Тегеран-41: несекретная операция "Согласие"
Операция «Согласие», которую 75 лет назад провели советские и британские войска, не пользуется особым вниманием историков. Тем не менее, называть её «секретной», как в эпоху холодной войны поспешили западные масс-медиа, нет никаких оснований.
Вполне отчётливо в своей переписке, впервые опубликованной только в 1957 году, о вводе войск Красной армии в Иран упоминают и Сталин, и Черчилль. В первой официальной советской истории Великой Отечественной войне об этом тоже сказано отнюдь не вскользь. Иначе было бы довольно трудно объяснить, почему местом для первой конференции Большой тройки был выбран именно Тегеран.
Военным специалистам эта весьма сомнительная победа неинтересна, и даже дипломатам, которые с удивительной оперативностью согласовали саму идею «двойного вторжения», гордиться особо нечем. Тем более что долгосрочные последствия операции «Согласие» оказались не только для Ирана, но и для СССР и Великобритании слишком неоднозначными.
Через полтора месяца с начала войны, потерпев ряд тяжёлых поражений, Красная армия добилась относительной стабилизации на советско-германском фронте. После упорного и кровопролитного Смоленского сражения немцы готовились к наступлению на Украине и под Ленинградом, что дало советскому командованию возможность укрепить оборону на московском направлении. Советская Ставка продолжала подтягивать резервы из Сибири и с Дальнего Востока, однако о том, чтобы перебросить боеспособные соединения из Азербайджана и Средней Азии, не могло быть и речи.
Сохранялась реальная угроза присоединения к германо-итальянскому блоку не только Турции, но и Ирана. Шахская держава, привычно считавшаяся чуть ли не британской колонией, буквально за пару лет неожиданно превратилась в потенциального союзника гитлеровской Германии. По крайней мере, прогерманские настроения в окружении царствовавшего уже полтора десятка лет Реза-шаха Пехлеви абсолютно никого не смущали. Как этого удалось добиться нацистским дипломатам и разведчикам, до сих пор загадка даже для специалистов. Но по сути Советский Союз и Британия, только что ставшие союзниками по антигитлеровской коалиции, довольно неожиданно оказались перед необходимостью что-то делать с Персией.
Союзникам в Персии, официально переименованной в Иран только в 1935 году, было что защищать. Так, англичане всего за два года до того закончили строительство Трансиранской железнодорожной магистрали, обеспечившей им не только возможность свободной транспортировки иранской нефти, но и прямую связь Междуречья с индийскими владениями. Уже в мае 1941 года был подавлен мятеж в Ираке, едва не поставивший под угрозу транзит и военные поставки через Персидский залив. В свою очередь, СССР был заинтересован в том, чтобы гарантировать надёжную защиту Бакинских месторождений с юга, и одновременно с этим продолжать сдерживание нейтральной Турции.
Но главной причиной оперативности союзников стал всё же ленд-лиз. Вашингтон сразу с началом военных действий в России дал понять, что не против снабжать её, как и Англию, вооружением, боеприпасами и военными материалами. Среди возможных маршрутов поставок персидский поначалу даже не рассматривался, но его удобство и дешевизну союзные специалисты сумели оценить очень быстро.
Характерно, что в августе 41-го никто никакой войны шаху Резе не объявлял. Ему для начала просто предложили «принять на своей территории» союзные войска, предварительно выдворив из страны германских агентов. Но стареющий шах гордо отказался, хотя предложение было явно из числа тех, которые легче принять.
Ситуация обострялась, в Москве и Лондоне не исключали возможности прогерманского переворота в Тегеране, хотя и понятия не имели о том, что именно в августе 1941 года туда тайно прибыл глава Абвера адмирал Канарис. 25 августа Москва направила Тегерану последнюю ноту со ссылкой на пункты 5 и 6 действующего Договора с Ираном от 1921 года, которые предусматривали ввод советских войск в случае возникновения угрозы южным рубежам Советской России.
И в тот же день началось вторжение. Советским войскам, как Закавказского фронта под командованием генерала Козлова, двигавшимся с территории Азербайджана, так и Отдельной Среднеазиатской 53-й армии генерала Трофименко, которая действовала из Туркмении, не было оказано почти никакого сопротивления. И это несмотря на грозный шахский меморандум и целую серию противоречивых приказов войскам. Дело ограничилось несколькими стычками с пограничниками и высадкой десанта на южном берегу Каспия, где удалось захватить весь иранский каспийский флот: яхту шаха, несколько катеров и лодок.
Господство в воздухе ВВС РККА было полным, хотя оно фактически и не потребовалось. Впрочем, председатель иранского парламента заявил, что «красные соколы» якобы бомбили Тебриз, Мешхед, Ардебиль, Решт, Бендер-Пехлеви и другие города. Были и очевидцы, которые рассказывали о бомбежке летних лагерей военной академии в пригороде Тегерана Лараке. Однако, из рассекреченных не так давно советских источников стало ясно, что вся «боевая» работа авиации свелась к ведению разведки и разбрасыванию листовок. В тот момент, когда на счету был чуть ли не каждый патрон, никто не стал бы скрывать необходимого расхода боеприпасов.
Вступление британских войск на иранскую территорию прошло с куда большими осложнениями. При захвате порта Бендер-Шахпур, уже в наше время по-революционному переименованного в Бендер-Хомейни, разгорелось настоящее сражение. Была потоплена немецкая канонерка, после бомбёжек несколько дней пылали нефтяные терминалы. Англичанам пришлось бомбить и оказавшие сопротивление иранские части, аэродромы и даже некоторые населённые пункты.
Но на продвижение к Тегерану и русским, и англичанам потребовались буквально считанные дни. Несмотря на то, что противостоящие союзникам иранские части капитулировали на обеих фронтах, шах попытался «защищать» столицу. Однако кровавому штурму «оккупанты» предпочли… смену шаха. Потерявшего поддержку даже у ближайшего окружения шаха Резу на троне сменил его сын Мохаммед Реза-Пехлеви, общительный, менее заносчивый и уже популярный в народе. Его кандидатура, похоже, сразу устроила всех. Абдикация старого и воцарение молодого шаха случилось 12 сентября, а уже 16 сентября, в целях поддержания порядка, в Тегеран всё-таки вошли части союзников.
После почти «бескровного» вторжения и воцарения нового государя, ситуация в Персии очень быстро стабилизировалась, тем более что в страну стали поступать продукты и товары из США и других стран, как бы в нагрузку к поставкам по ленд-лизу. Безусловно, позитивно сказывалась и почти 100-процентная зачистка территории страны от нацистских агентов, хотя общественное мнение в Иране, если о нём вообще можно было в те годы говорить, практически сразу развернулось в сторону союзников.
Тем временем положение дел на советско-германском фронте снова стало угрожающим, что вынудило советское командование вывести из Ирана все авиационные части, а затем и значительную часть 44 и 47 армий Закавказского фронта. Лишь 53-ю отдельную Среднеазиатскую армию задержали там на несколько лет, пропуская через неё тысячи новобранцев из Средней Азии, с Алтая и из Забайкалья.
Интересно, что, несмотря на «мирный» характер вторжения, и словно забывая о сложившихся тёплых отношениях Сталина с новым шахом, в Политбюро за годы войны не раз рассматривался вопрос «о развитии успеха на иранском направлении». Так, по утверждению некоторых мемуаристов, с лёгкой руки Берии и Микояна в советской зоне оккупации даже пытались создать Мехабадскую курдскую Республику. Более того, ещё и «выделить» как автономию Южный Азербайджан. Однако Сталин не решился настолько нахально дразнить Британию и лично Черчилля. Вождь народов не забывал, что иранский коридор для поставок по ленд-лизу так и остался едва ли основной артерией снабжения всего южного фаса Красной армии.
Ещё одним подтверждением того, что ни о какой оккупации не было и речи, служит тот факт, что советские войска, то есть та самая 53-я отдельная армия, простояла в Иране только до мая 1946 года. Да и то в основном из опасения возможного удара со стороны Турции.
Вполне отчётливо в своей переписке, впервые опубликованной только в 1957 году, о вводе войск Красной армии в Иран упоминают и Сталин, и Черчилль. В первой официальной советской истории Великой Отечественной войне об этом тоже сказано отнюдь не вскользь. Иначе было бы довольно трудно объяснить, почему местом для первой конференции Большой тройки был выбран именно Тегеран.
Военным специалистам эта весьма сомнительная победа неинтересна, и даже дипломатам, которые с удивительной оперативностью согласовали саму идею «двойного вторжения», гордиться особо нечем. Тем более что долгосрочные последствия операции «Согласие» оказались не только для Ирана, но и для СССР и Великобритании слишком неоднозначными.
Через полтора месяца с начала войны, потерпев ряд тяжёлых поражений, Красная армия добилась относительной стабилизации на советско-германском фронте. После упорного и кровопролитного Смоленского сражения немцы готовились к наступлению на Украине и под Ленинградом, что дало советскому командованию возможность укрепить оборону на московском направлении. Советская Ставка продолжала подтягивать резервы из Сибири и с Дальнего Востока, однако о том, чтобы перебросить боеспособные соединения из Азербайджана и Средней Азии, не могло быть и речи.
Сохранялась реальная угроза присоединения к германо-итальянскому блоку не только Турции, но и Ирана. Шахская держава, привычно считавшаяся чуть ли не британской колонией, буквально за пару лет неожиданно превратилась в потенциального союзника гитлеровской Германии. По крайней мере, прогерманские настроения в окружении царствовавшего уже полтора десятка лет Реза-шаха Пехлеви абсолютно никого не смущали. Как этого удалось добиться нацистским дипломатам и разведчикам, до сих пор загадка даже для специалистов. Но по сути Советский Союз и Британия, только что ставшие союзниками по антигитлеровской коалиции, довольно неожиданно оказались перед необходимостью что-то делать с Персией.
Союзникам в Персии, официально переименованной в Иран только в 1935 году, было что защищать. Так, англичане всего за два года до того закончили строительство Трансиранской железнодорожной магистрали, обеспечившей им не только возможность свободной транспортировки иранской нефти, но и прямую связь Междуречья с индийскими владениями. Уже в мае 1941 года был подавлен мятеж в Ираке, едва не поставивший под угрозу транзит и военные поставки через Персидский залив. В свою очередь, СССР был заинтересован в том, чтобы гарантировать надёжную защиту Бакинских месторождений с юга, и одновременно с этим продолжать сдерживание нейтральной Турции.
Но главной причиной оперативности союзников стал всё же ленд-лиз. Вашингтон сразу с началом военных действий в России дал понять, что не против снабжать её, как и Англию, вооружением, боеприпасами и военными материалами. Среди возможных маршрутов поставок персидский поначалу даже не рассматривался, но его удобство и дешевизну союзные специалисты сумели оценить очень быстро.
Характерно, что в августе 41-го никто никакой войны шаху Резе не объявлял. Ему для начала просто предложили «принять на своей территории» союзные войска, предварительно выдворив из страны германских агентов. Но стареющий шах гордо отказался, хотя предложение было явно из числа тех, которые легче принять.
Ситуация обострялась, в Москве и Лондоне не исключали возможности прогерманского переворота в Тегеране, хотя и понятия не имели о том, что именно в августе 1941 года туда тайно прибыл глава Абвера адмирал Канарис. 25 августа Москва направила Тегерану последнюю ноту со ссылкой на пункты 5 и 6 действующего Договора с Ираном от 1921 года, которые предусматривали ввод советских войск в случае возникновения угрозы южным рубежам Советской России.
И в тот же день началось вторжение. Советским войскам, как Закавказского фронта под командованием генерала Козлова, двигавшимся с территории Азербайджана, так и Отдельной Среднеазиатской 53-й армии генерала Трофименко, которая действовала из Туркмении, не было оказано почти никакого сопротивления. И это несмотря на грозный шахский меморандум и целую серию противоречивых приказов войскам. Дело ограничилось несколькими стычками с пограничниками и высадкой десанта на южном берегу Каспия, где удалось захватить весь иранский каспийский флот: яхту шаха, несколько катеров и лодок.
Господство в воздухе ВВС РККА было полным, хотя оно фактически и не потребовалось. Впрочем, председатель иранского парламента заявил, что «красные соколы» якобы бомбили Тебриз, Мешхед, Ардебиль, Решт, Бендер-Пехлеви и другие города. Были и очевидцы, которые рассказывали о бомбежке летних лагерей военной академии в пригороде Тегерана Лараке. Однако, из рассекреченных не так давно советских источников стало ясно, что вся «боевая» работа авиации свелась к ведению разведки и разбрасыванию листовок. В тот момент, когда на счету был чуть ли не каждый патрон, никто не стал бы скрывать необходимого расхода боеприпасов.
Вступление британских войск на иранскую территорию прошло с куда большими осложнениями. При захвате порта Бендер-Шахпур, уже в наше время по-революционному переименованного в Бендер-Хомейни, разгорелось настоящее сражение. Была потоплена немецкая канонерка, после бомбёжек несколько дней пылали нефтяные терминалы. Англичанам пришлось бомбить и оказавшие сопротивление иранские части, аэродромы и даже некоторые населённые пункты.
Но на продвижение к Тегерану и русским, и англичанам потребовались буквально считанные дни. Несмотря на то, что противостоящие союзникам иранские части капитулировали на обеих фронтах, шах попытался «защищать» столицу. Однако кровавому штурму «оккупанты» предпочли… смену шаха. Потерявшего поддержку даже у ближайшего окружения шаха Резу на троне сменил его сын Мохаммед Реза-Пехлеви, общительный, менее заносчивый и уже популярный в народе. Его кандидатура, похоже, сразу устроила всех. Абдикация старого и воцарение молодого шаха случилось 12 сентября, а уже 16 сентября, в целях поддержания порядка, в Тегеран всё-таки вошли части союзников.
После почти «бескровного» вторжения и воцарения нового государя, ситуация в Персии очень быстро стабилизировалась, тем более что в страну стали поступать продукты и товары из США и других стран, как бы в нагрузку к поставкам по ленд-лизу. Безусловно, позитивно сказывалась и почти 100-процентная зачистка территории страны от нацистских агентов, хотя общественное мнение в Иране, если о нём вообще можно было в те годы говорить, практически сразу развернулось в сторону союзников.
Тем временем положение дел на советско-германском фронте снова стало угрожающим, что вынудило советское командование вывести из Ирана все авиационные части, а затем и значительную часть 44 и 47 армий Закавказского фронта. Лишь 53-ю отдельную Среднеазиатскую армию задержали там на несколько лет, пропуская через неё тысячи новобранцев из Средней Азии, с Алтая и из Забайкалья.
Интересно, что, несмотря на «мирный» характер вторжения, и словно забывая о сложившихся тёплых отношениях Сталина с новым шахом, в Политбюро за годы войны не раз рассматривался вопрос «о развитии успеха на иранском направлении». Так, по утверждению некоторых мемуаристов, с лёгкой руки Берии и Микояна в советской зоне оккупации даже пытались создать Мехабадскую курдскую Республику. Более того, ещё и «выделить» как автономию Южный Азербайджан. Однако Сталин не решился настолько нахально дразнить Британию и лично Черчилля. Вождь народов не забывал, что иранский коридор для поставок по ленд-лизу так и остался едва ли основной артерией снабжения всего южного фаса Красной армии.
Ещё одним подтверждением того, что ни о какой оккупации не было и речи, служит тот факт, что советские войска, то есть та самая 53-я отдельная армия, простояла в Иране только до мая 1946 года. Да и то в основном из опасения возможного удара со стороны Турции.
Информация