Крейсер "Варяг". Бой у Чемульпо 27 января 1904 года. Ч. 16. Кульминация
Итак, спустя целых 15 статей, не считая внецикловых, мы наконец-то вплотную подошли к моменту, который, по мнению автора, способен объяснить нам подавляющее большинство неясностей боя «Варяга» и «Корейца» 27 января 1904 г. Речь идет о событиях, происходивших в течение менее чем четверти часа, в период 12.03-12.15 по русскому времени, или 12.40-12.50 по японскому.
Мы оставили «Варяг» и «Кореец» в 12.38 (по японскому времени, опережающему русский хронометраж в Чемульпо на 35 минут). К этому моменту «Варяг» сражался 18 минут, из них первые 15 – только с «Асамой», потому что малый ход крейсера и о. Пхальмидо (Йодольми) воспрепятствовали ведению огня остальных японских крейсеров. «Варяг» уже получил некоторые повреждения, но, конечно, пока еще сохранял боеспособность, а канонерка и вовсе никакого урона не понесла. Но артиллеристы «Асамы» потихоньку пристрелялись, в 12.35 огонь открывает «Чиода», следом и другие крейсера, и далее повреждения «Варяга» начинают нарастать лавинообразно.
12.37 Огонь по «Варягу» возобновляет «Нанива», начав пристрелку левым бортом.
12.39 В бой вступает «Ниитака» - согласно «Боевому донесению» своего командира, огонь открыли носовая и бортовая 152-мм пушки, дистанция до «Варяга» составляла» 6 500 м (примерно 35 кабельтов). И, одновременно, в это же самое время по «Варягу» начинает стрелять и «Такачихо» - 152-мм орудиями левого борта с дистанции 5 600 м (30 кабельтов)
Тут хотелось бы вставить пару слов о точности определения дистанции японскими крейсерами. Как мы уже говорили ранее, в отличие от «Варяга» и «Корейца», вынужденных пользоваться микрометрами Люжоля-Мякишева, все японские крейсера были оборудованы оптическими дальномерами Барра и Струда, что, конечно же, давало им большие преимущества. В теории, потому что практически надо был еще уметь ими пользоваться. Мы можем смотреть абсолютно любую схему боя – хоть очень распространенную В. Катаева, хоть японскую из официальной «Мейдзи», хоть А.В. Полутова, хоть любую другую – везде в 12.39 «Такачихо» находился от «Варяга» дальше, чем «Ниитака». Но при этом «Такачихо» стреляет по «Варягу» с 5 600 м, а ближний к нему «Ниитака» - 6 500 м. Мы же ругаем исключительно мичмана графа А.М. Нирода…
12.40 Японцы фиксируют третье попадание в крейсер – предположительно, это был 152-мм снаряд с «Нанива», попавший, по мнению командира японского флагманского корабля, в середину корпуса «Варяга». И именно в это самое время, по всей видимости, «Варяг» прошел траверз о Пхальмидо (Йодольми). Вспомним, что запись в вахтенном журнале «Варяга» начинается: «12.05 (12.40 по японскому) «Пройдя траверз острова «Yo-dol-mi»…». Но перед тем, как мы продолжим эту фразу, попытаемся оценить повреждения «Варяга» к этому времени, тем более, что в их описание в одной из предыдущих статей, возможно, вкралась ошибка.
Как мы уже говорили раньше, первое попадание в «Варяг», зафиксированное японцами (и подтвержденное в ходе ремонта крейсера, после его подъема), достигнуто 203-мм снарядом в корму корабля. На «Асаме» его наблюдали как «попадание в район кормового мостика, где сразу же возник сильный пожар», и мы предположили, что речь идет о сильном пожаре на шканцах, описанном в вахтенном журнале, в ходе которого загорелись патроны с бездымным порохом. Но «Варяг» все-таки не парусный фрегат седых времен, а бронепалубный крейсер, и для кораблей этих времен «на шканцах» означало «в средней части палубы корабля, до кормовой мачты» (большое спасибо Александру под «ником» «Ищущий», указавшему на эту ошибку). Таким образом, расстояние от места попадания 203-мм снаряда до района пожара слишком велико, чтобы утверждать, что возгорание произошло вследствие данного попадания, хотя бывает, конечно, всякое.
Однако же вахтенный журнал «Варяга» содержит описание и других повреждений – помимо указанных уже пожара и попадания в правое крыло мостика, вызвавшее гибель А.М. Нирода, в этот период времени (до прохода траверза о. Пхальмидо-Йодольми) было также попадание в мачту: «Другими снарядами почти снесен боевой грот-марс, уничтожена дальномерная станция № 2, подбиты орудия №№ 31 и 32», возник «пожар в рундуках жилой палубы, вскоре потушенный», а кроме того, еще было «подбито 6” орудие № 3 причем вся прислуга орудия и подачи убита или ранена, одновременно тяжело ранен плутонговый командир Мичман Губонин, продолжавший командовать плутонгом и отказавшийся идти на перевязку, пока не упал».
Так вот, вполне возможно, что первое попадание 203-мм снаряда в корму крейсера вахтенным журналом не описано вовсе, или же вызвало упомянутый пожар в жилой палубе. Что же до пожара на шканцах, то вполне возможно, что он стал следствием попадания в грот-марс, которое японцы в ходе боя не зафиксировали. Это нормально, так как общее количество попаданий в корабль – 11, или даже 14 (все это по японским данным), но при этом «Боевые донесения» описывают только шесть из них.
Позднее, при подъеме «Варяга» японцы обнаружили 12 пробоин в верхней палубе крейсера, как раз в районе грот-мачты, в том числе и на шканцах, и их вполне мог оставить крупнокалиберный снаряд, попавший в грот-марс. Соответственно, не исключено что один из таких осколков (раскаленный металл) и вызвал пожар на шканцах, который тушил ревизор Черниловский-Сокол. Впрочем, не исключено, что пожар (и пробоины в палубе) вызваны разрывом другого снаряда, чей взрыватель сработал над крейсером, скажем, при контакте с рангоутом «Варяга». В общем, корма корабля оказалась осыпана осколками, не исключено, что какие-то из них заклинили шестидюймовые орудия №8 и №9, а также вывели из строя еще одну 75-мм и две 47-мм пушки. Правда, вахтенный журнал «Варяга» сообщает о том, что причиной пожара на шканцах и выхода из строя упомянутых орудий стало попадание вражеского снаряда в палубу, но (с учетом того, что бездымный порох мог и взорваться) тут легко можно было ошибиться.
Попадание в грот-марс вызвало людские потери (погибло четверо матросов), оба установленных на нем 47-мм орудия (№№32 и 32), а также второй дальномерный пост вышли из строя. Точно известно, что попавший в правое крыло мостика снаряд стал причиной гибели еще четверых человек. На корме крейсера было убито за весь бой 10 человек, но тут, к сожалению, нельзя сказать точно, когда именно это произошло – но очень вероятно, часть из них пала в ходе описанных выше событий.
А вот попадание с «Нанивы» представляет собой в некотором роде загадку. Японцы видели его, но точно привязать его к конкретным повреждениям не получается – в принципе, это могло быть либо попадание в третью дымовую трубу крейсера, либо же пробоина в фальшборте правого борта (размером 0,75 на 0,6 м)
В вахтенном журнале «Варяга» нет подходящего описания, но зато есть сведения о подбитом орудии №3. Точное время его повреждения не указано, теоретически, оно может совпадать с попаданием «Нанивы», но не совпадает по месту, и скорее всего, что оно было вызвано осколками другого снаряда, возможно даже не прямого попадания, а разрыва у борта. Следует отметить, что у орудия №3 погиб еще один человек.
Таким образом, на момент прохода траверза о. Пхальмидо (Йодольми) крейсер, по всей видимости, получил попадания 4 снарядов, и не исключено что еще один снаряд разорвался прямо над палубой в корме. По всей видимости, погибло не менее 10- 15 человек, а может и больше. Много это или мало? Отметим, что на бронепалубном крейсере «Аврора» за все время Цусимского сражения погибло только 10 человек, не считая тех, кто умер от ран позднее. На «Олеге» (также за все сражение) погибло 12 человек.
«Варяг» потерял как минимум столько же, а скорее даже больше, всего за 20 минут.
Но вот, ориентировочно в 12.38 «Варяг» проходит на траверз О. Пхальмидо (Йодольми), теперь впереди – относительно широкий плес. Выйдя на него, русские корабли могут маневрировать более-менее свободно, но только как можно этим воспользоваться?
К сожалению, не так просто указать местоположение японских кораблей в этот момент боя. Как мы уже говорили ранее, схемы боевого маневрирования кораблей очень грубы и содержат множество ошибок. Вот взять, например, общеизвестную схему В. Катаева.
Забегая чуть вперед, отметим, что в вахтенном журнале «Варяга» ясно сказано, что повреждение руля у крейсера возникло в 12.05 по русскому времени (и в 12.40 по японскому) после прохода траверза о. Йодольми, но у В. Катаева этот момент зафиксирован почему-то не в 12.05, а десятью минутами позднее, в 12.15 (12.50). Далее В. Катаев постарался отметить местоположение вражеских кораблей на то же время – увы, его предположения полностью опровергаются «Боевыми донесениями» японских командиров. Так, например, согласно схемы В. Катаева, «Асама» до 12.15 (12.50) могла вести бой только левым бортом, в то время как ее командир, Ясиро Рокуро, ясно указывает, что начиная с 12.00 (то есть с 12.35 по японскому) «Асама» стрелял правым бортом. Да, расхождения в минуту-другую, конечно, возможны, но… более чем в четверть часа?! «Чиода», следовавший за «Асамой», в 12.05 стрелял по русским кораблям правым бортом, согласно схемы В. Катаева, это невозможно.
Возьмем теперь схему из официальной японской историографии «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи (в 1904-1905 гг.)». Анализ японских боевых донесений позволяет предположить, что в 12.38, когда «Варяг» проходил траверз о.Пхальмидо (Йодольми) положение японских кораблей было примерно следующим
А затем берем лоцию водного района Чемульпо, которую мы уже приводили ранее, и вырежем из нее нужный нам участок. Отметим на нем синим границы отмелей, куда «Варяг» не мог бы войти, и сопоставим ранее приведенной схеме. Необходимо отметить, что при сопоставлении японскую схему (как, кстати, и схему В. Катаева) необходимо разворачивать по диагонали, так как при обычном расположении листа направление на север на них не совпадает. Положение «Варяга» к 12.38 показано сплошной черной стрелкой, приблизительное расположение японских кораблей и направление их движения – красными стрелками.
Поставим себя на место Всеволода Федоровича Руднева. Что он видел? Крейсера Сотокичи Уриу ринулись перегораживать дорогу к Восточному каналу, и сейчас она, конечно, надежно перекрыта. Но зато открылся проход к Западному каналу: две двойки японских крейсеров все еще идут на юг, и только «Асама» и «Чиода» повернули назад, похоже сообразив, что русским не следует давать прохода. И если сейчас повернуть вправо, то есть в сторону Западного канала (на схеме – черная пунктирная стрелка)…
Разумеется, японцы ни за что не дадут прорваться, но дело в том, что теперь, для того, чтобы перехватить «Варяг» и «Кореец», им придется разворачиваться и «бежать» на север. При этом управление маневрированием трех «двоек» крейсеров на относительно небольшом плесе – очень непростая задача. Малейшая ошибка – и отряды будут створиться, мешая вести огонь друг другу. Собственно говоря, уже и сейчас «Нанива» и «Ниитака» близки к тому, чтобы оказаться на линии между «Варягом» и двойкой «Такачихо»-«Акаси». Следуя на запад «Варяг» и «Кореец» смогут вести огонь по противнику полными бортовыми залпами, но далеко не факт, что это получится у всех японских крейсеров. Кроме того, японцы уже немного «промахнулись», уйдя южнее, чем следовало бы, так кто знает, может хотя бы один из их отрядов не сразу среагирует на движение «Варяга» вправо, на запад, продолжая движение к югу?
Иными словами, поворот вправо не сулил какой-то победы или прорыва, результатом его в любом случае становилось сближение с японцами – но сближение, если можно так выразиться, на своих условиях. Не бежать вперед, под бортовые залпы противника, отвечая ему только огнем носовых орудий, но попытаться заставить поступить так его самого.
Альтернативы? Их не было. Дорога влево (на восток) – путь в никуда, там отмели и залив Императрицы, из которого для крейсера не было выхода. Дорога в сторону Восточного канала – «героическая» атака в лоб шести японских крейсеров, при том что, следуя этим курсом, «Варяг» мог использовать только носовые орудия. То есть то же самое сближение, как и при движении в Западный канал, но на максимально невыгодных для себя условиях.
Таким образом, поворот вправо являлся единственным разумным выбором, но при одном условии – если командир крейсера все-таки собирался вести бой, а не имитировать его. И вот тут мы как раз и подходим к одному из краеугольных столпов теории «ревизионистов»: по их мнению, В.Ф. Руднев к этому времени уже вовсе не собирался сражаться – решив, что крейсер уже достаточно «натерпелся» вражеского огня, он хотел «с чувством выполненного долга» вернуться на рейд в Чемульпо.
Однако, всего лишь один взгляд на лоцию полностью опровергает эту гипотезу. Дело в том, что если Всеволод Федорович собирался вернуться на рейд, то поворачивать вправо ему было категорически нельзя.
Как мы помним, крейсер шел малым ходом – его собственная скорость не превышала 7-9 узлов, еще сколько-то (до 9-11) «Варягу» придавало течение. При этом справа у крейсера был о. Пхальмидо (Йодолми), а вот течение в том районе было направлено под углом в левый борт крейсера.
Если мы принимаем в качестве гипотезы, что «Варяг» не собирался разворачиваться, а должен был пройти на запад вдоль острова, то мы увидим, что направление течения практически совпадает с направлением его движения – то есть крейсер получал дополнительно около 3 узлов хода за счет течения, которое бы при этом еще немного сносило бы его от о. Пхальмидо (Йодольми). А вот если бы он собирался разворачиваться…
Надо сказать, что корабль при сколько-то резкой циркуляции всегда теряет скорость – это естественный физический процесс. Кроме того, при развороте в Чемульпо, то самое течение, которое до этого подталкивало корабль вперед и добавляло ему скорости, теперь, наоборот, препятствовало бы его движению к рейду. В общем, разворот вправо на 180 градусов у о. Пхальмидо (Йодольми) привел бы лишь к тому, что крейсер практически потерял скорость, двигаясь едва на 1-2 узлах, при этом сильное трехузловое течение сносило бы его на камни острова. То есть разворот вправо, попросту говоря, вел отнюдь не к скорейшему возвращению на рейд, а к созданию полноценной аварийной ситуации, выкрутиться из которой было бы совсем непросто. И это не говоря уже о том, что почти потерявший скорость корабль становился отличной целью для японских артиллеристов.
Правда, есть еще вариант - к западу от о. Йодольми лоция вроде бы показывает наличие узенького прохода, чисто теоретически позволяющего обойти островок с севера и вернуться на рейд. Но по факту это совершенно нереальная возможность, потому что проход слишком узок, и соваться на него при сильном боковом течении, да еще и почти потеряв скорость, это форменное самоубийство. Тем более все знали о наличии подводных камней у о. Пхальмидо, и не было никакой гарантии на то, что их на этой узенькой полоске не будет. Авария японского судна (отмечено на схеме) отлично иллюстрирует, куда мог завести подобный оптимизм. Да и, собственно говоря, «Варяг» и не делал попытки обойти остров этим путем (показано на схеме бирюзовым).
Таким образом, если бы В.Ф. Руднев собирался прервать бой и вернуться на рейд, крейсер «Варяг», конечно, повернул, но не вправо, а влево, как раз туда, куда чуть позже повернет «Кореец» (на схеме отмечено зеленой стрелкой). Подобный разворот не создавал никаких навигационных проблем, потому что в этом случае течение сносило бы крейсер от отмелей, ограничивающих фарватер с востока, но до о. Йодольми при этом оставалось бы достаточно пространства. Да и вообще, если мы собираемся выходить из боя, то логичнее было бы отворачивать ОТ противника (поворот влево), но никак не НА противника (поворот вправо) не так ли?
А вот поворот вправо практически лишал «Варяг» возможности нормального возвращения на рейд Чемульпо. Поворачивая в этом направлении, крейсер мог далее следовать только в сторону Западного канала (черная стрелка на схеме) и на сближение с японскими крейсерами, которые, конечно, пойдут его перехватывать (а «Асама» уже шла). Попытка развернуться «через правое плечо» так, чтобы вернуться на фарватер, ведущий на рейд, автоматически приводила к аварийной ситуации, которую В.Ф. Руднев, естественно, всеми силами должен был избегать.
Собственно говоря, именно поворот «Варяга» вправо автор настоящей статьи считает основным доказательством того, что «Варяг» на самом деле собирался воевать, а не имитировать бой.
Но что произошло дальше? Читаем вахтенный журнал «Варяга»:
В том, что как минимум два японских снаряда попали в «Варяг» как раз в это время, никаких сомнений не имеется. Вспомним, что японцы зафиксировали попадание 152-мм снаряда с «Нанивы» в центральную часть крейсера, но кроме того, в 12.41 на «Асаме» наблюдали попадание 203-мм снаряда между передним мостиком и первой дымовой трубой. Уже после подъема «Варяга» в палубе у этого мостика была обнаружена крупная пробоина 3,96 м на 1,21 м и десять мелких пробоин рядом с ней. В это же время на «Такачихо» наблюдали попадание 152-мм снаряда вблизи орудия перед носовым мостиком, а на «Асаме» - 3 или 4 попадания снарядами того же калибра в середину корпуса (это сомнительно, так как соответствующих повреждений не обнаружено, но, с другой стороны, могло быть попадание в рангоут).
И вот… как мы уже говорили в прошлой статье, есть подозрение (но не уверенность!) в том, что на самом деле рулевое управление из строя не выходило, и данный факт есть лишь фантазия В.Ф. Руднева. Рассмотрим обе версии: №1 «Конспирологическая», согласно которой рулевое управление оставалось целым, и №2 «Официальная» - что рулевая колонка все же оказалась повреждена.
«Конспирологическая» - здесь все очень просто. Около 12.38 Всеволод Федорович принял решение развернуться вправо, чтобы идти к Западному каналу. На «Варяге» подняли сигнал «П» (поворот вправо) и, повернув руль в соответствующее положение, приступили к повороту. Однако уже после начала поворота, примерно в 12.40 осколками снаряда контужен командир крейсера и тяжело ранен рулевой старшина. В результате управление крейсером ненадолго потеряно, и корабль, вместо того, чтобы повернуть примерно на 90 град., чтобы пройти вдоль о. Пхальмидо (Йодольми), поворачивает едва ли не на 180 град., то есть непосредственно в остров.
Командир приходит в себя, вот только что он тут может теперь сделать? Ситуация именно такая, как мы описали ее раньше: «Варяг» идет на остров, имея самый малый ход, а течение сносит его на камни. Очевидно, что Всеволод Федорович начинает принимать энергичные меры по спасению корабля. Что было сделано точно, мы, увы, вряд ли когда узнаем.
Командиры «Ниитаки» и «Нанивы» в своих «Боевых донесениях» отметили, что «Варяг» укрылся за о. Пхальмидо (Йодольми) в 12.54-12.55. Русским источникам это не противоречит, и с учетом того, что попадание, вызвавшее временный паралич управления крейсером, случилось в 12.40-12.41, с момента попадания до ухода за о. Пхальмидо (Йодольми) прошло менее 15 минут. Вероятнее всего, что крейсеру за это время действительно пришлось давать задний ход, и затем, отойдя от острова на достаточное расстояние, снова двигаться вперед.
Возможно, что при сближении с островом «Варяг» коснулся камней, но быть может, этого на самом деле не случилось. В сущности, достоверно известно лишь одно – где-то в промежутке с 12.40 и до 12.55 крейсер получил роковую пробоину в левый борт, на уровне ватерлинии, площадью около 2 кв. м причем нижний ее край находился на 80 см ниже ватерлинии. Нельзя исключать, что именно это попадание было замечено на «Наниве» как попадание 152-мм снарядом в среднюю часть корпуса в 12.40, или несколько попаданий туда же, наблюдаемых на «Асаме» 12.41, но скорее всего, что оно случилось позднее, когда крейсер на самом малом ходу пытался как-то маневрировать у о. Пхальмидо (Йодольми).
Изучив вахтенные журналы «Варяга» и «Корейца», а также иные документы, автор предполагает наиболее вероятной такую реконструкцию:
12.38-1240 – где-то в этом промежутке «Варяг» начинает поворот вправо, на запад;
12.40-12.41- попадание 203-мм снаряда приводит к тому, что на крейсере утрачивают управление кораблем;
12.42-12.44 – где-то в это время В.Ф. Руднев приходит в себя, управление крейсером восстановлено, но его тащит на камни о. Пхальмидо (Йодольми») и Всеволод Федорович приказывает «Полный назад». Естественно, выполнить его команду одномоментно нельзя – паровые машины крейсера, это не двигатель современного автомобиля;
12.45 – «Варяг» получает еще одно серьезное попадание 203-мм снарядом в корму, прямо за кормовыми 152-мм орудиями, при этом начинается сильный пожар. Из «Боевого донесения» командира «Асамы»: «12.45 8-дм снаряд попал в палубу за кормовым мостиком. Возник сильный пожар, стеньга фок-мачты свесилась на правый борт». Примерно тогда же (плюс минус пять минут) «Варяг» получает пробоину в борт на уровне ватерлинии, и его кочегарка начинает заполняться водой;
12.45-12.50 Крейсер отходит от острова на достаточное расстояние для того, чтобы дать ход вперед. В.Ф. Руднев принимает решение выйти из боя для оценки повреждений;
12.50-12.55 – «Варяг» начинает движение вперед и скрывается за о. Пхальмидо (Йодольми), чем на некоторое время препятствует ведению огня по нему.
После этого крейсер отступает к якорной стоянке (но к этому мы еще вернемся).
Казалось бы, ну и что же во всем это такого предосудительного? Да, трагическая случайность, с потерей управления, но крейсеру все же удалось выкрутиться, а что получил при этом тяжелое повреждение, исключающее прорыв – ну так в бою корабль был, не на прогулке. Однако… давайте посмотрим на все это под другим углом. Ведь кто-то мог охарактеризовать действия русских моряков, например, вот так:
И ведь в каком-то смысле это было правдой, потому что разворот «Варяга» к о. Пхальмидо действительно создал аварийную ситуацию, в результате которой крейсер то ли касался камней, то ли нет, но, что совершенно наверняка, потерял скорость и вынужден был давать задний ход прямо перед приближающимся неприятелем. И именно в это время «Варяг» получил дыру в борту в два квадратных метра, вызвавшую затопление кочегарки и крен в 10 градусов на левый борт. Продолжать бой в таком состоянии, корабль, конечно, не мог.
Конечно, Всеволод Федорович получил ранение, так что ему вполне извинительно было утратить ненадолго контроль над обстановкой – а много времени на разворот в о.Пхальмидо и не требовалось. Рулевой старшина также был ранен, а если бы и нет, не его дело самостоятельно менять курс корабля. Но, во-первых, все-таки рана В.Ф. Руднева не была серьезной, а во-вторых, в боевой рубке крейсера вообще-то находился старший штурманский офицер «Варяга» Е.М. Беренс – и вот он никак не должен был позволить кораблю развернуться на камни.
Строго судить Евгения Михайловича достаточно сложно. Только что он занят был прокладкой курса по фарватеру Чемульпо, весьма непростому в плане навигации, и вдруг – попадание снаряда, ранение командира, гибель матросов и т.д. Кто знает, что он делал в этот момент, возможно – кинулся на помощь В.Ф. Рудневу, но вот того, что он должен был делать – проследить, чтобы крейсер не развернуло на камни, он не сделал. А Всеволод Федорович, все-таки, «первый после Бога», и за все, происходящее на корабле, отвечал именно он.
Автор настоящей статьи вовсе не утверждает, что В.Ф. Руднев действительно лгал в рапорте относительно поврежденного рулевого управления. Но, рассуждая в рамках «конспирологической» теории, у него были к тому основания, потому что повреждение руля в результате угодившего в корабль вражеского снаряда, очевидно, снимало ответственность за создание аварийной ситуации (развороту «Варяга» к о. Пхальмидо).
Вот и вся «конспирологическая» версия: что же до «официальной» версии, то в ней все то же самое… за тем исключением, что рулевая колонка «Варяга» действительно была повреждена и что разворот к о. Пхальмидо не мог быть предотвращен ни командиром, ни старшим штурманским офицером крейсера.
Таким образом, мы приходим к следующим выводам:
1. Пройдя траверз о. Пхальмидо (Йодольми) и поворачивая вправо, «Варяг» не имел возможности развернуться, чтобы уйти на рейд Чемульпо – с учетом его малой скорости и течения, попытка такого разворота автоматически приводила к аварийной ситуации, в которой крейсер почти полностью терял скорость и с высокой долей вероятности садился на камни у Йодольми. Очевидно, что Всеволод Федорович не мог не понимать этого.
2. Поворот вправо (без разворота) приводил «Варяг» и следующий за ним «Кореец» на курс на Западный канал и на сближение с кораблями японской эскадры.
3. Если бы В.Ф. Руднев желал бы выйти из боя, ему следовало поворачивать влево – двигаясь таким образом, он мог вернуться на фарватер, не создавая аварийной ситуации.
4. С учетом вышесказанного, можно утверждать, что сам факт поворота «Варяга» на запад (вправо) после выхода с фарватера Чемульпо свидетельствует о желании В.Ф. Руднева вести решительный бой с эскадрой противника.
5. Также с учетом сказанного выше, с высочайшей долей вероятности разворот к о. Пхальмидо являлся не следствием осознанного решения, а произошел либо в результате повреждения рулевой колонки, либо в результате кратковременной потери управления кораблем по причине ранения его командира и невыполнения своих обязанностей старшим штурманским офицером Е.М. Беренсом (возможно, верно и то, и другое одновременно).
6. В результате разворота к о. Пхальмидо (Йодольми) и связанной с этим потери скорости «Варяг» получил критическое повреждение.
7. Рассуждая в рамках «конспирологической» теории, допускающей осознанную ложь В.Ф. Руднева в написанных им рапортах, мы приходим к выводу, что если Всеволод Федорович и лгал, то смысл его лжи заключался не в том, чтобы скрыть свое нежелание сражаться, а в том, чтобы «заретушировать» неудачный разворот у о. Пхальмидо и связанное с ним критическое повреждение «Варяга».
По всей видимости, Всеволоду Федоровичу просто не повезло (или, наоборот, повезло, тут уж как посмотреть). С высочайшей долей вероятности, если бы не японский снаряд, поразивший крейсер в 12.41 и на время выбивший «из игры» В.Ф. Руднева (а также, возможно, повредивший рулевую колонку корабля), то мы бы сегодня читали в источниках о крейсере и канонерской лодке, принявших свой последний бой на плесе за фарватером Чемульпо и героически погибших в неравном бою на пути к Западному каналу. Однако же кратковременный «выход из строя» В.Ф. Руднева в сочетании с ошибочными действиями Е.М. Беренса или же повреждение рулевой колонки привело к тому, что крейсер едва не сел на камни и получил повреждения, делающие продолжение прорыва совершенно нецелесообразным.
В обсуждениях данного цикла статей много было сказано о «договорняке» между В.Ф. Рудневым и офицерами крейсера и канонерской лодки. Мол, вахтенные журналы заполнялись уже после боя, так что господа могли договориться между собой о том, что именно туда вписать. В следующей статье мы попробуем оценить вероятность такого развития событий на основании описаний боя, данных в вахтенных журналах обоих русских кораблей.
Продолжение следует...
Мы оставили «Варяг» и «Кореец» в 12.38 (по японскому времени, опережающему русский хронометраж в Чемульпо на 35 минут). К этому моменту «Варяг» сражался 18 минут, из них первые 15 – только с «Асамой», потому что малый ход крейсера и о. Пхальмидо (Йодольми) воспрепятствовали ведению огня остальных японских крейсеров. «Варяг» уже получил некоторые повреждения, но, конечно, пока еще сохранял боеспособность, а канонерка и вовсе никакого урона не понесла. Но артиллеристы «Асамы» потихоньку пристрелялись, в 12.35 огонь открывает «Чиода», следом и другие крейсера, и далее повреждения «Варяга» начинают нарастать лавинообразно.
12.37 Огонь по «Варягу» возобновляет «Нанива», начав пристрелку левым бортом.
12.39 В бой вступает «Ниитака» - согласно «Боевому донесению» своего командира, огонь открыли носовая и бортовая 152-мм пушки, дистанция до «Варяга» составляла» 6 500 м (примерно 35 кабельтов). И, одновременно, в это же самое время по «Варягу» начинает стрелять и «Такачихо» - 152-мм орудиями левого борта с дистанции 5 600 м (30 кабельтов)
Тут хотелось бы вставить пару слов о точности определения дистанции японскими крейсерами. Как мы уже говорили ранее, в отличие от «Варяга» и «Корейца», вынужденных пользоваться микрометрами Люжоля-Мякишева, все японские крейсера были оборудованы оптическими дальномерами Барра и Струда, что, конечно же, давало им большие преимущества. В теории, потому что практически надо был еще уметь ими пользоваться. Мы можем смотреть абсолютно любую схему боя – хоть очень распространенную В. Катаева, хоть японскую из официальной «Мейдзи», хоть А.В. Полутова, хоть любую другую – везде в 12.39 «Такачихо» находился от «Варяга» дальше, чем «Ниитака». Но при этом «Такачихо» стреляет по «Варягу» с 5 600 м, а ближний к нему «Ниитака» - 6 500 м. Мы же ругаем исключительно мичмана графа А.М. Нирода…
12.40 Японцы фиксируют третье попадание в крейсер – предположительно, это был 152-мм снаряд с «Нанива», попавший, по мнению командира японского флагманского корабля, в середину корпуса «Варяга». И именно в это самое время, по всей видимости, «Варяг» прошел траверз о Пхальмидо (Йодольми). Вспомним, что запись в вахтенном журнале «Варяга» начинается: «12.05 (12.40 по японскому) «Пройдя траверз острова «Yo-dol-mi»…». Но перед тем, как мы продолжим эту фразу, попытаемся оценить повреждения «Варяга» к этому времени, тем более, что в их описание в одной из предыдущих статей, возможно, вкралась ошибка.
Как мы уже говорили раньше, первое попадание в «Варяг», зафиксированное японцами (и подтвержденное в ходе ремонта крейсера, после его подъема), достигнуто 203-мм снарядом в корму корабля. На «Асаме» его наблюдали как «попадание в район кормового мостика, где сразу же возник сильный пожар», и мы предположили, что речь идет о сильном пожаре на шканцах, описанном в вахтенном журнале, в ходе которого загорелись патроны с бездымным порохом. Но «Варяг» все-таки не парусный фрегат седых времен, а бронепалубный крейсер, и для кораблей этих времен «на шканцах» означало «в средней части палубы корабля, до кормовой мачты» (большое спасибо Александру под «ником» «Ищущий», указавшему на эту ошибку). Таким образом, расстояние от места попадания 203-мм снаряда до района пожара слишком велико, чтобы утверждать, что возгорание произошло вследствие данного попадания, хотя бывает, конечно, всякое.
Однако же вахтенный журнал «Варяга» содержит описание и других повреждений – помимо указанных уже пожара и попадания в правое крыло мостика, вызвавшее гибель А.М. Нирода, в этот период времени (до прохода траверза о. Пхальмидо-Йодольми) было также попадание в мачту: «Другими снарядами почти снесен боевой грот-марс, уничтожена дальномерная станция № 2, подбиты орудия №№ 31 и 32», возник «пожар в рундуках жилой палубы, вскоре потушенный», а кроме того, еще было «подбито 6” орудие № 3 причем вся прислуга орудия и подачи убита или ранена, одновременно тяжело ранен плутонговый командир Мичман Губонин, продолжавший командовать плутонгом и отказавшийся идти на перевязку, пока не упал».
Так вот, вполне возможно, что первое попадание 203-мм снаряда в корму крейсера вахтенным журналом не описано вовсе, или же вызвало упомянутый пожар в жилой палубе. Что же до пожара на шканцах, то вполне возможно, что он стал следствием попадания в грот-марс, которое японцы в ходе боя не зафиксировали. Это нормально, так как общее количество попаданий в корабль – 11, или даже 14 (все это по японским данным), но при этом «Боевые донесения» описывают только шесть из них.
Позднее, при подъеме «Варяга» японцы обнаружили 12 пробоин в верхней палубе крейсера, как раз в районе грот-мачты, в том числе и на шканцах, и их вполне мог оставить крупнокалиберный снаряд, попавший в грот-марс. Соответственно, не исключено что один из таких осколков (раскаленный металл) и вызвал пожар на шканцах, который тушил ревизор Черниловский-Сокол. Впрочем, не исключено, что пожар (и пробоины в палубе) вызваны разрывом другого снаряда, чей взрыватель сработал над крейсером, скажем, при контакте с рангоутом «Варяга». В общем, корма корабля оказалась осыпана осколками, не исключено, что какие-то из них заклинили шестидюймовые орудия №8 и №9, а также вывели из строя еще одну 75-мм и две 47-мм пушки. Правда, вахтенный журнал «Варяга» сообщает о том, что причиной пожара на шканцах и выхода из строя упомянутых орудий стало попадание вражеского снаряда в палубу, но (с учетом того, что бездымный порох мог и взорваться) тут легко можно было ошибиться.
Попадание в грот-марс вызвало людские потери (погибло четверо матросов), оба установленных на нем 47-мм орудия (№№32 и 32), а также второй дальномерный пост вышли из строя. Точно известно, что попавший в правое крыло мостика снаряд стал причиной гибели еще четверых человек. На корме крейсера было убито за весь бой 10 человек, но тут, к сожалению, нельзя сказать точно, когда именно это произошло – но очень вероятно, часть из них пала в ходе описанных выше событий.
А вот попадание с «Нанивы» представляет собой в некотором роде загадку. Японцы видели его, но точно привязать его к конкретным повреждениям не получается – в принципе, это могло быть либо попадание в третью дымовую трубу крейсера, либо же пробоина в фальшборте правого борта (размером 0,75 на 0,6 м)
В вахтенном журнале «Варяга» нет подходящего описания, но зато есть сведения о подбитом орудии №3. Точное время его повреждения не указано, теоретически, оно может совпадать с попаданием «Нанивы», но не совпадает по месту, и скорее всего, что оно было вызвано осколками другого снаряда, возможно даже не прямого попадания, а разрыва у борта. Следует отметить, что у орудия №3 погиб еще один человек.
Таким образом, на момент прохода траверза о. Пхальмидо (Йодольми) крейсер, по всей видимости, получил попадания 4 снарядов, и не исключено что еще один снаряд разорвался прямо над палубой в корме. По всей видимости, погибло не менее 10- 15 человек, а может и больше. Много это или мало? Отметим, что на бронепалубном крейсере «Аврора» за все время Цусимского сражения погибло только 10 человек, не считая тех, кто умер от ран позднее. На «Олеге» (также за все сражение) погибло 12 человек.
«Варяг» потерял как минимум столько же, а скорее даже больше, всего за 20 минут.
Но вот, ориентировочно в 12.38 «Варяг» проходит на траверз О. Пхальмидо (Йодольми), теперь впереди – относительно широкий плес. Выйдя на него, русские корабли могут маневрировать более-менее свободно, но только как можно этим воспользоваться?
К сожалению, не так просто указать местоположение японских кораблей в этот момент боя. Как мы уже говорили ранее, схемы боевого маневрирования кораблей очень грубы и содержат множество ошибок. Вот взять, например, общеизвестную схему В. Катаева.
Забегая чуть вперед, отметим, что в вахтенном журнале «Варяга» ясно сказано, что повреждение руля у крейсера возникло в 12.05 по русскому времени (и в 12.40 по японскому) после прохода траверза о. Йодольми, но у В. Катаева этот момент зафиксирован почему-то не в 12.05, а десятью минутами позднее, в 12.15 (12.50). Далее В. Катаев постарался отметить местоположение вражеских кораблей на то же время – увы, его предположения полностью опровергаются «Боевыми донесениями» японских командиров. Так, например, согласно схемы В. Катаева, «Асама» до 12.15 (12.50) могла вести бой только левым бортом, в то время как ее командир, Ясиро Рокуро, ясно указывает, что начиная с 12.00 (то есть с 12.35 по японскому) «Асама» стрелял правым бортом. Да, расхождения в минуту-другую, конечно, возможны, но… более чем в четверть часа?! «Чиода», следовавший за «Асамой», в 12.05 стрелял по русским кораблям правым бортом, согласно схемы В. Катаева, это невозможно.
Возьмем теперь схему из официальной японской историографии «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи (в 1904-1905 гг.)». Анализ японских боевых донесений позволяет предположить, что в 12.38, когда «Варяг» проходил траверз о.Пхальмидо (Йодольми) положение японских кораблей было примерно следующим
А затем берем лоцию водного района Чемульпо, которую мы уже приводили ранее, и вырежем из нее нужный нам участок. Отметим на нем синим границы отмелей, куда «Варяг» не мог бы войти, и сопоставим ранее приведенной схеме. Необходимо отметить, что при сопоставлении японскую схему (как, кстати, и схему В. Катаева) необходимо разворачивать по диагонали, так как при обычном расположении листа направление на север на них не совпадает. Положение «Варяга» к 12.38 показано сплошной черной стрелкой, приблизительное расположение японских кораблей и направление их движения – красными стрелками.
Поставим себя на место Всеволода Федоровича Руднева. Что он видел? Крейсера Сотокичи Уриу ринулись перегораживать дорогу к Восточному каналу, и сейчас она, конечно, надежно перекрыта. Но зато открылся проход к Западному каналу: две двойки японских крейсеров все еще идут на юг, и только «Асама» и «Чиода» повернули назад, похоже сообразив, что русским не следует давать прохода. И если сейчас повернуть вправо, то есть в сторону Западного канала (на схеме – черная пунктирная стрелка)…
Разумеется, японцы ни за что не дадут прорваться, но дело в том, что теперь, для того, чтобы перехватить «Варяг» и «Кореец», им придется разворачиваться и «бежать» на север. При этом управление маневрированием трех «двоек» крейсеров на относительно небольшом плесе – очень непростая задача. Малейшая ошибка – и отряды будут створиться, мешая вести огонь друг другу. Собственно говоря, уже и сейчас «Нанива» и «Ниитака» близки к тому, чтобы оказаться на линии между «Варягом» и двойкой «Такачихо»-«Акаси». Следуя на запад «Варяг» и «Кореец» смогут вести огонь по противнику полными бортовыми залпами, но далеко не факт, что это получится у всех японских крейсеров. Кроме того, японцы уже немного «промахнулись», уйдя южнее, чем следовало бы, так кто знает, может хотя бы один из их отрядов не сразу среагирует на движение «Варяга» вправо, на запад, продолжая движение к югу?
Иными словами, поворот вправо не сулил какой-то победы или прорыва, результатом его в любом случае становилось сближение с японцами – но сближение, если можно так выразиться, на своих условиях. Не бежать вперед, под бортовые залпы противника, отвечая ему только огнем носовых орудий, но попытаться заставить поступить так его самого.
Альтернативы? Их не было. Дорога влево (на восток) – путь в никуда, там отмели и залив Императрицы, из которого для крейсера не было выхода. Дорога в сторону Восточного канала – «героическая» атака в лоб шести японских крейсеров, при том что, следуя этим курсом, «Варяг» мог использовать только носовые орудия. То есть то же самое сближение, как и при движении в Западный канал, но на максимально невыгодных для себя условиях.
Таким образом, поворот вправо являлся единственным разумным выбором, но при одном условии – если командир крейсера все-таки собирался вести бой, а не имитировать его. И вот тут мы как раз и подходим к одному из краеугольных столпов теории «ревизионистов»: по их мнению, В.Ф. Руднев к этому времени уже вовсе не собирался сражаться – решив, что крейсер уже достаточно «натерпелся» вражеского огня, он хотел «с чувством выполненного долга» вернуться на рейд в Чемульпо.
Однако, всего лишь один взгляд на лоцию полностью опровергает эту гипотезу. Дело в том, что если Всеволод Федорович собирался вернуться на рейд, то поворачивать вправо ему было категорически нельзя.
Как мы помним, крейсер шел малым ходом – его собственная скорость не превышала 7-9 узлов, еще сколько-то (до 9-11) «Варягу» придавало течение. При этом справа у крейсера был о. Пхальмидо (Йодолми), а вот течение в том районе было направлено под углом в левый борт крейсера.
Если мы принимаем в качестве гипотезы, что «Варяг» не собирался разворачиваться, а должен был пройти на запад вдоль острова, то мы увидим, что направление течения практически совпадает с направлением его движения – то есть крейсер получал дополнительно около 3 узлов хода за счет течения, которое бы при этом еще немного сносило бы его от о. Пхальмидо (Йодольми). А вот если бы он собирался разворачиваться…
Надо сказать, что корабль при сколько-то резкой циркуляции всегда теряет скорость – это естественный физический процесс. Кроме того, при развороте в Чемульпо, то самое течение, которое до этого подталкивало корабль вперед и добавляло ему скорости, теперь, наоборот, препятствовало бы его движению к рейду. В общем, разворот вправо на 180 градусов у о. Пхальмидо (Йодольми) привел бы лишь к тому, что крейсер практически потерял скорость, двигаясь едва на 1-2 узлах, при этом сильное трехузловое течение сносило бы его на камни острова. То есть разворот вправо, попросту говоря, вел отнюдь не к скорейшему возвращению на рейд, а к созданию полноценной аварийной ситуации, выкрутиться из которой было бы совсем непросто. И это не говоря уже о том, что почти потерявший скорость корабль становился отличной целью для японских артиллеристов.
Правда, есть еще вариант - к западу от о. Йодольми лоция вроде бы показывает наличие узенького прохода, чисто теоретически позволяющего обойти островок с севера и вернуться на рейд. Но по факту это совершенно нереальная возможность, потому что проход слишком узок, и соваться на него при сильном боковом течении, да еще и почти потеряв скорость, это форменное самоубийство. Тем более все знали о наличии подводных камней у о. Пхальмидо, и не было никакой гарантии на то, что их на этой узенькой полоске не будет. Авария японского судна (отмечено на схеме) отлично иллюстрирует, куда мог завести подобный оптимизм. Да и, собственно говоря, «Варяг» и не делал попытки обойти остров этим путем (показано на схеме бирюзовым).
Таким образом, если бы В.Ф. Руднев собирался прервать бой и вернуться на рейд, крейсер «Варяг», конечно, повернул, но не вправо, а влево, как раз туда, куда чуть позже повернет «Кореец» (на схеме отмечено зеленой стрелкой). Подобный разворот не создавал никаких навигационных проблем, потому что в этом случае течение сносило бы крейсер от отмелей, ограничивающих фарватер с востока, но до о. Йодольми при этом оставалось бы достаточно пространства. Да и вообще, если мы собираемся выходить из боя, то логичнее было бы отворачивать ОТ противника (поворот влево), но никак не НА противника (поворот вправо) не так ли?
А вот поворот вправо практически лишал «Варяг» возможности нормального возвращения на рейд Чемульпо. Поворачивая в этом направлении, крейсер мог далее следовать только в сторону Западного канала (черная стрелка на схеме) и на сближение с японскими крейсерами, которые, конечно, пойдут его перехватывать (а «Асама» уже шла). Попытка развернуться «через правое плечо» так, чтобы вернуться на фарватер, ведущий на рейд, автоматически приводила к аварийной ситуации, которую В.Ф. Руднев, естественно, всеми силами должен был избегать.
Собственно говоря, именно поворот «Варяга» вправо автор настоящей статьи считает основным доказательством того, что «Варяг» на самом деле собирался воевать, а не имитировать бой.
Но что произошло дальше? Читаем вахтенный журнал «Варяга»:
«12 ч. 5 м. (японское время – 12.40, прим. авт.) Пройдя траверз острова «Yo-dol-mi» была перебита на крейсера труба в которой проходили рулевые приводы, одновременно с этим осколками другого снаряда разорвавшегося у фок-мачты и залетевшими в броневую рубку через проход были: контужен в голову командир крейсера, убиты наповал стоявшие около него по обеим сторонам штаб-горнист и барабанщик, ранен тяжело в спину стоявший на штурвале рулевой старшина Снигирев и легко ранен в руку ординарец командира квартирмейстер Чибисов».
В том, что как минимум два японских снаряда попали в «Варяг» как раз в это время, никаких сомнений не имеется. Вспомним, что японцы зафиксировали попадание 152-мм снаряда с «Нанивы» в центральную часть крейсера, но кроме того, в 12.41 на «Асаме» наблюдали попадание 203-мм снаряда между передним мостиком и первой дымовой трубой. Уже после подъема «Варяга» в палубе у этого мостика была обнаружена крупная пробоина 3,96 м на 1,21 м и десять мелких пробоин рядом с ней. В это же время на «Такачихо» наблюдали попадание 152-мм снаряда вблизи орудия перед носовым мостиком, а на «Асаме» - 3 или 4 попадания снарядами того же калибра в середину корпуса (это сомнительно, так как соответствующих повреждений не обнаружено, но, с другой стороны, могло быть попадание в рангоут).
И вот… как мы уже говорили в прошлой статье, есть подозрение (но не уверенность!) в том, что на самом деле рулевое управление из строя не выходило, и данный факт есть лишь фантазия В.Ф. Руднева. Рассмотрим обе версии: №1 «Конспирологическая», согласно которой рулевое управление оставалось целым, и №2 «Официальная» - что рулевая колонка все же оказалась повреждена.
«Конспирологическая» - здесь все очень просто. Около 12.38 Всеволод Федорович принял решение развернуться вправо, чтобы идти к Западному каналу. На «Варяге» подняли сигнал «П» (поворот вправо) и, повернув руль в соответствующее положение, приступили к повороту. Однако уже после начала поворота, примерно в 12.40 осколками снаряда контужен командир крейсера и тяжело ранен рулевой старшина. В результате управление крейсером ненадолго потеряно, и корабль, вместо того, чтобы повернуть примерно на 90 град., чтобы пройти вдоль о. Пхальмидо (Йодольми), поворачивает едва ли не на 180 град., то есть непосредственно в остров.
Командир приходит в себя, вот только что он тут может теперь сделать? Ситуация именно такая, как мы описали ее раньше: «Варяг» идет на остров, имея самый малый ход, а течение сносит его на камни. Очевидно, что Всеволод Федорович начинает принимать энергичные меры по спасению корабля. Что было сделано точно, мы, увы, вряд ли когда узнаем.
Командиры «Ниитаки» и «Нанивы» в своих «Боевых донесениях» отметили, что «Варяг» укрылся за о. Пхальмидо (Йодольми) в 12.54-12.55. Русским источникам это не противоречит, и с учетом того, что попадание, вызвавшее временный паралич управления крейсером, случилось в 12.40-12.41, с момента попадания до ухода за о. Пхальмидо (Йодольми) прошло менее 15 минут. Вероятнее всего, что крейсеру за это время действительно пришлось давать задний ход, и затем, отойдя от острова на достаточное расстояние, снова двигаться вперед.
Схема боя из вахтенного журнала "Варяга"
Возможно, что при сближении с островом «Варяг» коснулся камней, но быть может, этого на самом деле не случилось. В сущности, достоверно известно лишь одно – где-то в промежутке с 12.40 и до 12.55 крейсер получил роковую пробоину в левый борт, на уровне ватерлинии, площадью около 2 кв. м причем нижний ее край находился на 80 см ниже ватерлинии. Нельзя исключать, что именно это попадание было замечено на «Наниве» как попадание 152-мм снарядом в среднюю часть корпуса в 12.40, или несколько попаданий туда же, наблюдаемых на «Асаме» 12.41, но скорее всего, что оно случилось позднее, когда крейсер на самом малом ходу пытался как-то маневрировать у о. Пхальмидо (Йодольми).
Изучив вахтенные журналы «Варяга» и «Корейца», а также иные документы, автор предполагает наиболее вероятной такую реконструкцию:
12.38-1240 – где-то в этом промежутке «Варяг» начинает поворот вправо, на запад;
12.40-12.41- попадание 203-мм снаряда приводит к тому, что на крейсере утрачивают управление кораблем;
12.42-12.44 – где-то в это время В.Ф. Руднев приходит в себя, управление крейсером восстановлено, но его тащит на камни о. Пхальмидо (Йодольми») и Всеволод Федорович приказывает «Полный назад». Естественно, выполнить его команду одномоментно нельзя – паровые машины крейсера, это не двигатель современного автомобиля;
12.45 – «Варяг» получает еще одно серьезное попадание 203-мм снарядом в корму, прямо за кормовыми 152-мм орудиями, при этом начинается сильный пожар. Из «Боевого донесения» командира «Асамы»: «12.45 8-дм снаряд попал в палубу за кормовым мостиком. Возник сильный пожар, стеньга фок-мачты свесилась на правый борт». Примерно тогда же (плюс минус пять минут) «Варяг» получает пробоину в борт на уровне ватерлинии, и его кочегарка начинает заполняться водой;
12.45-12.50 Крейсер отходит от острова на достаточное расстояние для того, чтобы дать ход вперед. В.Ф. Руднев принимает решение выйти из боя для оценки повреждений;
12.50-12.55 – «Варяг» начинает движение вперед и скрывается за о. Пхальмидо (Йодольми), чем на некоторое время препятствует ведению огня по нему.
После этого крейсер отступает к якорной стоянке (но к этому мы еще вернемся).
Казалось бы, ну и что же во всем это такого предосудительного? Да, трагическая случайность, с потерей управления, но крейсеру все же удалось выкрутиться, а что получил при этом тяжелое повреждение, исключающее прорыв – ну так в бою корабль был, не на прогулке. Однако… давайте посмотрим на все это под другим углом. Ведь кто-то мог охарактеризовать действия русских моряков, например, вот так:
«Командир крейсера «Варяг» В.Ф. Руднев повел вверенные ему силы на прорыв против превосходящих сил противника. Однако, едва преодолев фарватер, в результате неправильно исполненного маневра, создал аварийную ситуацию ввиду неприятеля, в результате чего последний смог причинить крейсеру повреждения, исключающие возможность дальнейшего прорыва».
И ведь в каком-то смысле это было правдой, потому что разворот «Варяга» к о. Пхальмидо действительно создал аварийную ситуацию, в результате которой крейсер то ли касался камней, то ли нет, но, что совершенно наверняка, потерял скорость и вынужден был давать задний ход прямо перед приближающимся неприятелем. И именно в это время «Варяг» получил дыру в борту в два квадратных метра, вызвавшую затопление кочегарки и крен в 10 градусов на левый борт. Продолжать бой в таком состоянии, корабль, конечно, не мог.
Конечно, Всеволод Федорович получил ранение, так что ему вполне извинительно было утратить ненадолго контроль над обстановкой – а много времени на разворот в о.Пхальмидо и не требовалось. Рулевой старшина также был ранен, а если бы и нет, не его дело самостоятельно менять курс корабля. Но, во-первых, все-таки рана В.Ф. Руднева не была серьезной, а во-вторых, в боевой рубке крейсера вообще-то находился старший штурманский офицер «Варяга» Е.М. Беренс – и вот он никак не должен был позволить кораблю развернуться на камни.
Строго судить Евгения Михайловича достаточно сложно. Только что он занят был прокладкой курса по фарватеру Чемульпо, весьма непростому в плане навигации, и вдруг – попадание снаряда, ранение командира, гибель матросов и т.д. Кто знает, что он делал в этот момент, возможно – кинулся на помощь В.Ф. Рудневу, но вот того, что он должен был делать – проследить, чтобы крейсер не развернуло на камни, он не сделал. А Всеволод Федорович, все-таки, «первый после Бога», и за все, происходящее на корабле, отвечал именно он.
Автор настоящей статьи вовсе не утверждает, что В.Ф. Руднев действительно лгал в рапорте относительно поврежденного рулевого управления. Но, рассуждая в рамках «конспирологической» теории, у него были к тому основания, потому что повреждение руля в результате угодившего в корабль вражеского снаряда, очевидно, снимало ответственность за создание аварийной ситуации (развороту «Варяга» к о. Пхальмидо).
Вот и вся «конспирологическая» версия: что же до «официальной» версии, то в ней все то же самое… за тем исключением, что рулевая колонка «Варяга» действительно была повреждена и что разворот к о. Пхальмидо не мог быть предотвращен ни командиром, ни старшим штурманским офицером крейсера.
Таким образом, мы приходим к следующим выводам:
1. Пройдя траверз о. Пхальмидо (Йодольми) и поворачивая вправо, «Варяг» не имел возможности развернуться, чтобы уйти на рейд Чемульпо – с учетом его малой скорости и течения, попытка такого разворота автоматически приводила к аварийной ситуации, в которой крейсер почти полностью терял скорость и с высокой долей вероятности садился на камни у Йодольми. Очевидно, что Всеволод Федорович не мог не понимать этого.
2. Поворот вправо (без разворота) приводил «Варяг» и следующий за ним «Кореец» на курс на Западный канал и на сближение с кораблями японской эскадры.
3. Если бы В.Ф. Руднев желал бы выйти из боя, ему следовало поворачивать влево – двигаясь таким образом, он мог вернуться на фарватер, не создавая аварийной ситуации.
4. С учетом вышесказанного, можно утверждать, что сам факт поворота «Варяга» на запад (вправо) после выхода с фарватера Чемульпо свидетельствует о желании В.Ф. Руднева вести решительный бой с эскадрой противника.
5. Также с учетом сказанного выше, с высочайшей долей вероятности разворот к о. Пхальмидо являлся не следствием осознанного решения, а произошел либо в результате повреждения рулевой колонки, либо в результате кратковременной потери управления кораблем по причине ранения его командира и невыполнения своих обязанностей старшим штурманским офицером Е.М. Беренсом (возможно, верно и то, и другое одновременно).
6. В результате разворота к о. Пхальмидо (Йодольми) и связанной с этим потери скорости «Варяг» получил критическое повреждение.
7. Рассуждая в рамках «конспирологической» теории, допускающей осознанную ложь В.Ф. Руднева в написанных им рапортах, мы приходим к выводу, что если Всеволод Федорович и лгал, то смысл его лжи заключался не в том, чтобы скрыть свое нежелание сражаться, а в том, чтобы «заретушировать» неудачный разворот у о. Пхальмидо и связанное с ним критическое повреждение «Варяга».
По всей видимости, Всеволоду Федоровичу просто не повезло (или, наоборот, повезло, тут уж как посмотреть). С высочайшей долей вероятности, если бы не японский снаряд, поразивший крейсер в 12.41 и на время выбивший «из игры» В.Ф. Руднева (а также, возможно, повредивший рулевую колонку корабля), то мы бы сегодня читали в источниках о крейсере и канонерской лодке, принявших свой последний бой на плесе за фарватером Чемульпо и героически погибших в неравном бою на пути к Западному каналу. Однако же кратковременный «выход из строя» В.Ф. Руднева в сочетании с ошибочными действиями Е.М. Беренса или же повреждение рулевой колонки привело к тому, что крейсер едва не сел на камни и получил повреждения, делающие продолжение прорыва совершенно нецелесообразным.
В обсуждениях данного цикла статей много было сказано о «договорняке» между В.Ф. Рудневым и офицерами крейсера и канонерской лодки. Мол, вахтенные журналы заполнялись уже после боя, так что господа могли договориться между собой о том, что именно туда вписать. В следующей статье мы попробуем оценить вероятность такого развития событий на основании описаний боя, данных в вахтенных журналах обоих русских кораблей.
Продолжение следует...
Информация