«Нужные люди» из Германии

Что делали немецкие ученые в Сухуми... и не только там

Лет пять назад в западной прессе поднялся шум о якобы имевшей место утечке радиоактивных материалов из Абхазии. В никем не признанную тогда республику даже приезжали инспектора МАГАТЭ, но ничего не обнаружили. Как позже выяснилось, ложная информация исходила из Тбилиси, где намеревались убедить мировое сообщество в том, что отделившаяся от Грузии автономия может обзавестись «грязной» атомной бомбой.

Но почему именно Абхазия стала объектом подобной пропагандистской атаки? В этом в какой-то мере удалось разобраться во время международной научно-технической конференции в Пицунде, где присутствовали и представители Сухумского физико-технического института.

ЧТО БЫЛО, ТО БЫЛО

В конце 80-х - начале 90-х годов был снят гриф секретности с некоторых документов о причастности спецслужб СССР к созданию отечественного ядерного оружия. Из опубликованных материалов следует, что особенно успешным для сотрудников научно-технического направления советской разведки в США оказался 1945 год. Им удалось приобрести несколько ценных источников по американскому атомному проекту и наладить регулярное снабжение Москвы соответствующей информацией.

В феврале 1945-го заместитель резидента по научно-технической разведке (НТР) Леонид Квасников сообщил на Лубянку: агентурная сеть резидентуры по линии НТР «является в основном довольно работоспособной, а по своей технической квалификации стоит на высоком уровне. Большая часть агентов работает с нами не из корыстных побуждений, а на основе дружеского отношения к нашей стране». Так что в Кремле имели достаточно полное представление о разработке за океаном «супербомбы».

По этому поводу академик Игорь Курчатов совершенно определенно заметил: пятьдесят процентов заслуги в создании первых отечественных ядерных боеприпасов принадлежит советской разведке, а пятьдесят - нашим ученым. В принципе уже в начале 1945 года они владели основной информацией по атомной бомбе и вроде бы ничто не мешало собрать ее уже в сентябре. Но в действительности сделать это было невозможно: отсутствовала необходимая научная и промышленная база, не хватало уранового сырья и, наконец, слишком мало людей хорошо разбирались в ряде технических и технологических вопросов, которые непременно следовало решить.

Видимо, по этой причине, но скорее всего по политическим соображениям и по сей день не особо афишируется другой аспект советского атомного проекта: участие в нем германских специалистов. Сведения об этом довольно скудны. Впрочем, здесь надо сразу отметить: разработкой ядерных боеприпасов занимались отечественные ученые, однако и немцам поручили решение не менее сложной задачи - разделение изотопов. И если говорить о заслуге последних в создании «супербомбы» в СССР, следует признать ее довольно весомой. Хотя и вряд ли определяющей. Так или иначе благодаря им одним из лидеров отечественной атомной науки стал Физико-технический институт в Сухуми.

РУКОВОДИТЕЛИ СВЕРХСЕКРЕТНЫХ ОБЪЕКТОВ

Действительно, в первый же послевоенный год в Советский Союз были доставлены сотни немецких ученых, трудившихся в Третьем рейхе над воплощением в жизнь «уранового проекта» - так в гитлеровской Германии называли работы по созданию атомной бомбы. К слову, министр почт, формально курировавший этот проект, уверял фюрера, что изготовит «чудо-оружие», использовав лишь весьма скромный бюджет своего ведомства, и тем самым спасет фатерланд...

Поиском нужных людей и оборудования в Германии занимались будущие академики Лев Арцимович (1909-1973), Исаак Кикоин (1908-1984), Юлий Харитон (1904-1996). В середине мая 1945 года они прибыли в Берлин в военной форме с полковничьими погонами. Юлий Борисович, последний (по алфавиту) в этой «большой тройке», являлся, пожалуй, самым засекреченным в свое время нашим ученым-атомщиком. Именно его считают «отцом» советской «супербомбы», благодаря которой уже в 1949 году СССР смог лишить Америку атомной монополии, что сбалансировало непрочный послевоенный мир. Список одних только регалий Харитона впечатляет: трижды Герой Социалистического Труда, лауреат трех Сталинских премий и Ленинской премии, кавалер Золотой медали имени И. В. Курчатова и Большой золотой медали имени М. В. Ломоносова.

Руководил операцией по поиску «нужных немцев» заместитель наркома (с марта 1946 года - министра) внутренних дел СССР Иван Серов. Помимо ученых в нашу страну отправляли инженеров, механиков, электротехников, стеклодувов. Многих находили в лагерях военнопленных. Так, Макса Штейнбека, будущего советского академика, а в более поздний период - вице-президента АН ГДР, обнаружили в лагере, где он по заказу его начальника конструировал... солнечные часы. Всего же, по некоторым данным (порой противоречивым), в СССР семь тысяч немецких специалистов были привлечены к реализации атомного проекта и три тысячи - ракетного.

В распоряжение немецких физиков в 1945 году передали санатории «Синоп» и «Агудзеры», находившиеся в Абхазии. Так было положено начало Сухумскому физико-техническому институту, входившему тогда в систему сверхсекретных объектов СССР. «Синоп» именовался в документах Объектом «А», возглавил его барон Манфред фон Арденне (1907-1997). Личность эта в мировой науке легендарная, если не культовая: один из основоположников телевидения, разработчик электронных микроскопов и множества других приборов. Благодаря фон Арденне в СССР появился один из первых в мире масс-спектрометров. В 1955 году ученому разрешили вернуться в Восточную Германию (ГДР), где он возглавил научно-исследовательский институт в Дрездене.

Санаторий «Агудзеры» получил условное наименование Объект «Г». Руководил им Густав Герц (1887-1975), племянник того самого знаменитого Генриха Герца, известного нам со школьной поры. Главной задачей фон Арденне и Густава Герца был поиск разных методов разделения изотопов урана.

В Сухуми сохранился дом, имеющий прямое отношение к этой истории. По дороге с пляжа мало кто обращает внимание на запустелый особняк в одичавшем саду. В ходе грузино-абхазской войны 1992-1993 годов здание попросту разграбили, так и стоит оно с той поры позабытое-позаброшенное. Никому и в голову не придет, что после другой войны - Великой Отечественной здесь десять лет жил и работал лауреат Нобелевской и Сталинской премий Густав Герц. Нобелевским лауреатом он стал еще в 1925 году - за открытие законов соударения электрона с атомом. Он мог бы, как и Эйнштейн, уехать за океан. Хотя, если быть точным, Эйнштейн первоначально хотел перебраться не в Америку, а в Советский Союз - в Минск. Это решение созрело у него в 1931 году, когда над Германией уже нависла коричневая тень нацизма. В Минске Альберт Эйнштейн рассчитывал получить работу в местном университете, но Сталин в силу только ему известных мотивов отказал автору теории относительности, и тот в конце 1932 года эмигрировал в США.

А вот Густав Герц, отец которого, как и Эйнштейн, был евреем, остался в Третьем рейхе. Его не тронули, хотя из государственных учреждений уволили. Так что зарабатывал он себе на жизнь в электротехнической компании «Сименс». Во время визита в США (1939 год) Герц признался друзьям: уровень физических исследований в Америке весьма высок, но он считает, что оказался бы более полезен в Советском Союзе. И как в воду глядел. В 1945 году участник Первой мировой войны Густав Герц стал одним из первых немецких физиков, доставленных в СССР. Он успешно усовершенствовал свой метод разделения изотопов, что сделало возможным наладить данный процесс в промышленных масштабах.

НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ПРОФЕССИЮ НЕ МЕНЯЕТ

Герц - единственный иностранный нобелевский лауреат, который трудился в нашей стране. Как и другие немецкие ученые, он жил в СССР, ни в чем не зная отказа, в своем доме на морском берегу. Ему даже разрешили подготовить собственный проект этого особняка. Густав слыл человеком мрачноватым и чудаковатым, но осторожным. Чудачества же его выражались в том, что он страстно любил фотографировать, а в Сухуми увлекся абхазским фольклором. Когда в 1955 году ученый собрался уезжать на родину, эти записи он привез с собой.

Причем вернулся Герц в Восточную - социалистическую - Германию. Там он работал профессором университета Карла Маркса. Затем в должности директора Физического института при университете руководил строительством нового институтского здания взамен разрушенного во время войны. В 1961 году Густав Герц вышел в отставку. Обосновавшись в столице ГДР, он прожил в Восточном Берлине свои последние 14 лет. Любил рассматривать фотографии, в том числе сухумского периода, и охотно перечитывал свои заметки об абхазском фольклоре. Кстати, два сына господина Герца пошли по стопам отца - тоже стали физиками.

Привезли на объекты в Абхазии и других выдающихся немецких ученых, в том числе физика и радиохимика Николауса Риля (1901-1991), удостоенного впоследствии звания Героя Социалистического Труда. Называли его Николай Васильевич. Он родился в Петербурге, в семье немца - главного инженера фирмы «Сименс-Хальске», которая устанавливала в городе на Неве телеграфные и телефонные аппараты. Матерью Николауса была русская. Поэтому Риль с детства свободно владел и русским, и немецким языками. Он получил прекрасное техническое образование: сначала в русской Северной столице, а после переезда на родину отца - в берлинском университете кайзера Фридриха Вильгельма (позднее университет Гумбольдта). В 1927 году он защищает докторскую диссертацию по радиохимии. Его научными наставниками были будущие научные светила - физик-ядерщик Лиза Мейтнер и радиохимик Отто Ган.

Перед началом Второй мировой войны Риль заведовал центральной радиологической лабораторией фирмы «Ауэргезельшафт», где проявил себя энергичным и очень способным экспериментатором. Когда набрала обороты «битва за Англию», Риля вызвали в военное министерство, где предложили заняться производством урана.

Уже потом выяснилось, что речь шла о начинке для немецкой атомной бомбы. Ведь именно в Германии (раньше, чем в США и СССР) начались работы над таким боеприпасом. Что касается конечного результата, то некоторые специалисты придерживаются следующего мнения: дело не в неудачах и просчетах немецких физиков, а в том, что ведущие специалисты «уранового проекта» - Гейзенберг, Вайцзеккер и Дибнер якобы незаметно саботировали работы. Но уверенности в этой версии нет.

В мае сорок пятого профессор Риль, оставшись не у дел, добровольно пришел к советским эмиссарам, командированным в Берлин. Ученый, считавшийся главным экспертом в рейхе по производству чистого урана для реакторов, показал, опять-таки по своей воле, где находится нужное для этого оборудование. Его фрагменты (завод, находившийся близ Берлина, был разрушен авиацией западных союзников) демонтировали, их отправили в СССР. Туда же вывезли найденные 200 тонн металлического урана. Считается, что в деле создания атомной бомбы это сэкономило Советскому Союзу год-полтора. Впрочем, еще больше ценнейшего стратегического материала и приборов умыкнули из Германии вездесущие янки. Конечно же, не забыли они прихватить и немецких специалистов, включая Вернера Гейзенберга, возглавлявшего «урановый проект».

Между тем завод «Электросталь» в подмосковном Ногинске под руководством Риля вскоре был переоснащен и приспособлен для выпуска литого металлического урана. В январе 1946 года первая партия урана поступила на экспериментальный реактор, а к 1950-му его производство достигло одной тонны в день. Николая Васильевича считали одним из наиболее ценных немецких ученых. Не зря Сталин наградил Риля Золотой звездой Героя Социалистического Труда, подарил ему дачу под Москвой и автомобиль. По иронии судьбы (для немца) машина от вождя была марки «Победа»...

В особом «сухумском списке» фигурирует и Макс Фольмер. Под его началом была построена первая в СССР установка по производству тяжелой воды (в последующем Фольмер - президент Академии наук ГДР). В этом же перечне - бывший советник Гитлера по науке, бывший член Национал-социалистской рабочей партии Германии Петер Тиссен. Между прочим на совместных вечеринках и дружеских застольях он показал себя галантным кавалером и прекрасным партнером - на танцах герр Петер у русских дам был нарасхват.

Следует сказать и о создателе центрифуги для разделения урана - докторе Максе Штейнбеке, будущем вице-президенте Академии наук ГДР, руководителе исследований по ядерной тематике. Вместе с ним в Сухуми работал выпускник Венского университета, обладатель первого западного патента на центрифугу Гернот Циппе, в годы войны служивший в люфтваффе авиамехаником. Всего в «сухумском списке» - около 300 человек. Все они в войну разрабатывали для Гитлера атомную бомбу, но в вину им это у нас не ставили. Хотя могли бы. Более того, позднее многие немецкие ученые неоднократно отмечались Сталинской премией.

Однажды работы по направлению Циппе застопорились. И тогда, как рассказывали сами немцы, их вывел из научно-технического тупика русский инженер по фамилии Сергеев. Говорят, что в годы войны именно он нашел недостатки в конструкции знаменитых «Тигров», что позволило сделать нашим военным соответствующие выводы.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ АКАДЕМИКА АРЦИМОВИЧА

Однако вернемся в сорок пятый год. Из Германии в Абхазию шли эшелоны с оборудованием. Три из четырех немецких циклотронов были привезены в СССР, а также мощные магниты, электронные микроскопы, осциллографы, трансформаторы высокого напряжения, сверхточные приборы. В СССР доставили аппаратуру из Института химии и металлургии, Физического института кайзера Вильгельма, электротехнических лабораторий «Сименса», Физического института министерства почт Германии.

А почему в нашей стране немецких ученых и оборудование разместили в Сухуми? Не потому ли, что в этих местах родился Берия, знавший тут все и всех? Именно он в марте сорок второго подготовил на имя Сталина записку о формировании при ГКО научно-совещательного органа, координирующего все исследовательские работы по «урановой бомбе». На основании данной записки такой орган был образован.

«Русские создадут атомную бомбу не ранее 1953 года», - пытался уверить президента США Гарри Трумэна директор ЦРУ США Аллен Даллес. Но этот крупный идеолог холодной войны и организатор тайных подрывных операций против СССР просчитался. Первое испытание советской атомной бомбы состоялось 29 августа 1949 года на полигоне под Семипалатинском и завершилось успешно. Руководил им И. В. Курчатов. От Министерства Вооруженных Сил отвечал за подготовку полигона к испытательному взрыву генерал-майор В. А. Болятко. Научным руководителем полигона являлся крупнейший специалист в области сейсмологии взрывов М. А. Садовский (впоследствии директор Института физики Земли АН СССР). А 10 октября была запущена первая советская баллистическая ракета Р-1...

29 октября 1949 года, ровно через два месяца после испытательного взрыва атомной бомбы вышло закрытое постановление Совмина о награждении участников атомного проекта. Документ подписал Сталин. Весь список людей из этого постановления до сих пор неизвестен. Чтобы не оглашать его полный текст, отличившимся выдали персональные выписки о наградах. Именно этим постановлением ряд ученых во главе с И. В. Курчатовым были представлены к званию Героя Социалистического Труда и лауреатов Сталинской премии первой степени. Кроме того, их премировали крупными денежными суммами, дачами и машинами ЗИС-110 или «Победа». В списке значился и профессор Николаус Риль, он же Николай Васильевич...

Уже давно не секрет, что США разработали планы нанесения превентивного ядерного удара по Советскому Союзу вплоть до 1954 года. То есть ко времени, когда, по американским расчетам, Москва уже создала бы свою атомную бомбу. В «Меморандуме-329», составленном сразу же после окончания Второй мировой войны, 4 сентября 1945 года, Комитету начальников штабов США предлагалось отобрать приблизительно 20 наиболее важных целей, пригодных для атомной бомбардировки СССР и контролируемой им территории.

Вместе со всем населением уничтожению подлежали Москва, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов. В этом же списке - Казань, Нижний Тагил, Магнитогорск, Тбилиси, Новокузнецк, Пермь, Грозный, Иркутск, Ярославль. Практичные янки даже определили число жертв - 13 миллионов человек. Но за океаном просчитались. На церемонии вручения государственных наград участникам советского атомного проекта Сталин открыто выразил удовлетворение тем, что американской монополии в этой области не существует. Он заметил: «Если бы мы опоздали на один-полтора года, то, наверное, испробовали бы этот заряд на себе». Так что бесспорна заслуга сухумских объектов, где вместе с советскими учеными работали и немцы.

Ныне Сухумский физико-технический институт, научный центр с богатыми традициями и интереснейшей биографией, возглавляет доктор технических наук, профессор Анатолий Марколия. Мы познакомились с ним на упомянутой в начале статьи международной конференции в Пицунде. Надежды коллектива института, который сегодня не такой многочисленный, как в свои лучшие дни, связаны с Россией. Есть совместные планы по тематикам, где позиции сухумских ученых по-прежнему сильны. По направлению физтеха в лучших российских вузах обучаются студенты из Абхазии, которые составят будущее науки республики. Так что у Анатолия Ивановича и его коллег есть шансы вернуть своему центру былую славу.

А в заключение хотелось бы напомнить слова академика Арцимовича. Того самого, который в далеком сорок пятом вместе со своими коллегами в области фундаментальной науки занимался такой, казалось бы, далекой от нее проблемой, как поиск немецких специалистов. «Наука находится на ладони государства и согревается теплом этой ладони, - отмечал Лев Андреевич. - Конечно, это не благотворительность, а результат ясного понимания значения науки... При этом государство не может позволить себе играть роль доброго богатого дядюшки, покорно вынимающего из кармана миллион за миллионом по первой просьбе ученых. Вместе с тем скупость в финансировании действительно важных научных исследований может привести к нарушению жизненных интересов государства».