Заговор молчания: к чему ведёт сокращение оборонных расходов России на 27%?
И почему об этом почти никто не говорит?
В течение последнего месяца, западные СМИ активно обсуждают военные расходы России на 2017 год. Речь идёт о сокращении расходов на целых 27% по сравнению с 2016 годом — с 3,89 трлн. рублей до 2,84 трлн. В дальнейшем, в 2018 и 2019 году бюджет будет более стабильным — 2,73 трлн. и 2,82 трлн. рублей соответственно. Интересно, что трёхлетний бюджет России был принят еще в 2016 году, однако активно обсуждать его показатели начали только сейчас, а в большинстве российских крупных изданий, особенно государственных, на вопросе сокращения оборонных трат более чем на четверть, внимания не заостряли. К чему приведет этот секвестр бюджета российский военно-промышленный комплекс (ВПК) и Вооруженные силы?
Откладывание производства вооружений «нового поколения» на период после 2020-го года
В сложившихся экономических условиях пытаться параллельно продолжать закупки проверенной временем, глубоко модернизированной военной техники, созданной на основе советских вооружений, и начинать массовые поставки оружия «нового поколения» было бы не лучшим шагом. Это приведет к срыву сроков поставок, возникновению задолженностей предприятий и снижению качества поставляемой продукции.
Таким образом, в ближайшие три года ожидается продолжение поставок продукции по имеющимся контрактам, но на подписание новых крупных соглашений, которые раньше ожидались, рассчитывать предприятиям ВПК пока не стоит.
В первую очередь это касается истребителя 5-ого поколения Т-50 ПАК ФА (Перспективный авиационный комплекс фронтовой авиации). Если в 2015 году официальные источники говорили, что до 2020 года планируется закупить 55 машин, то в течение 2-х лет это количество «растаяло» сначала до 12 бортов, а сейчас и вовсе до 6. Конечно, это связано не только с сокращением бюджета, но и с затягиванием разработки, сроки которой изначально были очень уж оптимистическими. Тот же новый двигатель «Тип 30» вряд ли будет готов и реально обкатан раньше середины 2020-х годов, а АЛ-41Ф1 (так называемый, двигатель первого этапа) создан без критически необходимых технологий снижения радиолокационной заметности (таких, как плоские сопла и т.п.). А такой Т-50 ПАК ФА пока большого смысла закупать нет — он не будет соответствовать заложенным тактико-техническим характеристикам, и пройдут годы, пока машины «доведут до ума». Это говорит и об изначальных огрехах в планировании, или намеренной саморекламе, а не только о проблемах с бюджетом. То есть закупить 55 Т-50, если бы бюджет был бы достаточным — неоптимальное решение (хотя наверняка оно было бы принято, с целью «освоения» средств).
Второе — вряд ли стоит ожидать поставок большого количества новой бронетехники, такой как перспективные танки Т-14 «Армата», тяжелый БМП Т-15 «Армата», боевые машины на платформах «Курганец-25» и «Бумеранг. По крайней мере, до тех пор, пока весь имеющийся парк советской бронетехники не будет модернизирован (до уровня Т-72Б3, Т-90АМ и т.п.). А это случится точно не раньше 2020-го года. Пока же производители будут вынуждены сосредоточиться на доводке предсерийных партий и избавлении их от «детских болезней».
Таким образом, главные новинки российского ВПК стоит ждать уже в новом десятилетии. Однако сказать что-то более конкретно пока сложно — следует ждать согласования и принятия новой Государственной программы вооружений (ГПВ) на период с 2017 по 2025 год. Именно сокращение расходов привело к затягиванию принятия этого документа, но дальше с ним «тянуть» уже некуда. Планы ГПВ-2020 необходимо серьезно пересмотреть, с учетом случившихся изменений. Теперь целевую планку в 70% современных вооружений до 2020 года придется в большей степени выполнять за счет модернизации имеющейся советской техники (и в некоторых случаях это будет лукавством).
Мечты о новых авианосцах и эсминцах океанской зоны откладываются в «долгий ящик»
В последние годы в среде специалистов шла активная дискуссия на тему развития российского Военно-морского флота. Чаще всего речь заходила о необходимости постройки нового, полноценного авианосца на смену имеющемуся тяжелому авианесущему крейсеру «Адмирал Кузнецов» проекта 1143.5. Крыловский государственный научно-исследовательский центр даже представил в 2015 году макет авианосца проекта 23 000 «Шторм» — с 2 атомными силовыми установками, водоизмещением 90−100 тысяч тонн, авиакрылом до 90 летательных аппаратов и другими высокими характеристиками.
Даже в условиях сохранения или умеренного роста оборонных расходов перспективы реализации такого проекта были очень туманными. В первую очередь из-за отсутствия традиций строительства кораблей такого огромного размера и этого класса в России (тот же «Адмирал Кузнецов» имеет нормальное водоизмещение 53 тысячи тонн, и построен он был на «Черноморском судостроительном заводе», который остался на Украине). Да и в целом состояние российского военного кораблестроения, в том, что касается постройки крупных надводных кораблей, оставляет желать лучшего. Пока самыми крупными кораблями, которые строились в последние годы стали фрегаты проектов 22 350 (сроки строительства первых двух кораблей — 11 и 9 лет соответственно) и 11 356 (сроки строительства третьего корабля 5 лет). Постройка кораблей проекта 11 356 была освоена достаточно неплохо (изначально они поставлялись в Индию), однако разрыв военно-технического сотрудничества с Украиной привел к тому, что они остались без силовых установок. Заместить же их в адекватные сроки российский ВПК не смог — в итоге принято решение поставить 2 недостроенных фрегата Индии (дабы Дели сам приобрёл у Киева необходимые двигатели). С таким багажом — строительство исполина «Шторма» вызывает большие опасения — корабль явно станет «долгостроем», явно перейдя отметку в 10−15 лет работ, а любая изначально принятая смета будет превышена в разы. Что за корабль получится в итоге — тоже большой вопрос. Фактически строительство такого авианосца требует создание новой отрасли российской промышленности, что в условиях сокращения расходов будет невозможным. Так что, про авианосцы спорить стало совсем уж бессмысленно — про них можно забыть, по крайней мере, на ближайшие 10 лет. Остается уповать на имеющийся «Адмирал Кузнецов», который встанет на ремонт с модернизацией в 2017, или начале 2018 года, после чего прослужит еще минимум 20 лет. Модернизация, правда, судя по последним заявлениям, будет достаточно скромной, хотя для того, чтобы сделать «Кузнецов» эффективным кораблем нужна его глубокая перестройка (в том числе замена силовой установки).
Похожая ситуация сложилась и с эсминцами океанской зоны проекта 23 560 «Лидер». Макет корабля, «напичканный» всевозможным перспективным оружием — от систем ПВО С-500 до гиперзвуковых ракет «Циркон» и крылатых ракет «Калибр» был продемонстрирован в 2015 году. Однако, корабль, превышающий водоизмещением и возможностями ракетные крейсеры проекта 1164 «Атлант», построить почти также сложно, как и новый авианосец. Если не так давно говорили о том, что в 2018 году имеются планы по закладке первого такого корабля, то теперь это звучит достаточно наивно. В условиях секвестра оборонных расходов, больше всего сократят расходы именно на Военно-морской флот (что касается его надводного компонента), так как он всё же не столь важен для России, как сухопутные силы, авиация и силы ядерного сдерживания. Так что, судя по всему, строить будут в обозримом будущем, в основном, подводные лодки (в том числе, стратегические) и малые ракетные корабли.
Финансирование стратегических ядерных сил и разработок новых вооружений снижать нельзя
Финансирование стратегических ядерных сил (СЯС) необходимо оставить на таком же уровне, несмотря на такой серьезный секвестр бюджета. Процесс перевооружения Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) на новые твердотопливные межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) РС-24 «Ярс» идёт в очень хорошем темпе и надо «дотерпеть» еще буквально несколько лет, чтобы полностью перевооружиться на них. Параллельно необходимо довести до конца разработку тяжелой жидкостной МБР РС-28 «Сармат», потребность в которых составляет примерно 50 единиц (каждая несёт не менее 10 тяжелых ядерных боеголовок). Разработка вряд ли будет закончена до 2020 года, когда потребность в лёгких «Ярсах» уже будет невелика, так что высвободившиеся ресурсы можно будет направить в производство тяжелых «Сарматов».
То же касается и подводного флота — серию из 8 стратегических ракетоносцев нового поколения проекта 955 «Борей» необходимо достроить, как и довести, наконец, «до ума» баллистическую ракету Р-30 «Булава», процент неудачных запусков которой равен ужасным 34,6%.
А вот со стратегической авиации всё сложнее — ситуация здесь достаточно сложная. Отрасль необходимо поднимать с очень низкого уровня, на который она откатилась после распада СССР. Здесь никакого экспорта, по понятным причинам, не было, как вследствие этого и финансирования. В итоге многих специалистов в России давно нет, а производственные мощности давно устарели. Поэтому программа возобновления строительства бомбардировщиков Т-160М2 может пострадать в результате секвестра, а о перспективном проекте ПАК ДА и вовсе пока лучше забыть.
Что касается разработки новых систем вооружений, таких как комплекс противоракетной/противовоздушной обороны С-500, и вышеперечисленные проекты (Т-50 ПАК ФА, Т-14 «Армата» и т.п.), то работы по ним закрывать нельзя ни в коем случае. Многие из этих проектов могут принести большой доход предприятиям ВПК при экспорте оружия, даже в условиях сокращения гособоронзаказа, что позволит сохранить рабочие места и продолжать развивать отрасль.
Ну и последнее — сокращение расходов, судя по всему, отразится и на военнослужащих: вряд ли удастся поддерживать рост зарплат, наметившийся в последние годы. Да и само количество контрактников явно не будет становиться больше (при том, что желающих немало), хотя это и важно для качества вооруженных сил.
Информация