Линкоры типа «Марат». Модернизации главного калибра
Советские линкоры в промежутке между войнами. Общеизвестно, что из трех оставшихся в строю советских линкоров «Марат» получил минимальную модернизацию, а «Парижская коммуна» — в наибольшем объеме. Рассмотрим изменения боевого потенциала главного калибра кораблей этого типа.
Основное вооружение линкоров составляли 12*305-мм орудий образца 1907 г., имевших длину ствола 52 калибра и размещаемых в четырех трехорудийных башнях. Максимальный угол возвышения этих установок составлял 25 град., и максимальная дальность стрельбы 470,9 кг. снарядом, выпущенным с начальной скоростью 762 м/сек, составляла 132 кабельтова. Паспортная скорострельность составляла 1,8 выстр/мин, при этом заряжание производилось в диапазоне углов возвышения от -5 до +15 град.
Лобовые и боковые бронеплиты башен имели толщину 203 мм, задняя сторона (для противовеса) 305 мм, крыша – 76 мм. Барбеты до верхней палубы, и незначительно ниже ее защищались 150 мм броней, далее – только 75 мм, правда 1-ая и 4-ая башни имели усиление в нос и корму до 125 и 200 мм соответственно.
Для 305-мм/52 орудий обр. 1907 г. специалисты дореволюционной России создали 3 типа боевых боеприпасов: бронебойные, полубронебойные и фугасные. Все они назывались снарядами образца 1911 г., имели массу 470,9 кг, начальную скорость 762 м/сек, и дальность стрельбы при угле возвышения орудий 25 град. в 132 кабельтова. Различались они длиной – 1 191, 1 530 и 1 491 мм, содержанием взрывчатого вещества – 12,96, 61,5 и 58,8 кг соответственно. При этом бронебойный снаряд имел взрыватель КТМБ, а полубронебойный и фугасный – МРД обр. 1913 г. Был еще и практический боеприпас массой 470,9 кг, представлявший собой стальную болванку, то есть не содержавший ни взрывчатки, ни взрывателя.
Что касается системы управления огнем, то она на линкорах типа «Севастополь» была чрезвычайно запутанной. На кораблях имелось 2 дальномера с базой в 6 м, расположенных на носовой и кормовой надстройках, и обеспечивавших работу двух центральных постов, которые, помимо прочих функций, содержали также и приборы управления стрельбой. Башни линкоров дальномерами не комплектовались.
А вот сами приборы управления стрельбой (ПУС) представляли собой совершеннейшею «сборную солянку», и дело тут было вот в чем. Изначально на линкоры типа «Севастополь» предполагалось ставить новейшие ПУС, которые разрабатывала компания Эриксона. Это, кстати, не означает, что заказ «уплывал» за рубеж, потому что разработку вел русский филиал этой компании и русские же специалисты, работавшие в нем. Увы, они не справились в срок, и к моменту достройки «Севастополей» система управления огнем Эриксона не была еще готова.
В результате на линкоры установили старую добрую систему компании «Гейслер и К» обр. 1910 г. К сожалению, при всех ее достоинствах, считать «Гейслер и К» полноценной СУО все-таки нельзя, по ряду серьезных причин:
1. ПУС «Гейслер и К» не вырабатывало самостоятельно поправку к углу горизонтальной наводки, то есть упреждение для стрельбы, а визир вообще не входил в ее состав.
2. ПУС самостоятельно рассчитывали угол вертикальной наводки, но в качестве необходимых для расчета данных требовали величину изменения расстояния (ВИР) и величину изменения пеленга (ВИП). То есть офицеры, управляющие артиллерийским огнем, должны были самостоятельно определять параметры цели и собственного корабля (курс, скорость, расстояние, пеленг) и высчитывать ВИР и ВИП вручную.
Однако в связи с неготовностью СУО Эриксона, флот закупил британские приборы Поллэна, которые представляли собой автомат расчета ВИР и ВИП, то есть, по сути, искореняли основной недостаток «Гейслера». Прибор Поллэна успешно интегрировали с «Гейслером и К», а в дальнейшем получившееся СУО дополнили отдельными приборами Эриксона. В результате к 1917 г. все четыре балтийских линкора имели вполне современную, по меркам Первой мировой войны, централизованную систему управления огнем главного калибра. По своему функционалу она, по всей видимости, несколько проигрывала британским СУО и находилась примерно на одном уровне с германскими, но германские корабли превосходили «Севастополи» в количестве дальномеров.
Как ни странно, но объемы модернизаций орудий и башен советских линкоров не вполне понятны, так как источники имеют существенные разночтения. Достоверно известно, что 305-мм/52 орудия всех линкоров получили лейнированные стволы взамен скрепленных, что существенно упростило процедуру их замены. Также более-менее ясен объем переделок башенных установок на линкоре «Парижская коммуна».
С этими установками провели больше всего работы: из всех трех линкоров только башни «Парижской коммуны» получили увеличенный угол возвышения до 40 град., в результате чего дальность стрельбы штатным 470,9 кг снарядом повысилась на 29 кабельтов, то есть со 132 до 161 кабельтова. Выросла также скорострельность: для этого башни «перевели» на фиксированный угол заряжания (+6 град), что позволило значительно увеличить мощность приводов вертикального наведения, заряжания и подачи. В результате скорострельность выросла с «паспортных» 1,8 до 2,2 выст./мин. Платой за это стало увеличение массы вращающейся части башни на 4 тонны и отказ от резервной системы заряжания орудий.
А вот с башнями «Марата» и «Октябрьской революции», увы, никакой ясности нет. А.М. Васильев в своих работах, посвященных модернизации линкоров, указывает:
Но С.И. Титушкин и Л.И. Амирханов в своем труде «Главный калибр линкоров» ни о каких подобных модернизациях «Марата» и «Октябрьской революции» не сообщают, а наоборот, прямо указывают, что их скорострельность осталась прежней. Автору настоящей статьи остается только предполагать, что правы все-таки С.И. Титушкин и Л.И. Амирханов, так как их работа более специализирована в области артиллерии, нежели труды А.М. Васильева. Возможно, здесь произошла путаница между тем, что хотели сделать и что реально сделали. Дело в том, что С.И. Титушкин и Л.И. Амирханов указывали, что подобную модернизацию, с доведением скорострельности до 3 выст./мин планировали произвести для башен линкора «Фрунзе», когда еще существовали планы его перестройки в линейный крейсер. Надо сказать, что 2 башни этого линкора впоследствии были переоборудованы по образцу «Парижской коммуны», но это случилось уже после войны, когда их установили на бетонных блоках батареи №30 под Севастополем.
Таким образом, дальность стрельбы «Марата» и «Октябрьской революции» осталась прежней совершенно наверняка – 132 кабельтова, и, по всей видимости, скорострельность осталась такой же, то есть на уровне 1,8 выст./мин.
Броневая защита башен всех трех линкоров получила единственное усиление – толщина крыши башни была увеличена с 76 до 152 мм, в остальном толщины брони оставались теми же.
Что касается систем управления огнем, то здесь тоже все не вполне очевидно. Начнем с дальномеров: весьма важно, что количество дальномеров, обеспечивающих работу СУО главного калибра, значительно выросло, потому что все башни всех трех линкоров получили собственные дальномеры. При этом С.И. Титушкин и Л.И. Амирханов утверждают, что в башни «Марата» устанавливались итальянские дальномеры «OG» с базой 8 м, разработанные фирмой «Галилео», в то время как башни «Октябрьской революции» получили тоже 8-метровые дальномеры, но иной марки: ДМ-8 фирмы «Цейс». К сожалению, уважаемые авторы ничего не сообщают о дальномерах, установленных в башни линкора «Парижская коммуна», хотя на фотографиях и рисунках корабля отчетливо видно их наличие.
В то же время А.В. Платонов в своей «Энциклопедии надводных кораблей» дает совершенно иные данные: что на «Марат» и «Октябрьскую революцию» были установлены дальномеры «Цейс», а итальянские – на «Парижскую коммуну». Но, по крайней мере, авторы сходятся в том, что все эти дальномеры имели базу 8 метров.
Впрочем, разумеется, эти дальномеры имели вспомогательное значение, потому что, во-первых, они находились на сравнительно малой высоте над уровнем моря и их горизонт был не слишком велик. А во-вторых они использовались как дополнительное, уточняющее средство к оборудованию командно-дальномерных постов (КДП) установленных на линкорах.
Абсолютно все источники сходятся в том, что на «Октябрьской революции» и «Парижской коммуне» для обслуживания главного калибра были установлены по два КДП-6 Б-22, а вот в том, что именно ставилось на «Марат», ясности нет. Как ни странно, но С.И. Титушкин и Л.И. Амирханов утверждают, что и этот линкор получил 2 КДП той же модификации, но это явная опечатка, потому что на всех фотографиях линкора мы видим только один подобный КДП.
В то же время ряд авторов, в том числе и А.В. Платонов, сообщают о том, что «Марат», хотя и получил КДП-6, но более ранней модификации Б-8. Основными отличиями Б-8 от Б-22 являлось отсутствие визира центральной наводки и телескопических труб наводчиков поста. Соответственно, вес КДП-6 Б-8 был на 2,5 тонны, а расчет – на 2 человека меньше, чем у КДП-6 Б-22.
Но самое «забавное» разночтение в источниках – это количество дальномеров в одном КДП-6, неважно какой модификации. С.И. Титушкин и Л.И. Амирханов указывают, что такой КДП комплектовался двумя дальномерами с базой 6 метров марки ДМ-6. А вот А.В. Платонов указывает на наличие лишь одного такого дальномера. Кто прав – сказать затруднительно, потому что автор настоящей статьи не является специалистом в системах управления огнем, а изучение фотографий практически ничего не дает. Некоторые фото как будто бы свидетельствуют, что дальномеров именно два, а не один.
Но с другой стороны, из чертежей следует, что второй "дальномер" — это и не дальномер вовсе, а нечто более короткое.
Все же только один КДП для главного калибра «Марата» выглядел явно недостаточно, поэтому практически все источники указывают на то, что на него собирались ставить открыто еще один дальномер в 8-метровой базой. Интересно, что А.В. Платонов в одной из своих монографий утверждал, что этот дальномер все-таки был установлен на кормовой надстройке, однако автору нигде не удалось найти фото «Марата», которое подтвердило бы данное утверждение. Надо сказать, что устройство подобных габаритов чрезвычайно заметно, и его отсутствие на фото очевидно свидетельствует, что установка этого дальномера осталась лишь намерением и никогда не воплотилась «в металле». Впрочем, в более поздних своих работах А.В. Платонов уже не писал о наличии этого дальномера на «Марате».
Что же касается приборов управления огнем, то здесь все намного проще. По части главного калибра «Марат» остался ровно с тем, что у него было установлено во времена Первой мировой войны, то есть «сборной солянкой» из приборов «Гейслер и К», Эриксона и Поллэна. Таким образом, линкор, конечно, к началу Великой Отечественной войны располагал системой центральной наводки орудий главного калибра, но современной назвать ее было нельзя. Безусловно, по своим качествам, СУО «Марата» сильно отставало от оборудования, которое устанавливалось на современные линейные корабли мира, но считать его совершенно недееспособным все-таки не следует. В качестве примера можно привести британские легкие крейсера типа «Линдер», которые располагали СУО даже не на уровне 1-ой мировой войны, а хуже, потому что она была сознательно упрощена ради экономии: тем не менее эти английские крейсера участвовали во многих боевых эпизодах и достигали вполне приемлемой точности стрельбы для своих 152-мм орудий.
Несколько лучше обстояли дела с центральной наводкой линкоров «Октябрьская революция» и «Парижская коммуна», потому что они получили более совершенные аппараты АКУР. Что это за приборы?
Начиная с 1925 г. в СССР разрабатывался так называемый аппарат прямого курса АПКН, который планировали устанавливать в качестве элемента СУО на все крупные корабли, как новой постройки (когда дойдет до этого), так и проходящие модернизацию. Этот аппарат должен был самостоятельно, в автоматическом режиме рассчитывать прицел и целик, тем самым полностью освободив управляющего артиллерийской стрельбой от работы с таблицами и прочей ручной работы и вычислений. Работа была сложная и продвигалась медленно, поэтому руководство флота в 1928 г. настояло на параллельном приобретении британского прибора АКУР фирмы «Виккерс» и синхронной передачи данных автомата стрельбы и команд американской компании «Сперри».
Однако, когда упомянутые комплекты приборов поступили в наше распоряжение, оказалось, что они не соответствуют ожиданиям наших специалистов. Так, у АКУР была слишком большая погрешность определения курсового угла — 16 тысячных дистанции, а передача «Сперри» вообще не работала. В результате произошло следующее – специалисты завода «Электроприбор», занимавшиеся разработкой АПКН, вынуждены были «переквалифицироваться» на доработку АКУР и синхронной передачи «Сперри» — работы по последней шли тем более хорошо, что аналогичный советский продукт находился в финальной стадии разработки. В конечном итоге разработчики, использовав ряд решений АПКН, сумели добиться нужных параметров точности от АКУР, привести в работоспособное состояние и совместить с ним синхронную передачу «Сперри» и на выходе получить вполне работоспособную СУО, значительно превосходящую то сочетание приборов «Гейслера», Поллэна и Эриксона, которым оснащались дредноуты типа «Севастополь». Именно такие АКУР получили «Парижская коммуна» и «Октябрьская революция».
Безусловно, АКУР стали большим шагом вперед в сравнении с СУО эпохи 1-ой мировой войны, но к началу Великой Отечественной они в значительной мере устарели. Работы по созданию ПУС в СССР продолжались и далее: для лидеров типа «Ленинград» были приобретены приборы управления стрельбой фирмы «Галилео», которые обладали рядом возможностей, недоступных для АКУР. Так, например, АКУР обеспечивал ведения огня главного калибра методом наблюдения знаков падения, или так называемой «вилкой», когда главный артиллерист добивался залпа, легшего перелетом и, затем, недолетом, а затем начинал «половинить» дистанцию. Но это было и все, а вот ПУС «Молния» и «Молния АЦ», разработанные на основе итальянской СУО, могли использовать все три известных на тот момент метода управления артогнем. Метод наблюдения знаков падения описан выше, а кроме того, новые ПУС могли использовать метод измеренных отклонений, когда дальномеры КДП измеряли расстояние от корабля-цели до всплесков от падений снарядов, и метод измеренных дальностей, когда дальномером определялось расстояние от ведущего огонь корабля до всплеска его снарядов, и сопоставлялось с рассчитанными данными о положении корабля-цели.
«Молния» и «Молния АЦ» устанавливались на крейсера проекта 26 и 26-бис соответственно, и, в целом, можно говорить о том, что СУО главного калибра крейсеров типа «Киров» и «Максим Горький» значительно превосходили по своей эффективности АКУР, установленные на отечественных линкорах, не говоря уже о «Гейслере»/Поллэне/Эриксоне на «Марате».
Что касается боеприпасов к 305-мм орудиям, то в довоенном СССР для 305-мм орудий разрабатывались различные типы боеприпасов, однако на вооружение был принят лишь один.
Первым «снарядным» направлением стало создание модифицированных бронебойных и фугасных снарядов усовершенствованной формы. Они должны были иметь ту же массу, что и снаряды обр. 1911 г., то есть 470,9 кг, но при этом дальность стрельбы ими должна была возрасти на 15-17%, а бронепробиваемость – улучшится, причем эффект должен был стать наиболее заменым на дистанциях свыше 75 кабельтов. Не совсем ясно, в какой стадии остановились эти работы: дело в том, что свои качества в полной мере они могли реализовать только в орудиях, которыми планировалось вооружать тяжелые крейсера типа «Кронштадт». Последние должны были сообщать начальную скорость 470,9 кг снаряду 900 м/сек., в то время, как 305-мм/52 пушка обр. 1907 г., которой вооружались линкоры типа «Севастополь» — только 762 м/сек. Как известно, 305-мм артиллерии со столь рекордными характеристиками до войны создать так и не сумели, соответственно, не следует удивляться отсутствию боеприпасов к ним. Впрочем, нельзя исключать, что создание новых снарядов было остановлено в силу каких-то иных, конструкционных или технологических сложностей.
Второй тип боеприпасов, разработка которого выглядела просто чрезвычайно перспективно, стал «полубронебойный снаряд обр. 1915 г чертежа №182». На самом деле, этот снаряд был создан не в 1915, а в 1932 г., а экспериментировали с ним до 1937 г. Он представлял собой «сверхтяжелый» 305-мм боеприпас, чья масса составила 581,4 кг. Разумеется, стрелять таким снарядом можно было только с начальной скоростью, пониженной до 690-700 м/сек, но за счет лучшего сохранения энергии дальность стрельбы этим боеприпасом превышала таковую у 470,9 кг снарядов на 3%.
Однако самым грандиозным «бонусом» возросшей массы стала чрезвычайно высокая бронепробиваемость. Если 470,9 кг, по советским расчетам (здесь и далее по бронепробиваемости приводятся данные С.И. Титушкина и Л.И. Амирханова) пробивал на 100 кабельтовых 207 мм вертикальной брони, то 581,4 кг снаряд на 90 кабельтов мог пробить 330 мм бронеплиту.
К сожалению, на вооружение «сверхтяжелый» снаряд так и не был принят: возникли проблемы с кучностью стрельбы, кроме того, боеприпас получился слишком длинным, и конструкторам не удалось обеспечить его продольную прочность – он часто разрушался при преодолении броневой преграды. Помимо этого, подачные и заряжающие механизмы линкоров типа «Севастополь» не были рассчитаны на работу с боеприпасами такой массы.
В результате всего этого работы по «сверхтяжелому» снаряду были свернуты, а жаль. Интересно, что американцы, вернувшись к 305-мм калибру на «больших крейсерах» типа «Аляска», использовали подобные боеприпасы в качестве основных. Их орудия стреляли бронебойными 516,5 кг снарядами с начальной скоростью 762 м/сек., что при угле вертикальной наводки в 45 град. обеспечивало дальность стрельбы 193 кабельтова и пробивали 323 мм броню на дистанции 100 кабельтов.
И, наконец, третьим направлением совершенствования боеприпасов к отечественным 305-мм/52 орудиям стало создание «фугасного дальнобойного снаряда обр. 1928 г.». Этот боеприпас имел массу всего только 314 кг, но за счет этого его начальная скорость достигала 920 или 950 м/сек (к сожалению, где-то у С.И. Титушкина и Л.И. Амирханова вкралась опечатка, так как они дают оба значения). Прирост по дальности стрельбы получался колоссальным – если модернизированные башенные установки «Парижской коммуны» способны были отправить в полет 470,9 кг снаряд на дистанцию 161 кабельтов, то облегченный 314-килограммовый – на 241 кабельтов, то есть, фактически, в полтора раза дальше. Ну а при стрельбе с углом возвышения 25 град., каковой оставался предельным для линкоров «Марат» и «Октябрьская революция», дальность стрельбы возрастала со 132 до 186 кабельтовых.
При этом масса взрывчатого вещества в новом снаряде почти не уступала обычному, 470,9 кг фугасному боеприпасу, и составляла 55,2 кг против 58,8 кг. Единственным параметром, по которому облегченные снаряды уступали обычным боеприпасам, являлось рассеивание, которое у 314 кг снарядов было достаточно велико. Но этот недостаток не считался критичным, так как указанные снаряды предназначались для обстрела береговых площадных целей. «Фугасные дальнобойные снаряды обр. 1928 г.» были приняты на вооружение в 1939 г., став тем самым единственным снарядом этого калибра, созданным в довоенном СССР.
На этом автор заканчивает описание артиллерии главного калибра модернизированных линкоров «Марат», «Октябрьская революция» и «Парижская коммуна» и переходит к противоминному калибру.
Продолжение следует…
Главный калибр. Что было
Основное вооружение линкоров составляли 12*305-мм орудий образца 1907 г., имевших длину ствола 52 калибра и размещаемых в четырех трехорудийных башнях. Максимальный угол возвышения этих установок составлял 25 град., и максимальная дальность стрельбы 470,9 кг. снарядом, выпущенным с начальной скоростью 762 м/сек, составляла 132 кабельтова. Паспортная скорострельность составляла 1,8 выстр/мин, при этом заряжание производилось в диапазоне углов возвышения от -5 до +15 град.
Лобовые и боковые бронеплиты башен имели толщину 203 мм, задняя сторона (для противовеса) 305 мм, крыша – 76 мм. Барбеты до верхней палубы, и незначительно ниже ее защищались 150 мм броней, далее – только 75 мм, правда 1-ая и 4-ая башни имели усиление в нос и корму до 125 и 200 мм соответственно.
Для 305-мм/52 орудий обр. 1907 г. специалисты дореволюционной России создали 3 типа боевых боеприпасов: бронебойные, полубронебойные и фугасные. Все они назывались снарядами образца 1911 г., имели массу 470,9 кг, начальную скорость 762 м/сек, и дальность стрельбы при угле возвышения орудий 25 град. в 132 кабельтова. Различались они длиной – 1 191, 1 530 и 1 491 мм, содержанием взрывчатого вещества – 12,96, 61,5 и 58,8 кг соответственно. При этом бронебойный снаряд имел взрыватель КТМБ, а полубронебойный и фугасный – МРД обр. 1913 г. Был еще и практический боеприпас массой 470,9 кг, представлявший собой стальную болванку, то есть не содержавший ни взрывчатки, ни взрывателя.
Что касается системы управления огнем, то она на линкорах типа «Севастополь» была чрезвычайно запутанной. На кораблях имелось 2 дальномера с базой в 6 м, расположенных на носовой и кормовой надстройках, и обеспечивавших работу двух центральных постов, которые, помимо прочих функций, содержали также и приборы управления стрельбой. Башни линкоров дальномерами не комплектовались.
А вот сами приборы управления стрельбой (ПУС) представляли собой совершеннейшею «сборную солянку», и дело тут было вот в чем. Изначально на линкоры типа «Севастополь» предполагалось ставить новейшие ПУС, которые разрабатывала компания Эриксона. Это, кстати, не означает, что заказ «уплывал» за рубеж, потому что разработку вел русский филиал этой компании и русские же специалисты, работавшие в нем. Увы, они не справились в срок, и к моменту достройки «Севастополей» система управления огнем Эриксона не была еще готова.
В результате на линкоры установили старую добрую систему компании «Гейслер и К» обр. 1910 г. К сожалению, при всех ее достоинствах, считать «Гейслер и К» полноценной СУО все-таки нельзя, по ряду серьезных причин:
1. ПУС «Гейслер и К» не вырабатывало самостоятельно поправку к углу горизонтальной наводки, то есть упреждение для стрельбы, а визир вообще не входил в ее состав.
2. ПУС самостоятельно рассчитывали угол вертикальной наводки, но в качестве необходимых для расчета данных требовали величину изменения расстояния (ВИР) и величину изменения пеленга (ВИП). То есть офицеры, управляющие артиллерийским огнем, должны были самостоятельно определять параметры цели и собственного корабля (курс, скорость, расстояние, пеленг) и высчитывать ВИР и ВИП вручную.
Однако в связи с неготовностью СУО Эриксона, флот закупил британские приборы Поллэна, которые представляли собой автомат расчета ВИР и ВИП, то есть, по сути, искореняли основной недостаток «Гейслера». Прибор Поллэна успешно интегрировали с «Гейслером и К», а в дальнейшем получившееся СУО дополнили отдельными приборами Эриксона. В результате к 1917 г. все четыре балтийских линкора имели вполне современную, по меркам Первой мировой войны, централизованную систему управления огнем главного калибра. По своему функционалу она, по всей видимости, несколько проигрывала британским СУО и находилась примерно на одном уровне с германскими, но германские корабли превосходили «Севастополи» в количестве дальномеров.
Модернизация башенных установок
Как ни странно, но объемы модернизаций орудий и башен советских линкоров не вполне понятны, так как источники имеют существенные разночтения. Достоверно известно, что 305-мм/52 орудия всех линкоров получили лейнированные стволы взамен скрепленных, что существенно упростило процедуру их замены. Также более-менее ясен объем переделок башенных установок на линкоре «Парижская коммуна».
С этими установками провели больше всего работы: из всех трех линкоров только башни «Парижской коммуны» получили увеличенный угол возвышения до 40 град., в результате чего дальность стрельбы штатным 470,9 кг снарядом повысилась на 29 кабельтов, то есть со 132 до 161 кабельтова. Выросла также скорострельность: для этого башни «перевели» на фиксированный угол заряжания (+6 град), что позволило значительно увеличить мощность приводов вертикального наведения, заряжания и подачи. В результате скорострельность выросла с «паспортных» 1,8 до 2,2 выст./мин. Платой за это стало увеличение массы вращающейся части башни на 4 тонны и отказ от резервной системы заряжания орудий.
А вот с башнями «Марата» и «Октябрьской революции», увы, никакой ясности нет. А.М. Васильев в своих работах, посвященных модернизации линкоров, указывает:
«В 1928—1931 годах удалось модернизировать 305-мм башни МК-3-12 только в части скорострельности: при углах возвышения орудий от -3 град. до +15 град. она достигла 3 выст./мин, а при больших углах (до предельного 25°) составила 2 выст./мин (вместо прежних 1,8 на всех углах)».
Но С.И. Титушкин и Л.И. Амирханов в своем труде «Главный калибр линкоров» ни о каких подобных модернизациях «Марата» и «Октябрьской революции» не сообщают, а наоборот, прямо указывают, что их скорострельность осталась прежней. Автору настоящей статьи остается только предполагать, что правы все-таки С.И. Титушкин и Л.И. Амирханов, так как их работа более специализирована в области артиллерии, нежели труды А.М. Васильева. Возможно, здесь произошла путаница между тем, что хотели сделать и что реально сделали. Дело в том, что С.И. Титушкин и Л.И. Амирханов указывали, что подобную модернизацию, с доведением скорострельности до 3 выст./мин планировали произвести для башен линкора «Фрунзе», когда еще существовали планы его перестройки в линейный крейсер. Надо сказать, что 2 башни этого линкора впоследствии были переоборудованы по образцу «Парижской коммуны», но это случилось уже после войны, когда их установили на бетонных блоках батареи №30 под Севастополем.
Послевоенное фото восстановленной батареи №30
Таким образом, дальность стрельбы «Марата» и «Октябрьской революции» осталась прежней совершенно наверняка – 132 кабельтова, и, по всей видимости, скорострельность осталась такой же, то есть на уровне 1,8 выст./мин.
Броневая защита башен всех трех линкоров получила единственное усиление – толщина крыши башни была увеличена с 76 до 152 мм, в остальном толщины брони оставались теми же.
Что касается систем управления огнем, то здесь тоже все не вполне очевидно. Начнем с дальномеров: весьма важно, что количество дальномеров, обеспечивающих работу СУО главного калибра, значительно выросло, потому что все башни всех трех линкоров получили собственные дальномеры. При этом С.И. Титушкин и Л.И. Амирханов утверждают, что в башни «Марата» устанавливались итальянские дальномеры «OG» с базой 8 м, разработанные фирмой «Галилео», в то время как башни «Октябрьской революции» получили тоже 8-метровые дальномеры, но иной марки: ДМ-8 фирмы «Цейс». К сожалению, уважаемые авторы ничего не сообщают о дальномерах, установленных в башни линкора «Парижская коммуна», хотя на фотографиях и рисунках корабля отчетливо видно их наличие.
На этом фото "Октябрьской революции" башенные дальномеры видны особенно хорошо
В то же время А.В. Платонов в своей «Энциклопедии надводных кораблей» дает совершенно иные данные: что на «Марат» и «Октябрьскую революцию» были установлены дальномеры «Цейс», а итальянские – на «Парижскую коммуну». Но, по крайней мере, авторы сходятся в том, что все эти дальномеры имели базу 8 метров.
Впрочем, разумеется, эти дальномеры имели вспомогательное значение, потому что, во-первых, они находились на сравнительно малой высоте над уровнем моря и их горизонт был не слишком велик. А во-вторых они использовались как дополнительное, уточняющее средство к оборудованию командно-дальномерных постов (КДП) установленных на линкорах.
Абсолютно все источники сходятся в том, что на «Октябрьской революции» и «Парижской коммуне» для обслуживания главного калибра были установлены по два КДП-6 Б-22, а вот в том, что именно ставилось на «Марат», ясности нет. Как ни странно, но С.И. Титушкин и Л.И. Амирханов утверждают, что и этот линкор получил 2 КДП той же модификации, но это явная опечатка, потому что на всех фотографиях линкора мы видим только один подобный КДП.
В то же время ряд авторов, в том числе и А.В. Платонов, сообщают о том, что «Марат», хотя и получил КДП-6, но более ранней модификации Б-8. Основными отличиями Б-8 от Б-22 являлось отсутствие визира центральной наводки и телескопических труб наводчиков поста. Соответственно, вес КДП-6 Б-8 был на 2,5 тонны, а расчет – на 2 человека меньше, чем у КДП-6 Б-22.
Но самое «забавное» разночтение в источниках – это количество дальномеров в одном КДП-6, неважно какой модификации. С.И. Титушкин и Л.И. Амирханов указывают, что такой КДП комплектовался двумя дальномерами с базой 6 метров марки ДМ-6. А вот А.В. Платонов указывает на наличие лишь одного такого дальномера. Кто прав – сказать затруднительно, потому что автор настоящей статьи не является специалистом в системах управления огнем, а изучение фотографий практически ничего не дает. Некоторые фото как будто бы свидетельствуют, что дальномеров именно два, а не один.
Но с другой стороны, из чертежей следует, что второй "дальномер" — это и не дальномер вовсе, а нечто более короткое.
Все же только один КДП для главного калибра «Марата» выглядел явно недостаточно, поэтому практически все источники указывают на то, что на него собирались ставить открыто еще один дальномер в 8-метровой базой. Интересно, что А.В. Платонов в одной из своих монографий утверждал, что этот дальномер все-таки был установлен на кормовой надстройке, однако автору нигде не удалось найти фото «Марата», которое подтвердило бы данное утверждение. Надо сказать, что устройство подобных габаритов чрезвычайно заметно, и его отсутствие на фото очевидно свидетельствует, что установка этого дальномера осталась лишь намерением и никогда не воплотилась «в металле». Впрочем, в более поздних своих работах А.В. Платонов уже не писал о наличии этого дальномера на «Марате».
Что же касается приборов управления огнем, то здесь все намного проще. По части главного калибра «Марат» остался ровно с тем, что у него было установлено во времена Первой мировой войны, то есть «сборной солянкой» из приборов «Гейслер и К», Эриксона и Поллэна. Таким образом, линкор, конечно, к началу Великой Отечественной войны располагал системой центральной наводки орудий главного калибра, но современной назвать ее было нельзя. Безусловно, по своим качествам, СУО «Марата» сильно отставало от оборудования, которое устанавливалось на современные линейные корабли мира, но считать его совершенно недееспособным все-таки не следует. В качестве примера можно привести британские легкие крейсера типа «Линдер», которые располагали СУО даже не на уровне 1-ой мировой войны, а хуже, потому что она была сознательно упрощена ради экономии: тем не менее эти английские крейсера участвовали во многих боевых эпизодах и достигали вполне приемлемой точности стрельбы для своих 152-мм орудий.
Несколько лучше обстояли дела с центральной наводкой линкоров «Октябрьская революция» и «Парижская коммуна», потому что они получили более совершенные аппараты АКУР. Что это за приборы?
Начиная с 1925 г. в СССР разрабатывался так называемый аппарат прямого курса АПКН, который планировали устанавливать в качестве элемента СУО на все крупные корабли, как новой постройки (когда дойдет до этого), так и проходящие модернизацию. Этот аппарат должен был самостоятельно, в автоматическом режиме рассчитывать прицел и целик, тем самым полностью освободив управляющего артиллерийской стрельбой от работы с таблицами и прочей ручной работы и вычислений. Работа была сложная и продвигалась медленно, поэтому руководство флота в 1928 г. настояло на параллельном приобретении британского прибора АКУР фирмы «Виккерс» и синхронной передачи данных автомата стрельбы и команд американской компании «Сперри».
Однако, когда упомянутые комплекты приборов поступили в наше распоряжение, оказалось, что они не соответствуют ожиданиям наших специалистов. Так, у АКУР была слишком большая погрешность определения курсового угла — 16 тысячных дистанции, а передача «Сперри» вообще не работала. В результате произошло следующее – специалисты завода «Электроприбор», занимавшиеся разработкой АПКН, вынуждены были «переквалифицироваться» на доработку АКУР и синхронной передачи «Сперри» — работы по последней шли тем более хорошо, что аналогичный советский продукт находился в финальной стадии разработки. В конечном итоге разработчики, использовав ряд решений АПКН, сумели добиться нужных параметров точности от АКУР, привести в работоспособное состояние и совместить с ним синхронную передачу «Сперри» и на выходе получить вполне работоспособную СУО, значительно превосходящую то сочетание приборов «Гейслера», Поллэна и Эриксона, которым оснащались дредноуты типа «Севастополь». Именно такие АКУР получили «Парижская коммуна» и «Октябрьская революция».
Безусловно, АКУР стали большим шагом вперед в сравнении с СУО эпохи 1-ой мировой войны, но к началу Великой Отечественной они в значительной мере устарели. Работы по созданию ПУС в СССР продолжались и далее: для лидеров типа «Ленинград» были приобретены приборы управления стрельбой фирмы «Галилео», которые обладали рядом возможностей, недоступных для АКУР. Так, например, АКУР обеспечивал ведения огня главного калибра методом наблюдения знаков падения, или так называемой «вилкой», когда главный артиллерист добивался залпа, легшего перелетом и, затем, недолетом, а затем начинал «половинить» дистанцию. Но это было и все, а вот ПУС «Молния» и «Молния АЦ», разработанные на основе итальянской СУО, могли использовать все три известных на тот момент метода управления артогнем. Метод наблюдения знаков падения описан выше, а кроме того, новые ПУС могли использовать метод измеренных отклонений, когда дальномеры КДП измеряли расстояние от корабля-цели до всплесков от падений снарядов, и метод измеренных дальностей, когда дальномером определялось расстояние от ведущего огонь корабля до всплеска его снарядов, и сопоставлялось с рассчитанными данными о положении корабля-цели.
«Молния» и «Молния АЦ» устанавливались на крейсера проекта 26 и 26-бис соответственно, и, в целом, можно говорить о том, что СУО главного калибра крейсеров типа «Киров» и «Максим Горький» значительно превосходили по своей эффективности АКУР, установленные на отечественных линкорах, не говоря уже о «Гейслере»/Поллэне/Эриксоне на «Марате».
Что касается боеприпасов к 305-мм орудиям, то в довоенном СССР для 305-мм орудий разрабатывались различные типы боеприпасов, однако на вооружение был принят лишь один.
Первым «снарядным» направлением стало создание модифицированных бронебойных и фугасных снарядов усовершенствованной формы. Они должны были иметь ту же массу, что и снаряды обр. 1911 г., то есть 470,9 кг, но при этом дальность стрельбы ими должна была возрасти на 15-17%, а бронепробиваемость – улучшится, причем эффект должен был стать наиболее заменым на дистанциях свыше 75 кабельтов. Не совсем ясно, в какой стадии остановились эти работы: дело в том, что свои качества в полной мере они могли реализовать только в орудиях, которыми планировалось вооружать тяжелые крейсера типа «Кронштадт». Последние должны были сообщать начальную скорость 470,9 кг снаряду 900 м/сек., в то время, как 305-мм/52 пушка обр. 1907 г., которой вооружались линкоры типа «Севастополь» — только 762 м/сек. Как известно, 305-мм артиллерии со столь рекордными характеристиками до войны создать так и не сумели, соответственно, не следует удивляться отсутствию боеприпасов к ним. Впрочем, нельзя исключать, что создание новых снарядов было остановлено в силу каких-то иных, конструкционных или технологических сложностей.
Второй тип боеприпасов, разработка которого выглядела просто чрезвычайно перспективно, стал «полубронебойный снаряд обр. 1915 г чертежа №182». На самом деле, этот снаряд был создан не в 1915, а в 1932 г., а экспериментировали с ним до 1937 г. Он представлял собой «сверхтяжелый» 305-мм боеприпас, чья масса составила 581,4 кг. Разумеется, стрелять таким снарядом можно было только с начальной скоростью, пониженной до 690-700 м/сек, но за счет лучшего сохранения энергии дальность стрельбы этим боеприпасом превышала таковую у 470,9 кг снарядов на 3%.
Однако самым грандиозным «бонусом» возросшей массы стала чрезвычайно высокая бронепробиваемость. Если 470,9 кг, по советским расчетам (здесь и далее по бронепробиваемости приводятся данные С.И. Титушкина и Л.И. Амирханова) пробивал на 100 кабельтовых 207 мм вертикальной брони, то 581,4 кг снаряд на 90 кабельтов мог пробить 330 мм бронеплиту.
К сожалению, на вооружение «сверхтяжелый» снаряд так и не был принят: возникли проблемы с кучностью стрельбы, кроме того, боеприпас получился слишком длинным, и конструкторам не удалось обеспечить его продольную прочность – он часто разрушался при преодолении броневой преграды. Помимо этого, подачные и заряжающие механизмы линкоров типа «Севастополь» не были рассчитаны на работу с боеприпасами такой массы.
В результате всего этого работы по «сверхтяжелому» снаряду были свернуты, а жаль. Интересно, что американцы, вернувшись к 305-мм калибру на «больших крейсерах» типа «Аляска», использовали подобные боеприпасы в качестве основных. Их орудия стреляли бронебойными 516,5 кг снарядами с начальной скоростью 762 м/сек., что при угле вертикальной наводки в 45 град. обеспечивало дальность стрельбы 193 кабельтова и пробивали 323 мм броню на дистанции 100 кабельтов.
"Аляска"
И, наконец, третьим направлением совершенствования боеприпасов к отечественным 305-мм/52 орудиям стало создание «фугасного дальнобойного снаряда обр. 1928 г.». Этот боеприпас имел массу всего только 314 кг, но за счет этого его начальная скорость достигала 920 или 950 м/сек (к сожалению, где-то у С.И. Титушкина и Л.И. Амирханова вкралась опечатка, так как они дают оба значения). Прирост по дальности стрельбы получался колоссальным – если модернизированные башенные установки «Парижской коммуны» способны были отправить в полет 470,9 кг снаряд на дистанцию 161 кабельтов, то облегченный 314-килограммовый – на 241 кабельтов, то есть, фактически, в полтора раза дальше. Ну а при стрельбе с углом возвышения 25 град., каковой оставался предельным для линкоров «Марат» и «Октябрьская революция», дальность стрельбы возрастала со 132 до 186 кабельтовых.
При этом масса взрывчатого вещества в новом снаряде почти не уступала обычному, 470,9 кг фугасному боеприпасу, и составляла 55,2 кг против 58,8 кг. Единственным параметром, по которому облегченные снаряды уступали обычным боеприпасам, являлось рассеивание, которое у 314 кг снарядов было достаточно велико. Но этот недостаток не считался критичным, так как указанные снаряды предназначались для обстрела береговых площадных целей. «Фугасные дальнобойные снаряды обр. 1928 г.» были приняты на вооружение в 1939 г., став тем самым единственным снарядом этого калибра, созданным в довоенном СССР.
На этом автор заканчивает описание артиллерии главного калибра модернизированных линкоров «Марат», «Октябрьская революция» и «Парижская коммуна» и переходит к противоминному калибру.
Продолжение следует…
Информация