«Зелёные человечки». Явление первое, или Москва ли их придумала (ч. 2)
Часть вторая. На пути к восстанию
В начале 1920 г. появилась идея тактического союза между Литвой и Советской Россией, которые имели общего врага – Польшу. 31 марта литовское правительство предложило советскому правительству заключить военный союз против Польши. Начавшиеся в Москве 9 мая переговоры закончились 12 июля подписанием мирного договора между обоими странами. По этому договору Виленская область возвращалась Литве, последняя также получала безвозвратную помощь в размере 3 млн рублей золотом, а литовская армия начинала боевые действия против польских войск (сайт: Документы 20 века. Советско-литовский договор 1920 года, 12 июля).
В данной ситуации Литве необходим был союзник в войне с поляками, а Советская Россия хотела обезопасить свой правый фланг в ходе боев с теми же поляками. Также договор предусматривал и очертание границ, и непосредственно раздел Виленской области. Красные заявили, что удовлетворятся Вилейским и Дисненским уездами, а также частью Лидского и Ошмянского. Договор предусматривал возможность для Красной Армии проводить операции на «территориях, которые по этому договору есть территориями Литовского государства, при условии, что после завершения военно – стратегической необходимости российские войска будут выведены с указанных территорий» (см. Манкевич М.А. Взаимодействие Литвы и СССР в 1920 году: дискуссионные вопросы .
14 июля 1920 г. 15 кавалерийская бригада 3 конного корпуса Красной Армии захватила Вильно. На следующий день сюда прибыл гусарский полк, 7-й и 8-й полки из состава 1-й дивизии литовской армии, но большевики не спешили передавать им город, а даже наоборот – литовские части были выведены из города. Только 6 августа, когда РККА быстро приближалась к Варшаве, была подписана конвенция об эвакуации частей Красной армии из Виленского края, Литва получала район Свенцян и Вильно.
Но фактически Красная армия оставила Вильно только 25 августа, когда после неудачного Варшавского сражения 12 – 16 августа, она начала отступление на восток. 26 августа в город вошли литовские части. Литовцы надеялись, что поляки, увлеченные погоней за красноармейцами, не будут вступать в новый конфликт и оставят Вильно в покое. Тем более, что еще 10 июля под давлением Британии Польша признала право Литвы на этот город. Такое поведение англичан, естественно, возмутило поляков, которые считали эти территории своими. Так, краковская газета «Час» информировала читателей, что в центральной Литве проживают 1 млн 240 тыс. человек, из которых поляков – 810 тыс., евреев – 190 тыс., а литовцев – 115 тыс. (Гоменюк И. Предвестники второй мировой…). Тут интересно заметить, что наведение данных по центральной Литве (в понимании исторического региона, а не части соответствующего государства) создавало нужный польской общественности эффект относительно доминирования именно польской нации на соответствующих территориях. Хотя в целом по Виленской губернии по переписи 1897 г. преобладали белорусы – их насчитывалось 56,1%, а в самом Вильно преобладали евреи – до 40%. Но поляков это не смущало, и они уверенно подтасовывали цифры.
При этом существовали разные концепции введения Виленщины в Польшу: правые национал-демократы считали, что эта земля должна просто стать частью польского государства, в то время как левоцентристские партии и сам Пилсудский размышляли над возможностью федеративного устройства, где учитывались бы амбиции литовцев, белорусов и украинцев. Но Вильно с мизерной численностью в нем этнических литовцев и особенным отношением к нему поляков становился проблемой. Отказаться от него поляки не были готовы, а без него уговорить литовцев на союзные или федеративные отношения было невозможно.
В действительности все произошло более прозаично. 28 августа части 1-й дивизии Войска Польского около г. Августова разоружили литовских пограничников. Контратака 2-й литовской пехотной дивизии 2 сентября 1920 г. с целью отбить город провалилась и литовцам пришлось отступить. 22 сентября 1-я польская дивизия нанесла еще одно поражение литовским войскам, хотя и не разгромила их полностью. 26 сентября поляки выбили из Гродно части Красной Армии, а 28 числа заняли Лиду. Для предотвращения дальнейших столкновений под давлением военной контрольной комиссии Лиги Наций были инициированы польско – литовские переговоры, которые стартовали 30 сентября 1929 г. в г. Сувалки. 7 октября был подписан договор, предусматривавший прекращение боевых действий, обмен пленными и демаркационную линию, разграничивающую литовские и польские территории таким образом, что большая часть Виленского края оказывалась под контролем Литвы. Понятно, что Варшава рассчитывала совсем на другой результат.
Условия договора, подписанные под давлением Лиги наций, не могли удовлетворить Ю. Пилсудского, который считал, что Вильно и заселенные поляками–католиками земли Виленского края должны были отойти к Польше. Договор связывал Польской республике руки. Поэтому Пилсудским был разработан следующий план, который предусматривал провозглашение «народного восстания» местными поляками, которые должны били взять под контроль регион и не допустить его захвата литовскими войсками.
Кроме идеологических рассуждений и банальной ностальгии по родным местам, Пилсудский руководствовался и стратегическими причинами: сильная и могучая Литва могла бы стать транзитным мостом между Германией и Советской Россией. А эти два государства на тот момент были для Варшавы главными противниками. Невозможность прямого наступления на Вильно была обусловлена прежде всего международными обязательствами Польши и давлением со стороны Великобритании, которая выступала против такого шага.
Справка.
Официально согласившись отдать разрешение "Виленского вопроса" на откуп Лиге Наций и взяв на себя обязательства не пересекать демаркационную линию, Польша потеряла легальную возможность занять Виленскую губернию своими войсками. Но это отнюдь не означало того, что Начальник государства отказался от видов на Виленщину. Если Польша не может присоединить территорию к себе, то почему бы тут не возникнуть "независимому" государству? Население края (особенно юго-восточной части) составляли в основном белорусы-католики и поляки. Так почему бы им ни взбунтоваться против того, что их землю присоединяют к Литве?
Впрочем, рассчитывать на самостоятельный подъём националистического движения или организовывать его — слишком неопределённо и долго. Да и не факт, что население "повелось" бы на это. А решать вопрос нужно было срочно, пока территорию окончательно не признали за Литвой. Восстанию нужны были боеспособные вооружённые формирования. Причём, сразу и "в товарных количествах", чтобы быстро овладеть территорией. А потом суметь удержать. И где же их взять? А прямо в польской армии – в качестве вооружённых сил нового государства было решено выделить 1-ю Литовско-Белорусскую пехотную дивизию. Тем более, что укомплектована она была как раз подходящим контингентом.
Также интересно отметить такой момент. Еще до подписания Сувалкинского договора 29 сентября 1920 г. был издан приказ Верховного командования Войска Польского о перегруппировке в северо–восточном направлении 41-го Сувалкинского пехотного полка и 4-й бригады кавалерии, которые должны были выбить литовские войска из района Сувалок. Там же отмечались части, которые теперь считались «нерегулярными»: 212 и 211 полки уланов, Добровольческая дивизия и 1-я Литовско–белорусская дивизия. В приказе отмечалось, что деление частей на регулярные и нерегулярные обусловлено трудностями политического характера, повязанными с дальнейшей деятельностью за границей государства (Гоменюк И. Предвестники второй мировой…).
Из этого можно сделать вывод, что уже в сентябре Пилсудский планировал операцию по захвату Вильно под соусом «мятежа» определенной части польского войска.
Ударной силой «стихийного народного выступления» должны были стать соединения регулярной польской армии – 1-я и 2-я Литовско–Белорусские пехотные дивизии. Они были сформированы 21 октября 1919 г. на базе 1-ой одноименной дивизии, которая в свою очередь была сформирована в соответствии с приказом Ю. Пилсудского от 16 ноября 1918 г. преимущественно из жителей бывших литовских и белорусских губерний Российской империи (І. Гоменюк Провісники другої світової…). Каждая дивизия имела в своем составе артиллерийский полк и две бригады по два пехотных полка. Нов состав 1-й дивизии также входил один кавалерийский полк – Гродненский уланский полк. Обе части имели уже определенный боевой опыт, а их потери в ходе летних боёв были восполнены за счет других частей Войска Польского. На роль главного мятежника был назначен генерал Желиговский, который стал и командиром 1-й Литовско – Белорусской дивизии. «Я выбрал для этого генерала Желиговского, — писал годы спустя Пилсудский, — поскольку сам я, глава государства и верховный главнокомандующий Польши, нарушать обязательств не мог. Я выбрал генерала, в котором был наиболее уверен, что силой своего характера он сможет удержаться на должном уровне и что приказам и требованиям правительства не будет, точно так же, как и приказам и требованиям моим, противоречить в трудах военных» (Ю. Пилсудский. 24 августа 1923 г. приводиться по Tomassini F. Odrodzenie Polski. Warszawa. 1928.).
Справка.
Люциан Желиговский родился 17.10.1865 г. в фольварке Переходы Ошмянского повета Виленской губернии, в семье участника восстания 1863 г. Густава Желиговского.
По окончании военного училища с 1885 служил в российской армии. Участвовал в Русско-японской войне 1904—1905 гг. Во время Первой мировой войны в звании полковника командовал пехотным полком. После Февральской революции стал одним из организаторов польских национальных частей в России. Командовал бригадой в 1-м Польском корпусе, в 1918 г. создал польские части на Кубани. В апреле 1919 через Одессу и Бессарабию вернулся в Польшу во главе 4-й дивизии польских стрелков.
В польской армии стал сначала командующим Литовско-белорусского фронта, затем — оперативной группировки и командиром 10-й пехотной дивизии (1919) во время советско-польской войны. С октября 1920 г. командир 1-й Литовско-белорусской дивизии. С негласной санкции Ю. Пилсудского по приказу Л. Желиговского формально вышедшие из повиновения польскому командованию войска 1-й Литовско-белорусской дивизии заняли Вильну (9 октября 1920) и часть Юго-восточной Литвы. На занятых территориях было образовано самостоятельное государство, формально независимое от Польши — Срединная Литва. После включения Срединной Литвы в состав Польши (1922) инспектор армии в Варшаве (1921—1925), затем военный министр (1925—1926). Обеспечил осуществление майского переворота 1926 в Польше, установившего авторитарный режим Пилсудского. В 1927 вышел в отставку. В 1930 издал книгу «Wojna w roku 1920. Wspomnienia i rozważania» («Война в 1920 году. Воспоминания и размышления»). В 1935 был избран в Сейм и оставался членом польского парламента до 1939.
С началом германской агрессии в 1939 попытался вступить добровольцем на военную службу, но принят не был из-за преклонного возраста. Оставаясь гражданским лицом, принимал участие при командовании Южным фронтом. Выехал во Францию, в 1940 — в Великобританию. Был членом польского правительства в изгнании (польск. Rada Narodowa Rzeczpospolitej). По завершении Второй мировой войны заявил о намерении вернуться в Польшу. При подготовке к отъезду умер в Лондоне 09.07.1947 г. По завещанию прах был привезён в Варшаву и похоронен на воинском кладбище Повонзки. Транспортировку организовал бригадный генерал Станислав Татар.
20 сентября 1920 г. Верховное командование Войска Польского вызвало Желиговского на Главную квартиру, которая располагалась в г. Белосток. Прибыл генерал туда только 30 сентября, а 1 октября он уже встречался с Пилсудским в личном поезде последнего. Маршал Пилсудский заявил, что в интересах Польши поднять в Вильно восстание местного населения, что в свою очередь даст западным дипломатам понять, что город населен поляками, которые не могут и не хотят находится под литовской или советской властью. Желиговский, после некоторых раздумий, согласился выполнить это задание, хотя – как он вспоминает: «Я хотел выяснить, есть ли ещё какая-нибудь другая возможность отобрать Вильно. Было сказано, что нет такой возможности. Если не займём, то погибнет для нас навсегда» (Akcja gen. Żeligowskiego).
Далее маршал ознакомил Желиговского с планом: 1-я Литовско–Белорусская дивизия, которую 2 октября возглавит сам генерал, должна поднять «мятеж», форсированным маршем дойти до Вильно, захватить город, взять под контроль близлежащие земли и провозгласить «независимое государство» Центральная Литва. Политическое и военное руководство Польши публично отстранится от этих событий, поэтому Желиговскому предстоит действовать на своё усмотрение. Пилсудский так и предупредил генерала: «Может наступить такой момент, что Вы будете иметь против себя не только мнение мира, но также и Польши. Может наступить такой момент, что даже я принуждён буду пойти против Вас. Надо будет взять всё это на себя. Этого я не могу приказать. Такие вещи не приказывают. Но я обращаюсь к Вашей доброй воле и к Вам, как к вильненцу». Далее Пилсудский добавил, что никто – ни Антанта с Лигой Наций, ни польское правительство и общество не понимают дел с Литвой. Все хотят только мира, и никто не занимается Вильно. И заканчивая встречу он сказал: «Если сейчас Вильно не спасем, то историки нам этого не простят» (Akcja gen. Żeligowskiego).
Генерал Желиговский взял некоторое время на размышления. Своему Маршалу, он конечно же доверял, но не был уверен в успехе операции имея в распоряжении всего полторы тысячи солдат (Пилсудский, чтобы не раздражать Антанту больше выделить «добровольцев» не хотел). Разговор продолжился на следующий день. Желиговский сумел убедить Пилсудского немного подкорректировать план: кроме 1 Литовско-Белорусской Дивизии в операции должны были принять участие солдаты — уроженцы кресов из 22 Пехотной Дивизии, так называемая «Группа Зындрама», под командованием майора Мариана Зындрам-Косьчялковского. После этого в Гродно провели совет с участием виленских поляков, на котором утвердили решение, что Литва присоединится к Польше на правах федерации и утвердили создание в Вильно свободной администрации после успешной акции Желиговского. За политическую сторону реализации Вильненской операции отвечал полковник Леон Бобицкий, но гораздо большее влияние имел личный представитель и доверенное лицо Начальника Государства (т.е. Пилсудского), капитан Александр Прыстор. Были подготовлены планы создания суррогата правительства под названием Временная Правительственная Комиссия. Занятые территории должны были называться Срединной (Центральной) Литвой, что свидетельствовало о том, что возможно федеративное решение.
Справка.
Образование Срединной Литвы явилось результатом взаимодействия федералистской концепции Юзефа Пилсудского с военными и политическими реалиями 1918—1920 годов. По мысли Пилсудского, возникшие на обломках Российской, Германской и Австрийской империй Польское, Литовское, Белорусское и Украинское государства должны были образовать федерацию, воспроизводящую Речь Посполитую прежних веков. Однако, de facto в Польше, Литве и соседних странах к концу Первой мировой войны возобладала идея национальной государственности. Но несмотря ни на что, Пилсудский (сам уроженец Виленской губернии) стремился к созданию союзной с Польшей Литовской федерации — в проекте: 1) Литвы Западной (Litwa Zachodnia) или Литвы Ковенской (на базе бывшей Ковенской губернии), 2) Литвы Срединной (Litwa Środkowa), 3) Литвы Восточной (Litwa Wschodnia, со столицей в Новогрудке).
Своего рода модификацией этой идеи явился позднее «план Гиманса» — выдвинутый весной 1921 года бельгийским дипломатом Полем Гимансом план урегулирования польско-литовского конфликта, предусматривающий создание государства, состоящее из двух кантонов с центрами в Вильно и в Ковно. Практически реализована была только Litwa Środkowa.
6 октября генерал провел сборы с высшими офицерами, где разъяснил цель своих дальнейших действий. Но когда с утра 7 октября о «мятеже» сообщили остальным офицерам, то часть из них отказалась брать участие в такой акции и подчиняться Желиговскому. Лишь решительное вмешательство генерала Сикорского, командующего 3 Армией, усмирило эти волнения. Однако самых ярых противников быстро отправили по частям регулярной армии. Зато абсолютное большинство солдат с энтузиазмом приветствовали марш на Вильно.
В то время, когда войска генерала Желиговского готовились к началу операции, в Сувалках 7 октября был подписан польско-литовский договор, определявший прохождение демаркационной линии «между польской и литовской армиями, которая ни в коей мере не предопределяет территориальные права ни одной из договаривающихся сторон». Польша получала Сувалки, Августов и Сейны, а Литва – остальные спорные территории включая Вильно.
Справка.
Соглашение было окончательно подписано 7 октября 1920 года; прекращение огня должно было начаться в полдень 10 октября. Примечательно, что в договоре не содержится ни одной ссылки на Вильнюс или Вильнюсский регион.
Соглашение содержало следующие статьи:
Положения соглашения
Статья I: на демаркационной линии; кроме того, он также заявил, что линия «никоим образом не затрагивает территориальные претензии обеих Договаривающихся сторон». Демаркационная линия начнется на западе после линии Керзона, пока не достигнет реки Неман. Он следовал за реками Неман и Меркис, оставив город Варейн литовцам, но его железнодорожный вокзал на польской стороне. Из Варены линия будет следовать за Бартельяй-Кинчай-Науджаварисом-Эйшишкес-Бастуни (Бастунай, Бастынь). Железнодорожная станция в Бастуни также оставалась в польских руках. Демаркационная линия к востоку от Бастуни должна определяться отдельным соглашением.
Статья II: о прекращении огня; в частности, прекращение огня должно было проходить только вдоль демаркационной линии, а не на всей польско-литовской линии фронта (то есть не к востоку от Бастуны).
Статья III: на железнодорожной станции в Варене (Орани); он должен был оставаться под польским контролем, но польская сторона обещала неограниченное прохождение гражданских поездов, но только два военных поезда в день
Статья IV: об обмене заключенных.
Статья V: о дате и времени начала прекращения огня (10 октября в полдень) и истекает (когда разрешаются все территориальные споры) и какая карта должна использоваться
Вышеуказанный договор должен был войти в силу с 12 часов дня 10 октября 1920 г. Поэтому медлить было нельзя.
В начале 1920 г. появилась идея тактического союза между Литвой и Советской Россией, которые имели общего врага – Польшу. 31 марта литовское правительство предложило советскому правительству заключить военный союз против Польши. Начавшиеся в Москве 9 мая переговоры закончились 12 июля подписанием мирного договора между обоими странами. По этому договору Виленская область возвращалась Литве, последняя также получала безвозвратную помощь в размере 3 млн рублей золотом, а литовская армия начинала боевые действия против польских войск (сайт: Документы 20 века. Советско-литовский договор 1920 года, 12 июля).
В данной ситуации Литве необходим был союзник в войне с поляками, а Советская Россия хотела обезопасить свой правый фланг в ходе боев с теми же поляками. Также договор предусматривал и очертание границ, и непосредственно раздел Виленской области. Красные заявили, что удовлетворятся Вилейским и Дисненским уездами, а также частью Лидского и Ошмянского. Договор предусматривал возможность для Красной Армии проводить операции на «территориях, которые по этому договору есть территориями Литовского государства, при условии, что после завершения военно – стратегической необходимости российские войска будут выведены с указанных территорий» (см. Манкевич М.А. Взаимодействие Литвы и СССР в 1920 году: дискуссионные вопросы .
14 июля 1920 г. 15 кавалерийская бригада 3 конного корпуса Красной Армии захватила Вильно. На следующий день сюда прибыл гусарский полк, 7-й и 8-й полки из состава 1-й дивизии литовской армии, но большевики не спешили передавать им город, а даже наоборот – литовские части были выведены из города. Только 6 августа, когда РККА быстро приближалась к Варшаве, была подписана конвенция об эвакуации частей Красной армии из Виленского края, Литва получала район Свенцян и Вильно.
Тёмно-оранжевым показаны территории, которые должны были отойти к Литве по Московскому договору 1920 г.
Но фактически Красная армия оставила Вильно только 25 августа, когда после неудачного Варшавского сражения 12 – 16 августа, она начала отступление на восток. 26 августа в город вошли литовские части. Литовцы надеялись, что поляки, увлеченные погоней за красноармейцами, не будут вступать в новый конфликт и оставят Вильно в покое. Тем более, что еще 10 июля под давлением Британии Польша признала право Литвы на этот город. Такое поведение англичан, естественно, возмутило поляков, которые считали эти территории своими. Так, краковская газета «Час» информировала читателей, что в центральной Литве проживают 1 млн 240 тыс. человек, из которых поляков – 810 тыс., евреев – 190 тыс., а литовцев – 115 тыс. (Гоменюк И. Предвестники второй мировой…). Тут интересно заметить, что наведение данных по центральной Литве (в понимании исторического региона, а не части соответствующего государства) создавало нужный польской общественности эффект относительно доминирования именно польской нации на соответствующих территориях. Хотя в целом по Виленской губернии по переписи 1897 г. преобладали белорусы – их насчитывалось 56,1%, а в самом Вильно преобладали евреи – до 40%. Но поляков это не смущало, и они уверенно подтасовывали цифры.
При этом существовали разные концепции введения Виленщины в Польшу: правые национал-демократы считали, что эта земля должна просто стать частью польского государства, в то время как левоцентристские партии и сам Пилсудский размышляли над возможностью федеративного устройства, где учитывались бы амбиции литовцев, белорусов и украинцев. Но Вильно с мизерной численностью в нем этнических литовцев и особенным отношением к нему поляков становился проблемой. Отказаться от него поляки не были готовы, а без него уговорить литовцев на союзные или федеративные отношения было невозможно.
В действительности все произошло более прозаично. 28 августа части 1-й дивизии Войска Польского около г. Августова разоружили литовских пограничников. Контратака 2-й литовской пехотной дивизии 2 сентября 1920 г. с целью отбить город провалилась и литовцам пришлось отступить. 22 сентября 1-я польская дивизия нанесла еще одно поражение литовским войскам, хотя и не разгромила их полностью. 26 сентября поляки выбили из Гродно части Красной Армии, а 28 числа заняли Лиду. Для предотвращения дальнейших столкновений под давлением военной контрольной комиссии Лиги Наций были инициированы польско – литовские переговоры, которые стартовали 30 сентября 1929 г. в г. Сувалки. 7 октября был подписан договор, предусматривавший прекращение боевых действий, обмен пленными и демаркационную линию, разграничивающую литовские и польские территории таким образом, что большая часть Виленского края оказывалась под контролем Литвы. Понятно, что Варшава рассчитывала совсем на другой результат.
Польская и литовская делегации на переговорах в Сувалках
Условия договора, подписанные под давлением Лиги наций, не могли удовлетворить Ю. Пилсудского, который считал, что Вильно и заселенные поляками–католиками земли Виленского края должны были отойти к Польше. Договор связывал Польской республике руки. Поэтому Пилсудским был разработан следующий план, который предусматривал провозглашение «народного восстания» местными поляками, которые должны били взять под контроль регион и не допустить его захвата литовскими войсками.
Кроме идеологических рассуждений и банальной ностальгии по родным местам, Пилсудский руководствовался и стратегическими причинами: сильная и могучая Литва могла бы стать транзитным мостом между Германией и Советской Россией. А эти два государства на тот момент были для Варшавы главными противниками. Невозможность прямого наступления на Вильно была обусловлена прежде всего международными обязательствами Польши и давлением со стороны Великобритании, которая выступала против такого шага.
Справка.
Официально согласившись отдать разрешение "Виленского вопроса" на откуп Лиге Наций и взяв на себя обязательства не пересекать демаркационную линию, Польша потеряла легальную возможность занять Виленскую губернию своими войсками. Но это отнюдь не означало того, что Начальник государства отказался от видов на Виленщину. Если Польша не может присоединить территорию к себе, то почему бы тут не возникнуть "независимому" государству? Население края (особенно юго-восточной части) составляли в основном белорусы-католики и поляки. Так почему бы им ни взбунтоваться против того, что их землю присоединяют к Литве?
Впрочем, рассчитывать на самостоятельный подъём националистического движения или организовывать его — слишком неопределённо и долго. Да и не факт, что население "повелось" бы на это. А решать вопрос нужно было срочно, пока территорию окончательно не признали за Литвой. Восстанию нужны были боеспособные вооружённые формирования. Причём, сразу и "в товарных количествах", чтобы быстро овладеть территорией. А потом суметь удержать. И где же их взять? А прямо в польской армии – в качестве вооружённых сил нового государства было решено выделить 1-ю Литовско-Белорусскую пехотную дивизию. Тем более, что укомплектована она была как раз подходящим контингентом.
Также интересно отметить такой момент. Еще до подписания Сувалкинского договора 29 сентября 1920 г. был издан приказ Верховного командования Войска Польского о перегруппировке в северо–восточном направлении 41-го Сувалкинского пехотного полка и 4-й бригады кавалерии, которые должны были выбить литовские войска из района Сувалок. Там же отмечались части, которые теперь считались «нерегулярными»: 212 и 211 полки уланов, Добровольческая дивизия и 1-я Литовско–белорусская дивизия. В приказе отмечалось, что деление частей на регулярные и нерегулярные обусловлено трудностями политического характера, повязанными с дальнейшей деятельностью за границей государства (Гоменюк И. Предвестники второй мировой…).
Из этого можно сделать вывод, что уже в сентябре Пилсудский планировал операцию по захвату Вильно под соусом «мятежа» определенной части польского войска.
Бойцы 1-й Литовско-Белорусской пехотной дивизии Войска Польского — основная ударная сила "восставших"
Ударной силой «стихийного народного выступления» должны были стать соединения регулярной польской армии – 1-я и 2-я Литовско–Белорусские пехотные дивизии. Они были сформированы 21 октября 1919 г. на базе 1-ой одноименной дивизии, которая в свою очередь была сформирована в соответствии с приказом Ю. Пилсудского от 16 ноября 1918 г. преимущественно из жителей бывших литовских и белорусских губерний Российской империи (І. Гоменюк Провісники другої світової…). Каждая дивизия имела в своем составе артиллерийский полк и две бригады по два пехотных полка. Нов состав 1-й дивизии также входил один кавалерийский полк – Гродненский уланский полк. Обе части имели уже определенный боевой опыт, а их потери в ходе летних боёв были восполнены за счет других частей Войска Польского. На роль главного мятежника был назначен генерал Желиговский, который стал и командиром 1-й Литовско – Белорусской дивизии. «Я выбрал для этого генерала Желиговского, — писал годы спустя Пилсудский, — поскольку сам я, глава государства и верховный главнокомандующий Польши, нарушать обязательств не мог. Я выбрал генерала, в котором был наиболее уверен, что силой своего характера он сможет удержаться на должном уровне и что приказам и требованиям правительства не будет, точно так же, как и приказам и требованиям моим, противоречить в трудах военных» (Ю. Пилсудский. 24 августа 1923 г. приводиться по Tomassini F. Odrodzenie Polski. Warszawa. 1928.).
Генерал Люциан Мечислав Рафаил Желиговский (1865-1947)
Справка.
Люциан Желиговский родился 17.10.1865 г. в фольварке Переходы Ошмянского повета Виленской губернии, в семье участника восстания 1863 г. Густава Желиговского.
По окончании военного училища с 1885 служил в российской армии. Участвовал в Русско-японской войне 1904—1905 гг. Во время Первой мировой войны в звании полковника командовал пехотным полком. После Февральской революции стал одним из организаторов польских национальных частей в России. Командовал бригадой в 1-м Польском корпусе, в 1918 г. создал польские части на Кубани. В апреле 1919 через Одессу и Бессарабию вернулся в Польшу во главе 4-й дивизии польских стрелков.
В польской армии стал сначала командующим Литовско-белорусского фронта, затем — оперативной группировки и командиром 10-й пехотной дивизии (1919) во время советско-польской войны. С октября 1920 г. командир 1-й Литовско-белорусской дивизии. С негласной санкции Ю. Пилсудского по приказу Л. Желиговского формально вышедшие из повиновения польскому командованию войска 1-й Литовско-белорусской дивизии заняли Вильну (9 октября 1920) и часть Юго-восточной Литвы. На занятых территориях было образовано самостоятельное государство, формально независимое от Польши — Срединная Литва. После включения Срединной Литвы в состав Польши (1922) инспектор армии в Варшаве (1921—1925), затем военный министр (1925—1926). Обеспечил осуществление майского переворота 1926 в Польше, установившего авторитарный режим Пилсудского. В 1927 вышел в отставку. В 1930 издал книгу «Wojna w roku 1920. Wspomnienia i rozważania» («Война в 1920 году. Воспоминания и размышления»). В 1935 был избран в Сейм и оставался членом польского парламента до 1939.
С началом германской агрессии в 1939 попытался вступить добровольцем на военную службу, но принят не был из-за преклонного возраста. Оставаясь гражданским лицом, принимал участие при командовании Южным фронтом. Выехал во Францию, в 1940 — в Великобританию. Был членом польского правительства в изгнании (польск. Rada Narodowa Rzeczpospolitej). По завершении Второй мировой войны заявил о намерении вернуться в Польшу. При подготовке к отъезду умер в Лондоне 09.07.1947 г. По завещанию прах был привезён в Варшаву и похоронен на воинском кладбище Повонзки. Транспортировку организовал бригадный генерал Станислав Татар.
20 сентября 1920 г. Верховное командование Войска Польского вызвало Желиговского на Главную квартиру, которая располагалась в г. Белосток. Прибыл генерал туда только 30 сентября, а 1 октября он уже встречался с Пилсудским в личном поезде последнего. Маршал Пилсудский заявил, что в интересах Польши поднять в Вильно восстание местного населения, что в свою очередь даст западным дипломатам понять, что город населен поляками, которые не могут и не хотят находится под литовской или советской властью. Желиговский, после некоторых раздумий, согласился выполнить это задание, хотя – как он вспоминает: «Я хотел выяснить, есть ли ещё какая-нибудь другая возможность отобрать Вильно. Было сказано, что нет такой возможности. Если не займём, то погибнет для нас навсегда» (Akcja gen. Żeligowskiego).
Далее маршал ознакомил Желиговского с планом: 1-я Литовско–Белорусская дивизия, которую 2 октября возглавит сам генерал, должна поднять «мятеж», форсированным маршем дойти до Вильно, захватить город, взять под контроль близлежащие земли и провозгласить «независимое государство» Центральная Литва. Политическое и военное руководство Польши публично отстранится от этих событий, поэтому Желиговскому предстоит действовать на своё усмотрение. Пилсудский так и предупредил генерала: «Может наступить такой момент, что Вы будете иметь против себя не только мнение мира, но также и Польши. Может наступить такой момент, что даже я принуждён буду пойти против Вас. Надо будет взять всё это на себя. Этого я не могу приказать. Такие вещи не приказывают. Но я обращаюсь к Вашей доброй воле и к Вам, как к вильненцу». Далее Пилсудский добавил, что никто – ни Антанта с Лигой Наций, ни польское правительство и общество не понимают дел с Литвой. Все хотят только мира, и никто не занимается Вильно. И заканчивая встречу он сказал: «Если сейчас Вильно не спасем, то историки нам этого не простят» (Akcja gen. Żeligowskiego).
Генерал Желиговский взял некоторое время на размышления. Своему Маршалу, он конечно же доверял, но не был уверен в успехе операции имея в распоряжении всего полторы тысячи солдат (Пилсудский, чтобы не раздражать Антанту больше выделить «добровольцев» не хотел). Разговор продолжился на следующий день. Желиговский сумел убедить Пилсудского немного подкорректировать план: кроме 1 Литовско-Белорусской Дивизии в операции должны были принять участие солдаты — уроженцы кресов из 22 Пехотной Дивизии, так называемая «Группа Зындрама», под командованием майора Мариана Зындрам-Косьчялковского. После этого в Гродно провели совет с участием виленских поляков, на котором утвердили решение, что Литва присоединится к Польше на правах федерации и утвердили создание в Вильно свободной администрации после успешной акции Желиговского. За политическую сторону реализации Вильненской операции отвечал полковник Леон Бобицкий, но гораздо большее влияние имел личный представитель и доверенное лицо Начальника Государства (т.е. Пилсудского), капитан Александр Прыстор. Были подготовлены планы создания суррогата правительства под названием Временная Правительственная Комиссия. Занятые территории должны были называться Срединной (Центральной) Литвой, что свидетельствовало о том, что возможно федеративное решение.
Справка.
Образование Срединной Литвы явилось результатом взаимодействия федералистской концепции Юзефа Пилсудского с военными и политическими реалиями 1918—1920 годов. По мысли Пилсудского, возникшие на обломках Российской, Германской и Австрийской империй Польское, Литовское, Белорусское и Украинское государства должны были образовать федерацию, воспроизводящую Речь Посполитую прежних веков. Однако, de facto в Польше, Литве и соседних странах к концу Первой мировой войны возобладала идея национальной государственности. Но несмотря ни на что, Пилсудский (сам уроженец Виленской губернии) стремился к созданию союзной с Польшей Литовской федерации — в проекте: 1) Литвы Западной (Litwa Zachodnia) или Литвы Ковенской (на базе бывшей Ковенской губернии), 2) Литвы Срединной (Litwa Środkowa), 3) Литвы Восточной (Litwa Wschodnia, со столицей в Новогрудке).
Своего рода модификацией этой идеи явился позднее «план Гиманса» — выдвинутый весной 1921 года бельгийским дипломатом Полем Гимансом план урегулирования польско-литовского конфликта, предусматривающий создание государства, состоящее из двух кантонов с центрами в Вильно и в Ковно. Практически реализована была только Litwa Środkowa.
6 октября генерал провел сборы с высшими офицерами, где разъяснил цель своих дальнейших действий. Но когда с утра 7 октября о «мятеже» сообщили остальным офицерам, то часть из них отказалась брать участие в такой акции и подчиняться Желиговскому. Лишь решительное вмешательство генерала Сикорского, командующего 3 Армией, усмирило эти волнения. Однако самых ярых противников быстро отправили по частям регулярной армии. Зато абсолютное большинство солдат с энтузиазмом приветствовали марш на Вильно.
В то время, когда войска генерала Желиговского готовились к началу операции, в Сувалках 7 октября был подписан польско-литовский договор, определявший прохождение демаркационной линии «между польской и литовской армиями, которая ни в коей мере не предопределяет территориальные права ни одной из договаривающихся сторон». Польша получала Сувалки, Августов и Сейны, а Литва – остальные спорные территории включая Вильно.
Англоязычная копия сувалкинского договора — 1 страница
Справка.
Соглашение было окончательно подписано 7 октября 1920 года; прекращение огня должно было начаться в полдень 10 октября. Примечательно, что в договоре не содержится ни одной ссылки на Вильнюс или Вильнюсский регион.
Соглашение содержало следующие статьи:
Положения соглашения
Статья I: на демаркационной линии; кроме того, он также заявил, что линия «никоим образом не затрагивает территориальные претензии обеих Договаривающихся сторон». Демаркационная линия начнется на западе после линии Керзона, пока не достигнет реки Неман. Он следовал за реками Неман и Меркис, оставив город Варейн литовцам, но его железнодорожный вокзал на польской стороне. Из Варены линия будет следовать за Бартельяй-Кинчай-Науджаварисом-Эйшишкес-Бастуни (Бастунай, Бастынь). Железнодорожная станция в Бастуни также оставалась в польских руках. Демаркационная линия к востоку от Бастуни должна определяться отдельным соглашением.
Статья II: о прекращении огня; в частности, прекращение огня должно было проходить только вдоль демаркационной линии, а не на всей польско-литовской линии фронта (то есть не к востоку от Бастуны).
Статья III: на железнодорожной станции в Варене (Орани); он должен был оставаться под польским контролем, но польская сторона обещала неограниченное прохождение гражданских поездов, но только два военных поезда в день
Статья IV: об обмене заключенных.
Статья V: о дате и времени начала прекращения огня (10 октября в полдень) и истекает (когда разрешаются все территориальные споры) и какая карта должна использоваться
Вышеуказанный договор должен был войти в силу с 12 часов дня 10 октября 1920 г. Поэтому медлить было нельзя.
Информация