Текинский конный полк в огне Первой мировой войны. Часть 3
В кампании 1917 г. служба Текинского конного полка была в большей степени внутренней. Большой ценитель текинцев генерал от инфантерии Л. Г. Корнилов поручил им охрану штаба 8-й армии, а после того как занял пост Верховного главнокомандующего – Ставки.
Очевидец вспоминал: «Рослые, монументальные и в то же время стройные … стояли они как изваяния... Каждого, кто подъезжал или подходил к Ставке… ощупывали взглядом… словно пытаясь выведать, не замыслил ли этот человек худого … против их бояра... Это были не обычные часовые, выстаивающие положенный срок, а чуткие стражи и верные слуги ... По одному мановению своего бояра они были готовы не только убить кого угодно, но и свою жизнь без колебаний отдать за него...».
5. Текинцы.
Когда 10 августа 1917 г., в сопровождении усиленного эскадрона текинцев, Л. Г. Корнилов прибыл в Петроград, одно подразделение рассыпалось в цепь на площади перед дворцом, где происходило совещание, а другое с пулеметами взяло под охрану подъезд и все выходы. Ни о чем не договорившись с А. Ф. Керенским, Л. Г. Корнилов смог вернуться в Могилев – А Ф. Керенский и его окружение не посмели арестовать генерала.
Когда августовское корниловское выступление провалилось, соратник Л. Г. Корнилова А. И. Деникин недоумевал, почему Л. Г. Корнилов не захотел рискнуть последним своим козырем - Текинским и Корниловским полками, т. к., по его мнению, появление Л. Г. Корнилова с этими двумя полками решило бы судьбу Петрограда.
6 сентября 1917 г. Л. Г. Корнилов, А. С. Лукомский и другие участники выступления были арестованы и помещены в гостиницу «Метрополь». А. С. Лукомский впоследствии вспоминал, что внутреннюю охрану «арестного» помещения нес Текинский конный полк. Говоривший по-текински Л. Г. Корнилов пользовался громадной популярностью в полку, и текинцы называли его «наш бояр». Причем первоначально для охраны арестантов хотели назначить Георгиевский полк, но текинцы предъявили категорическое требование, чтобы внутреннюю охрану предоставили им – в итоге охрана от Георгиевского полка выставлялась лишь снаружи помещения.
В Быхове генералов поместили в здании старого католического монастыря. Охрану внутри здания несли текинцы, полуэскадрон которых находился в здании монастыря, в то время как наружная охрана вновь была поручена георгиевцам - причем они подчинялись коменданту - помощнику командира Текинского конного полка. Делегацию из Бердичева охрана не пустила даже во двор и, когда кто-то из них стал требовать, чтобы их допустили, то «текинцы пригрозили нагайками» и они были вынуждены уйти. А когда наутро, во время прогулки, делегаты, подошедшие к решетке со двора, стали делать арестованным замечания, вышедший начальник караула с двумя текинцами отогнал их и выставил караул на улице.
Возмущенные бердичевцы послали в Петроградский Совет телеграмму, в которой писали, что охрана генералов состоит из 60 солдат Георгиевского батальона и 300 солдат Текинского полка и, текинцы до настоящего времени остаются верными Корнилову и совершенно чуждыми интересам революции. По воспоминаниям очевидцев, несшим наружную охрану георгиевцам туркмены говорили: «Вы - керенские, мы - корниловские, резать будем». И учитывая тот факт, что в гарнизоне текинцев было намного больше, то георгиевцы исправно несли службу и вели себя корректно.
Осенью 1917 г. из Закаспийской области шли вести о том, что постигший область неурожай грозит семьям туркмен небывалым голодом. В то же время областной Туркменский комитет в Асхабаде решил объявить дополнительный набор всадников в дивизион, расположенный в Кеши, - но его не успели отправить на фронт. Тогда же была послана телеграмма в Ставку с просьбой о немедленной отправке Текинского конного полка домой.
Л. Г. Корнилов, узнав о беспокойстве туркмен экономико-политической обстановкой на родине, из 40 тысяч рублей, собранных для семей арестантов, приказал выдать текинцам 30 тысяч рублей, а также написал письмо руководству Донской области с просьбой оказать помощь семьям текинцев хлебом.
17 ноября 1917 г. для ликвидации Ставки на Могилев были двинуты революционные войска во главе с новым Верховным главнокомандующим прапорщиком Крыленко. Ставка стала готовиться к эвакуации в Киев, но могилевский Совет сорвал их планы - все офицеры были подвергнуты домашнему аресту.
Исполняющий обязанности Верховного главнокомандующего генерал-лейтенант Н. Н. Духонин успел отдать приказ, чтобы все части, находившиеся в Ставке, уходили на Дон. Успел он отдать и распоряжение об освобождении «быховских узников».
20 ноября 1917 г. Текинский конный полк (в составе 24 офицеров и до 400 нижних чинов) выступил на Дон. Полк выдвинулся к Жлобину. Он делал усиленные переходы по ночам. Обозники бежали после первого же перехода.
На пятый день полк был обнаружен.
Когда по неясной причине из разведки не вернулся отряд, отправленный под г. Сураж, нанятый в качестве проводника разведчик большевиков навел полк на засаду. Полк выступил из с. Красновичи (южнее г. Суража) и, намереваясь идти на Мглин, подошел к дер. Писаревке. Пересекая железную дорогу, Текинский полк почти в упор был расстрелян пулеметным и винтовочным огнем. Понеся большие потери, конники отошли в Красновичи и, решив обойти ст. Унеча с другой стороны, к 2 часам дня подошли к Московско-Брестской железной дороге. Но из-за поворота появился бронепоезд, и полк вновь был встречен огнем.
Первый эскадрон повернул в сторону и скрылся – он прошел западнее и к полку больше не присоединялся. За Клинцами эскадрон разоружили большевики и всех отправили в тюрьму.
Полк рассеялся - из 600 всадников собралось всего 125.
27-го ноября в брянской тюрьме находилось 3 офицера и 264 всадника.
27 ноября Текинский конный полк вышел из полосы болот и, обходя селения, взял направление на юго-восток. В этот день Л. Г. Корнилов решил расстаться с текинцами, полагая, что так им будет безопаснее двигаться на Дон. Полк (точнее его остатки) во главе с командиром и семью офицерами должен был продвигаться на Трубчевск, а Л. Г. Корнилов с группой офицеров и 32 всадниками на самых лучших лошадях отправился в направлении Новгорода-Северского. Но, окруженный со всех сторон, этот отряд после боя был вынужден 30 ноября отойти на соединение с главными силами полка, а Л. Г. Корнилов, переодевшись в гражданскую одежду, покинул расположение полка и отправился на Дон.
В дальнейшем Текинский конный полк возле Новгорода-Северского принимал участие в бою на стороне войск украинской Рады против большевиков. С согласия украинских властей остатки полка по железной дороге прибыли в Киев, где пробыли до вступления в город советских войск. 26 января 1918 г. полк был распущен.
Но 40 текинцев добрались до Новочеркасска, где их встретил Л. Г. Корнилов. Они участвовали уже в Гражданской войне в России.
30 июля 1914 г. - 7 июля 1915 г. Туркменским конным полком командовал полковник (с 23 февраля 1915 г. генерал-майор) С. И. Дроздовский, возглавивший дивизион 19 августа 1911 г. Участник Русско-Японской войны, кавалер орденов Святого Станислава (в т. ч. 1-й степени с мечами), Святой Анны, Святого Владимира (в т. ч. 4-й и 3-й степеней с мечами), Святого Георгия 4-й степени, а также Золотого Оружия. Именно под командованием С. И. Дроздовского текинцы проявили себя в Лодзинской и Заднестровской операциях.
9 июля 1915 г. - 18 апреля 1917 г. текинцами командовал полковник С. П. Зыков (в годы Гражданской войны – в июне-августе 1919 г. командовал Астраханской казачьей дивизией). Кавалер орденов Святого Станислава (в т. ч. 3-й степени с мечами и бантом и 2-й степени с мечами), Святой Анны (в т. ч. 3-й степени с мечами и бантом, а также 2-й степени с мечами), Святого Владимира (в т. ч. 3-й степени с мечами), Святого Георгия 4-й и 3-й степеней и Золотого Оружия. В Высочайшем приказе о представлении его к ордену Святого Георгия 3-й степени за бой 28 мая 1916 г. отмечено, что он во главе полка, подавая пример мужества и храбрости, под огнем противника атаковал в конном строю и лихостью и силой удара довершил славное дело 12-й пехотной дивизии.
Командир 3-го эскадрона полка штабс-ротмистр М. Г. Бек-Узаров за дело под Юркоуцем стал кавалером ордена Святого Георгия 4-й степени. Он участвовал во всех боях кампании 1916 года в Галиции, а летом следующего года в конных схватках под Калушем. В ноябре 1917-го во главе своего эскадрона он выступил в поход из Быхова вместе с Л. Г. Корниловым, и отличился, когда текинцы бились против большевиков на железной дороге у станции Унеча и в декабре на Десне в 40 верстах от Воронежа. В Добровольческой армии ротмистр М. Г. Бек-Узаров командовал сформированным в Закаспийской области Ахал-Текинским конным полком, а в ноябре 1919 года был командирован в Конвой Главнокомандующего ВСЮР. Терец по рождению, с этого времени Михаил Георгиевич связал свою службу, как и жизнь эмиграции, с казаками Лейб-Гвардии Кубанских и Терских сотен. Со своим родным братом Николаем до Второй Мировой войны он жил в Югославии.
Заметной фигурой, выделявшейся своей отвагой в полку, был С. Овезбаев. В мае 1915 г. поручик Овезбаев награждается орденом Святого Станислава III степени с мечами и бантом, а в феврале 1916 г. - орденом Святой Анны III степени с мечами. Через три месяца Сеидмурада Овезбаева производят из поручиков в штаб-ротмистры.
Блестящий в боевом отношении офицерский состав полка характеризовался и особенной спайкой с подчиненными.
Русское правительство на основании почти двухсотлетнего опыта наблюдения за туркменскими племенами совершенно справедливо считало их превосходным материалом для укомплектования конницы.
Туркменский конный дивизион (полк) был национальной добровольческой воинской частью русской армии. Вся его 32-летняя история – это история добровольцев-текинцев, верой и правдой служивших России. Полк так и не перешел на мобилизационную систему комплектования – что и не удивительно, т. к. добровольцев всегда было с избытком, что позволило развернуть дивизион в полк. Более того, формирование в г. Каши дивизиона осенью 1917 г. являлось явной предпосылкой появления Текинской конной бригады, которая могла стать ядром национальной туркменской армии.
Текинский конный полк явился и кузницей кадров для всего Туркестана – кадров, на которые в полной мере могло опереться и региональное, и центральное русские правительства.
Причем полк был многофункциональной воинской частью – он выступал в роли как войсковой конницы так и стратегической кавалерии.
Устав отмечал: «Конница содействует наступлению и обороне энергичными действиями на фланги и в тыл противника, особенно, когда пехота ведет решительную атаку, действуя в конном и пешем строе. Если неприятель опрокинут, конница неотступно преследует. При неудаче конница действует решительно, с целью остановить или хотя бы задержать неприятеля, чтобы дать время своей пехоте устроиться» [Устав полевой службы. СПб., 1912. С. 188]. Именно эти важнейшие задачи смог решать Текинский конный полк в ходе кампаний 1914, 1915 и 1916 гг.
Преследование Текинским конным полком разбитой австрийской пехоты в Доброноуцком сражении 9-й армии 1916 г. является классическим примером использования корпусной конницы.
В качестве войсковой конницы текинцы вели разведку, охраняли пленных, штабы, обеспечивали связь. В разные периоды полк придавался 1-му Туркестанскому армейскому, 11-му и 32-му армейским корпусам, штабу 8-й армии.
Но Текинский конный полк выполнял и задачи стратегической конницы, в т. ч. когда был конницей войсковой. Яркие примеры – Лодзинская операция и Доброноуцкое сражение.
На счету текинцев несколько блестящих конных атак – причем в обстановке войны нового типа, при высокой насыщенности передовой артиллерией и пулеметами.
Конная атака в эпоху огневого боя – рискованное оружие, и для нее требуются решительные командиры и закаленные бойцы. Но мировая война доказала, что огонь артиллерии, винтовок и пулеметов не остановят русской кавалерийской атаки. Действия Текинского полка – еще один яркий тому пример. Атаки у Дуплице-Дуже, Топороуц, Черновиц, у Похорлоуц и Юрковцы продемонстрировали - и невозможное возможно. Причем в обстановке позиционной войны, в лабиринтах проволочных заграждений, когда пулемет господствовал на поле боя, а пехота была царицей полей – роль конницы не утрачена. Конная атака не только была возможна, но при соответствующих оперативно-тактических предпосылках и при качественном командовании приводила к большому успеху.
За 3 года войны туркменские воины показали себя непревзойденными кавалеристами. Они храбро сражались и не раз спасали положение на фронте – так было на завершающем этапе Лодзинской операции и в ходе майского прорыва 9-й армии – в Доброноуцком сражении. И Текинский конный полк снискал себе славу непобедимого.
Текинцы считали большой честью сражаться за Государя и Отечество. Как не парадоксально это звучит, но туркменский менталитет, рожденный бытом кочевников, сформировал из них великолепных солдат русской императорской армии. Ведь в характере степняка общественное всегда преобладало над личным – а интересы рода были выше собственной жизни. Туркмены и восприняли империю как гигантское племя, частью которого они стали – и проливали кровь во славу русского оружия.
6. Текинский конный полк.
Очевидец вспоминал: «Рослые, монументальные и в то же время стройные … стояли они как изваяния... Каждого, кто подъезжал или подходил к Ставке… ощупывали взглядом… словно пытаясь выведать, не замыслил ли этот человек худого … против их бояра... Это были не обычные часовые, выстаивающие положенный срок, а чуткие стражи и верные слуги ... По одному мановению своего бояра они были готовы не только убить кого угодно, но и свою жизнь без колебаний отдать за него...».
5. Текинцы.
Когда 10 августа 1917 г., в сопровождении усиленного эскадрона текинцев, Л. Г. Корнилов прибыл в Петроград, одно подразделение рассыпалось в цепь на площади перед дворцом, где происходило совещание, а другое с пулеметами взяло под охрану подъезд и все выходы. Ни о чем не договорившись с А. Ф. Керенским, Л. Г. Корнилов смог вернуться в Могилев – А Ф. Керенский и его окружение не посмели арестовать генерала.
Когда августовское корниловское выступление провалилось, соратник Л. Г. Корнилова А. И. Деникин недоумевал, почему Л. Г. Корнилов не захотел рискнуть последним своим козырем - Текинским и Корниловским полками, т. к., по его мнению, появление Л. Г. Корнилова с этими двумя полками решило бы судьбу Петрограда.
6 сентября 1917 г. Л. Г. Корнилов, А. С. Лукомский и другие участники выступления были арестованы и помещены в гостиницу «Метрополь». А. С. Лукомский впоследствии вспоминал, что внутреннюю охрану «арестного» помещения нес Текинский конный полк. Говоривший по-текински Л. Г. Корнилов пользовался громадной популярностью в полку, и текинцы называли его «наш бояр». Причем первоначально для охраны арестантов хотели назначить Георгиевский полк, но текинцы предъявили категорическое требование, чтобы внутреннюю охрану предоставили им – в итоге охрана от Георгиевского полка выставлялась лишь снаружи помещения.
В Быхове генералов поместили в здании старого католического монастыря. Охрану внутри здания несли текинцы, полуэскадрон которых находился в здании монастыря, в то время как наружная охрана вновь была поручена георгиевцам - причем они подчинялись коменданту - помощнику командира Текинского конного полка. Делегацию из Бердичева охрана не пустила даже во двор и, когда кто-то из них стал требовать, чтобы их допустили, то «текинцы пригрозили нагайками» и они были вынуждены уйти. А когда наутро, во время прогулки, делегаты, подошедшие к решетке со двора, стали делать арестованным замечания, вышедший начальник караула с двумя текинцами отогнал их и выставил караул на улице.
Возмущенные бердичевцы послали в Петроградский Совет телеграмму, в которой писали, что охрана генералов состоит из 60 солдат Георгиевского батальона и 300 солдат Текинского полка и, текинцы до настоящего времени остаются верными Корнилову и совершенно чуждыми интересам революции. По воспоминаниям очевидцев, несшим наружную охрану георгиевцам туркмены говорили: «Вы - керенские, мы - корниловские, резать будем». И учитывая тот факт, что в гарнизоне текинцев было намного больше, то георгиевцы исправно несли службу и вели себя корректно.
Осенью 1917 г. из Закаспийской области шли вести о том, что постигший область неурожай грозит семьям туркмен небывалым голодом. В то же время областной Туркменский комитет в Асхабаде решил объявить дополнительный набор всадников в дивизион, расположенный в Кеши, - но его не успели отправить на фронт. Тогда же была послана телеграмма в Ставку с просьбой о немедленной отправке Текинского конного полка домой.
Л. Г. Корнилов, узнав о беспокойстве туркмен экономико-политической обстановкой на родине, из 40 тысяч рублей, собранных для семей арестантов, приказал выдать текинцам 30 тысяч рублей, а также написал письмо руководству Донской области с просьбой оказать помощь семьям текинцев хлебом.
17 ноября 1917 г. для ликвидации Ставки на Могилев были двинуты революционные войска во главе с новым Верховным главнокомандующим прапорщиком Крыленко. Ставка стала готовиться к эвакуации в Киев, но могилевский Совет сорвал их планы - все офицеры были подвергнуты домашнему аресту.
Исполняющий обязанности Верховного главнокомандующего генерал-лейтенант Н. Н. Духонин успел отдать приказ, чтобы все части, находившиеся в Ставке, уходили на Дон. Успел он отдать и распоряжение об освобождении «быховских узников».
20 ноября 1917 г. Текинский конный полк (в составе 24 офицеров и до 400 нижних чинов) выступил на Дон. Полк выдвинулся к Жлобину. Он делал усиленные переходы по ночам. Обозники бежали после первого же перехода.
На пятый день полк был обнаружен.
Когда по неясной причине из разведки не вернулся отряд, отправленный под г. Сураж, нанятый в качестве проводника разведчик большевиков навел полк на засаду. Полк выступил из с. Красновичи (южнее г. Суража) и, намереваясь идти на Мглин, подошел к дер. Писаревке. Пересекая железную дорогу, Текинский полк почти в упор был расстрелян пулеметным и винтовочным огнем. Понеся большие потери, конники отошли в Красновичи и, решив обойти ст. Унеча с другой стороны, к 2 часам дня подошли к Московско-Брестской железной дороге. Но из-за поворота появился бронепоезд, и полк вновь был встречен огнем.
Первый эскадрон повернул в сторону и скрылся – он прошел западнее и к полку больше не присоединялся. За Клинцами эскадрон разоружили большевики и всех отправили в тюрьму.
Полк рассеялся - из 600 всадников собралось всего 125.
27-го ноября в брянской тюрьме находилось 3 офицера и 264 всадника.
27 ноября Текинский конный полк вышел из полосы болот и, обходя селения, взял направление на юго-восток. В этот день Л. Г. Корнилов решил расстаться с текинцами, полагая, что так им будет безопаснее двигаться на Дон. Полк (точнее его остатки) во главе с командиром и семью офицерами должен был продвигаться на Трубчевск, а Л. Г. Корнилов с группой офицеров и 32 всадниками на самых лучших лошадях отправился в направлении Новгорода-Северского. Но, окруженный со всех сторон, этот отряд после боя был вынужден 30 ноября отойти на соединение с главными силами полка, а Л. Г. Корнилов, переодевшись в гражданскую одежду, покинул расположение полка и отправился на Дон.
В дальнейшем Текинский конный полк возле Новгорода-Северского принимал участие в бою на стороне войск украинской Рады против большевиков. С согласия украинских властей остатки полка по железной дороге прибыли в Киев, где пробыли до вступления в город советских войск. 26 января 1918 г. полк был распущен.
Но 40 текинцев добрались до Новочеркасска, где их встретил Л. Г. Корнилов. Они участвовали уже в Гражданской войне в России.
30 июля 1914 г. - 7 июля 1915 г. Туркменским конным полком командовал полковник (с 23 февраля 1915 г. генерал-майор) С. И. Дроздовский, возглавивший дивизион 19 августа 1911 г. Участник Русско-Японской войны, кавалер орденов Святого Станислава (в т. ч. 1-й степени с мечами), Святой Анны, Святого Владимира (в т. ч. 4-й и 3-й степеней с мечами), Святого Георгия 4-й степени, а также Золотого Оружия. Именно под командованием С. И. Дроздовского текинцы проявили себя в Лодзинской и Заднестровской операциях.
9 июля 1915 г. - 18 апреля 1917 г. текинцами командовал полковник С. П. Зыков (в годы Гражданской войны – в июне-августе 1919 г. командовал Астраханской казачьей дивизией). Кавалер орденов Святого Станислава (в т. ч. 3-й степени с мечами и бантом и 2-й степени с мечами), Святой Анны (в т. ч. 3-й степени с мечами и бантом, а также 2-й степени с мечами), Святого Владимира (в т. ч. 3-й степени с мечами), Святого Георгия 4-й и 3-й степеней и Золотого Оружия. В Высочайшем приказе о представлении его к ордену Святого Георгия 3-й степени за бой 28 мая 1916 г. отмечено, что он во главе полка, подавая пример мужества и храбрости, под огнем противника атаковал в конном строю и лихостью и силой удара довершил славное дело 12-й пехотной дивизии.
Командир 3-го эскадрона полка штабс-ротмистр М. Г. Бек-Узаров за дело под Юркоуцем стал кавалером ордена Святого Георгия 4-й степени. Он участвовал во всех боях кампании 1916 года в Галиции, а летом следующего года в конных схватках под Калушем. В ноябре 1917-го во главе своего эскадрона он выступил в поход из Быхова вместе с Л. Г. Корниловым, и отличился, когда текинцы бились против большевиков на железной дороге у станции Унеча и в декабре на Десне в 40 верстах от Воронежа. В Добровольческой армии ротмистр М. Г. Бек-Узаров командовал сформированным в Закаспийской области Ахал-Текинским конным полком, а в ноябре 1919 года был командирован в Конвой Главнокомандующего ВСЮР. Терец по рождению, с этого времени Михаил Георгиевич связал свою службу, как и жизнь эмиграции, с казаками Лейб-Гвардии Кубанских и Терских сотен. Со своим родным братом Николаем до Второй Мировой войны он жил в Югославии.
Заметной фигурой, выделявшейся своей отвагой в полку, был С. Овезбаев. В мае 1915 г. поручик Овезбаев награждается орденом Святого Станислава III степени с мечами и бантом, а в феврале 1916 г. - орденом Святой Анны III степени с мечами. Через три месяца Сеидмурада Овезбаева производят из поручиков в штаб-ротмистры.
Блестящий в боевом отношении офицерский состав полка характеризовался и особенной спайкой с подчиненными.
Русское правительство на основании почти двухсотлетнего опыта наблюдения за туркменскими племенами совершенно справедливо считало их превосходным материалом для укомплектования конницы.
Туркменский конный дивизион (полк) был национальной добровольческой воинской частью русской армии. Вся его 32-летняя история – это история добровольцев-текинцев, верой и правдой служивших России. Полк так и не перешел на мобилизационную систему комплектования – что и не удивительно, т. к. добровольцев всегда было с избытком, что позволило развернуть дивизион в полк. Более того, формирование в г. Каши дивизиона осенью 1917 г. являлось явной предпосылкой появления Текинской конной бригады, которая могла стать ядром национальной туркменской армии.
Текинский конный полк явился и кузницей кадров для всего Туркестана – кадров, на которые в полной мере могло опереться и региональное, и центральное русские правительства.
Причем полк был многофункциональной воинской частью – он выступал в роли как войсковой конницы так и стратегической кавалерии.
Устав отмечал: «Конница содействует наступлению и обороне энергичными действиями на фланги и в тыл противника, особенно, когда пехота ведет решительную атаку, действуя в конном и пешем строе. Если неприятель опрокинут, конница неотступно преследует. При неудаче конница действует решительно, с целью остановить или хотя бы задержать неприятеля, чтобы дать время своей пехоте устроиться» [Устав полевой службы. СПб., 1912. С. 188]. Именно эти важнейшие задачи смог решать Текинский конный полк в ходе кампаний 1914, 1915 и 1916 гг.
Преследование Текинским конным полком разбитой австрийской пехоты в Доброноуцком сражении 9-й армии 1916 г. является классическим примером использования корпусной конницы.
В качестве войсковой конницы текинцы вели разведку, охраняли пленных, штабы, обеспечивали связь. В разные периоды полк придавался 1-му Туркестанскому армейскому, 11-му и 32-му армейским корпусам, штабу 8-й армии.
Но Текинский конный полк выполнял и задачи стратегической конницы, в т. ч. когда был конницей войсковой. Яркие примеры – Лодзинская операция и Доброноуцкое сражение.
На счету текинцев несколько блестящих конных атак – причем в обстановке войны нового типа, при высокой насыщенности передовой артиллерией и пулеметами.
Конная атака в эпоху огневого боя – рискованное оружие, и для нее требуются решительные командиры и закаленные бойцы. Но мировая война доказала, что огонь артиллерии, винтовок и пулеметов не остановят русской кавалерийской атаки. Действия Текинского полка – еще один яркий тому пример. Атаки у Дуплице-Дуже, Топороуц, Черновиц, у Похорлоуц и Юрковцы продемонстрировали - и невозможное возможно. Причем в обстановке позиционной войны, в лабиринтах проволочных заграждений, когда пулемет господствовал на поле боя, а пехота была царицей полей – роль конницы не утрачена. Конная атака не только была возможна, но при соответствующих оперативно-тактических предпосылках и при качественном командовании приводила к большому успеху.
За 3 года войны туркменские воины показали себя непревзойденными кавалеристами. Они храбро сражались и не раз спасали положение на фронте – так было на завершающем этапе Лодзинской операции и в ходе майского прорыва 9-й армии – в Доброноуцком сражении. И Текинский конный полк снискал себе славу непобедимого.
Текинцы считали большой честью сражаться за Государя и Отечество. Как не парадоксально это звучит, но туркменский менталитет, рожденный бытом кочевников, сформировал из них великолепных солдат русской императорской армии. Ведь в характере степняка общественное всегда преобладало над личным – а интересы рода были выше собственной жизни. Туркмены и восприняли империю как гигантское племя, частью которого они стали – и проливали кровь во славу русского оружия.
6. Текинский конный полк.
Информация