Встреча в Москве: Путин сделал для Нетаньяху всё, что мог
Встреча Владимира Путина и Биньямина Нетаньяху, состоявшаяся после долгого перерыва и со второй попытки (планируемый 21 февраля визит израильскому премьеру пришлось отменить из-за партийных дел), оставляет множество вопросов.
Обсуждаемые темы, конечно же, хорошо известны. Подобные встречи практически всегда проходят по инициативе израильской стороны, и на них глава еврейского государства доносит до российского коллеги свою озабоченность усилением позиций Ирана в Сирии и усилением ПВО Сирии современными российскими системами.
Нынешняя встреча не стала исключением. О намерении добиться от президента РФ содействия в «деиранизации» Сирийской Арабской Республики израильский премьер заявлял накануне встречи.
И судя по всему, он в некотором смысле в этом преуспел — в российской и израильской прессе распространено сообщение о создании Москвой и Иерусалимом совместной рабочей группы для вывода иностранных сил с территории арабской республики. Решение об этом было достигнуто на встрече Владимира Путина и Биньямина Нетаньяху.
О каких войсках идет речь? Тель-Авив, как известно, добивается вытеснения с территории САР отрядов ливанского сопротивления «Хезболла», иранских формирований и их прокси (например, афганских шиитов). Россия заинтересована в удалении из Сирии американских, французских и британских формирований, оказывающих поддержку мятежникам и дестабилизирующих обстановку в стране. Кроме того, есть еще и турецкие войска. Наконец, собственно российский воинский контингент.
Это если не считать бандформирований иностранных наемников, террористов и мятежников, которых войсками считать сложно.
Кого именно из них собирается «выводить» российско-израильская группа? Тель-Авив, понятное дело, ратует за вывод иранцев и их прокси. Но в чем здесь интерес нашей страны? Ведь на протяжении всей сирийской кампании именно они были бескомпромиссными борцами с террористами, нашими союзниками и товарищами по оружию. Известно, что подразделения ССО успешно взаимодействовали с бойцами «Хезболлы» — отважными и профессиональными воинами.
И сегодня эта война, чтобы там ни говорили политики, далека от своего завершения. В том числе и потому, что на сирийской земле остаются западные оккупанты, помогающие мятежникам (предположить, что Израиль станет добиваться их вывода, крайне трудно). И в этой ситуации Кремлю предавать (если называть вещи своими именами) своих немногочисленных союзников едва ли целесообразно.
Наши отношения с Ираном, как указывают эксперты, неоднозначны. Так, эта страна по объективным причинам является нашим конкурентом на мировом рынке энергоносителей. Кроме того, у Тегерана отчетливо прослеживаются геополитические интересы в Закавказье, являющемся зоной нашего влияния. Однако и тут все непросто. Ведь взаимодействие Ирана и Армении, не имеющей общей границы с Россией, обеспечивает Еревану, нашему союзнику на Южном Кавказе, устойчивость и связь с внешним миром даже в том случае, если Грузия заблокирует коммуникации с этой республикой, как уже бывало.
Собственно, ожидать чего-то другого в отношении страны, претендующей на региональное лидерство, чьи интересы не могут всегда совпадать с нашими, не приходится. Однако при этом следует отметить, что наши страны, помимо участия в ситуативном сирийском контртеррористическом альянс, связывают весьма важные для России долгосрочные программы как экономического, так и геополитического характера, которыми едва ли стоит рисковать.
Есть основания говорить если не о разногласиях, то о различных взглядах Москвы и Тегерана на отдельные аспекты сирийской проблемы. И скорее всего, Кремль хотел бы несколько ослабить влияние Ирана на Дамаск. Но насколько ослабить и какой ценой?
Напомним, что в 2010 году Дмитрий Медведев в период своего президентства отказался от выполнения уже заключенных контрактов на поставку Ирану зенитных ракетных систем С-300, а также запретил передачу бронетехники, боевых самолетов, вертолетов и кораблей.
Какие бонусы за это Москва получила от Израиля и США, в чьих интересах и было принято это решение, неизвестно, а вот то, что она лишила свой ВПК законной прибыли, получила неустойку в $4 млрд., скомпрометировала себя как добросовестного поставщика и серьезно испортила отношения с важным партнером, очевидно.
Сегодня последствия этого странного шага Дмитрия Медведева (его ссылки на санкции СБ ООН несостоятельны, поскольку запрет не распространялся на ракеты «земля-воздух») преодолены, ЗРК Тегерану поставлены. Но осадочек, несомненно, остался.
Как известно, в сирийской трагедии Израиль оказался по другую от нас сторону баррикады. Он поддержал антиправительственные выступления в САР, причем не только морально. Сирийские источники неоднократно обвиняли Тель-Авив в поставке бандформированиям оружия и снаряжения. Израильские СМИ сообщали, что в госпиталях еврейского государства проходят лечение раненные сирийские боевики. Более того, они сообщали о действиях израильского спецназа на территории САР, не вдаваясь, впрочем, в подробности, какие задачи он там выполнял. К этому можно прибавить удары ЦАХАЛ по позициям САА. Все это дает основание считать Израиль довольно плотно вовлеченным в сирийский конфликт, хотя Тель-Авив это и отрицает.
В свете этого возникает логичный вопрос: какой смысл России помогать Израилю, который к тому же является верным союзником нашего главного геополитического противника — США? Тем более что такая помощь может привести к фактическому развалу «сирийского трио» — альянса России, Ирана и Турции, и утрате большинства наших достижений в Сирии.
Чтобы так рисковать и ставить на карту так много, нужны очень веские причины, серьезные основания. Конечно, заподозрить Тель-Авив в готовности занять место Ирана в контртеррористической коалиции, участвовать в восстановлении разрушенной страны и закупать российское оружие трудно.
Строго говоря, Израиль не может предложить чего-то такого, что могло бы компенсировать нам многочисленные потери – политические, экономические, геополитические от взаимодействия с Ираном.
Сегодня и в Тегеране, и в Тель-Авиве очень много говорят об угрозе большой ближневосточной войны между Израилем и Ираном. В частности, глава МИД ИРИ Джавад Зариф в выступлении на Мюнхенской конференции заявил о высоком риске ирано-израильской войны и призвал мировое сообщество вмешаться, чтобы предотвратить эскалацию конфликта.
В свою очередь, Израиль обвиняет Иран в намерении напасть и уничтожить еврейское государство, причем утверждает, что в САР ИРИ готовит плацдарм для наземного вторжения, которое должно последовать после массированного ракетного удара.
Очевидно, что подобная война, случись она, нанесла бы страшный урон интересам и планам Москвы на Ближнем Востоке. Однако ее угроза вовсе не основание для разрыва с Ираном, тем более что опасность сильно преувеличена.
Ведь в случае нападения Ирана на Израиль первый окажется втянутым в одиночестве в конфликт не только против США (которые вынуждены будут вмешаться), но и всего западного мира. Тегеран всегда демонстрировал прагматизм и здравый смысл, и поэтому ожидать от него суицидального поведения нет никакого основания. Отметим, что даже на вполне конкретные удары ВВС Израиля по иранцам в Сирии Тегеран отвечает только гневными заявлениями.
Маловероятно и то, что Израиль даже совместно с США и нефтяными монархиями атакуют Иран. Поскольку ИРИ обладает достаточно мощными вооруженными силами и иррегулярными формированиями, чтобы нанести агрессору неприемлемый для него урон. Поэтому Тель-Авив и Вашингтон будут и дальше вести против Тегерана прокси-войну, используя террористов и сепаратистов, а также усиливать на него международное давление.
Так что же тогда было в Москве, что означают достигнутые договоренности? А скорее всего, ничего, если говорить о собственно сирийских делах.
Однако необходимо учесть то обстоятельство, что Владимира Путина и Биньямина Нетаньяху связывают если не дружеские, то вполне нормальные личные отношения. Они неплохо понимают друг друга, умеют договариваться.
Хорошо известно, что российский президент как профессиональный разведчик, которые, как известно, не бывают бывшими, старается выстроить со своими зарубежными коллегами еще и неформальные отношения, в том числе и оказывая им личные услуги.
Вот за такой личной услугой, скорее всего, и приехал Нетаньяху. Ему крайне важна поддержка Путина накануне парламентских выборов 9 апреля. Ему противостоит Бени Ганц, имеющий значительную поддержку электората.
Кроме того, генеральная прокуратура Израиля готовится предъявить премьер-министру обвинения в коррупции и злоупотреблении своим служебным положением. Сейчас многие СМИ Израиля пишут, что Биньямин Нетаньяху уже скоро сядет в тюрьму.
На фоне этих событий его «триумфальный» приезд из Москвы (достигнутое соглашение о создании рабочей группы при известной ловкости можно интерпретировать как гарантии Путина удалить иранцев и «Хезболлу» из Сирии), где он сумел обуздать «иранскую опасность», в значительной степени им же и раздутую, несколько укрепляет его пошатнувшееся положение. И увеличивает шансы на победу. После которой все это уже не будет иметь такого значения.
При этом едва ли сам Нетаньяху питает иллюзии относительно «рабочей группы» и ее перспектив. Он не может не понимать, что Тель-Авив в сирийской войне поставил на сторону тех, которые оказались в проигрыше, и потому ему приходится значительно ограничивать свои «хотелки».
Строго говоря, Путин сделал для Нетаньяху всё, что мог. Тем более что даже чисто формальное заявление о «рабочей группе», скорее всего, вызовет в Тегеране определенное напряжение.
Обсуждаемые темы, конечно же, хорошо известны. Подобные встречи практически всегда проходят по инициативе израильской стороны, и на них глава еврейского государства доносит до российского коллеги свою озабоченность усилением позиций Ирана в Сирии и усилением ПВО Сирии современными российскими системами.
Нынешняя встреча не стала исключением. О намерении добиться от президента РФ содействия в «деиранизации» Сирийской Арабской Республики израильский премьер заявлял накануне встречи.
И судя по всему, он в некотором смысле в этом преуспел — в российской и израильской прессе распространено сообщение о создании Москвой и Иерусалимом совместной рабочей группы для вывода иностранных сил с территории арабской республики. Решение об этом было достигнуто на встрече Владимира Путина и Биньямина Нетаньяху.
О каких войсках идет речь? Тель-Авив, как известно, добивается вытеснения с территории САР отрядов ливанского сопротивления «Хезболла», иранских формирований и их прокси (например, афганских шиитов). Россия заинтересована в удалении из Сирии американских, французских и британских формирований, оказывающих поддержку мятежникам и дестабилизирующих обстановку в стране. Кроме того, есть еще и турецкие войска. Наконец, собственно российский воинский контингент.
Это если не считать бандформирований иностранных наемников, террористов и мятежников, которых войсками считать сложно.
Кого именно из них собирается «выводить» российско-израильская группа? Тель-Авив, понятное дело, ратует за вывод иранцев и их прокси. Но в чем здесь интерес нашей страны? Ведь на протяжении всей сирийской кампании именно они были бескомпромиссными борцами с террористами, нашими союзниками и товарищами по оружию. Известно, что подразделения ССО успешно взаимодействовали с бойцами «Хезболлы» — отважными и профессиональными воинами.
И сегодня эта война, чтобы там ни говорили политики, далека от своего завершения. В том числе и потому, что на сирийской земле остаются западные оккупанты, помогающие мятежникам (предположить, что Израиль станет добиваться их вывода, крайне трудно). И в этой ситуации Кремлю предавать (если называть вещи своими именами) своих немногочисленных союзников едва ли целесообразно.
Наши отношения с Ираном, как указывают эксперты, неоднозначны. Так, эта страна по объективным причинам является нашим конкурентом на мировом рынке энергоносителей. Кроме того, у Тегерана отчетливо прослеживаются геополитические интересы в Закавказье, являющемся зоной нашего влияния. Однако и тут все непросто. Ведь взаимодействие Ирана и Армении, не имеющей общей границы с Россией, обеспечивает Еревану, нашему союзнику на Южном Кавказе, устойчивость и связь с внешним миром даже в том случае, если Грузия заблокирует коммуникации с этой республикой, как уже бывало.
Собственно, ожидать чего-то другого в отношении страны, претендующей на региональное лидерство, чьи интересы не могут всегда совпадать с нашими, не приходится. Однако при этом следует отметить, что наши страны, помимо участия в ситуативном сирийском контртеррористическом альянс, связывают весьма важные для России долгосрочные программы как экономического, так и геополитического характера, которыми едва ли стоит рисковать.
Есть основания говорить если не о разногласиях, то о различных взглядах Москвы и Тегерана на отдельные аспекты сирийской проблемы. И скорее всего, Кремль хотел бы несколько ослабить влияние Ирана на Дамаск. Но насколько ослабить и какой ценой?
Напомним, что в 2010 году Дмитрий Медведев в период своего президентства отказался от выполнения уже заключенных контрактов на поставку Ирану зенитных ракетных систем С-300, а также запретил передачу бронетехники, боевых самолетов, вертолетов и кораблей.
Какие бонусы за это Москва получила от Израиля и США, в чьих интересах и было принято это решение, неизвестно, а вот то, что она лишила свой ВПК законной прибыли, получила неустойку в $4 млрд., скомпрометировала себя как добросовестного поставщика и серьезно испортила отношения с важным партнером, очевидно.
Сегодня последствия этого странного шага Дмитрия Медведева (его ссылки на санкции СБ ООН несостоятельны, поскольку запрет не распространялся на ракеты «земля-воздух») преодолены, ЗРК Тегерану поставлены. Но осадочек, несомненно, остался.
Как известно, в сирийской трагедии Израиль оказался по другую от нас сторону баррикады. Он поддержал антиправительственные выступления в САР, причем не только морально. Сирийские источники неоднократно обвиняли Тель-Авив в поставке бандформированиям оружия и снаряжения. Израильские СМИ сообщали, что в госпиталях еврейского государства проходят лечение раненные сирийские боевики. Более того, они сообщали о действиях израильского спецназа на территории САР, не вдаваясь, впрочем, в подробности, какие задачи он там выполнял. К этому можно прибавить удары ЦАХАЛ по позициям САА. Все это дает основание считать Израиль довольно плотно вовлеченным в сирийский конфликт, хотя Тель-Авив это и отрицает.
В свете этого возникает логичный вопрос: какой смысл России помогать Израилю, который к тому же является верным союзником нашего главного геополитического противника — США? Тем более что такая помощь может привести к фактическому развалу «сирийского трио» — альянса России, Ирана и Турции, и утрате большинства наших достижений в Сирии.
Чтобы так рисковать и ставить на карту так много, нужны очень веские причины, серьезные основания. Конечно, заподозрить Тель-Авив в готовности занять место Ирана в контртеррористической коалиции, участвовать в восстановлении разрушенной страны и закупать российское оружие трудно.
Строго говоря, Израиль не может предложить чего-то такого, что могло бы компенсировать нам многочисленные потери – политические, экономические, геополитические от взаимодействия с Ираном.
Сегодня и в Тегеране, и в Тель-Авиве очень много говорят об угрозе большой ближневосточной войны между Израилем и Ираном. В частности, глава МИД ИРИ Джавад Зариф в выступлении на Мюнхенской конференции заявил о высоком риске ирано-израильской войны и призвал мировое сообщество вмешаться, чтобы предотвратить эскалацию конфликта.
В свою очередь, Израиль обвиняет Иран в намерении напасть и уничтожить еврейское государство, причем утверждает, что в САР ИРИ готовит плацдарм для наземного вторжения, которое должно последовать после массированного ракетного удара.
Очевидно, что подобная война, случись она, нанесла бы страшный урон интересам и планам Москвы на Ближнем Востоке. Однако ее угроза вовсе не основание для разрыва с Ираном, тем более что опасность сильно преувеличена.
Ведь в случае нападения Ирана на Израиль первый окажется втянутым в одиночестве в конфликт не только против США (которые вынуждены будут вмешаться), но и всего западного мира. Тегеран всегда демонстрировал прагматизм и здравый смысл, и поэтому ожидать от него суицидального поведения нет никакого основания. Отметим, что даже на вполне конкретные удары ВВС Израиля по иранцам в Сирии Тегеран отвечает только гневными заявлениями.
Маловероятно и то, что Израиль даже совместно с США и нефтяными монархиями атакуют Иран. Поскольку ИРИ обладает достаточно мощными вооруженными силами и иррегулярными формированиями, чтобы нанести агрессору неприемлемый для него урон. Поэтому Тель-Авив и Вашингтон будут и дальше вести против Тегерана прокси-войну, используя террористов и сепаратистов, а также усиливать на него международное давление.
Так что же тогда было в Москве, что означают достигнутые договоренности? А скорее всего, ничего, если говорить о собственно сирийских делах.
Однако необходимо учесть то обстоятельство, что Владимира Путина и Биньямина Нетаньяху связывают если не дружеские, то вполне нормальные личные отношения. Они неплохо понимают друг друга, умеют договариваться.
Хорошо известно, что российский президент как профессиональный разведчик, которые, как известно, не бывают бывшими, старается выстроить со своими зарубежными коллегами еще и неформальные отношения, в том числе и оказывая им личные услуги.
Вот за такой личной услугой, скорее всего, и приехал Нетаньяху. Ему крайне важна поддержка Путина накануне парламентских выборов 9 апреля. Ему противостоит Бени Ганц, имеющий значительную поддержку электората.
Кроме того, генеральная прокуратура Израиля готовится предъявить премьер-министру обвинения в коррупции и злоупотреблении своим служебным положением. Сейчас многие СМИ Израиля пишут, что Биньямин Нетаньяху уже скоро сядет в тюрьму.
На фоне этих событий его «триумфальный» приезд из Москвы (достигнутое соглашение о создании рабочей группы при известной ловкости можно интерпретировать как гарантии Путина удалить иранцев и «Хезболлу» из Сирии), где он сумел обуздать «иранскую опасность», в значительной степени им же и раздутую, несколько укрепляет его пошатнувшееся положение. И увеличивает шансы на победу. После которой все это уже не будет иметь такого значения.
При этом едва ли сам Нетаньяху питает иллюзии относительно «рабочей группы» и ее перспектив. Он не может не понимать, что Тель-Авив в сирийской войне поставил на сторону тех, которые оказались в проигрыше, и потому ему приходится значительно ограничивать свои «хотелки».
Строго говоря, Путин сделал для Нетаньяху всё, что мог. Тем более что даже чисто формальное заявление о «рабочей группе», скорее всего, вызовет в Тегеране определенное напряжение.
Информация