Пуля и плоть – неравное противостояние. Часть 1
Первой теорией, почему пулевое ранение имело столь тяжелые последствия (даже если не убивало сразу), стала мысль об отравлении тканей свинцом и порохом. Именно так объясняли тяжелое бактериальное заражение раневого канала, которое лечили обычно раскаленным железом и кипящим маслом. Страдания раненого от такой «терапии» многократно усиливались вплоть до летального болевого шока. Тем не менее, ученые уже к 1514 году смогли выделить пять свойств огнестрельной раны: ожог (adustio), ушиб (contusion), осаднение (attrition), перелом (fractura) и отравление (venenum). Варварскую методику вырывания пули и заливания кипящим маслом удалось переломить только к середине XVI века во Франции.
Хирург Паре Амбуаз
Хирург Паре Амбруаз в 1545 году во время очередной битвы столкнулся с острой нехваткой кипящего масла для раненых – часть солдат пришлось просто перевязать. Не надеясь на их выздоровление несчастных, Паре через некоторое время проверил повязки и изумился. Раны были в гораздо более лучшем состоянии относительно тех, которым хватило «спасительного» масла. Француз также опроверг мысль о том, пуля во время полета раскаляется и дополнительно обжигает ткани человека. Амбруаз провел, наверное, первый в истории эксперимент в раневой баллистике, обстреливая мешки с шерстью, паклей и даже с порохом. Ничего не вспыхнуло и не взорвалось, поэтому теорию ожогового воздействия отвергли.
История человечества дает очень обширный материал врачам и ученым для исследования пулевого воздействия на плоть – за три столетия крупнейшими стали Тридцатилетняя война 1618-1648 гг., Семилетняя война 1756-1763 гг., военные походы Наполеона 1796-1814 гг. и другие мелкие побоища.
Одни из первых натурных испытаний действия пули на объект, сходные с человеческой плотью, провел француз Гийом Дюпюитрен в 1836 году. Военный хирург обстреливал трупы, доски, свинцовые пластины, войлок и выяснил, что огнестрельный канал имеет воронкообразную форму, обращенную широким основанием к выходному отверстию. Выводом его работы стал тезис о том, что размер выходных отверстий всегда будет больше входных. Позже (в 1848 году) эту мысль оспорил русский хирург Николай Пирогов, который на основании своего обширного опыта и наблюдений за ранениями солдат при осаде аула Салты указал, что «эффект Дюпюитрена» возможен только при попадании пули в кость.
"Н.И. Пирогов осматривает больного Д.И. Менделеева" И. Тихий
Кусок свинца в процессе этого деформируется и разрывает близлежащие ткани. Пирогов доказал, что когда пуля проходит только сквозь мягкие ткани, выходное отверстие всегда меньше и уже входящего. Все эти результаты наблюдений и экспериментов были справедливы для середины XIX века – на полях сражений властвовали гладкоствольные дульнозарядные ружья с круглой низкоскоростной пулей (200-300 м/с).
Небольшую революцию совершили в 1849 году пули Минье конусообразной формы и заметной большей скоростью полета. Попадание такой пули в человека вызвали очень серьезные повреждения, очень напоминающие эффект взрыва. Вот, что писал знаменитый Пирогов в 1854 году: «Я видел на Кавказе раздробление костей вдребезги чересскими пулями, но до осады Севастополя я не видывал раздробления тканей пулями на таких значительных расстояниях».
Пуля Минье и поперечное сечение штуцера Минье
Пули Минье сыграли свою печальную для России роль в Крымской войне. Но эволюция и тут не стояла на места - игольчатые винтовки Дрейзе и Шасспо имели уже унитарный патрон с цилиндро-конической пулей небольшого калибра с очень высокой для того времени скоростью – 430 м/с. Именно с этих пуль началась приносящая дополнительное страдание деформация пули в тканях.
Бумажные патроны Шасспо
Патроны к игольчатым винтовкам. Слева Дрейзе, в центре Шасспо
Пирогов в 1871 году писал: «Пули Шасспо несравненно чаще подвергаются изменению формы, распадению и отслойке частиц, а раны, наносимые этими пулями с близких расстояний в 50-100 шагов, соединены с неимоверным разрушением мягких и твердых частей тела». Объяснение варварского разрывного эффекта новых пуль ученые выдвигали массу гипотез:
- грибовидная деформация и расплавление пули;
- идея о вращении пули и образования пограничного слоя;
- гидравлическая теория;
- ударная и гидродинамическая теории;
- гипотеза воздушной контузии и головной баллистической волны.
Первую гипотезу ученые пытались доказать следующими положениями. Пуля, при попадании в плоть, деформируется и расширяется в головной части, раздвигая границы раневого канала. Кроме того, исследователи предложили интересную идею, в соответствии с которой свинцовая пуля при стрельбе с близких дистанций расплавляется и частички жидкого свинца, по причине вращения пули, разбрызгивается в боковых направлениях. Именно так появляется страшный воронкообразный канал в теле человека, расширяющийся к выходному отверстию. Следующей мысль стало утверждение о гидравлическом давлении, возникающим при попадании пули в голову, грудную или брюшную полость. Исследователей навела на эту идею стрельба по пустым и наполненным водой банкам. Эффекты, как известно, абсолютно различны – пуля сквозь пустую жестяную банку проходит, оставляя лишь аккуратные отверстия, в то время, как наполненную водой емкость пуля просто разрывает. Эти глубокие заблуждения рассеял лауреат Нобелевской премии швейцарский хирург Теодор Кохер, ставший, собственно, одним из основоположников медицинской раневой баллистики.
Эмиль Теодор Кохер
Кохер после многих опытов и расчетов в 80-х годах XIX века доказал, что расплавление пули на 95% не имеет никакого значения для поражаемой ткани, так как оно ничтожно мало. В то же время, хирург после обстрела желатина и мыла подтвердил грибообразную деформацию пули в тканях, но это также было не столь существенно и не объясняло «взрывной эффект» ранения. Кохер в строгом научном эксперименте показал незначительное влияние вращения пули на характер ранения. Винтовочная пуля вращается медленно – всего 4 оборота на 1 метр пути. То есть нет особой разницы из какого оружия получить пулю – нарезного или гладкоствольного. Тайна взаимодействия пули и человеческой плоти так и оставалась покрытой мраком.
До сих пор существует мнение (сформулированное в конце XIX века) о влиянии на рану пограничного слоя, расположенного позади летящей пули и формирующего турбулентный поток. При проникновении в плоть такая пуля своей «хвостовой» частью увлекает за собой ткани, тяжело калеча органы. Но эта теория никак не объясняла поражения органов и тканей, расположенных на некоторой дистанции от головки пули. Следующей стала теория о гидростатическом давлении, очень просто объясняющая поведение пули в тканях – это небольшой гидравлический пресс, создающий взрывное давление при ударе, распространяющееся во все стороны с одинаковой силой. Тут как раз можно вспомнить школьный тезис о том, что в человеке 70% воды. Казалось бы, влияние пули на плоть объяснено достаточно просто и доходчиво. Однако, все медицинские карты европейским ученым спутали русские хирурги во главе с Николаем Пироговым.
Николай Иванович Пирогов
Вот, что отечественный военный врач имел сказать в то время: «Мы убеждаемся самым очевидным образом, что оно (воздействие пули на плоть) всегда равняется произведению из массы и скорости… Масса, скорость и меткость – вот три условия, которыми вообще определяется разрушительное действие метательных тел». Так родилась ударная теория действия огнестрельных снарядов, созданная в России. Наибольшее значение в ней уделялось скорости пули, от которой в прямой зависимости были и ударная сила, и пробиваемость. Наиболее плотно этой темой занимался хирург Тиле Владимир Августович, который проводил очень «наглядные» опыты с нефиксированными трупами. Черепа были предварительно трепанированы, то есть в них «выпиливались» отверстия, а затем производились выстрелы в области, расположенные поблизости от отверстия. Если следовать теории гидравлического удара, то в результате мозговое вещество бы частично просто вылетело через заранее подготовленное отверстие, но этого не наблюдалось. В итоге пришли к выводу, что кинетическая энергия пули – это главный ударный фактор влияния на живую плоть. Тиле в связи с этим писал: «Чем энергичнее ударная сила пули, тем большим запасом кинетической энергии снабжаются частиц тканей». Как раз в это время в начале XX века шли сравнительные исследования поражающего действия 10,67-мм свинцовой пули к винтовке Бердана с начальной скоростью 431 м/с и 7,62-мм оболочечной пули обр. 1908 года к винтовке Мосина (скорость боеприпаса 640 м/с).
Патроны и пули к винтовке Бердана
Патроны и пули к винтовке Мосина
И в России, и в Европе шла работа с целью предсказать характер огнестрельных ран от оболочечных пуль в будущих войнах, а также разработать методики терапии. Свинцовая пуля в твердой оболочке показалась гораздо более «гуманнее», чем классическая безоболочечная, так как редко деформировалась в тканях и не вызывала ярко выраженного «взрывного эффекта». Но были и скептики от хирургов, справедливо утверждающие, что «гуманна не пуля, а рука военно-полевого хирурга» (Nicht die Geschosse sind human; human ist die Bechandlung des Feldarztes). Подобные сравнительные исследования заставили англичан задуматься об эффективности своих 7,7-мм оболочечных пуль к Ли-Энфилд против горных фанатиков в северо-западной Индии на границе с Афганистаном. В итоге придумали оставлять открытой головку пули от оболочки, а также наносить крестообразные надрезы на оболочке и углубления. Так появились знаменитые и варварские «Dum-Dum». Международная Гаагская конференция 1899 года запретила в итоге «легко разворачивающиеся или сплющивающиеся в человеческом теле пули, коих твердая оболочка не полностью закрывает сердечник или имеет надрезы».
Были в истории раневой баллистики и курьезные теории. Так, упоминаемая теория головной баллистической волны объясняла повреждения тканей влиянием слоя уплотненного воздуха, который формируется перед летящей пулей. Именно этот воздух рвет перед пулей плоть, расширяя для нее проход. И опять все опровергли русские врачи.
"Хирург Е.В. Павлов в операционном зале" И. Репин
Евгений Васильевич Павлов
Е.В. Павлов в Военно-медицинской академии провел изящный опыт. Автор на листы картона мягкой кистью наносил тонкий слой сажи, а сами листы располагал на горизонтальной поверхности. Далее следовал выстрел с 18 шагов, причем пуля должна была пройти непосредственно над картонкой. Итоги опыта показали, что сдувание сажи (в поперечнике не более 2 см) было возможно только если пуля проходила в 1 см над картоном. Если же пуля поднималась на 6 см выше, то воздух вообще не воздействовала на сажу. В общем, Павлов доказал, что только выстрелом в упор воздушные массы перед пулей могут как-то воздействовать на плоть. И даже здесь больший эффект будут иметь пороховые газы.
Такой вот триумф отечественной военной медицины.
Хирург Паре Амбуаз
Хирург Паре Амбруаз в 1545 году во время очередной битвы столкнулся с острой нехваткой кипящего масла для раненых – часть солдат пришлось просто перевязать. Не надеясь на их выздоровление несчастных, Паре через некоторое время проверил повязки и изумился. Раны были в гораздо более лучшем состоянии относительно тех, которым хватило «спасительного» масла. Француз также опроверг мысль о том, пуля во время полета раскаляется и дополнительно обжигает ткани человека. Амбруаз провел, наверное, первый в истории эксперимент в раневой баллистике, обстреливая мешки с шерстью, паклей и даже с порохом. Ничего не вспыхнуло и не взорвалось, поэтому теорию ожогового воздействия отвергли.
История человечества дает очень обширный материал врачам и ученым для исследования пулевого воздействия на плоть – за три столетия крупнейшими стали Тридцатилетняя война 1618-1648 гг., Семилетняя война 1756-1763 гг., военные походы Наполеона 1796-1814 гг. и другие мелкие побоища.
Одни из первых натурных испытаний действия пули на объект, сходные с человеческой плотью, провел француз Гийом Дюпюитрен в 1836 году. Военный хирург обстреливал трупы, доски, свинцовые пластины, войлок и выяснил, что огнестрельный канал имеет воронкообразную форму, обращенную широким основанием к выходному отверстию. Выводом его работы стал тезис о том, что размер выходных отверстий всегда будет больше входных. Позже (в 1848 году) эту мысль оспорил русский хирург Николай Пирогов, который на основании своего обширного опыта и наблюдений за ранениями солдат при осаде аула Салты указал, что «эффект Дюпюитрена» возможен только при попадании пули в кость.
"Н.И. Пирогов осматривает больного Д.И. Менделеева" И. Тихий
Кусок свинца в процессе этого деформируется и разрывает близлежащие ткани. Пирогов доказал, что когда пуля проходит только сквозь мягкие ткани, выходное отверстие всегда меньше и уже входящего. Все эти результаты наблюдений и экспериментов были справедливы для середины XIX века – на полях сражений властвовали гладкоствольные дульнозарядные ружья с круглой низкоскоростной пулей (200-300 м/с).
Небольшую революцию совершили в 1849 году пули Минье конусообразной формы и заметной большей скоростью полета. Попадание такой пули в человека вызвали очень серьезные повреждения, очень напоминающие эффект взрыва. Вот, что писал знаменитый Пирогов в 1854 году: «Я видел на Кавказе раздробление костей вдребезги чересскими пулями, но до осады Севастополя я не видывал раздробления тканей пулями на таких значительных расстояниях».
Пуля Минье и поперечное сечение штуцера Минье
Пули Минье сыграли свою печальную для России роль в Крымской войне. Но эволюция и тут не стояла на места - игольчатые винтовки Дрейзе и Шасспо имели уже унитарный патрон с цилиндро-конической пулей небольшого калибра с очень высокой для того времени скоростью – 430 м/с. Именно с этих пуль началась приносящая дополнительное страдание деформация пули в тканях.
Бумажные патроны Шасспо
Патроны к игольчатым винтовкам. Слева Дрейзе, в центре Шасспо
Пирогов в 1871 году писал: «Пули Шасспо несравненно чаще подвергаются изменению формы, распадению и отслойке частиц, а раны, наносимые этими пулями с близких расстояний в 50-100 шагов, соединены с неимоверным разрушением мягких и твердых частей тела». Объяснение варварского разрывного эффекта новых пуль ученые выдвигали массу гипотез:
- грибовидная деформация и расплавление пули;
- идея о вращении пули и образования пограничного слоя;
- гидравлическая теория;
- ударная и гидродинамическая теории;
- гипотеза воздушной контузии и головной баллистической волны.
Первую гипотезу ученые пытались доказать следующими положениями. Пуля, при попадании в плоть, деформируется и расширяется в головной части, раздвигая границы раневого канала. Кроме того, исследователи предложили интересную идею, в соответствии с которой свинцовая пуля при стрельбе с близких дистанций расплавляется и частички жидкого свинца, по причине вращения пули, разбрызгивается в боковых направлениях. Именно так появляется страшный воронкообразный канал в теле человека, расширяющийся к выходному отверстию. Следующей мысль стало утверждение о гидравлическом давлении, возникающим при попадании пули в голову, грудную или брюшную полость. Исследователей навела на эту идею стрельба по пустым и наполненным водой банкам. Эффекты, как известно, абсолютно различны – пуля сквозь пустую жестяную банку проходит, оставляя лишь аккуратные отверстия, в то время, как наполненную водой емкость пуля просто разрывает. Эти глубокие заблуждения рассеял лауреат Нобелевской премии швейцарский хирург Теодор Кохер, ставший, собственно, одним из основоположников медицинской раневой баллистики.
Эмиль Теодор Кохер
Кохер после многих опытов и расчетов в 80-х годах XIX века доказал, что расплавление пули на 95% не имеет никакого значения для поражаемой ткани, так как оно ничтожно мало. В то же время, хирург после обстрела желатина и мыла подтвердил грибообразную деформацию пули в тканях, но это также было не столь существенно и не объясняло «взрывной эффект» ранения. Кохер в строгом научном эксперименте показал незначительное влияние вращения пули на характер ранения. Винтовочная пуля вращается медленно – всего 4 оборота на 1 метр пути. То есть нет особой разницы из какого оружия получить пулю – нарезного или гладкоствольного. Тайна взаимодействия пули и человеческой плоти так и оставалась покрытой мраком.
До сих пор существует мнение (сформулированное в конце XIX века) о влиянии на рану пограничного слоя, расположенного позади летящей пули и формирующего турбулентный поток. При проникновении в плоть такая пуля своей «хвостовой» частью увлекает за собой ткани, тяжело калеча органы. Но эта теория никак не объясняла поражения органов и тканей, расположенных на некоторой дистанции от головки пули. Следующей стала теория о гидростатическом давлении, очень просто объясняющая поведение пули в тканях – это небольшой гидравлический пресс, создающий взрывное давление при ударе, распространяющееся во все стороны с одинаковой силой. Тут как раз можно вспомнить школьный тезис о том, что в человеке 70% воды. Казалось бы, влияние пули на плоть объяснено достаточно просто и доходчиво. Однако, все медицинские карты европейским ученым спутали русские хирурги во главе с Николаем Пироговым.
Николай Иванович Пирогов
Вот, что отечественный военный врач имел сказать в то время: «Мы убеждаемся самым очевидным образом, что оно (воздействие пули на плоть) всегда равняется произведению из массы и скорости… Масса, скорость и меткость – вот три условия, которыми вообще определяется разрушительное действие метательных тел». Так родилась ударная теория действия огнестрельных снарядов, созданная в России. Наибольшее значение в ней уделялось скорости пули, от которой в прямой зависимости были и ударная сила, и пробиваемость. Наиболее плотно этой темой занимался хирург Тиле Владимир Августович, который проводил очень «наглядные» опыты с нефиксированными трупами. Черепа были предварительно трепанированы, то есть в них «выпиливались» отверстия, а затем производились выстрелы в области, расположенные поблизости от отверстия. Если следовать теории гидравлического удара, то в результате мозговое вещество бы частично просто вылетело через заранее подготовленное отверстие, но этого не наблюдалось. В итоге пришли к выводу, что кинетическая энергия пули – это главный ударный фактор влияния на живую плоть. Тиле в связи с этим писал: «Чем энергичнее ударная сила пули, тем большим запасом кинетической энергии снабжаются частиц тканей». Как раз в это время в начале XX века шли сравнительные исследования поражающего действия 10,67-мм свинцовой пули к винтовке Бердана с начальной скоростью 431 м/с и 7,62-мм оболочечной пули обр. 1908 года к винтовке Мосина (скорость боеприпаса 640 м/с).
Патроны и пули к винтовке Бердана
Патроны и пули к винтовке Мосина
И в России, и в Европе шла работа с целью предсказать характер огнестрельных ран от оболочечных пуль в будущих войнах, а также разработать методики терапии. Свинцовая пуля в твердой оболочке показалась гораздо более «гуманнее», чем классическая безоболочечная, так как редко деформировалась в тканях и не вызывала ярко выраженного «взрывного эффекта». Но были и скептики от хирургов, справедливо утверждающие, что «гуманна не пуля, а рука военно-полевого хирурга» (Nicht die Geschosse sind human; human ist die Bechandlung des Feldarztes). Подобные сравнительные исследования заставили англичан задуматься об эффективности своих 7,7-мм оболочечных пуль к Ли-Энфилд против горных фанатиков в северо-западной Индии на границе с Афганистаном. В итоге придумали оставлять открытой головку пули от оболочки, а также наносить крестообразные надрезы на оболочке и углубления. Так появились знаменитые и варварские «Dum-Dum». Международная Гаагская конференция 1899 года запретила в итоге «легко разворачивающиеся или сплющивающиеся в человеческом теле пули, коих твердая оболочка не полностью закрывает сердечник или имеет надрезы».
Были в истории раневой баллистики и курьезные теории. Так, упоминаемая теория головной баллистической волны объясняла повреждения тканей влиянием слоя уплотненного воздуха, который формируется перед летящей пулей. Именно этот воздух рвет перед пулей плоть, расширяя для нее проход. И опять все опровергли русские врачи.
"Хирург Е.В. Павлов в операционном зале" И. Репин
Евгений Васильевич Павлов
Е.В. Павлов в Военно-медицинской академии провел изящный опыт. Автор на листы картона мягкой кистью наносил тонкий слой сажи, а сами листы располагал на горизонтальной поверхности. Далее следовал выстрел с 18 шагов, причем пуля должна была пройти непосредственно над картонкой. Итоги опыта показали, что сдувание сажи (в поперечнике не более 2 см) было возможно только если пуля проходила в 1 см над картоном. Если же пуля поднималась на 6 см выше, то воздух вообще не воздействовала на сажу. В общем, Павлов доказал, что только выстрелом в упор воздушные массы перед пулей могут как-то воздействовать на плоть. И даже здесь больший эффект будут иметь пороховые газы.
Такой вот триумф отечественной военной медицины.
Информация