Советская деревня с 1977 по 1980 гг. Записки сельского учителя (часть 3)
«В 78-ом после распределения отработал в сельской школе неделю. На две недели хватило в редакции районной газеты. Я смотрел на этих людей вокруг, как они думают, как говорят, как работают, и меня охватил страх, что я могу заразиться невидимой болезнью и остаться навсегда. В последнюю ночь это чувство стало нестерпимо, и я сбежал».
(Дачник452 (Александр), 12 декабря 2018. Комментарий на «ВО»)
(Дачник452 (Александр), 12 декабря 2018. Комментарий на «ВО»)
Начать третий материал, посвященный своей жизни в деревне, мне бы хотелось сразу с нескольких отступлений от темы. Первое – банальная сентенция: «Век живи, век учись». Это к тому, что только сейчас прочитал материал на «ВО» под названием «То, что вы не хотели знать об Англии» Алексея Лукьяненко, очень интересно описавшего свою жизнь в Англии. Советовал бы ее перечитать всем нашим завсегдатаям и новичкам, поскольку он того заслуживает и по содержанию, и по манере изложения. И вот как раз его манеру изложение блоками мне и следовало бы использовать в данном цикле статей, потому, как более традиционное «тематическое» повествование в данном случае затрудняется его спецификой. Прошлое помнится хорошо, но всплывает в памяти… именно «блоками».
Внешне тамошняя школа совсем не изменилась! «Пришла зима, и рады мы проказам матушки зимы!»
Второе отступление связано с явной необходимостью вернуться к эпиграфам, задающим, так сказать, «направление движению». В данном случае в таковом качестве используется комментарий одного из читателей ВО, и его разрешение на это было получено.
Ну и потом, в ходе чтения того или иного материала у многих возникают вопросы… Отвечать на все в комментариях? Нужно слишком уж много времени, да и не вопросы там часто задают, а нередко демонстрируют свой юмор, весьма плоский, случается. Но кое-что уточнить, безусловно, необходимо. Так, предыдущий материл был закончен на «электронном экзаменаторе», то есть подразумевалось, что тема обучения будет продолжена. Но поскольку очень многим хотелось узнать, а было ли «там что-нибудь хорошее» (и я обещал об этом рассказать), то, «по просьбам трудящихся» в этом материале будет больше положительного, чем отрицательного. Хотя… в общей связке, поскольку одно без другого не живет!
В селе сегодня проводится социальная работа: «Жительнице села Покрово-Березовка Ольге Коробковой исполнилось 90 лет. И в честь этого события администрация дарит ей часы».
Но начать следует опять же с ряда «блоков», как и в материале Лукьяненко. Блок первый будет посвящен истории, и я даю его целиком, даже не переписывая, дабы избежать любых обвинений в искажениях ради высокого индекса по Адвего-Плагиатус. Итак, что же это за село было такое? А вот: «Русское село, центр Покрово-Березовского сельсовета, при речке Березовке, в 15 км к юго-западу от районного центра. На 1.1.2004 – 175 хозяйств, 433 жителя. Основано во второй половине XVIII века камер-юнкером В.С. Васильчиковым на речке Малой Берёзовке, оставалось вотчиной Васильчиковых до 1917 года. В первой половине XIX века построена Покровская церковь. В 1859 году насчитывалось 80 дворов, имелась овчарня. С 1860-х годов – центр Покрово-Березовской (Березовской) волости Петровского уезда. В 1877 – 153 двора, церковь, школа, лавка, торжок по пятницам, в 2-х верстах – две водяные мельницы, винокуренный завод, в 12-ти верстах – еще две водяные мельницы и винокуренный завод. В 1894 году в населенном пункте 159 насчитывалось крестьянских семей, в них грамотных – 135 человек, рабочих лошадей – 171, коров – 120, безлошадных семей – 49, без коров – 48; на одну ревизскую душу приходилось 1,1 десятины пашни; за селом недоимок не числилось. Советская власть установлена 11 февраля 1918 года. 24.11.1966 в черту села включена центральная усадьба совхоза «Широкополье». Численность населения: в 1859 – 717, 1877 – 826, 1894 – 976, 1914 – 896, 1921 – 1322, 1926 – 1218, 1939 – 875, 1959 – 655, 1979 – 570, 1989 – 478, 1996 – 453 жителя».
Как видите, при царе население деревни росло. Потом Первая мировая война, потом опять небольшой прирост, а дальше непрерывное сокращение. И не я был ему причиной. Естественно, что происходило оно от естественных причин, имевших место в СССР еще до перестройки и 1991 года.
Теперь обратимся к «специфике народонаселения». В первом материале я написал, что дети там умом не блистали и многим на ВО это не понравилось. Но так было. Во-первых, недостатки интеллекта были связаны с низким уровнем социализации, надеюсь, что суть этого понятия понятна? А вот вторая причина была… чисто биологическая. Количество кровных родственников и кровнородственных, кросскузенных, браков, и в Березовке, и в соседних Еромолаевке и Бутаевке просто зашкаливало. Фамилии Чушкины, Шнякины, Фроловы встречались, можно сказать, постоянно. А теперь позволю себе процитировать целый отрывок из статьи Алексея Лукьяненко, поскольку он очень показательный! Итак, читаем:
«Там я впервые увидел Кевина. Это была такая местная достопримечательность. Он был немного не в себе. Видимо от рождения. Там вообще очень много больных людей. Видимо это проблемы с ДНК. Говорили, что сказывается то, что много лет у них были браки между родственниками. Отцы спали с дочерьми, братья с сестрами. А в результате процесса рожали детей. Реально, даже сейчас, там можно увидеть людей, похожих на сказочных лесных гномов. Маленьких ростом, с огромными носами, близко посаженными маленькими глазками и маленькими, свернутыми в трубочку ушами. Огромное количество людей в инвалидных колясках, издающих какие-то животные звуки. Больные дети. Это какой-то генетический сдвиг. И я не раз слышал, что королевство пустило поток эмигрантов в страну, чтобы разбавить кровь».
Так вот там тоже такие встречались. Ростом мне по пояс, ноги колесом, и с прочими генетическими аномалиями. Среди школьников! Заметные с первого взгляда. Не так много, но они были. Но – и это несомненно, – гораздо больше было тех, кто страдал задержками умственного развития, выявить которые было сложно. Которые не могли запомнить банальный текст, с трудом читали и считали, однако числились вполне нормальными. То есть последствия инбридинга явно давали себя знать. Ну, а осложнялось все это спецификой воспитания. Сижу, дежурю в интернате при школе, где жили дети из сел, расположенных дальше, чем в пяти километрах от нашей школы, проверяю тетради. Два колоритных мальчика Витя Чушкин (6 класс) и Коля Шнякин (5 класс) сидят за стенкой (дверь открыта) и ведут «серьезный разговор: «Ты видел, как мужик бабу …? Сколько раз! Отец как напорется, так и лезет на мамку, а она мне кричит: Гони его скалкой по жопе, я сегодня что-то устала!»
Не стал ни входить к ним, не пытаться в чем-то переубедить. Я им буду о «высоком и чистом», а у них свой, уже сформировавшийся опыт деревенской жизни. Для них «любовь» – это действие. Ее, вернее, его совершают, причем нередко прямо на глазах у детей! То есть я не хочу сказать, что так было у всех. Отнюдь нет. Но было, а деревня – социум маленький и культура ее замкнутая. А ложка дегтя портит бочку меда! Кстати, сейчас у нас в Пензе выпал снег и опять на улицах мне стали встречаться презервативы, использованные по назначению и завязанные узлом. Вот что бы это значило, а? Зачем «это» выбрасывать на улицу под ноги прохожим? Год на дворе у нас какой?
В четверг, 24 декабря 2015 года, библиотекарь села Покрово-Березовка Галина Фирсова провела акцию «Помощь в дом пришла». В ходе мероприятия инвалидам села на дом доставлена художественная и периодическая литература. В мою бытность библиотекарь сидела в своей библиотеке, выдавала книги и… только.
Потому, кстати, я и сделал «электронный экзаменатор», чтобы… простейшие тесты позволяли, во-первых, всех опросить, а во-вторых, хотя бы чему-то научить ребят с пониженным интеллектом. И то, что сейчас у нас повсеместно вводится обучение через тесты, мне лично говорит как о последствиях ядерных испытаний (в первую очередь в США, где такую систему ввели раньше, кстати говоря!), так и о повсеместном снижении интеллекта у значительной части населения планеты.
Но довольно о грустном… Теперь давайте о хорошем. Что в той Покрово-Березовке было хорошим «абсолютно», так это их детский сад, куда нашу двухлетнюю дочь Светлану сразу же взяли вне всякой очереди. Садик располагался над узкой речкой, под шумящими мачтовыми соснами, а рядом был старый барский парк с прудами красоты на уровне Шишкина и Поленова. И туда их водили гулять. Кстати, его картина «Заросший пруд» это прямо-таки «фотография оттуда». Дети всегда были накормлены, причем вкусно, с ними занимались и занимались хорошо – я проверял, потому что был членом родительского комитета. И работали там, судя по их отношению к детям, прямо-таки «святые женщины». Хотя сельчанки. Так что люди во всех социумах встречаются разные. Важен общий социальный тренд!
Так что наша дочка от пребывания в той деревне ничего не потеряла, а фактически лишь только приобрела! Правда, по субботам садик не работал. А уроки были! Но мы договорились с соседкой, и она с ней сидела. И наша Света ходила с ней кормить кур, «пасла козу», помогала ей на огороде… Для ребенка ее лет (еще Жан-Жак Руссо об этом писал!) это было самое лучшее воспитание, а потом мы уже сами добавляли к этому то, что считали необходимым.
Правда, добраться до этого «детсадовского рая» было непросто. Улица из чернозема, по которой ездят «Кировцы». Канавы… глубиной с мою дочь! И я как осенью влезал в сапоги выше колен (при них и костюм, и галстук!), так… только в мае из них и вылезал. Ну, а зимой это были столь же высокие валенки! Приходилось действовать так: я сажал мою Светланку себе на плечи и брел словно одногорбый верблюд, покачиваясь, через колеи и грязь чуть ли не по самые колени. А она с визгами восторга меня понукала. Периодически (где позволял грунт) переходил с шага на рысь. И это вызывало еще больший восторг. Правда, потом были мостки через реку с перилами только с одной стороны и крутой, и столь же скользкий подъем. Но зато дальше уже можно было идти по траве. Зимой из-за снежных заносов все это же самое повторялось опять, только в шубе и валенках она была намного тяжелее.
Был там и барский сад, тоже заброшенный, с ямой, наполненной опавшими листьями – «медвежьей берлогой», которую мы, замирая от страха, временами осматривали на предмет нахождения там «спящего медведя». Там же была сосна с раздвоенной верхушкой, за которой садилось Солнце, рождавшее пейзаж, достойный кисти Хокусая, а мы все втроем стояли и смотрели, как оно заходит, и сосна становится то багряно-красной, то черной, словно ее нарисовали углем. Это было очень красиво и всякий раз по-разному. Были пикники в оврагах за селом, где на ручьях умиротворяюще журчали водопады и жили выдры. Я рассказал дочке, что видел в журнале «Нива» рисунок: как выдра плывет в состоянии покоя и как в состоянии опасности. И мы это проверили на практике и выяснили, что «Нива» не врет. Ловили и бросали в пруд ежа. Ни жена, ни дочка не знали, что ежи прекрасно плавают и даже купаются в сильную жару. Вот мы на это и посмотрели, и где бы мы такое увидели, живя в городе? Развлечением для дочки был и поход на пекарню, где покупался горячий хлеб, а по дороге домой обгрызалась его румяная корочка.
Тема сосны навела на лирический тон и – о чудо, в информации из П.Березовки читаю: «В библиотеке села Покрово-Березовка 31 марта 2013 года прошел час поэзии «Поэты – земляки». На мероприятие была приглашена воспитатель группы раннего развития средней школы села Покрово-Березовка Нина Перфилова, которая познакомила всех присутствующих со стихами собственного сочинения, в которых описывается село Покрово-Березовка и люди, проживающие в нем». Приятно было такое читать. Ведь «Нина Перфилова» – это же наша с женой ровесница, «Нина Васильевна», в бытность в той школе работавшая там учителем физики. Так и хочется сказать, как прекрасно вы выглядите, Нина Васильевна, а уж стихи – это и совсем замечательно! Кстати, справа на столе два компьютера и это тоже отлично. Внушает надежду, что кто-то из березовцев сможет все это прочитать и вспомнить то время…
Телевизора у нас не было, и мы слушали радио. Но чаще – пластинки. «Страусенок Рокки», «Белоснежка и семь гномов», «Щелкунчик» – все эти музыкальные сказки дочка знала буквально наизусть. Целая комната за печкой была превращена в ее комнату для игр, где она во что-только не играла, и если кому-то и было хорошо в нашей семье в течение этих трех лет по-настоящему, так это нашей Светлане! Правда, она боялась мышей, которых в нашем доме сначала было очень много. С наступлением холодов они сбежались отовсюду, бегали по полу, дрались, пищали и падали в обморок (у мышей очень нежная нервная система!) всякий раз, когда я бросал на пол тяжелый том детской энциклопедии. Понятно, что так продолжаться не могло, тем более, что мыши пробрались в мешок с мукой, стоявший в сенцах, откуда мы брали муку для блинов, и выскакивали из него все белые, словно приведения. Мышеловки в сельмаге не оказалось, и я сделал мышеловку сам: настоящая это была ловушка «для тигров» в виде деревянного пенала с падающей дверцей и прозрачным окошечком. Но действовала она отлично! За месяц мы изловили 32 мыша, после чего мышиный террор у нас прекратился. Редко-редко стали забегать защитного цвета с полоской на спине толстые полевые мыши, а серых, домашних мы практически всех извели.
Если не знать, что это снято в селе, то вот так сразу место и не определить. Во всяком случае по одежде детей этого не скажешь. А было время, когда я привозил своих деток в пензенский парк им. Белинского и люди подходили и, сочувственно глядя, говорили сразу: «Из деревни детишки, не иначе…»
Зато если дочка не слушалась и не хотела ложиться спать, то стоило сделать вид, что прислушиваешься и сказать: «Мыши, мыши идут!» и наша девочка моментально запрыгивала на кровать и пряталась под одеялом. А еще для нее устраивались дни рождения с приглашением детей, новогодние елки с «костюмированным» Дедом Морозом, постоянно показывались диафильмы и читались книги. Ее учили вырезать из бумаги, вязать, у нее была детская швейная машинка, которая шила совсем по-настоящему, ей читали книги и рассказывали сказки, а каждое лето она проводила у моря почти по два месяца и приезжала назад совершенным негритенком. И это ли не счастье – давать своему ребенку все то, что ты ему можешь дать, и по сути дела ради которого ты и живешь? И если так, то эти три года в Березовке мы провели совсем не напрасно. Что, впрочем, как раз и доказала вся наша последующая жизнь…
Еще одно фото из моей «знаменитой» записной книжки-лапши 80-ых годов. Чудом сохранились страницы с записью заказанных и полученных диафильмов и адресами центров заказа. Так что нашей дочке там было что посмотреть вечерами, была пища для ума.
Что касается меня, то поскольку никуда особо мне ходить там не приходилось, времени хватало на многое. Кружок в школе с детьми – это самоделки, о которых можно было писать в газеты и к тому же набирать и опыт, и методику! Участие в двух Всесоюзных конкурсах игрушек – и по итогам обоих (1979 и 1980) – призовые места в масштабе всего СССР. В 1979-ом за планетоход на колесах-шарах с вращающимся радиолокатором и зажигающимися фарами, а в 1980-ом – за свой первый танк «Борец за свободу тов. Ленин», у которого вращалась башня и он ездил вперед-назад. Так что моя танковая тема «родилась» именно тогда.
Продолжение следует…
Информация