О подготовке офицеров-двухгодичников, воевавших в первую чеченскую
Сложившаяся еще в советское время система военных кафедр при гражданских вузах сыграла свою роль и на постсоветском пространстве. Тысячи выпускников этих кафедр прошли военную службу, в том числе приняли участие в боевых действиях и при этом, несмотря на снисходительно-пренебрежительное прозвище «пиджаки», показали себя достойнее некоторых кадровых «офицеров».
Хочу рассказать о лейтенанте Максиме Барбашинове 1972 г. рождения, погибшем 2 января 1995 г.
Военную кафедру Тверского политехнического института (ныне технический университет) Максим окончил в один год со мной, в 1993-м. Он учился, как я помню, на факультете «Автоматические системы управления», а меня, студента исторического факультета Тверского госуниверситета, прикрепили к студентам факультета «Промышленное и гражданское строительство», поэтому мы с Максимом пересеклись только на военных сборах. В любом случае, офицеры-преподаватели военной кафедры тверского политеха готовили только артиллеристов и минометчиков. Теоретически готовили серьезно, здесь никаких нареканий нет: бывали даже случаи отчисления с кафедры за неуспеваемость. Много раз во время службы я вспоминал своих преподавателей с благодарностью, особенно подполковников Зорченкова и Рыжова. Майор Раздайбеда требовал знание матчасти 120-мм полкового миномета образца 1943 г. так, что я до сих пор, по прошествии 26-ти лет, помню все его детали. Но я не могу понять, как Максима, офицера с военно-учетной специальностью артиллериста, назначили на должность командира мотострелкового взвода?!
Теперь о нашей «боевой подготовке». Несмотря на то, что в течение двух учебных лет один день в неделю у студентов тверского политеха был посвящен военному делу, во время обучения на кафедре мы так и не почувствовали себя бойцами, не то что будущими командирами. Один раз стреляли из АКМ, при этом ни разу не снарядив и не разрядив полный рожок. Повертели в руках ПМ, ни разу из него не выстрелив. БТР, БМП, РПК, РПГ, АГС и ручные гранаты, т.е. вооружение мсв, видели только на учебных плакатах и в учебных фильмах 70-х годов, над которыми дружно хохотали. О подствольных гранатометах вообще понятия не имели. И военные сборы проходили не в поле, а на учебном полигоне военной кафедры, куда мы каждое утро добирались городским транспортом. Стрельб из артиллерийских систем, которые изучались, тоже не было. Максим, призванный в армию, как и я, в октябре 1994 г., успел прослужить около трех месяцев и пошел в бой, как видно из моего рассказа, имея уровень вождения боевой техники и огневой подготовки едва ли лучше своих подчиненных. Может, поэтому и погиб...
В военкомате Максим получил предписание в Уральский военный округ. 22 декабря 1994 г. он был направлен в составе 2-й роты 1-го батальона 276-го мотострелкового полка (в/ч 69771), как приказал этому полку командующий УрВО генерал-полковник Греков, на Северный Кавказ «для действий в составе группировки прикрытия государственной границы России». Перед штурмом Грозного 276-й мсп был включен в состав группировки «Север» под командованием генерал-майора Пуликовского...
Входил 276-й полк в Грозный, минуя село Пролетарское, а район Твери, где находится упомянутый корпус политеха, называется Пролетарским. Наверное, это напоминание о родном городе и институте стало для Максима последним…
Когда я узнал о смерти Максима, то направился, чтобы выяснить обстоятельства его гибели, на военную кафедру политеха: моя в/ч 53956 (бригада «Смерчей») дислоцировалась в 29-м военном городке, т.е. буквально через улицу. Замначальника кафедры рассказал мне, что Максим исполнял обязанности замкомроты по воспитательной части, участвовал в новогоднем штурме Грозного и умер от полученных в бою ран.
Еще я не могу понять, почему некоторых тверичан, с которыми мы учились на военной кафедре, призвали, а некоторых — нет. Я встречал в городе тех, с кем вместе прошел мандатную комиссию: некоторые, видя меня в форме, виновато прятали взгляд, а некоторые усмехались...
Лейтенант Максим Игоревич Барбашинов был награжден орденом Мужества посмертно. Похоронен на Дмитрово-Черкасском кладбище в г. Твери.
Хочу рассказать о лейтенанте Максиме Барбашинове 1972 г. рождения, погибшем 2 января 1995 г.
Лейтенант М.И. Барбашинов
Военную кафедру Тверского политехнического института (ныне технический университет) Максим окончил в один год со мной, в 1993-м. Он учился, как я помню, на факультете «Автоматические системы управления», а меня, студента исторического факультета Тверского госуниверситета, прикрепили к студентам факультета «Промышленное и гражданское строительство», поэтому мы с Максимом пересеклись только на военных сборах. В любом случае, офицеры-преподаватели военной кафедры тверского политеха готовили только артиллеристов и минометчиков. Теоретически готовили серьезно, здесь никаких нареканий нет: бывали даже случаи отчисления с кафедры за неуспеваемость. Много раз во время службы я вспоминал своих преподавателей с благодарностью, особенно подполковников Зорченкова и Рыжова. Майор Раздайбеда требовал знание матчасти 120-мм полкового миномета образца 1943 г. так, что я до сих пор, по прошествии 26-ти лет, помню все его детали. Но я не могу понять, как Максима, офицера с военно-учетной специальностью артиллериста, назначили на должность командира мотострелкового взвода?!
Корпус тверского политеха, в котором находилась военная кафедра
Теперь о нашей «боевой подготовке». Несмотря на то, что в течение двух учебных лет один день в неделю у студентов тверского политеха был посвящен военному делу, во время обучения на кафедре мы так и не почувствовали себя бойцами, не то что будущими командирами. Один раз стреляли из АКМ, при этом ни разу не снарядив и не разрядив полный рожок. Повертели в руках ПМ, ни разу из него не выстрелив. БТР, БМП, РПК, РПГ, АГС и ручные гранаты, т.е. вооружение мсв, видели только на учебных плакатах и в учебных фильмах 70-х годов, над которыми дружно хохотали. О подствольных гранатометах вообще понятия не имели. И военные сборы проходили не в поле, а на учебном полигоне военной кафедры, куда мы каждое утро добирались городским транспортом. Стрельб из артиллерийских систем, которые изучались, тоже не было. Максим, призванный в армию, как и я, в октябре 1994 г., успел прослужить около трех месяцев и пошел в бой, как видно из моего рассказа, имея уровень вождения боевой техники и огневой подготовки едва ли лучше своих подчиненных. Может, поэтому и погиб...
В военкомате Максим получил предписание в Уральский военный округ. 22 декабря 1994 г. он был направлен в составе 2-й роты 1-го батальона 276-го мотострелкового полка (в/ч 69771), как приказал этому полку командующий УрВО генерал-полковник Греков, на Северный Кавказ «для действий в составе группировки прикрытия государственной границы России». Перед штурмом Грозного 276-й мсп был включен в состав группировки «Север» под командованием генерал-майора Пуликовского...
Входил 276-й полк в Грозный, минуя село Пролетарское, а район Твери, где находится упомянутый корпус политеха, называется Пролетарским. Наверное, это напоминание о родном городе и институте стало для Максима последним…
Когда я узнал о смерти Максима, то направился, чтобы выяснить обстоятельства его гибели, на военную кафедру политеха: моя в/ч 53956 (бригада «Смерчей») дислоцировалась в 29-м военном городке, т.е. буквально через улицу. Замначальника кафедры рассказал мне, что Максим исполнял обязанности замкомроты по воспитательной части, участвовал в новогоднем штурме Грозного и умер от полученных в бою ран.
Еще я не могу понять, почему некоторых тверичан, с которыми мы учились на военной кафедре, призвали, а некоторых — нет. Я встречал в городе тех, с кем вместе прошел мандатную комиссию: некоторые, видя меня в форме, виновато прятали взгляд, а некоторые усмехались...
Лейтенант Максим Игоревич Барбашинов был награжден орденом Мужества посмертно. Похоронен на Дмитрово-Черкасском кладбище в г. Твери.
Информация