Сухопутные подразделения ВСУ. Тактика боевого применения. Часть 1
В начале «антитеррористической» операции ВСУ занималось скорее блокированием отдельных населённых пунктов, захваченных ополченцами, для обеспечения последующей «зачистки». Грязной работой по ликвидации нежелательных лиц занимались силы Национальной гвардии Украины и многочисленные территориальные батальоны. Однако сил и умений у них явно не хватало. Ополченцы в городах и поселках оказывали достойное сопротивление. Поэтому пришлось ВСУ взять на себя всю тяжесть моральную и физическую по самостоятельной «зачистке» населенных пунктов.
Обычно тактика была незатейливой — небольшими механизированными группами войти в город с разных сторон и захватить все самые важные пункты (администрацию и тому подобное). И вот тут, собственно, и началось самое интересное. Ополченцы в большинстве своем имели на вооружении противотанковые гранатометы и неплохо умели с ними обращаться. А бронетехника ВСУ 70-х годов не была приспособлена для борьбы в городских условиях, впрочем, и современные мировые образцы недалеко от нее ушли по данному показателю.
В итоге украинское командование совершило ещё один маневр и отказалось от штурма городов в лоб в пользу окружения и блокады с отключением электричества, воды и газа. В ход активно пускалась артиллерия, которая в городской застройке поражала преимущественно мирных жителей, нежели ополченцев. Что же происходило за пределами населённых пунктов? А вот здесь украинские военные очень неохотно шли на контактные бои.
Показателен пример под Ямполем в июне 2014 года, в котором участвовали части 25 ПДБР, 24 МБР, 95 аэмбр и НГУ. Каждая атака начиналась с массированного наступления бронетехники без пехотной поддержки. В случае противодействия танки, БТР и БМП отходили, уступая место массированному артиллерийскому обстрелу окопавшихся ополченцев. Обычно ударная бронегруппа состояла из 2-3 БМП-2, 2 БТР и одного Т-64БВ. Артиллерийский огонь обрушивали очень значительный – работали и САУ, и РСЗО. В одном из блогов участник событий пишет, что «сложно представить, какой ад творился на позициях боевиков: по тебе работают 9 122-мм стволов, 6 152-мм (периодически и все 10) и БМ-21». Парадоксально, что при наличии у ополченцев эффективного противотанкового оружия ВСУ допускали к линии соприкосновения колонны, состоящие из КамАЗов с Зу-23-2 и БМД-1. И это при вполне достаточной насыщенности машинами типа Т-64 в 24 МБР. Конечно, подобные «легкие» колонны уничтожались из засад, блокпостов и дистанционными фугасами. В итоге тактика минимизации потерь и избегания боевого контакта привели к потере нескольких дней и даже недель, которые ополченцы использовали для подготовки к выходу из Славянска.
Карта одного из этапов боевых действий под Ямполем.
Одним из наиболее успешных эпизодов конфликта на Юго-востоке Украины для ВСУ стали действия десанта в районе славянско-краматорской агломерации. 15 апреля 2014 года четыре Ми-8 при поддержке пары Ми-24 высадили на площадке аэроклуба в Краматорске бойцов спецподразделений, которые в итоге взяли его под контроль. Чуть позже, 27 апреля, состоялся второй известный украинский десант, правда, закончился он менее торжественно. В Донецкой области под Соледаром в районе шахты имени Володарского вертолетом были доставлены 15 десантников ВСУ. На блокпосте они взяли в плен двоих ополченцев, одного ранили, но местные шахтеры с ломами, трубами и лопатами отбили одного пленного. В итоге десантники после предупредительных выстрелов в воздух погрузились в вертолёт и бесславно улетели, прихватив одного пленного. Еще хуже дело закончилось 12 июня, когда среди бела дня 8 человек были десантированы с вертолета на маршрут движения колонны ВСУ прямо в расположение ополченцев. Естественно, горе-десант был окружен и захвачен в плен.
Ротные тактические группы (РТГ) ВСУ в летнем наступлении на Донбасс 2014 года стали главными действующими лицами театра боевых действий. В составе механизированной бригады ВСУ такая группа состояла из пехотной роты, 1-2 танковых взводов, гаубичной артиллерийской батареи, отделения снайперов, взвода разведки и подразделений ремонтников с МТО. РТГ танковых бригад основываются на базе танковых рот, а пехотные взводы идут в качестве поддержки. Но уже к июлю, после знаменитых «котлов», руководство изменило логику формирования РТГ: теперь каждая группа имела в составе одну роту механизированной пехоты и одну танковую. В части групп гаубицы убрали, а на их место поставили артиллерийские дивизионы и батареи РЗСО. Подобная структура организации сохранилась и по сей день. В типичную ротную группу ВСУ входит 250-450 человек личного состава, 20-25 БМП/БТР, 10-12 танков, 6-12 САУ либо буксируемых гаубиц, до 6 РЗСО.
Батальонные тактические группы (БТГ), еще одни игроки Юго-востока Украины, в армии формировались на основе пехотного батальона, которому придавались танковая рота, гаубичный дивизион, батарея РЗСО, взвод снайперов, разведрота и сводная ремонтно-восстановительная рота с ротой МТО. С августа 2014 года в части БТГ (1 отбр, 24 мехбр, 30 мехбр и др.) произошла реформа: теперь в основе были сразу три батальона (танковый, механизированный и разведывательный). Появились артиллерийские и реактивные дивизионы с противотанковой батареей.
Нехватка личного состава стала главной причиной формирования такой большой массы РТГ и БГТ, которую не утолила даже мобилизация. Общевойсковые бригады ВСУ к началу боевых действий были укомплектованы на 30%, в лучшем случае на 50%! То есть не только техника была в плачевном состоянии, на ней некому было порой даже воевать. Элитой становились части, в которых было хотя бы 70-80% от штата мирного времени – это 25-я воздушно-десантная, 80-я аэромобильная и 1-я танковая бригады. Первая и вторая волна мобилизации добавили не более 30% от того количества бойцов, которые были необходимы для перехода на военное положение. К примеру, 30-я механизированная бригада даже в самые «сытые» времена не досчитывалась до 1500 человек личного состава. Именно поэтому военное руководство ВСУ стягивало в РТГ и БГТ все что было в армии, иначе пускать в бой штатные неукомплектованные подразделения стало бы самоубийством. Отличительной стороной таких групп стало слабые подразделения ремонтников и МТО – штат был полон на 70-80%. Не хватало БРЭМ, КЭТ-Л, МТО-АТ и другой техники.
Во многом руководство ВСУ планировало перенять «передовой» опыт американских военных по использованию механизированных групп в боевых действиях. Как и в Ираке, РТГ и БТГ должны были перемещаться вдоль дорог, а на пересечении ставили блокпосты, в которых дислоцировались пресловутые тербаты и части НГУ. Каждая группа во время марша имела походные заставы только в голове и в хвосте, боковыми походными заставами украинцы по совету американцев решили пренебречь. Все ожидали, что ополченцы будут оснащены только стрелковым оружием или в лучшем случае ручными гранатометами. И вот такие маневренные группы с сотней другой техники в каждой выдвинулись на оперативный простор с целью захвата населенных пунктов на оси Березовое, Новый Свет, Старобешево, Кутейниково, Степаново и Амвросиевка.
На каждом отбитом рубеже планировалось установить блокпост для контроля ситуации. Примечательно, что украинцы скопировали опыт «зеленых беретов» в Ираке 2003 года, когда подразделения специального назначения на легкой технике совершали молниеносные марш перед движущийся основной группой сил. ВСУ снарядили для этого 3-й полк специального назначения на УАЗах и БТРах. Никто в армейском руководстве и среди заокеанских советников, очевидно, не рассчитывал на серьезное сопротивление ополченцев, наличие у них тяжелого вооружения и низкую моральную готовность личного состава ВСУ к подобным боевым действиям.
Среди очевидных плюсов украинской армии можно выделить грамотное медицинское обеспечение в боевых подразделениях. На территории Украины много военных госпиталей, что ускорило восстановление «трехсотых» и их дальнейшее возвращение на Юго-восток. МО утвердило единый алгоритм действий на поле боя, вошедший в программу подготовки личного состава для антитеррористической операции. Во многом медицинские успехи связаны с работой волонтеров, обеспечивающих бойцов средствами первой помощи. Головной болью ЛДНР стали диверсионно-разведывательные группы, прорывающиеся глубоко в тылы, вплоть до Донецка и Луганска. Обычно это несколько машин с минометами, способными навести нешуточную панику в мегаполисе. Интересно, что украинцы в этом направлении перенимают соответствующий опыт американцев во Вьетнаме, а также натовских инструкторов в Ливии. Наконец, у ВСУ есть парадоксальный козырь в рукаве: при неукомплектованности части подразделений личным составом за спиной военных гигантский мобилизационный потенциал всей страны. По самым скромным подсчетам, стратегический перевес Украины над Донбассом по людским ресурсам примерно 12:1. Но на этом тактические и стратегические преимущества ВСУ над армией ЛДНР заканчиваются.
По материалам работы А. Д. Цыганка "Донбасс: неоконченная война. Гражданская война (2014-2016): русский взгляд".
Обычно тактика была незатейливой — небольшими механизированными группами войти в город с разных сторон и захватить все самые важные пункты (администрацию и тому подобное). И вот тут, собственно, и началось самое интересное. Ополченцы в большинстве своем имели на вооружении противотанковые гранатометы и неплохо умели с ними обращаться. А бронетехника ВСУ 70-х годов не была приспособлена для борьбы в городских условиях, впрочем, и современные мировые образцы недалеко от нее ушли по данному показателю.
В итоге украинское командование совершило ещё один маневр и отказалось от штурма городов в лоб в пользу окружения и блокады с отключением электричества, воды и газа. В ход активно пускалась артиллерия, которая в городской застройке поражала преимущественно мирных жителей, нежели ополченцев. Что же происходило за пределами населённых пунктов? А вот здесь украинские военные очень неохотно шли на контактные бои.
Показателен пример под Ямполем в июне 2014 года, в котором участвовали части 25 ПДБР, 24 МБР, 95 аэмбр и НГУ. Каждая атака начиналась с массированного наступления бронетехники без пехотной поддержки. В случае противодействия танки, БТР и БМП отходили, уступая место массированному артиллерийскому обстрелу окопавшихся ополченцев. Обычно ударная бронегруппа состояла из 2-3 БМП-2, 2 БТР и одного Т-64БВ. Артиллерийский огонь обрушивали очень значительный – работали и САУ, и РСЗО. В одном из блогов участник событий пишет, что «сложно представить, какой ад творился на позициях боевиков: по тебе работают 9 122-мм стволов, 6 152-мм (периодически и все 10) и БМ-21». Парадоксально, что при наличии у ополченцев эффективного противотанкового оружия ВСУ допускали к линии соприкосновения колонны, состоящие из КамАЗов с Зу-23-2 и БМД-1. И это при вполне достаточной насыщенности машинами типа Т-64 в 24 МБР. Конечно, подобные «легкие» колонны уничтожались из засад, блокпостов и дистанционными фугасами. В итоге тактика минимизации потерь и избегания боевого контакта привели к потере нескольких дней и даже недель, которые ополченцы использовали для подготовки к выходу из Славянска.
Карта одного из этапов боевых действий под Ямполем.
Одним из наиболее успешных эпизодов конфликта на Юго-востоке Украины для ВСУ стали действия десанта в районе славянско-краматорской агломерации. 15 апреля 2014 года четыре Ми-8 при поддержке пары Ми-24 высадили на площадке аэроклуба в Краматорске бойцов спецподразделений, которые в итоге взяли его под контроль. Чуть позже, 27 апреля, состоялся второй известный украинский десант, правда, закончился он менее торжественно. В Донецкой области под Соледаром в районе шахты имени Володарского вертолетом были доставлены 15 десантников ВСУ. На блокпосте они взяли в плен двоих ополченцев, одного ранили, но местные шахтеры с ломами, трубами и лопатами отбили одного пленного. В итоге десантники после предупредительных выстрелов в воздух погрузились в вертолёт и бесславно улетели, прихватив одного пленного. Еще хуже дело закончилось 12 июня, когда среди бела дня 8 человек были десантированы с вертолета на маршрут движения колонны ВСУ прямо в расположение ополченцев. Естественно, горе-десант был окружен и захвачен в плен.
Ротные тактические группы (РТГ) ВСУ в летнем наступлении на Донбасс 2014 года стали главными действующими лицами театра боевых действий. В составе механизированной бригады ВСУ такая группа состояла из пехотной роты, 1-2 танковых взводов, гаубичной артиллерийской батареи, отделения снайперов, взвода разведки и подразделений ремонтников с МТО. РТГ танковых бригад основываются на базе танковых рот, а пехотные взводы идут в качестве поддержки. Но уже к июлю, после знаменитых «котлов», руководство изменило логику формирования РТГ: теперь каждая группа имела в составе одну роту механизированной пехоты и одну танковую. В части групп гаубицы убрали, а на их место поставили артиллерийские дивизионы и батареи РЗСО. Подобная структура организации сохранилась и по сей день. В типичную ротную группу ВСУ входит 250-450 человек личного состава, 20-25 БМП/БТР, 10-12 танков, 6-12 САУ либо буксируемых гаубиц, до 6 РЗСО.
Батальонные тактические группы (БТГ), еще одни игроки Юго-востока Украины, в армии формировались на основе пехотного батальона, которому придавались танковая рота, гаубичный дивизион, батарея РЗСО, взвод снайперов, разведрота и сводная ремонтно-восстановительная рота с ротой МТО. С августа 2014 года в части БТГ (1 отбр, 24 мехбр, 30 мехбр и др.) произошла реформа: теперь в основе были сразу три батальона (танковый, механизированный и разведывательный). Появились артиллерийские и реактивные дивизионы с противотанковой батареей.
Нехватка личного состава стала главной причиной формирования такой большой массы РТГ и БГТ, которую не утолила даже мобилизация. Общевойсковые бригады ВСУ к началу боевых действий были укомплектованы на 30%, в лучшем случае на 50%! То есть не только техника была в плачевном состоянии, на ней некому было порой даже воевать. Элитой становились части, в которых было хотя бы 70-80% от штата мирного времени – это 25-я воздушно-десантная, 80-я аэромобильная и 1-я танковая бригады. Первая и вторая волна мобилизации добавили не более 30% от того количества бойцов, которые были необходимы для перехода на военное положение. К примеру, 30-я механизированная бригада даже в самые «сытые» времена не досчитывалась до 1500 человек личного состава. Именно поэтому военное руководство ВСУ стягивало в РТГ и БГТ все что было в армии, иначе пускать в бой штатные неукомплектованные подразделения стало бы самоубийством. Отличительной стороной таких групп стало слабые подразделения ремонтников и МТО – штат был полон на 70-80%. Не хватало БРЭМ, КЭТ-Л, МТО-АТ и другой техники.
Во многом руководство ВСУ планировало перенять «передовой» опыт американских военных по использованию механизированных групп в боевых действиях. Как и в Ираке, РТГ и БТГ должны были перемещаться вдоль дорог, а на пересечении ставили блокпосты, в которых дислоцировались пресловутые тербаты и части НГУ. Каждая группа во время марша имела походные заставы только в голове и в хвосте, боковыми походными заставами украинцы по совету американцев решили пренебречь. Все ожидали, что ополченцы будут оснащены только стрелковым оружием или в лучшем случае ручными гранатометами. И вот такие маневренные группы с сотней другой техники в каждой выдвинулись на оперативный простор с целью захвата населенных пунктов на оси Березовое, Новый Свет, Старобешево, Кутейниково, Степаново и Амвросиевка.
На каждом отбитом рубеже планировалось установить блокпост для контроля ситуации. Примечательно, что украинцы скопировали опыт «зеленых беретов» в Ираке 2003 года, когда подразделения специального назначения на легкой технике совершали молниеносные марш перед движущийся основной группой сил. ВСУ снарядили для этого 3-й полк специального назначения на УАЗах и БТРах. Никто в армейском руководстве и среди заокеанских советников, очевидно, не рассчитывал на серьезное сопротивление ополченцев, наличие у них тяжелого вооружения и низкую моральную готовность личного состава ВСУ к подобным боевым действиям.
Среди очевидных плюсов украинской армии можно выделить грамотное медицинское обеспечение в боевых подразделениях. На территории Украины много военных госпиталей, что ускорило восстановление «трехсотых» и их дальнейшее возвращение на Юго-восток. МО утвердило единый алгоритм действий на поле боя, вошедший в программу подготовки личного состава для антитеррористической операции. Во многом медицинские успехи связаны с работой волонтеров, обеспечивающих бойцов средствами первой помощи. Головной болью ЛДНР стали диверсионно-разведывательные группы, прорывающиеся глубоко в тылы, вплоть до Донецка и Луганска. Обычно это несколько машин с минометами, способными навести нешуточную панику в мегаполисе. Интересно, что украинцы в этом направлении перенимают соответствующий опыт американцев во Вьетнаме, а также натовских инструкторов в Ливии. Наконец, у ВСУ есть парадоксальный козырь в рукаве: при неукомплектованности части подразделений личным составом за спиной военных гигантский мобилизационный потенциал всей страны. По самым скромным подсчетам, стратегический перевес Украины над Донбассом по людским ресурсам примерно 12:1. Но на этом тактические и стратегические преимущества ВСУ над армией ЛДНР заканчиваются.
По материалам работы А. Д. Цыганка "Донбасс: неоконченная война. Гражданская война (2014-2016): русский взгляд".
Информация