Женщина с именем Ленина. Нинель Генералова. Окончание
В прошлой публикации я начала рассказ об удивительной женщине с именем Ленина (только наоборот) и судьбой, достойной большого кино. Дочь врага народа попала на войну. Там, с короткими волосами, худая и несуразная – была принята за мальчишку и стала «сыном полка». Было ей 12 лет.
Итак, продолжение.
Медаль и ничего более
Солдаты считали, что на их «сыне полка», есть заговор от смерти: слишком много было ситуаций, когда пули будто-то жалели Нинель. Но длилось это недолго. Весной 1942 года, когда еще земля до конца не прогрелась, «девочка-мальчик» получила ранение. Только тогда тайну «сына полка» раскрыл военный врач.
- Я не помню, как меня спасли, как лечили. Но помню, что открыла глаза, а надо мной солдатик стоит. Смеется: «Долго же ты нас за нос водила! Хоть бы сказала, что девка. А то мы тут какие только разговоры не разговаривали!». Потом врач подошёл, сел в ногах с блокнотом и стал спрашивать: все, что о себе знаю, помню, о родителях, о доме, о Ростове. Записывал все, потом сказал, что у меня было тяжелое ранение в ноги. И газовая гангрена. Я, конечно, знала, что это такое. Видела у наших раненых. На локтях поднялась, посмотреть, насколько все плохо? Плачу, спрашиваю: буду ходить или нет? Доктор тогда успокоил, сказал, что я еще молодая, кости хорошие, здоровье крепкое – выдюжу. И еще сказал, что мне повезло, в том бою полегла большая часть наших ребят. А в конце он приколол мне на рубаху медаль «За отвагу», свою отдал. И бумагу велел сохранить, в которой мою биографию записывал. Чтоб больше я не потерялась.
Ту медаль Нинель Генералова пронесла через всю жизнь. А вот биографию все-таки не спасла – затерялась она в каких-то кабинетах уже после войны. Документально подтвердить, что Нинель Ивановна воевала, она так и не смогла, хотя потратила на это немало времени. Записка от врача – просто записка. Не документ.
Когда девочка немного окрепла, ее привезли в ближайшую деревню и оставили в доме у стариков. Ни имен, ни фамилии их Нинель за почти семьдесят пять лет в памяти не сохранила. Они ее подлечили, поставили на ноги и отправили домой, в Ростов.
- К тому моменту, после всего пережитого я уже хорошо ориентировалась везде. Взрослой себя считала. Нашла дом, нашла маму. Она и отца, и меня, похоронила. А когда увидела – обрадовалась, конечно. Стали жить. Я в школу вернулась, окончила ее, потом – техникум при мединституте. Хотела быть врачом, но с моей биографией это было невозможно. В техникуме - та же история. Отучилась около шести месяцев, а потом мне сказали, что если хочу, на лекции ходить могу, но вот диплом мне не дадут. Причина та же – дочь врага народа. А я мечтала быть доктором, поэтому ходила на занятия. И судьба улыбнулась – после окончания устроилась работать на вертолетный завод. В медсанчасть.
Кровный долг
Жизнь бросала ее и так, и этак – вышла замуж, но все складывалось не очень удачно. Из хорошего – родила сына, воспитала его достойным человеком. Внучку вынянчила. Это уже немало. Двадцать лет проработала старшей медсестрой, потом в цех завода перешла.
В 1994 году имя Нинель Генераловой внесли в книгу рекордов Гиннеса. Ростовчанка была признала самым бескорыстным донором в мире. Причина в том, что за почти пятьдесят лет она сдала около 300 литров крови, спасла множество людей, но ни разу не взяла за донорство награды. Нинель Ивановна получила звание Почетного донора СССР, затем России, а вот о том, то ее имя попало в мировое издание, узнала случайно: соседка купила новый выпуск книги и увидела фото своей подруги.
- Почему денег не брали? Богато же вы никогда не жили, - спросила я.
- А вот вы могли бы взять деньги у человека, который находится между жизнью и смертью? Родные из кожи вон лезут – медикаменты дорогие покупают, пытаются помочь. И тут я ещё с вытянутой рукой.
- Но это же деньги не больного, а государства. Раньше же так было?
- Все одно. Нельзя наживаться на чужой беде. Я тогда еще, когда выжила под Сталинградом, решила, что хочу быть врачом – помогать людям. Но поскольку с врачом не получилось, так хоть донорством помогала. Мне же там, на войне, когда была гангрена, доктор делала переливание. Кто-то из солдатиков поделился со мной своей кровью. И я осталась вроде как должна. Вот всю жизнь и отдаю свой кровный долг. У меня к тому же четвертая группа крови – редкая, такая кровь всегда нужна. По началу сдавала не постоянно, а когда уже родила сына, поняла, что силы есть, отдавала свою кровь каждые две недели.
Помимо официального переливания, Генералова не раз спасала людей в других ситуациях. Однажды даже пришлось отдавать свою кровь на обочине дороги – случилась авария, в которой пострадал ребёнок с четвертой группой крови А Нинель ехала с автобусе следом, остановилась, подошла предложить помощь. Дальше вы уже знаете.
Авария
Количество ее «братьев и сестёр» по крови перевалило далеко за полтысячи: люди слали ей письма, дарили на память сувениры, присылали открытки на праздники. Последний раз на станцию переливания крови Нинель Генералова ходила, когда ей было уже за 70.
- Я себя прекрасно чувствовала, была полна сил, активно работала в совете ветеранов города – приезжала к больным, помогала по дому, смотрела за своими и чужими внуками. Кстати, за все жизнь я ни разу серьезно не болела. Даже простуду вспомнить не могу, - делилась со мной Нинель Ивановна. – Знакомые шутили, что я свою кровь меняю на здоровье.
Так, довольно оптимистично, Генералова жила до 2013 года. До 31 июля, когда недалеко от своего дома ее сбила машина.
Я была на нескольких судах. Истица ни разу там не появилась, приходил ее авдокат, который и улаживал вопрос с потерпевшей. Генералова, от природы добрая и открытая, тут уперлась – не хотела признавать, что попала под колеса по собственной невнимательности. И приводила и мне, и в суде сотни доводов, о том, что именно этот случай сделал из крепкой и активной женщины инвалида.
За год до аварии ей поставили эндопротез в ногу, она ходила и чувствовала себя хорошо. Однако, по ее словам, из-за падения протез сдвинулся и каждый шаг для Нинель стал мучением.
Из официально подтвержденного, случившегося с Генераловой, – перелом ключицы, потом обнаружилось сотрясение мозга (доказать, что оно произошло во время аварии, было уже сложно). Нинель Ивановна долго восстанавливалась, но так и не смогла нормально ходить. Прошли восемь судов, на которых Генералова твердила одно и то же – она не виновата и хочет получить от ответчицы миллион рублей.
- Это очень много, - говорила я Нинель Ивановне в приватной беседе. – Вы всю жизнь свою кровь отдавали бесплатно. А тут вдруг – миллион! Почему так?
- Потому что мне не деньги нужны, а справедливость. Если бы после наезда эта женщина хоть раз пришла ко мне и по-человечески поговорила, извинилась, объяснила, что и как, я бы по-другому к ней относилась. А с ее стороны я видела отношение, как к умалишенной и спесивой старухе. Я никогда такой не была, никогда к так к людям не относилась, и не потерплю такого отношения к себе, - отрезала тогда Нинель Ивановна.
Мы виделись на суде, в мае 2016 года. Она тогда уже могла ходить только с поддержкой – лечение ничего не дало. Врачи ссылались на возраст, Генералова думала, что это не так. По суду Нинель Ивановна выиграла компенсацию морального вреда - сто тысяч рублей. Но после звонила и говорила, что и этих денег она тогда не увидела.
Я приходила к ней в гости – еще раз записывала ее историю на диктофон, смотрела фотографии, задавала вопросы. Нинель Ивановна принимала меня в комнате, до самого полотка загруженной какими-то тюками. В ее маленькой хрущевке пахло гарью. Оказалось, что у соседей был пожар и она предложила им на время восстановления квартиры оставить вещи у себя. Так и жила – на крохотном островке – часть дивана, лампа, стол.
Спала сидя – лежать ей было очень больно, жаловалась на давящий эндопротез. Показывала огромную «дуру» - специальный матрас для инвалидов, который ей, как инвалиду с яркой биографией, привезли из соцзащиты. Но он ей был не нужен, поэтому стоял в прихожей – Нинель Ивановна все порывалась его кому-нибудь отдать.
Я звонила ей, спустя несколько месяцев – ничего в ее жизни так и не поменялось. А потом – тишина. Жду ответа из соцзащиты. И думаю, что если и ушла женщина с именем Ленина, то только в рай. Она говорила, что что-то такое наверху должно быть…
Итак, продолжение.
Медаль и ничего более
Солдаты считали, что на их «сыне полка», есть заговор от смерти: слишком много было ситуаций, когда пули будто-то жалели Нинель. Но длилось это недолго. Весной 1942 года, когда еще земля до конца не прогрелась, «девочка-мальчик» получила ранение. Только тогда тайну «сына полка» раскрыл военный врач.
- Я не помню, как меня спасли, как лечили. Но помню, что открыла глаза, а надо мной солдатик стоит. Смеется: «Долго же ты нас за нос водила! Хоть бы сказала, что девка. А то мы тут какие только разговоры не разговаривали!». Потом врач подошёл, сел в ногах с блокнотом и стал спрашивать: все, что о себе знаю, помню, о родителях, о доме, о Ростове. Записывал все, потом сказал, что у меня было тяжелое ранение в ноги. И газовая гангрена. Я, конечно, знала, что это такое. Видела у наших раненых. На локтях поднялась, посмотреть, насколько все плохо? Плачу, спрашиваю: буду ходить или нет? Доктор тогда успокоил, сказал, что я еще молодая, кости хорошие, здоровье крепкое – выдюжу. И еще сказал, что мне повезло, в том бою полегла большая часть наших ребят. А в конце он приколол мне на рубаху медаль «За отвагу», свою отдал. И бумагу велел сохранить, в которой мою биографию записывал. Чтоб больше я не потерялась.
Ту медаль Нинель Генералова пронесла через всю жизнь. А вот биографию все-таки не спасла – затерялась она в каких-то кабинетах уже после войны. Документально подтвердить, что Нинель Ивановна воевала, она так и не смогла, хотя потратила на это немало времени. Записка от врача – просто записка. Не документ.
Когда девочка немного окрепла, ее привезли в ближайшую деревню и оставили в доме у стариков. Ни имен, ни фамилии их Нинель за почти семьдесят пять лет в памяти не сохранила. Они ее подлечили, поставили на ноги и отправили домой, в Ростов.
- К тому моменту, после всего пережитого я уже хорошо ориентировалась везде. Взрослой себя считала. Нашла дом, нашла маму. Она и отца, и меня, похоронила. А когда увидела – обрадовалась, конечно. Стали жить. Я в школу вернулась, окончила ее, потом – техникум при мединституте. Хотела быть врачом, но с моей биографией это было невозможно. В техникуме - та же история. Отучилась около шести месяцев, а потом мне сказали, что если хочу, на лекции ходить могу, но вот диплом мне не дадут. Причина та же – дочь врага народа. А я мечтала быть доктором, поэтому ходила на занятия. И судьба улыбнулась – после окончания устроилась работать на вертолетный завод. В медсанчасть.
Кровный долг
Жизнь бросала ее и так, и этак – вышла замуж, но все складывалось не очень удачно. Из хорошего – родила сына, воспитала его достойным человеком. Внучку вынянчила. Это уже немало. Двадцать лет проработала старшей медсестрой, потом в цех завода перешла.
В 1994 году имя Нинель Генераловой внесли в книгу рекордов Гиннеса. Ростовчанка была признала самым бескорыстным донором в мире. Причина в том, что за почти пятьдесят лет она сдала около 300 литров крови, спасла множество людей, но ни разу не взяла за донорство награды. Нинель Ивановна получила звание Почетного донора СССР, затем России, а вот о том, то ее имя попало в мировое издание, узнала случайно: соседка купила новый выпуск книги и увидела фото своей подруги.
- Почему денег не брали? Богато же вы никогда не жили, - спросила я.
- А вот вы могли бы взять деньги у человека, который находится между жизнью и смертью? Родные из кожи вон лезут – медикаменты дорогие покупают, пытаются помочь. И тут я ещё с вытянутой рукой.
- Но это же деньги не больного, а государства. Раньше же так было?
- Все одно. Нельзя наживаться на чужой беде. Я тогда еще, когда выжила под Сталинградом, решила, что хочу быть врачом – помогать людям. Но поскольку с врачом не получилось, так хоть донорством помогала. Мне же там, на войне, когда была гангрена, доктор делала переливание. Кто-то из солдатиков поделился со мной своей кровью. И я осталась вроде как должна. Вот всю жизнь и отдаю свой кровный долг. У меня к тому же четвертая группа крови – редкая, такая кровь всегда нужна. По началу сдавала не постоянно, а когда уже родила сына, поняла, что силы есть, отдавала свою кровь каждые две недели.
Помимо официального переливания, Генералова не раз спасала людей в других ситуациях. Однажды даже пришлось отдавать свою кровь на обочине дороги – случилась авария, в которой пострадал ребёнок с четвертой группой крови А Нинель ехала с автобусе следом, остановилась, подошла предложить помощь. Дальше вы уже знаете.
Авария
Количество ее «братьев и сестёр» по крови перевалило далеко за полтысячи: люди слали ей письма, дарили на память сувениры, присылали открытки на праздники. Последний раз на станцию переливания крови Нинель Генералова ходила, когда ей было уже за 70.
- Я себя прекрасно чувствовала, была полна сил, активно работала в совете ветеранов города – приезжала к больным, помогала по дому, смотрела за своими и чужими внуками. Кстати, за все жизнь я ни разу серьезно не болела. Даже простуду вспомнить не могу, - делилась со мной Нинель Ивановна. – Знакомые шутили, что я свою кровь меняю на здоровье.
Так, довольно оптимистично, Генералова жила до 2013 года. До 31 июля, когда недалеко от своего дома ее сбила машина.
Я была на нескольких судах. Истица ни разу там не появилась, приходил ее авдокат, который и улаживал вопрос с потерпевшей. Генералова, от природы добрая и открытая, тут уперлась – не хотела признавать, что попала под колеса по собственной невнимательности. И приводила и мне, и в суде сотни доводов, о том, что именно этот случай сделал из крепкой и активной женщины инвалида.
За год до аварии ей поставили эндопротез в ногу, она ходила и чувствовала себя хорошо. Однако, по ее словам, из-за падения протез сдвинулся и каждый шаг для Нинель стал мучением.
Из официально подтвержденного, случившегося с Генераловой, – перелом ключицы, потом обнаружилось сотрясение мозга (доказать, что оно произошло во время аварии, было уже сложно). Нинель Ивановна долго восстанавливалась, но так и не смогла нормально ходить. Прошли восемь судов, на которых Генералова твердила одно и то же – она не виновата и хочет получить от ответчицы миллион рублей.
- Это очень много, - говорила я Нинель Ивановне в приватной беседе. – Вы всю жизнь свою кровь отдавали бесплатно. А тут вдруг – миллион! Почему так?
- Потому что мне не деньги нужны, а справедливость. Если бы после наезда эта женщина хоть раз пришла ко мне и по-человечески поговорила, извинилась, объяснила, что и как, я бы по-другому к ней относилась. А с ее стороны я видела отношение, как к умалишенной и спесивой старухе. Я никогда такой не была, никогда к так к людям не относилась, и не потерплю такого отношения к себе, - отрезала тогда Нинель Ивановна.
Мы виделись на суде, в мае 2016 года. Она тогда уже могла ходить только с поддержкой – лечение ничего не дало. Врачи ссылались на возраст, Генералова думала, что это не так. По суду Нинель Ивановна выиграла компенсацию морального вреда - сто тысяч рублей. Но после звонила и говорила, что и этих денег она тогда не увидела.
Я приходила к ней в гости – еще раз записывала ее историю на диктофон, смотрела фотографии, задавала вопросы. Нинель Ивановна принимала меня в комнате, до самого полотка загруженной какими-то тюками. В ее маленькой хрущевке пахло гарью. Оказалось, что у соседей был пожар и она предложила им на время восстановления квартиры оставить вещи у себя. Так и жила – на крохотном островке – часть дивана, лампа, стол.
Спала сидя – лежать ей было очень больно, жаловалась на давящий эндопротез. Показывала огромную «дуру» - специальный матрас для инвалидов, который ей, как инвалиду с яркой биографией, привезли из соцзащиты. Но он ей был не нужен, поэтому стоял в прихожей – Нинель Ивановна все порывалась его кому-нибудь отдать.
Я звонила ей, спустя несколько месяцев – ничего в ее жизни так и не поменялось. А потом – тишина. Жду ответа из соцзащиты. И думаю, что если и ушла женщина с именем Ленина, то только в рай. Она говорила, что что-то такое наверху должно быть…
Информация