Русские бригады Салоникского фронта
Пестрый фронт
Кого только ни было на забытом Салоникском фронте Первой мировой войны! Французы, англичане, сербы, итальянцы, греки, алжирцы, марокканцы, сенегальцы, македонцы, а в августе 1916 года к ним еще добавились русские. По другую сторону фронта с ними сражались немцы, австрийцы, болгары, турки, арабы и чехи. При этом практически между всеми местными народностями существовала серьезная напряженность, которую очень точно описал Джон Рид в своих воспоминаниях о Салоникском фронте:
Такой этнический салат обильно сдабривался несговорчивостью командиров. Так, упоминаемый в предыдущей части цикла генерал-майор Михаил Дитерихс категорично отказался переходить под руководство сербов, мотивируя это следующим: «Неудобно включать войска такой великой державы, как Россия, в состав армии небольшого государства». Гораздо удобнее оказалось состоять русской Особой бригаде под руководством французских офицеров. Которые особо не церемонились с вверенными им русскими частям и, даже не дождавшись сосредоточения по прибытии, сразу же бросили их в бой. Идея наступления русских принадлежала французскому командующему фронтом генералу Морису Полю Эммануэлю Саррайлю, и осуществил он её 12 сентября 1916 года. В этот день русские полки пошли на Каймакчаланские высоты, которые были под контролем болгарских дивизий. Сопротивление болгар было достойным – они не делали никаких скидок солдатам братского русского народа. К примеру, один из полков 2-й Особой русской бригады 24 сентября в боях с болгарами потерял ранеными и убитыми около трети личного состава. Многие болгарские офицеры получили военное образование в России, а форма во многом копировала русский мундир, что нередко смущало атакующих солдат императорской армии.
Генерал Морис Поль Эммануэль Саррайль
Отношение французов к русским подразделениям на Салоникском фронте было неоднозначным. С одной стороны, бригада из-за больших потерь была награждена «Военным крестом с пальмовой ветвью» на знамя. А с другой стороны, была собрана специальная Франко-русская дивизия, в которой этнических французов и не было – их замещали аннамиты и зуавы из колоний, которых, естественно, на поле боя никто не жалел. Как и русских солдат.
Русские аннамиты
Октябрь 1916 года ознаменовался для русских сил на Салоникском фронте большими потерями от бездарного французского командования. К дивизии, собранной из туземцев Африки и русских солдат, относились с пренебрежением, бросали ее на самые безнадежные участки фронта. В начале октября дивизия несколько раз безуспешно пыталась прорвать оборону болгар, несла ощутимые потери, но каждый раз терпела неудачу. Саррайль не удосужился поддержать атаки тяжелой артиллерии (своей у русских не было), на что генерал Дитерихс даже направил протест в Париж и Петроград. Не постарались французы снабдить русских необходимым снаряжением и оружием, в итоге наши подразделения оснащались на уровне колониальных войск.
Самоотверженные атаки с немалыми потерями все-таки увенчались успехом, и 19 октября 1916 года дивизия дошла до города Манастира, который болгары ранее отбили у сербов. Сейчас это македонский город Битоле, и в нем можно встретить памятник погибшим здесь французским частям. О русских упоминается только в 40 км от этого места в городке Прилеп – памятный знак появился здесь только в 2014 году.
2-я Особая бригада была не единственной русской на Салоникском фронте. В октябре 1916 года прибыло еще одно подразделение – 4-я Особая пехотная бригада, собранная из бойцов запасных полков. Общее количество русских солдат, воевавших на греко-македонском пограничье, достигает 20 тыс., а с учетом постоянного пополнения и всех 30 тыс. Находясь под командованием французов, русские солдаты и офицеры тем не менее быстрее находили общий язык с чернокожими туземцами Африки, нежели с эгоистичными и заносчивыми европейцами.
Стоит привести эпизод той бойни, в которую попали русские экспедиционные части в Салоникском фронте. Около 1000 человек убитыми и ранеными потеряла 2-я Особая бригада во время атаки окопавшихся болгар у излучины реки Черны. Результаты кровопролитной битвы тут же были обесценены – без поддержки союзных войск кайзеровские солдаты выбили русских с захваченной высоты. Это сражение у болгар позже вошло в историю под немного парадоксальным именем «македонской Шипки».
Напряжение нарастает
1917 год. Царь свергнут. Летом из России на помощь засевшим на Салоникском фронте соотечественникам отправили артиллеристов и саперов, попавших к месту назначения только к октябрю. Это пополнение было уже пропитано антивоенным духом, французы словно что-то почувствовали и встречали русских без цветов и оваций. Настроения с каждым днем становились все тягостнее – русские осознавали, что жизни свои он променяли на снаряды и снаряжение союзников. К тому же усугублялись отношения с французами, которые видели брожение в русской армии и обвиняли солдат в отсутствии инициативы на поле боя, а порой и в откровенной трусости. На грань вооруженного бунта поставило русские бригады убийство французами прапорщика Виктора Милло. Виновники преступления так и не были найдены. Очень тяжело было русским раненым, которых французы поместили в бараки с немецкими военнопленными, приравняв статус союзных солдат к вражеским. Русскоговорящих медиков было всего несколько человек, и раненым порой подолгу не могли поставить элементарные диагнозы и назначить лечение.
Первым уехал в Россию и вскоре примкнул к Белому движению генерал Дитерхис. Русские подразделения, отказывающиеся воевать, фактически оказались без командования. Французы, опасаясь неприятностей, перевели Особую дивизию, сформированную из двух бригад, в горный массив на границе с Албанией, а с тыла заблокировали заградительными франко-марокканскими отрядами. Новые условия были тяжелейшими – хроническая нехватка воды (два стакана в день на человека), адский холод и непроходимый горный рельеф. В начале осени 1917 года в Петрограде приняли решение возвращать бойцов из заграницы на родину. Однако Франция проигнорировала решение России.
Порабощение
Фактически особая дивизия русских к концу 1917 года оказалась в плену у французов, обозленных на новое петроградское правительство за мирные переговоры с немцами. Франция в лице генерала Саррайля предложила разделить русских на три категории: желающих воевать, отказывающихся от войны и не подчиняющихся французской администрации. Первые шли обратно на фронт, вторые направлялись в специальные «рабочие роты», в последние, самые опасные, высылались на каторжные работы во французские колонии Африки. В декабре русские части под обманным предлогом разоружили, расформировали по разным местечкам Греции, которые позже стали лагерями для наших соотечественников. Бывшие союзники-русские стали для французов военнопленными, о которых на родине, казалось, забыли, и с которыми теперь можно делать все, что угодно. Самых непримиримых солдат и офицеров показательно расстреливали, рубили шашками ради забавы, морили голодом… Уже к лету 1918 года с русскими на Салоникском фронте все было решено: 1014 бойцов вернулись во Францию добровольцами, 1195 пошли в Иностранный легион, 15 тысяч снарядили в «рабочие роты», а около 4 тысяч самых отчаянных отправили на африканскую каторгу.
Голод, 15-часовой рабочий день, ужасающие бытовые условия – все это ждало русских солдат, попавших во французские «рабочие роты». Некое сочувствие выражали лишь сербы и даже однажды силой вызволили из лагеря 600 русских. В ответ командование французов запретило брать в сербскую армию русских.
Точные цифры умерших в таких условиях до сих пор неизвестны: очевидно, такие данные для Франции — совсем не повод для гордости.
Вскорости оказалось, что о русских не забыли на родине и даже захватили в начале 1920 года крупную «партию» французских и бельгийских пленных. Этот живой товар большевики предложили обменять на остатки несчастных соотечественников с Салоникского фронта. К позору свободолюбивой Франции, русским удалось договориться на обмен в соотношении 1 «драгоценный» француз за 25 русских солдат. В итоге последние русские пленники смогли вернуться в Россию только в конце 1923 года. До этого времени большая часть солдат была на рабском положении в La Belle France.
По материалам издания «Профиль» и «Российской газеты»
Информация