Ставропольская дева
Недавно в Ставрополе случилось ЧП. Одна строительная фирма снесла на улице Дзержинского старинный дом второй половины ХIХ века, в котором якобы жила семья Риммы Ивановой – героини Первой мировой войны, сестры милосердия, награжденной офицерским орденом Святого Георгия.
Буквально за месяц до сноса дом был включен в реестр исторических зданий города. Но из-за несогласованности между ведомствами было дано разрешение на снос. Когда общественность города забила тревогу, и началось административное и судебное разбирательство, выяснилось, что дом не имел отношения к семье Ивановых. То здание, где жила Римма и ее семья, было снесено еще в 90-е годы...
История эта весьма символична. Все, что было связано с Первой мировой войной, которую в свое время называли Второй Отечественной, в советское время было предано забвению. По большому счету было забыто и имя Риммы Ивановой. А ведь в 1915 году, когда она совершила свой подвиг, ее в газетах называли российской Жанной д’Арк.
Вот что писали столичные газеты 19 сентября 1915 года. «В 105-м пехотном Оренбургском полку сестра милосердия Римма Михайловна Иванова, невзирая на уговоры офицеров и брата, полкового врача, все время работала под огнем, перевязывая раненых солдат и офицеров десятой роты. Когда все офицеры были убиты, она собрала к себе солдат, бросилась с ними на окоп, который взяли, и раненая, тут же скончалась, оплакиваемая всем полком».
Родилась Римма в Ставрополе в 1894 году в семье казначея Ставропольской духовной консистории Михаила Павловича Иванова. Училась в Ольгинской женской гимназии, по окончании которой поехала работать учительницей в село Петровское Благодарненского уезда. Здесь ее и застала весть о начале войны. Девушка записалась на курсы сестер милосердия и стала работать во втором епархиальном госпитале. Как только в Ставрополе начали формировать отряд сестер милосердия для отправки на фронт, Римма вступает в него, несмотря на уговоры родных и знакомых.
«Господи, как хотелось бы, чтобы вы поуспокоились. Да пора бы уже. Вы должны радоваться, если любите меня, что мне удалось устроиться и работать там, где я хотела. Ведь не для шутки это я сделала и не для собственного удовольствия, а чтобы помочь.
Да дайте же мне быть истинной сестрой милосердия. Дайте мне делать то, что хорошо и что нужно делать. Думайте, как хотите, но даю вам честное слово, что многое-многое отдала бы для того, чтобы облегчить страдания тех, которые проливают кровь.
Но вы не беспокойтесь: наш перевязочный пункт не подвергается обстрелу. Мои хорошие, не беспокойтесь ради Бога. Если любите меня, то старайтесь делать так, как мне лучше. Вот это и будет тогда истинная любовь ко мне. Жизнь вообще коротка, и надо прожить ее как можно полнее и лучше. Помоги, Господи! Молитесь за Россию и человечество».
В начале 1915 года она уже в действующей армии, где попросилась в 83-й Самурский полк, который формировался в Ставрополе, и его молодые офицеры бывали на вечерах в Ольгинской гимназии. Один из них так описывает приезд Риммы Ивановой:
«А теперь у нас на перевязочном пункте находится сестра, бывшая ставропольская гимназистка, Иванова, которая приехала не так давно. Солдат остриг ее, дали шаровары, рубашку, шинель и сапоги. Словом, из гимназистки сотворили мы солдата. Во время боя она руководила нашими санитарами, и, нужно сказать, что работала молодцом. Сама делала перевязки, оттирала руки и ноги отмороженные... Солдаты страшно ее полюбили и называют Иван Михайлович».
Но родители в своих письмах умоляют Римму вернуться домой, мол, и в госпиталях Ставрополя она могла бы приносить пользу Отечеству. Получив известие о болезни отца, Римма соглашается приехать домой. Но сообщения о тяжелых боях на фронте заставляют девушку снова пойти наперекор воле родителей. Римма только делает для них одну уступку, записываясь в 105-й Оренбургский полк, где полковым врачом служил ее старший брат Владимир. Полк воевал на Полесском участке недавно созданного Западного фронта.
8 сентября 1915 г. Римма отправила родителям последнюю весточку от своего имени и брата: «Чувствуем себя хорошо! Сейчас спокойно. Не беспокойтесь, мои родные. Целуем. Римма. 8.IX.15».
22 сентября 1915 года на имя губернатора Ставропольской губернии из действующей армии была получена следующая телеграмма: «Государь Император 17 сентября соизволил почтить память покойной сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой орденом Святого Георгия 4-й степени.
Сестра Иванова, невзирая на уговоры полкового врача, офицеров и солдат, всегда перевязывала раненых на передовой линии под страшным огнем, а 9 сентября, когда были убиты оба офицера 10-й роты 105-го Оренбургского полка, собрала к себе солдат и, бросившись вперед вместе с ними, взяла неприятельские окопы.
Здесь она была смертельно ранена и скончалась, оплакиваемая офицерами и солдатами… Корпус с глубоким огорчением и соболезнованием свидетельствует уважение семье покойной, вырастившей героиню – сестру милосердия. О чем прошу сообщить родителям и родным, жительствующим на ул. Лермонтовская, 28. Командир 31-го армейского корпуса генерал-адъютант Мищенко».
Надо отметить, что император Николай II наградил Римму Иванову офицерским орденом Святого Георгия 4-й степени в виде исключения, так как она не имела офицерского звания. Таким образом, Римма Иванова стала первой женщиной, удостоенной этого высокого ордена за 150-летнию историю его существования.
Губернатор Янушевич отправил ответную телеграмму: «Прошу, согласно усердной просьбы родителей и представителей города и земства, выслать прах Риммы Ивановой в сопровождении ее брата, врача Оренбургского полка, в Ставрополь для погребения героини, погибшей славной смертью».
В ставропольских архивах сохранились газеты, в которых описывалась церемония прощания с героической землячкой.
«24 сентября к 10 часам вечера, к приходу поезда, на вокзале собрались родные погибшей, ее учителя, подруги по гимназии, сестры милосердия ставропольских госпиталей, многие из которых остались на вокзале до утра следующего дня.
Утром 25 сентября солдаты расположенных в городе частей были расставлены от вокзала вверх по Николаевскому проспекту и далее – вдоль следования процессии. После краткого слова о Римме Ивановой, произнесенного епископом Михаилом, гроб с телом погибшей был поставлен на белый катафалк, запряженный в четверку лошадей в белых попонах. Впереди шествия на бархатных подушечках несли награды Риммы Ивановой: два Георгиевских креста, солдатский и офицерский, и Георгиевскую медаль. Во главе траурной процессии за гробом шли ставропольский губернатор Б. Янушевич, епископ Михаил, представители дворянства, интеллигенции, купечества, гимназисты старших классов женских и мужских гимназий, учащиеся духовной семинарии. Следом – военный духовой оркестр и отряд войск со знаменем и оружием. Траурная процессия двигалась под печальный перезвон колоколов во всех храмах города. Духовенство церквей по мере приближения шествия присоединялось к нему с хоругвями и иконами.
Когда процессия подошла к зданию Ольгинской гимназии, где училась Римма, хор гимназисток встретил ее исполнением траурного марша «Два мира». Далее, после остановки у дома родителей, скорбное шествие проследовало к храму Св. апостола Андрея Первозванного. Здесь у гроба Риммы Ивановой высокопреосвященным архиепископом Агафадором была отслужена божественная литургия.
На следующий день гроб с телом Риммы Ивановой вынесли из храма под пение архиерейского певчего хора. Были произнесены последние слова. Вот что сказал протоиерей Семен Никольский:
«...Да! Сестра милосердия стала предводителем воинства, совершила подвиг героя... Город наш, город Ставрополь! Какой славы сподобился ты! Франция имела Орлеанскую деву – Жанну д’Арк. Россия имеет Ставропольскую деву – Римму Иванову. И имя ее отныне будет вечно жить в царствах мира...».
Школе, где работала Римма Иванова, было присвоено ее имя, была также учреждена стипендия ее имени в фельдшерской школе, в Ставрополе собирались поставить памятник героической сестре милосердия.
Но произошла революция, и имя героической девушки было предано забвению. Даже ее могила в ограде Андреевского собора была уничтожена. Долгое время, до конца 80-х годов, ее имя было известно разве что историкам и краеведам.
Ветеран ставропольского краеведения, музейный работник Вениамин Госданкер вспоминал, как в 60-е годы ему посчастливилось встретиться с братом Риммы Ивановой Владимиром, который долгое время работал в одном из медицинских учреждений города врачом-рентгенологом.
«Как-то в поисках «ставропольской старины», мы, тогда еще начинающие свой увлекательный музейный путь, оказались в хлебосольном доме старого врача-рентгенолога Владимира Михайловича Иванова. Знали, конечно, о беспримерном подвиге его сестры, «этой русской Жанны д’Арк», о немилосердном забвении многих страниц отринутого дореволюционного прошлого. Однако музейщики и тогда были людьми достаточно раскрепощенными в выборе сюжетов. Ну, хорошо, если не в экспозицию, на глаза идеологических цензоров, то уж в запасники, для будущих времен, реликвии из «ивановских пенатов» ой как годились!
Получили из рук Владимира Михайловича и его жены Валентины Гавриловны редкие фотографии, документы, чудом сохранившиеся фрагменты металлического венка с могилы Риммы, страницы газет той поры с публикациями о небывалой панихиде в Ставрополе с церковными и светскими почестями, солдатские письма, посвященные любимице, фронтовой сестре милосердия.
Было там и удостоверение: «Дано сие младшему врачу 105 пехотного Оренбургского полка зауряд-врачу Иванову в том, что ему разрешено отправить в г. Ставрополь (губ.) тело сестры его фельдшерицы-добровольца Риммы Михайловны, убитой в бою под дер. Мокрой-Дубровой 9 сентября 1915 года, что подписью с приложением казенной мастичной печати удостоверяется. 9 сентября 1915 г. Действующая армия».
А еще музей стал обладателем старинной люстры, не бог весть какой, но очень дорогой для сердца домочадцев: светила она Ивановым давным-давно, напоминала о былом...».
Сегодня восстановлен памятник на предполагаемом месте захоронения Риммы Ивановой, так как точное место пока установить не удалось. На здании бывшей Ольгинской гимназии, где училась Римма, установлена мемориальная доска.
Наконец-то появилась улица ее имени. Но памятника ей в Ставрополе так и нет. Хотя имеются памятники деятелям революции и Гражданской войны с весьма сомнительной репутацией. Может, скандал со снесенным зданием, напомнивший жителям Ставрополя о выдающейся землячке, подвигнет общественность к активным действиям?
Кстати, в соседнем городе Михайловске на средства фонда «Меценаты – детям» на одной из аллей появился бюст Риммы Ивановой. В дальнейшем здесь планируют открыть гимназию для девочек «Милосердие». Хорошее начинание.
Буквально за месяц до сноса дом был включен в реестр исторических зданий города. Но из-за несогласованности между ведомствами было дано разрешение на снос. Когда общественность города забила тревогу, и началось административное и судебное разбирательство, выяснилось, что дом не имел отношения к семье Ивановых. То здание, где жила Римма и ее семья, было снесено еще в 90-е годы...
История эта весьма символична. Все, что было связано с Первой мировой войной, которую в свое время называли Второй Отечественной, в советское время было предано забвению. По большому счету было забыто и имя Риммы Ивановой. А ведь в 1915 году, когда она совершила свой подвиг, ее в газетах называли российской Жанной д’Арк.
Вот что писали столичные газеты 19 сентября 1915 года. «В 105-м пехотном Оренбургском полку сестра милосердия Римма Михайловна Иванова, невзирая на уговоры офицеров и брата, полкового врача, все время работала под огнем, перевязывая раненых солдат и офицеров десятой роты. Когда все офицеры были убиты, она собрала к себе солдат, бросилась с ними на окоп, который взяли, и раненая, тут же скончалась, оплакиваемая всем полком».
Родилась Римма в Ставрополе в 1894 году в семье казначея Ставропольской духовной консистории Михаила Павловича Иванова. Училась в Ольгинской женской гимназии, по окончании которой поехала работать учительницей в село Петровское Благодарненского уезда. Здесь ее и застала весть о начале войны. Девушка записалась на курсы сестер милосердия и стала работать во втором епархиальном госпитале. Как только в Ставрополе начали формировать отряд сестер милосердия для отправки на фронт, Римма вступает в него, несмотря на уговоры родных и знакомых.
«Господи, как хотелось бы, чтобы вы поуспокоились. Да пора бы уже. Вы должны радоваться, если любите меня, что мне удалось устроиться и работать там, где я хотела. Ведь не для шутки это я сделала и не для собственного удовольствия, а чтобы помочь.
Да дайте же мне быть истинной сестрой милосердия. Дайте мне делать то, что хорошо и что нужно делать. Думайте, как хотите, но даю вам честное слово, что многое-многое отдала бы для того, чтобы облегчить страдания тех, которые проливают кровь.
Но вы не беспокойтесь: наш перевязочный пункт не подвергается обстрелу. Мои хорошие, не беспокойтесь ради Бога. Если любите меня, то старайтесь делать так, как мне лучше. Вот это и будет тогда истинная любовь ко мне. Жизнь вообще коротка, и надо прожить ее как можно полнее и лучше. Помоги, Господи! Молитесь за Россию и человечество».
В начале 1915 года она уже в действующей армии, где попросилась в 83-й Самурский полк, который формировался в Ставрополе, и его молодые офицеры бывали на вечерах в Ольгинской гимназии. Один из них так описывает приезд Риммы Ивановой:
«А теперь у нас на перевязочном пункте находится сестра, бывшая ставропольская гимназистка, Иванова, которая приехала не так давно. Солдат остриг ее, дали шаровары, рубашку, шинель и сапоги. Словом, из гимназистки сотворили мы солдата. Во время боя она руководила нашими санитарами, и, нужно сказать, что работала молодцом. Сама делала перевязки, оттирала руки и ноги отмороженные... Солдаты страшно ее полюбили и называют Иван Михайлович».
Но родители в своих письмах умоляют Римму вернуться домой, мол, и в госпиталях Ставрополя она могла бы приносить пользу Отечеству. Получив известие о болезни отца, Римма соглашается приехать домой. Но сообщения о тяжелых боях на фронте заставляют девушку снова пойти наперекор воле родителей. Римма только делает для них одну уступку, записываясь в 105-й Оренбургский полк, где полковым врачом служил ее старший брат Владимир. Полк воевал на Полесском участке недавно созданного Западного фронта.
8 сентября 1915 г. Римма отправила родителям последнюю весточку от своего имени и брата: «Чувствуем себя хорошо! Сейчас спокойно. Не беспокойтесь, мои родные. Целуем. Римма. 8.IX.15».
22 сентября 1915 года на имя губернатора Ставропольской губернии из действующей армии была получена следующая телеграмма: «Государь Император 17 сентября соизволил почтить память покойной сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой орденом Святого Георгия 4-й степени.
Сестра Иванова, невзирая на уговоры полкового врача, офицеров и солдат, всегда перевязывала раненых на передовой линии под страшным огнем, а 9 сентября, когда были убиты оба офицера 10-й роты 105-го Оренбургского полка, собрала к себе солдат и, бросившись вперед вместе с ними, взяла неприятельские окопы.
Здесь она была смертельно ранена и скончалась, оплакиваемая офицерами и солдатами… Корпус с глубоким огорчением и соболезнованием свидетельствует уважение семье покойной, вырастившей героиню – сестру милосердия. О чем прошу сообщить родителям и родным, жительствующим на ул. Лермонтовская, 28. Командир 31-го армейского корпуса генерал-адъютант Мищенко».
Надо отметить, что император Николай II наградил Римму Иванову офицерским орденом Святого Георгия 4-й степени в виде исключения, так как она не имела офицерского звания. Таким образом, Римма Иванова стала первой женщиной, удостоенной этого высокого ордена за 150-летнию историю его существования.
Губернатор Янушевич отправил ответную телеграмму: «Прошу, согласно усердной просьбы родителей и представителей города и земства, выслать прах Риммы Ивановой в сопровождении ее брата, врача Оренбургского полка, в Ставрополь для погребения героини, погибшей славной смертью».
В ставропольских архивах сохранились газеты, в которых описывалась церемония прощания с героической землячкой.
«24 сентября к 10 часам вечера, к приходу поезда, на вокзале собрались родные погибшей, ее учителя, подруги по гимназии, сестры милосердия ставропольских госпиталей, многие из которых остались на вокзале до утра следующего дня.
Утром 25 сентября солдаты расположенных в городе частей были расставлены от вокзала вверх по Николаевскому проспекту и далее – вдоль следования процессии. После краткого слова о Римме Ивановой, произнесенного епископом Михаилом, гроб с телом погибшей был поставлен на белый катафалк, запряженный в четверку лошадей в белых попонах. Впереди шествия на бархатных подушечках несли награды Риммы Ивановой: два Георгиевских креста, солдатский и офицерский, и Георгиевскую медаль. Во главе траурной процессии за гробом шли ставропольский губернатор Б. Янушевич, епископ Михаил, представители дворянства, интеллигенции, купечества, гимназисты старших классов женских и мужских гимназий, учащиеся духовной семинарии. Следом – военный духовой оркестр и отряд войск со знаменем и оружием. Траурная процессия двигалась под печальный перезвон колоколов во всех храмах города. Духовенство церквей по мере приближения шествия присоединялось к нему с хоругвями и иконами.
Когда процессия подошла к зданию Ольгинской гимназии, где училась Римма, хор гимназисток встретил ее исполнением траурного марша «Два мира». Далее, после остановки у дома родителей, скорбное шествие проследовало к храму Св. апостола Андрея Первозванного. Здесь у гроба Риммы Ивановой высокопреосвященным архиепископом Агафадором была отслужена божественная литургия.
На следующий день гроб с телом Риммы Ивановой вынесли из храма под пение архиерейского певчего хора. Были произнесены последние слова. Вот что сказал протоиерей Семен Никольский:
«...Да! Сестра милосердия стала предводителем воинства, совершила подвиг героя... Город наш, город Ставрополь! Какой славы сподобился ты! Франция имела Орлеанскую деву – Жанну д’Арк. Россия имеет Ставропольскую деву – Римму Иванову. И имя ее отныне будет вечно жить в царствах мира...».
Школе, где работала Римма Иванова, было присвоено ее имя, была также учреждена стипендия ее имени в фельдшерской школе, в Ставрополе собирались поставить памятник героической сестре милосердия.
Но произошла революция, и имя героической девушки было предано забвению. Даже ее могила в ограде Андреевского собора была уничтожена. Долгое время, до конца 80-х годов, ее имя было известно разве что историкам и краеведам.
Ветеран ставропольского краеведения, музейный работник Вениамин Госданкер вспоминал, как в 60-е годы ему посчастливилось встретиться с братом Риммы Ивановой Владимиром, который долгое время работал в одном из медицинских учреждений города врачом-рентгенологом.
«Как-то в поисках «ставропольской старины», мы, тогда еще начинающие свой увлекательный музейный путь, оказались в хлебосольном доме старого врача-рентгенолога Владимира Михайловича Иванова. Знали, конечно, о беспримерном подвиге его сестры, «этой русской Жанны д’Арк», о немилосердном забвении многих страниц отринутого дореволюционного прошлого. Однако музейщики и тогда были людьми достаточно раскрепощенными в выборе сюжетов. Ну, хорошо, если не в экспозицию, на глаза идеологических цензоров, то уж в запасники, для будущих времен, реликвии из «ивановских пенатов» ой как годились!
Получили из рук Владимира Михайловича и его жены Валентины Гавриловны редкие фотографии, документы, чудом сохранившиеся фрагменты металлического венка с могилы Риммы, страницы газет той поры с публикациями о небывалой панихиде в Ставрополе с церковными и светскими почестями, солдатские письма, посвященные любимице, фронтовой сестре милосердия.
Было там и удостоверение: «Дано сие младшему врачу 105 пехотного Оренбургского полка зауряд-врачу Иванову в том, что ему разрешено отправить в г. Ставрополь (губ.) тело сестры его фельдшерицы-добровольца Риммы Михайловны, убитой в бою под дер. Мокрой-Дубровой 9 сентября 1915 года, что подписью с приложением казенной мастичной печати удостоверяется. 9 сентября 1915 г. Действующая армия».
А еще музей стал обладателем старинной люстры, не бог весть какой, но очень дорогой для сердца домочадцев: светила она Ивановым давным-давно, напоминала о былом...».
Сегодня восстановлен памятник на предполагаемом месте захоронения Риммы Ивановой, так как точное место пока установить не удалось. На здании бывшей Ольгинской гимназии, где училась Римма, установлена мемориальная доска.
Наконец-то появилась улица ее имени. Но памятника ей в Ставрополе так и нет. Хотя имеются памятники деятелям революции и Гражданской войны с весьма сомнительной репутацией. Может, скандал со снесенным зданием, напомнивший жителям Ставрополя о выдающейся землячке, подвигнет общественность к активным действиям?
Кстати, в соседнем городе Михайловске на средства фонда «Меценаты – детям» на одной из аллей появился бюст Риммы Ивановой. В дальнейшем здесь планируют открыть гимназию для девочек «Милосердие». Хорошее начинание.
Информация