Монголо-татарское иго на землях Великого княжества Литовского
Нетрудно увидеть, ныне любимая тема украинской пропаганды, что русские, дескать – это монголо-татары или что-то вроде, ордынцы, азиаты; причем из этого выводится, что они люди второго сорта со всеми вытекающими последствиями. Обвинения расистские, фашизоидные, совпадающие со штампами нацистской пропаганды, однако охотно ретранслируемые и российскими либералами. А базой для такого сорта пропаганды является факт монголо-татарского ига на Руси во времена Средневековья. (Сразу замечу, что правление европейцев, тех же англичан, не только в индиях, но и в европейской Ирландии, дает примеры жестокости, коварства, хищничества, грабительства, до которых и монголо-татарский завоевателям не дотянуться.Я уже касался нелепости этих обвинений в своей заметке в «Что на самом было "частью Азии", а что не было». Особенную пикантность этим обвинениям придает то, что они выдвигаются представителями «незалежной». А ведь на территории , где нынче находится Украина, монголо-татарское иго нанесло максимальный ущерб и оставило самые тяжелые следы. Сейчас не буду касаться вопроса, насколько Орда (где периоды так называемой барымты , «войны всех против всех», с ее набегами, чередовались с периодами крепкой власти и правильным ограблением подвластного оседлого населения ) повлияла на политическую культуру Украины. Составил пока что небольшую справку на тему ордынского ига на землях Великого княжества Литовского, тех самых, где спустя много веков были сформированы украинская нация и украинская государственность…
Территории Южной и Юго-Западной Руси в начале 40-х гг. 13 века подверглись Батыевому нашествию - и здесь оно оказалось еще более опустошительным и встретившим гораздо более слабое сопротивление, чем в Северо-Восточной Руси. Князья Юго-Западной Руси, которые в отличие от князей Северо-Восточной Руси, не дали ни одного полевого сражения завоевателям, быстро признали власть Каракорума, великого хана, а затем и золотоордынского Сарая. В т.ч. знаменитый Даниил Галицкий (тогда еще Волынский), что предпочел уехать на время Батыева нашествия в Польшу и Венгрию, а в 1245 отправился в ханскую ставку получить ярлык на Галицкое княжество, которое лишь после того стало бесповоротно принадлежать ему. [1]
Характерной особенностью ига в Юго-Западной Руси оказалось длительное прямое правление ханских наместников - на Северо-Востоке же оно было быстро свернуто ввиду сильного сопротивления городов, за которым стояли князья. К тому же на обширных территориях Юго-Западной Руси непосредственно кочевали татарские феодалы, чего в Северо-Восточной вообще не отмечалось . В. В. Мавродин пишет: «В течение 40-х – 50-х годов вся Чернигово-Северская земля и Переяславль оказались захваченными татарами, причем Переяславль, по-видимому, потерял самостоятельность и непосредственно зависел от татар; в городе стоял татарский чамбул Куремсы (Куремшы)… Переяславль превратился в форпост татарского хана в южных степях; в его оплот, откуда ханские наместники управляли южной Русью... Так же, как в отдельных районах Правобережья, в Переяславской земле татарские чиновники и военачальники управляли областью, сами собирали дань, а быть может, и заставляли население пахать на себя и сеять излюбленное татарами просо… Учитывая то, что татары действительно превратили часть левобережных земель в пастбища, другую же часть, обескровив и опустошив, полностью подчинили себе, - мы приходим к выводу о наличии на Левобережной Украине татарской административной системы («тьмы») и татарских феодалов… Часть земель в Посемье… в 1278 была передана в непосредственное подчинению темнику Ногаю.» [2]
Примерно столетием позже эти земли включаются в состав Великого княжества Литовского (ВКЛ), в основном за счет военных походов литовских князей, уже в 40-е годы 13 века занявшихся набегами на Приднепровье. [3] Земли Владимира-Волынского, Галича и Киева были присоединены к ВКЛ в 20-30-ее гг. 14 века. Волынская, Подольская (вместе с Переяславской) и Чернигово-Северская земли в 40-60-ее гг. того же века. Причем на некоторых продолжало существовать татарское феодальное землевладение – к примеру, на Суле, Псле и Ворскле (в Снипороде на р. Суле жили переселившиеся с Кавказа черкесы – не они ли дали название «черкасы» населению южных частей ВКЛ, которым они именовались в российских документах 16-17 вв. ).
Летописные источники фиксируют под 1331 годом при киевском князе Федоре ордынского баскака, следящего за исполнением вассальных и даннических обязательств. [4] Князь вместе с баскаком прилежно участвовал в нападениях на путников, например, на новгородского епископа Василия, возвращающегося из Владимира-Волынского через Киев. «Поиха Василии владыка от митрополита; яко прииха под Черниговъ, и ту научениемъ дияволим пригнася князь Федор Киевьскыи со баскаком в пятидесят человек розбоем, и новгородци остерегошася и сташа доспев противу себе, мало ся зло не учинило промежю ими; а князь въсприимъ срам и отъиха, нь от бога казни не убежа: помроша коне у его.» [5]
Выплата дани с Киевщины продолжается во второй половине 14, 15 вв. [6]. Сам город Киев, получивший у восточных завоевателей название Манкерман, находился в конце 14 в. под прямым управлением кочевников рода Бек-ярык.
«Тимур-завоеватель… направляясь против правого крыла улуса Джучи-хана, двинулся в ту беспредельную степь к реке Узи (Днепр)… Дойдя до реки Узи (Днепра), он в местности Манкерман (Киев) ограбил Бек-Ярык-оглана и некоторых из находившихся там людей улуса узбекского и большую часть их покорил, так что лишь немногие и то с одной лишь лошадью смогли спастись.» [7]
«Преследуя правое крыло войска врагов в сторону реки Узи, Тимур снова повел в войско набег (илгар) и, дойдя до местности Манкермен в стороне реки Узи, разграбил область Бек-ярык и все хозяйство их, кроме немногих, которые спаслись.» [8]
М.К. Любавский отмечает, что в конце 14 столетия Ольгерду не удалось «эмансипировать Киевщину от татар», и «когда восстановилась в Орде сильная ханская власть и прекратились усобицы, князь Владимир Ольгердович должен был по прежнему обычаю выплачивать им дань, а «на монетах его встречаем татарскую тамгу, которая служила обычным выражением подданства по отношению к татарскому хану.» [9]
«Из документальных свидетельств несколько позднего времени следует, что население Подольской земли продолжало выплачивать ордынцам дань», а на монетах Владимира Ольгердовича помещалась тамга – «символ верховной власти хана». [10]
Жалованная грамота подольского господаря Александра Кориатовича Смотрицкому доминиканскому монастырю от 17 марта 1375 г. сообщает о необходимости выплаты монастырскими людьми ордынской дани: «Коли вси земяни имуть дань у татары, то серебро имают такоже тии люди дати». [11]
В дипломатических документах Ордена князья Юго-Западной Руси, принявшие подданство Литвы, как и сами литовские князья, называются ордынскими tributarii, то есть данниками. [12]
Прямым подтверждением выплат дани Орде служит ярлык великого хана Токтамыша великому князю литовскому Ягайло от 1392-1393 гг.: «С подданных нам волостей собрав выходы, вручи идущим послам для доставления в казну». [13]
Таким образом, захватив земли Юго-Западной Руси, литовские князья стали собирать и отдавать в Орду дань, именуемую, как и в Северо-Восточной Руси, «выходом». А выплата дани является важнейшим признаком зависимости того или иного княжества от ханской ставки.
Однако и «уплатой ‚выхода‘ обязанности древнерусских земель в составе Великого княжества Литовского не ограничивались». [14]
Договор литовских князей с польским королем Казимиром от 1352 г., говорит о воинской повинности данников: «… Аже пойдут татарове на ляхи, тогда руси неволя поити и с татары…» [15]
Что касается участия в военных действиях в составе ордынского войска , то русские земли, попавшие под власть Литвы, оказались в гораздо худшем положении, чем Северо-Восточная Русь. Как давали Даниил Романович Галицкий и Роман Михайлович Черниговский свои войска для походов татаро-монголов на запад, так это делали и литовские князья сто лет спустя.
Итак, в 14 столетии русские земли, вошедшие в состав ВКЛ, несли полный состав даннических обязанностей в пользу Орды, и монголо-татарское иго там де-факто было тяжелее, чем в Северо-Восточной Руси, где баскаческое управление являлось в эту пору забытым прошлым, а военной повинности по сути и не было (отмечается только один такой эпизод , в 1270-х).
Лишь признание со стороны литовских князей владычных прав Сарая на русские земли могло обеспечить Литве включение последних в сферу своего господства. Юридически это оформлялось в виде получения литовским великим князем ярлыка на русские земли, а впоследствии и на литовские. Литовские князья должны были отправить послов-киличеев для получения инвеституры, или же таких послов мог отправить сам хан - примером может служить ярлык Тохтамыша польскому королю Владиславу II Ягайло.
В начале 15 века, вслед за поражением Тохтамыша и Витовта от мурзы Эдигея (бывшего, кстати, аналогом Мамая) в битве на Ворскле, идет своего рода азиатизация Литвы. В разных местностях ВКЛ селятся выходцы из Золотой Орды, крупные ордынские отряды участвуют почти во всех военных походах ВКЛ, составляя до половины литовского войска, том числе в войнах против европейских противников, таких как Тевтонский Орден, и в нашествиях на русские княжества, в первую очередь Псковское. [16]
Так в 1426 Витовт, во главе целого интернационала, польских, литовских и татарских полков, попробовал во второй раз завоевать Псковщину. Псковитяне отбивались из последних сил. Новгород, как обычно, забоялся, но юный Василий II пригрозил Литве войной и литовский князь согласился на мир, получив от Пскова контрибуцию.
При хане Сеид-Мухаммеде (1442-1455) в пользу Большой Орды с Киевщины поступал ясак, сбором которого непосредственно занимались татарские чиновники-«дараги», находившиеся в городах Канев, Черкасы, Путивль. [17]
«Реестр списанья прывильев земян повету Городецкого» (сборник документов конца 15 и начала 16 вв. о предоставлении привилегий военнослужилому сословию земян, близкому шляхте) содержит такие записи об освобождении от уплаты дани в Орду: «Мы великая кнегини Швитрыгайловая Анна. Отпустили есмо татарщыну грошей 15 и грош ловчий Мошляку старому и детем его. Ненадобе им ничого давати, только им служыти конем, а иного ничого не знати.» [18]
Даннические отношения ВКЛ продлились и после падения Золотой Орды, перейдя на ее государства-наследники.
Разгромив Большую Орду в 1502 г. хан Менгли-Гирей стал считать себя правопреемником Большой Орды и Джучиева улуса, сюзереном всех ранее подчиненных Орде земель.
Ссылаясь на традиционные даннические отношения, крымский хан требует восстановления поступления дани с ВКЛ, как то было «при Седехмате при царе» [19], выплат «даней» и «выходов» в прежнем объеме: «Колко городов дани и выходы сполна давали… дани и выходы давайте от нынешнего часу служите». [20]
Литовские князья, в общем, не против, только находят более дипломатическую формулировку для своей зависимости. Выплаты Крымской орде называются «поминками» (подарками), которые при этом взимаются «с обоих скарбов наших з Лядского (нынешняя территория Белоруссии) и з Литовского». Польский король Сигизмунд (1508 г.) заявляет с превеликой хитростью, что поминки доставляют «… не от земель наших послы, аже от персоны нашое, как же и перед тем бывало…». [21]
Крымское ханство не возражает против измененной формулировки, главное - платите, обязательно и ежегодно.
А. А.Горский указывает, что «в конце XV — начале XVI века, крымские ханы, считавшие себя наследниками Орды, продолжали выдавать великим князьям литовским ярлыки на русские земли, а те по-прежнему платили дань — в то время, когда Великое княжество Московское уже этого не делало!» [22]
Во время смоленской войны дружественный Москве вельможа крымский, Аппак-мурза, писал великому князю всея Руси Василию III: «У тебя хан просит восемь городов, и если ты ему их отдашь, то другом ему будешь, а не отдашь, то тебе другом ему не бывать; разве пришлешь ему столько же казны, сколько король присылает, тогда он тебе города эти уступит. А с королем им друзьями как не быть? И летом, и зимою казна от короля, как река, беспрестанно так и течет, и малому и великому — всем уноровил». [22a]
Если Литва не поспевала с выплатой дани, то Крымское ханство проводило «воспитательный» набег. А защита от набегов была в Польше-Литве поставлена из рук вон плохо, ввиду господства олигархата, слабо заинтересованного в решении общегосударственных задач. Московская Русь строит засечные черты, создает сплошные линии фортификационных и защитных сооружений на границе с Диким полем, наступая из лесостепи в степь, увеличивает глубину дозорной сторожевой и станичной службы, мобилизует все большие военные силы для действий на своих «украйнах», для защиты оборонительных линий и растущих пограничных городов, отправляет полки в степь, мало по малу отжимая крымцев к Перекопу и сокращая количество набегов. [23] Польша-Литва же, как правило, беспомощна перед набегами крымцев; оборона, опирающаяся на редкие замки и замковых слуг, малоэффективна против набегов; все её силы, военные и пропагандистские, расходуются на борьбу с Московской Русью.
«Это не город, а поглотитель крови нашей», — характеризовал Михалон Литвин (Венцеслав Миколаевич) крымскую работорговую Кафу. Этот литовский автор сообщает о малом количестве побегов пленных литвинов из крымской неволи - по сравнению с пленниками из Московской Руси. Крымское рабство выглядело для литовского простолюдина не хуже, чем жизнь под властью шляхты. «Если шляхтич убьет хлопа, то говорит, что убил собаку, ибо шляхта считает кметов (крестьян) за собак», - свидетельствует писатель середины 16 в. Моджевский. [24] «Мы держим в беспрерывном рабстве людей своих, добытых не войною и не куплею, принадлежащих не к чужому, но к нашему племени и вере, сирот, неимущих, попавших в сети через брак с рабынями; мы во зло употребляем нашу власть над ними, мучим их, уродуем, убиваем без суда, по малейшему подозрению, — возмущается Михалон Литвин.
Паны и шляхта передавали свои имения на откуп арендаторам, выжимающим из крестьян все соки, и жили в крепких замках, защищающих от татарских стрел. Михалон Литвин оставил любопытные описания господского быта - шляхта проводила время в попойках и пирушках, пока татары вязали людей по деревнями и гнали их в Крым. [25]
На протяжении первой половины 16 в. актовые материалы ВКЛ постоянно фиксируют сбор ордынской дани. Смоленские мещане от «серебрщины» и «ордынщины и иных каких» выплат освобождаются лишь однажды, в 1502 г. [26] От 1501 г. сохранилась «роспись ордынщины» по ВКЛ. В число городов ВКЛ, обязанных платить дань Крымскому ханству, кроме признававших власть Джучиева улуса Смоленска, Владимира-Волынского и других, включены такие чисто литовские города, как Троки, Вильно, которые изначально не входили в число зависимых от Орды земель. [27]
Теперь дань-ордынщина регулярно собирается в казну великого князя литовского теперь и с территорий, которые, судя по сохранившимся источникам, в 13-14 вв., ранее выплату дани Орде не производили вовсе. Так обязанность выплачивать «ордынщину» с привиленских земель в соответствии с «давним обычаем» отмечается в актах под 1537 г. [28]
Более того, польско-литовские власти возвращали татарам «челядь», сбежавшую или вывезеную казаками, с наказанием виновных, как-то предписывалось распоряжениями великого князя литовского Александра и короля Сигизмунда I . А после польско-литовской унии 1569 года число распоряжений властей Речи Посполитой по жестокому наказанию «своевольников» только увеличилось; казаки, сильно потревожившие татарские или турецкие власти, предавались казни. Как-то было с казацким предводителем Иваном Подковой в начале правления Стефана Батория. [29]
Последний раз великий князь литовский и король польский получил ярлык на княжение от хана через 130 лет после того, как это сделала Москва (1432). [30]
Ордынские набеги и ордынская дань накладывались на тот гнет, который принесли населению Юго-Западной Руси литовские завоеватели, а затем и польские господа. Последние и внесли огромный вклад в создание политического русофобского украинства, переформировавшего мировоззрение и историческую память значительной части населения в бывшей Юго-Западной Руси.
Ссылки:
1. Хрусталев Д.Г. Русь от нашествия до ига. 30 – 40 гг. XIII в. СПб, 2008
2. Мавродин В.В.. Очерки истории Левобережной Украины (С древнейших времен до второй половины XIV века). СПб., 2002. C. 370-391
3. Соловьев С.М. История России с древнейших времен, т.3, гл.3.
4. ПСРЛ. СПб., 1859. Т.25, с. 170.
5. Новгородская I летопись младшего извода. ПСРЛ. Т. 3. С. 344. Цит. по aquilaaquilonis.livejournal.com/592808.html
6. Амелькин А. O., Селезнев Ю.В. Куликовская битва в свидетельствах современников и потомков. М., 2011 - далее Амелькин. С. 108
7. «Книга побед» Шереф-ад-Дина Йезди. Тизенгаузен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. II. М.-Л. 1941. С. 179-180. Цит. по aquilaaquilonis.livejournal.com/592808.html
8. Низам ад-дин Шами. Книга Побед. Зафар-Намэ. VIII. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, том II. Извлечения из персидских сочинений, собранные В. Г. Тизенгаузеном. М.-Л. АН СССР. 1941. С.121
9. Любавский М.К. Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. М. 1910, с.24. Цит. по Амелькин
10. Шабульдо Ф. М. Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского. К., 1987. С.105
11. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею – далее АЗР. 1846. Т.1, №4, с.21. Цит. по Амелькин
12. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды. С. 71.
13. Березин И.Н. Ханские ярлыки. I. Ярлык Тохтамыш-хана к Ягайле. Казань. 1850. С.51. Цит. по Амелькин.
14. Флоря Б.Н. Литва и Русь перед битвой на Куликовом поле. С. 147.
15. АЗР. Т. I. №1. С. 1. Цит. по Амелькин
16. Морозова С.В. Золотая Орда в Московской политике Витовта// Славяне и их соседи. Вып. 10. С.92-94.
17. Флоря Б.Н. Орда и государства Восточной Европы в середине XV в. (1430-1460)// Славяне и их соседи. Вып. 10. С. 92-94
18. «Грамота великой княгини Анны Свидригайловой, освобождающая земянина Мошляка от платы татарщины и гроша ловчего. 1492 г. декабря 15.». Ревизия пущ и переходов звериных в бывшем Великом Княжестве Литовском с присовокуплением привилегий на входы в пущи и на земли. Т. 1. Вильна, 1867. С.330. Цит. по aquilaaquilonis.livejournal.com/9480.html
19. Сборник Русского исторического общества. СПб., 1892. Т. 35. С. 290-291
20. АЗР. Т.2. №6. С.4. Цит. по Амелькин.
21. АЗР. Т.2. №41. С.51. Цит. по Амелькин
22. Горский А. Русское Средневековье. М., 2010
22a. Сыроечковский В. Е.. Мухаммед-Гирей и его вассалы. — «Ученые записки МГУ», вып. 61. Серия историческая, т. 2. М., 1940, стр. 3—71.
23. Беляев И. Д. О сторожевой, станичной и полевой службе на польской украине Московского государства до царя Алексея Михайловича. М., 1846
24. Modrzewski Andrzei Fricz. Commentariorum De Republica emendanda libri quinque. Basileae, 1554, p.15-16.
25. Михалон Литвин. О нравах татар, литовцев и москвитян. М., 1994.
26. АЗР. Т.1. №199. С.347. Цит. по Амелькин.
27. АЗР. Т.1. №193. С.243. Цит. по Амелькин.
28. Собрание древних грамот и актов городов Вильны, Ковна, Трок, православных монастырей, и по разным предместьям. Вильно. 1843. Ч.I. №3. С.62. Цит. по Амелькин.
29. Архив Юго-Западной России, издаваемой комиссией для разбора древних актов. Ч. 8. Т. 5. С. 76.
30. Аверьянов-Минский К. Азиатская Литва и европейская Москва. Интернет-публ.
Информация