обнаружил, что в связи со своеобразной болезнью у заключенного остался последний рулон туалетной бумаги и через секретариат попросил директоров купить еще один рулон туалетной бумаги, чтобы уж точно хватило до конца месяца. В четверг 26 ноября на плановом заседании директоров советский директор как председательствующий поставил вопрос о покупке дополнительного рулона туалетной бумаги для нужд заключенного №7. Одновременно советской стороной был подготовлен проект протокола заседания директоров, в котором стандартно говорилось о том, что такого-то числа состоялось заседание, и директоры единогласно решили выделить деньги на закупку рулона туалетной бумаги.
В ходе заседания американский директор заявил, что ему все равно, как решится этот вопрос. Французский директор отметил, что заключенный №7 тратит очень много туалетной бумаги, и надо проверить, не использует ли он ее для тайных записей. Но по существу конкретного вопроса ему тоже все равно, и он согласится с любым решением, которое примет большинство коллег-директоров. Советский директор был готов предложить коллегам подписать протокол заседания, но британский директор, в обязанности которого входил также контроль за бюджетом МТШ, заявил, что в рамках сформированного бюджета расходов на ноябрь месяц закупка дополнительного рулона бумаги приведет к увеличению расходов на заключенного, и, следовательно, к сокращению расходов на несоюзный персонал тюрьмы, в частности, к снижению заработной платы. В связи с этим британский директор не может в данный момент принять решение и вынужден проконсультироваться с вышестоящим руководством. Позицию британского директора записали в проект протокола, и директоры решили продолжить обсуждение данного вопроса на следующий день в пятницу в 12.00.
Вернувшись в свою резиденцию, британский директор проинформировал о состоявшемся заседании свое руководство: коменданта британского сектора Берлина и посольство Великобритании в Бонне. В результате ночной работы Форин-офиса и Министерства обороны Великобритании к утру были выработаны инструкции для британского директора МТШ. В них говорилось: «В ходе очередного заседания директоров под благовидным предлогом согласитесь с позицией советского директора МТШ. Для большей убедительности информируйте коллег, что в западноберлинский сенат будет направлен запрос с просьбой увеличить финансирование МТШ».
Советский директор МТШ также доложил о проделанной работе своему руководству: командованию Группы советских войск в Германии и посольству Советского Союза в Восточном Берлине. В результате ночной совместной работы специалистов Министерства обороны и Министерства иностранных дел Советского Союза к утру пятницы для советского директора МТШ были выработаны инструкции: «В ходе очередного заседания директоров под благовидным предлогом согласитесь с позицией британского директора МТШ. Что касается заключенного, то он несколько дней может попользоваться и газетой. Проведите для него подробный инструктаж по разминанию газетного листа. Только для Вас сообщаем, что на основании Вашей уступки британской стороне в МТШ советская делегация на закрытых переговорах по разделу сфер влияния в Египте на принципах «взаимности» также потребует уступки от британской делегации».
В пятницу 27 ноября в 12.00 директора снова собрались и продолжили обсуждение отложенного вопроса. Британский директор сразу заявил: «Учитывая совместную борьбу британского и советского народа с фашизмом, а также многолетнюю дружбу между Великобританией и Советским Союзом, я, по согласованию с руководством, решил согласиться с позицией советского директора. Одновременно информирую, что готовится запрос в западноберлинский сенат на увеличение финансирования МТШ. Поэтому я предлагаю всем подписать итоговый протокол, проект которого подготовлен советской стороной».
Таким образом три директора единогласно поддерживают мнение советского директора, высказанное вчера, поэтому не остается ничего другого, как подписать протокол и завершить заседание. На совместном обеде в честь результативного завершения заседания, коллеги поздравляют советского директора с положительным решением поднятого им вопроса и говорят о его несомненном дипломатическом таланте в решении сложных проблем.
Вечером того же дня правящий бургомистр Западного Берлина получил от коменданта британского сектора Берлина письмо с пометками «очень срочно, совершенно секретно», в котором говорилось: «Жесткая и агрессивная политика, проводимая советским руководством в тюрьме Шпандау, направлена на снижение заработной платы сотрудникам МТШ, которые являются жителями Западного Берлина. Данное обстоятельство может привести к социальному взрыву в городе. Предлагаю принять соответствующие профилактические меры по урегулированию обстановки, а также добровольно принять решение об увеличении финансирования МТШ со стороны западноберлинского сената в два раза». Тут же бургомистром было срочно созвано экстренное заседание городского сената, проведено ночное горячее обсуждение и к утру субботы соответствующие решения были приняты.
В субботу 28 ноября газета «Берлинер цайтунг» вышла с большой статьей и заголовком на первой странице: «Агрессивная внешняя политика Советов направлена на ухудшение жизни простых берлинцев! Для сдерживания советской экспансии в Европе количество полицейских в Западном Берлине увеличивается на 30 человек!» Об увеличении финансирования МТШ газета скромно умолчала. А уже в воскресенье 29 ноября перед генеральным консульством Советского Союза в Западном Берлине и перед посольством Советского Союза в Бонне состоялись массовые демонстрации протеста против агрессивных действий СССР во всем мире.
Но это еще не все. Французский директор МТШ после заседания в четверг также доложил о проделанной работе своему военному и политическому руководству и получил инструкции:
«Воспользуйтесь возникшими на заседании принципиальными разногласиями между британской и советской сторонами для продвижения интересов Франции на международной арене. Для этого в кулуарах заседания по одному проинформируйте:
1. Советского директора о том, что французская сторона готова поддержать позицию советской стороны, если Советский Союз пойдет на уступки Франции на переговорах в Чаде.
2. Британского директора о том, что французская сторона готова поддержать позицию британской стороны, если Великобритания согласится с позицией Франции по ситуации в Алжире.
3. Американского директора о том, что французская сторона согласна с мнением американской стороны по данному конкретному вопросу, а также о том, что Франция и далее будет принципиально поддерживать политику Соединенных Штатов на международной арене».
Естественно, и американский директор после заседания в четверг сделал доклад своему руководству. Не буду утомлять читателя перечислением полученных им инструкций. Любой человек, знакомый с международной обстановкой того времени, может представить себе их содержание.
В понедельник, 30 ноября, советский директор МТШ получил телеграмму из Москвы: «Из-за Вашей мягкотелой позиции на переговорах в МТШ советская делегация полностью провалила переговоры по Египту. За невыполнение полученных инструкций Вам объявляется замечание. Требуем впредь не допускать подобных просчетов и более жестко отстаивать позицию Советского Союза на вверенном Вам участке».
В это время заключенный №7, ничего не подозревая, пользовался новым рулоном туалетной бумаги.
На следующий день, 1 декабря, американский караул заступил на дежурство вместо советского караула по охране тюрьмы, и американский директор стал председательствовать на заседаниях директоров. На торжественном обеде по такому поводу коллеги-директоры говорили слова благодарности советскому директору за работу в прошедшем месяце и желали удачи американскому директору. За окном лил дождь, дул промозглый ветер. Американский директор смотрел на горящие в камине дрова и скромно улыбался. Он еще не знал, что заключенный №7 распечатал последнюю упаковку носовых платков.
Информация