Приватиры и корсары острова Ямайка
Корсары и приватиры (каперы) острова Ямайка в XVII веке были известны в Вест-Индии не меньше флибустьеров Тортуги. А самый знаменитый из приватиров ямайского Порт-Ройала, Генри Морган, и вовсе стал живым олицетворением той эпохи. Сегодня мы начнем рассказ о Ямайке и лихих флибустьерах Порт-Ройала.
Название острова Ямайка ведёт свое происхождение от искажённого индейского слова «Хаймака» (Xaymaca), которое можно перевести как «земля родников» (или «источников»). Здесь действительно много небольших рек – около 120, самая длинная из них, Rio Grande, имеет длину более 100 км, а по Black River небольшие суда могут подниматься вверх на расстояние 48 км.
Для пересекающих Атлантический океан испанских кораблей такое обилие водных ресурсов оказалось как нельзя кстати, Ямайка стала для них важной базой на пути в Центральную Америку и обратно.
Открыт этот остров был Христофором Колумбом 5 мая 1494 г., во время второго его плавания к берегам Америки.
В 1503-1504 гг. (четвертое путешествие) Колумб вновь оказался на Ямайке, на этот раз вынужденно, т. к. ему пришлось посадить свои истерзанные бурей корабли на мель у этого острова. Чтобы улучшить снабжение экипажей своих кораблей, он выступил в роли великого мага, способного «погасить Луну» (лунное затмение 29 февраля 1504 г.).
На этом острове Колумбу пришлось провести целый год, пережив бунт части членов команды во главе с братьями Франсиско и Диего Поррасами, которые обвинили его в том, что он не предпринимает достаточных усилий для возвращения на родину.
Лишь 28 июня 1504 г. с острова Эспаньола за ними пришли два испанских корабля.
Иногда приходится слышать, что Колумб получил титул «маркиз Ямайки», но это неверно. Данный титул (а также титул «герцога Верагуа») был пожалован в 1536 г. внуку мореплавателя – за отказ от притязаний на открытые дедом земли (и, соответственно, от доходов с них).
Ямайка относится к группе Больших Антильских островов, являясь третьим по величине, уступая лишь Кубе и Гаити. Один из испанских поселенцев так написал о Ямайке:
Остров вытянут с запада на восток (протяженность – 225 км), его ширина колеблется от 25 до 82 км, а площадь составляет 10991 км². Численность населения данной страны в настоящее время составляет более 2-х миллионов 800 тысяч человек.
До берегов Панамы, где осуществлялась загрузка Серебряных флотов, от Ямайки всего 180 морских льё (999,9 км) – Эспаньола и Тортуга находились дальше.
Северное побережье Ямайки – скалистое, с узкой полосой пляжей в центральной части. На южном, более изрезанном, имеется много бухт, самая лучшая из которых – Кингстон-Харбор (на юго-востоке острова).
Она закрыта от океанских волн песчаной косой Палисадоуз, длина которой составляет 13 км. Именно здесь находится Кингстон – столица Ямайки, здесь же, немного южнее, ранее располагался пиратский город Порт-Ройал.
В настоящее время Ямайка делится на три графства: Корнуолл, Мидлсекс и Суррей, их названия напоминают о многовековом господстве англичан.
Первое поселение европейцев на Ямайке (Новая Севилья) появилось в 1509 году. На острове испанцы встретились с дружелюбными племенами индейцев Таино («хорошие, мирные» – видимо, по сравнению с индейцами племен Карибов) из группы Араваков. К началу XVII столетия этих индейцев почти не осталось на острове из-за болезней, завезенных переселенцами, и тяжелых условий труда на сахарных плантациях (в настоящее время численность индейцев Таино на Ямайке составляет около 1000 человек).
Для работы на плантациях уже с 1513 г. испанцы стали завозить на Ямайку чернокожих рабов из Африки. В результате такой «миграционной политики» население Ямайки в настоящее время более чем на 77 процентов состоит из негров и ещё около 17% приходится на долю мулатов. На острове проживают также индийцы (2,12%), европеоиды (1,29%), китайцы (0,99), сирийцы (0,08%).
В 1654 г. Оливер Кромвель решал, что делать с военными кораблями, освободившимися после окончания войны с Нидерландами. Разоружать их было жалко, платить экипажам жалованье «просто так» – тем более. И потому было принято решение использовать их для войны с Испанией в Вест-Индии: победа обещала большие выгоды английским купцам, торгующим с Новым Светом, а захват новых территорий давал возможность переселить в них «такое количество народа из Новой Англии, Виргинии, Барбадоса, островов Сомерса или из Европы, сколько нам будет нужно».
Поводом для захвата испанских владений стали нападения на английских колонистов острова Сент-Кристофер (1629 г.), Тортуга (который тогда находился под контролем англичан – 1638 г.) и Санта-Крус (1640 г.).
В начале августа 1654 года Кромвель передал послу Испании ноту, в которой содержались заведомо неисполнимые и даже провокационные требования обеспечить религиозную свободу английских подданных в землях, подконтрольных испанским королям и дать английским купцам право свободной торговли в них.
Посол заявил, что «требовать такое – это все равно, что потребовать от моего господина отдать оба глаза!»
Теперь руки Кромвеля были развязаны, и в Вест-Индию была направлена эскадра из 18 боевых кораблей и 20 транспортных судов с приказом захватить для Британии остров Эспаньола. В общей сложности, на кораблях разместились 352 пушки, 1145 матросов, 1830 солдат и 38 лошадей. Позже к ним прибавились от трех до четырех тысяч волонтеров, завербованных на принадлежащих Британии островах Монтсеррат, Невис и Сент-Кристофер. «Зарабатывать деньги» эта эскадра начала на острове Барбадос, в гавани которого англичане захватили то ли 14, то ли 15 голландских торговых судов, капитаны которых были объявлены контрабандистами.
У губернатора Эспаньолы графа Пеньяльбы для защиты острова нашлось всего 600 или 700 солдат, на помощь которым пришли местные колонисты и буканьеры, не ожидавшие от англичан ничего хорошего. Несмотря на явное превосходство сил, британский экспедиционный корпус не добился здесь успеха, потеряв при этом около 400 солдат в бою и до 500, умерших от дизентерии.
Чтобы не возвращаться домой «с пустыми руками», 19 мая 1655 г. англичане атаковали Ямайку. На этом острове их действия были успешными, уже 27 мая испанцы капитулировали. Кромвель, однако, остался недоволен результатом, вследствие чего руководившие экспедицией адмирал Вильям Пенн и генерал Роберт Венабльз после возвращения в Лондон были арестованы и помещены в Тауэр.
Время показало, что Ямайка – весьма ценное приобретение, эта колония была одной из самых успешных в Британской империи. Завершение эпохи приватиров и флибустьеров прошло для Ямайки относительно безболезненно. В колониальные времена, её экономика, базировавшаяся на экспорте сахара, рома, а потом кофе, тропических фруктов (в основном – бананов), затем еще и бокситов, была вполне успешной. Ямайка даже стала первой страной в Новом Свете, где была построена железная дорога. Рабство на этом острове было отменено раньше, чем в США (в 1834 г.) – не из-за особой любви британских колонизаторов к свободе и демократии, разумеется: доведенные до отчаяния негры постоянно бунтовали, срывая поставки сахара и рома, и англичане пришли к выводу, что с вольнонаемными рабочими проблем будет меньше. Да и от забот, по содержанию нетрудоспособных рабов плантаторы теперь были избавлены.
Испанцы дважды пытались отвоевать остров. С его потерей они смирились лишь в 1670 г., когда был заключен Мадридский мирный договор, согласно которому Ямайка и Каймановы острова переходили под британскую юрисдикцию.
6 августа 1962 года Ямайка объявила о своей независимости, оставшись при этом в составе Британского содружества наций, то есть, главой этого государства, по-прежнему, являются монархи Великобритании – страны, в которой до сих пор нет документа, который можно было бы назвать конституцией. И есть мнение, что та же милая старушка Елизавета II – отнюдь не «сказочная» и не декоративная королева, а генерал-губернаторы британских Доминионов – вовсе не «свадебные» генералы.
Но вернемся в XVII столетие.
Результатом британского завоевания стал приток на Ямайку авантюристов и бедняков – в основном, из Ирландии и Шотландии. Благодаря выгодному географическому положению, остров оказался чрезвычайно привлекателен для английских приватиров (каперов), особенно понравился им основанный испанцами в 1518 г. небольшой город Пуэрто-де-Кагуайя. Англичане стали называть его Пэсседж-Форт, а гавань назвали Порт-Кагуэй. Новый городок, который в июне 1657 г. возник на оконечности косы Палисадоуз, получил название Пойнт-Кагуэй. Но всемирную известность этот город получит под именем Порт-Ройал – такое название у него появится в начале 60-х годов XVII века.
Первыми атаковали испанские владения не приватиры Ямайки, а базировавшиеся на этом острове вице-адмирал Уильям Гудзон, совершивший налет на город Санта Марта (в нынешней Колумбии) в 1655 году, и коммодор Мингс возглавивший экспедиции к берегам Мексики и Венесуэлы в 1658-1659 гг.
Экспедиция Гудзона была скорее неудачной: его добычей стали пушки, порох, ядра, шкуры, соль и мясо, которые, по замечанию одного из офицеров той эскадры, не смогли окупить «порох и пули, которые были израсходованы в этом деле».
А вот рейды Мингса, смелым действиям и удаче которого могли бы позавидовать даже Олоне и Морган, оказались очень успешными. В 1658 г. его корабли атаковали и сожгли порт Толу, а также город Санта-Марта его окрестности (Новая Гранада). Были захвачены три испанских корабля, которые Мингс выгодно продал корсарским капитанам (Лауренсу Принсу, Роберту Сирлу и Джону Моррису). А в начале 1659 года Мингс во главе эскадры из трех кораблей снова появился у побережья Венесуэлы, разграбив Куману, Пуэрто-Кабельо и Коро. В Коро коммодору достался сказочный «приз» – 22 ящика с серебром (по 400 фунтов в каждом). Также был сожжен 1 испанский корабль и захвачены 2 голландских (под испанским флагом), на одном из которых был груз какао. Общая стоимость добычи 1659 г. составила 500 000 песо (порядка 250 000 фунтов стерлингов). В 1662 г. коммодор Мингс возглавил объединенную эскадру английских военных судов и корсаров Порт-Ройала и Тортуги, которая атаковала город Сантьяго-де-Куба (об этом походе рассказано в статье Тортуга. Карибский рай флибустьеров).
В дальнейшем «заботы» по захвату испанских кораблей и грабежу побережий легла на плечи приватиров Порт-Ройала.
Порт-Ройал и Тортуга отчаянно конкурировали за право быть самыми «гостеприимными» и посещаемыми каперами и корсарами базами: каждый корабль, зашедший в их гавани, приносил солидный доход и государственной казне, и местным «бизнесменам» – от перекупщиков награбленного, владельцев таверн, игорных и публичных домов до плантаторов и буканьеров, выгодно продающих флибустьерам различные припасы.
В 1664 г. бывший губернатор Ямайки Чарльз Литтлтон в Лондоне представил лорду-канцлеру Англии свои соображения по поводу развития приватирства на этом острове. Среди прочего, он указал, что «приватирство кормит большое количество моряков, от которых остров получает защиту без участия военно-морских сил королевства». Если же приватирам запретить базироваться в портах Ямайки, указывал Литтлтон, они не вернутся к мирной жизни, а уйдут на другие острова, «призовые товары» перестанут поступать в Порт-Ройал, и тогда многие негоцианты покинут Ямайку, что вызовет значительное повышение цен.
Другой губернатор острова, сэр Томас Модифорд, после отмены временных ограничений приватирства в 1666 г., радостно сообщал лорду Арлингтону:
Губернатор Тортуги Бертран д’Ожерон (о котором было рассказано в предыдущей статье, "Золотой век острова Тортуга"), пытаясь сделать свой остров для каперов всех мастей более привлекательным, привез из Франции корабельных плотников и конопатчиков, чтобы те могли «ремонтировать и кренговать суда, которые приходят на Тортугу». В его письме Кольберу от 20 сентября 1666 года говорится:
В борьбе за корсаров и каперов британцы даже рассматривали возможность военной экспедиции против Тортуги и Берега Сен-Доменг. Однако, в декабре 1666 г. было решено, что нападение на Тортугу
Между тем меры, принимаемые испанским правительством по сопровождению своих караванов и укреплению поселений Нового Света, толкали корсаров и каперов Тортуги и Порт-Ройала к сотрудничеству и координации действий: время одиночек прошло, теперь требовались «большие эскадры для больших дел». Понимали это и власти конкурирующих островов.
Осенью 1666 г. (в это время шла война между Францией и Англией), посетивший Тортугу английский капитан Уилем, в разговоре с губернатором д’Ожероном
Через три дня после этого на Тортугу вернулся французский капер Жан Пикар (более известный, как капитан Шампань), который привел с собой захваченное им английское судно.
Бертран д’Ожерон выкупил этот корабль у Пикара, и позволил капитану Уилему забрать его на Ямайку, чтобы вернуть законным владельцам.
Губернатор Томас Модифорд, в ответ, освободил восемь пленных французских флибустьеров.
– сообщает д’Ожерон.
Зачем ему так нужны были эти негритянки, д’Ожерон умалчивает. Быть может, некоторые из них стали «жрицами любви» в первом борделе Тортуги (открылся в 1667 г.). Но большинство из них, вероятно, использовались в качестве обслуги – ведь штопать рубахи и стирать штаны матросов, приходящих на остров корсарских и каперских кораблей тоже кому-то было нужно.
В 1667 г. между Англией и Испанией был заключен мирный договор, однако британские флибустьеры продолжили свои нападения на испанские корабли и побережья. В конце 1671 г. Фрэнсис Визборн и его французский коллега с острова Тортуга Дюмангль (участник знаменитого похода Моргана на Панаму), действовавшие без каперского свидетельства, ограбили два испанских поселка на северном побережье Кубы. Они были захвачены, как пираты, полковником Уильямом Бистоном, командовавшим королевским фрегатом «Эсистенс» и доставлены в Порт-Ройял. В марте 1672 г. друзей-капитанов приговорили к смертной казни, но привести этот приговор в исполнение власти Ямайки не решились, опасаясь мести со стороны флибустьеров Тортуги. В итоге, пираты были освобождены и продолжили свой промысел в море. Тяжело переживающие невозможность выдачи приватирских свидетельств «своим» корсарам», должностные лица Ямайки завистливо смотрели, как «французы с Тортуги делают призом всё, что им удается захватить». В ноябре 1672 г. заместитель губернатора Томас Линч горестно сетовал, что «теперь в Индиях нет ни одного английского пирата, не считая некоторых, плавающих на французских судах» (намекая на то, что часть английских флибустьеров ушла на Тортугу и Сен-Доменг).
Однако тесные «деловые связи» не мешали каперам атаковать корабли других стран (не только Испании), если была такая возможность. Во время англо-голландской войны 1667 г. каперы Нидерландов, которые охотно и плодотворно сотрудничали и с британцами, и с французами, стали активно нападать в Карибском море на британские торговые суда.
Вернемся в Порт-Ройал. База корсаров и каперов на Ямайке стремительно развивалась, быстро выйдя на уровень французской Тортуги, и скоро превзойдя её. Гавань Порт-Ройала была больше бухты Бастера и более удобной. В его порту обычно одновременно находились от 15 до 20 кораблей, а глубина моря достигала 9 метров, что позволяло принимать даже самые большие суда. В 1660 г. в Порт-Ройале было 200 домов, в 1664 – 400, в 1668 – 800 зданий, которые, по свидетельству современников, были «столь дорогими, словно стояли на хороших торговых улицах Лондона». В период наивысшего расцвета в городе было примерно 2000 деревянных и каменных зданий, некоторые из которых были четырехэтажными. К услугам приватиров были 4 рынка (один из них – невольничий), банки и представительства торговых компаний, многочисленные складские помещения, несколько церквей, синагога, более сотни таверн, многочисленные бордели и даже зверинец.
О загруженности порта Порт-Ройала красноречиво свидетельствует такой факт: в 1688 г. он принял 213 кораблей, а все порты американского побережья Новой Англии – 226. В 1692 г. число жителей Порт-Ройала достигло 7 тысяч человек.
Один из современников так описывал этот город:
Неудивительно, что современники считали Порт-Ройал «пиратским Вавилоном» и «самым грешным городом во всем христианском мире».
В период своего расцвета, расположенный на западной оконечности косы Палисадос Порт-Ройал, имел 5 фортов, главный из которых носил название «Чарльз».
В 1779 г. комендантом этого форта был капитан I ранга (будущий адмирал) Горацио Нельсон.
Другие форты носили имена «Уокер», «Руперт», «Джеймс» и «Карлайл».
Большую известность среди английских пиратов того времени получил Льюис Скотт (Льюис Шотландец), о котором Александр Эксквемелин писал:
В 1665 г. в официальных документах впервые звучит имя знаменитого корсара Генри Моргана: вместе с капитанами Давидом Маартеном, Якобом Факманом, Джоном Моррисом (который через год сразится с французским корсаром Шампанем и проиграет бой – см.статью Золотой век острова Тортуга) и Фрименом он отправляется в поход к побережью Мексики и Центральной Америки. В ходе этой экспедиции были разграблены города города Трухильо и Гранд-Гранада. По возвращении выяснилось, что приватирские свидетельства этих капитанов утратили силу в связи с заключением мира между Испанией и Британией, но губернатор Ямайки Модифорд не стал наказывать их.
В 1668 г. капитаны Джон Дэвис и Роберт Сирл (который, как мы помним, купил свой корабль у коммодора Мингса) возглавили флибустьерскую (не приватирскую) эскадру из 8 кораблей. Они намеревались перехватить какие-нибудь испанские суда у берегов Кубы, но, не обнаружив их, направились к Флориде, где захватили город Сан-Аугустин-де-ла-Флорида. Добычей корсаров стали 138 марок серебра, 760 ярдов парусины, 25 фунтов восковых свечей, украшения приходской церкви и часовни женского францисканского монастыря стоимостью 2066 песо. Кроме того, они взяли заложников, за которых был выплачен выкуп, и чернокожих рабов и метисов, которых рассчитывали продать на Ямайке. Поскольку Роберт Сирл действовал без каперского свидетельства, на Ямайке он был арестован, но освобожден через несколько месяцев и участвовал в походе Моргана на Панаму.
Неофициальное звание вождя Brethren of the Coast (Береговое братство) некоторое время носил Эдвард Мансвельт (Мансфилд), который был то ли англичанином, то ли голландцем из Кюрасао.
Впервые его имя в исторических источниках появляется в 1665 г., когда он, во главе 200 флибустьеров, атаковал кубинское побережье, разграбив несколько деревень. В 1666 г. мы видим его командиром эскадры из 10-15 небольших судов. Александр Эксквемелин утверждает, что в январе этого года он напал на Гранаду, другие источники об этом походе не упоминают. Но, учитывая добросовестность этого автора, можно предположить, что данная экспедиция, все же, состоялась. В апреле 1666 г. приватиры Мансвельта атаковали остров Святой Екатерины и остров Провидения (Святой Каталины). На последнем он попытался закрепиться, сделав его новой базой корсаров и приватиров, но, не получив подкреплений от губернатора Ямайки, вынужден был покинуть его. Обстоятельства гибели этого корсара не ясны. Эксквемелин утверждает, что он попал в плен во время очередного набега на Кубу и был казнен испанцами. Другие говорят о смерти в результате какой-то болезни, либо даже отравления. Его преемником стал знаменитый Генри Морган, получивший от современников прозвище «Жестокий». Именно он, безусловно, и стал самым успешным приватиром и пиратом Ямайки, своего рода «брендом» этого острова.
О жизни и судьбе Генри Моргана будет рассказано в следующей статье.
Продолжение следует…
Приватир с мушкетом, раскрашенная оловянная фигурка, 1720 г.
Остров Ямайка: история и география
Название острова Ямайка ведёт свое происхождение от искажённого индейского слова «Хаймака» (Xaymaca), которое можно перевести как «земля родников» (или «источников»). Здесь действительно много небольших рек – около 120, самая длинная из них, Rio Grande, имеет длину более 100 км, а по Black River небольшие суда могут подниматься вверх на расстояние 48 км.
Black River, Ямайка
Для пересекающих Атлантический океан испанских кораблей такое обилие водных ресурсов оказалось как нельзя кстати, Ямайка стала для них важной базой на пути в Центральную Америку и обратно.
Испанские корабли, средневековая гравюра
Открыт этот остров был Христофором Колумбом 5 мая 1494 г., во время второго его плавания к берегам Америки.
В 1503-1504 гг. (четвертое путешествие) Колумб вновь оказался на Ямайке, на этот раз вынужденно, т. к. ему пришлось посадить свои истерзанные бурей корабли на мель у этого острова. Чтобы улучшить снабжение экипажей своих кораблей, он выступил в роли великого мага, способного «погасить Луну» (лунное затмение 29 февраля 1504 г.).
Christopher Columbus and the lunar eclipse of 1504, гравюра
На этом острове Колумбу пришлось провести целый год, пережив бунт части членов команды во главе с братьями Франсиско и Диего Поррасами, которые обвинили его в том, что он не предпринимает достаточных усилий для возвращения на родину.
Сражение на Ямайке между Христофором Колумбом и Франсиско Поррасом
Лишь 28 июня 1504 г. с острова Эспаньола за ними пришли два испанских корабля.
Иногда приходится слышать, что Колумб получил титул «маркиз Ямайки», но это неверно. Данный титул (а также титул «герцога Верагуа») был пожалован в 1536 г. внуку мореплавателя – за отказ от притязаний на открытые дедом земли (и, соответственно, от доходов с них).
Ямайка относится к группе Больших Антильских островов, являясь третьим по величине, уступая лишь Кубе и Гаити. Один из испанских поселенцев так написал о Ямайке:
«Это волшебный, плодородный остров, подобный для меня, то ли саду, то ли сокровищнице. Здесь много лучших земель, каких мы не видели в иных местах Индий; он изобилен скотом, кассавой и прочими… плодами разных видов. Мы не нашли в Индиях более приятного и здорового места».
Остров вытянут с запада на восток (протяженность – 225 км), его ширина колеблется от 25 до 82 км, а площадь составляет 10991 км². Численность населения данной страны в настоящее время составляет более 2-х миллионов 800 тысяч человек.
Карта Ямайки
Ямайка, средневековая карта
До берегов Панамы, где осуществлялась загрузка Серебряных флотов, от Ямайки всего 180 морских льё (999,9 км) – Эспаньола и Тортуга находились дальше.
Ямайка на карте Карибского моря
Северное побережье Ямайки – скалистое, с узкой полосой пляжей в центральной части. На южном, более изрезанном, имеется много бухт, самая лучшая из которых – Кингстон-Харбор (на юго-востоке острова).
Старинная карта бухты Кингстон-Харбор и Порт-Ройала
Она закрыта от океанских волн песчаной косой Палисадоуз, длина которой составляет 13 км. Именно здесь находится Кингстон – столица Ямайки, здесь же, немного южнее, ранее располагался пиратский город Порт-Ройал.
Кингстон, 1891 г.
Современный Кингстон, вид сверху
В настоящее время Ямайка делится на три графства: Корнуолл, Мидлсекс и Суррей, их названия напоминают о многовековом господстве англичан.
Первое поселение европейцев на Ямайке (Новая Севилья) появилось в 1509 году. На острове испанцы встретились с дружелюбными племенами индейцев Таино («хорошие, мирные» – видимо, по сравнению с индейцами племен Карибов) из группы Араваков. К началу XVII столетия этих индейцев почти не осталось на острове из-за болезней, завезенных переселенцами, и тяжелых условий труда на сахарных плантациях (в настоящее время численность индейцев Таино на Ямайке составляет около 1000 человек).
Современные потомки индейцев Таино, Ямайка
Для работы на плантациях уже с 1513 г. испанцы стали завозить на Ямайку чернокожих рабов из Африки. В результате такой «миграционной политики» население Ямайки в настоящее время более чем на 77 процентов состоит из негров и ещё около 17% приходится на долю мулатов. На острове проживают также индийцы (2,12%), европеоиды (1,29%), китайцы (0,99), сирийцы (0,08%).
Плантация сахарного тростника, Ямайка, 1891 г. Условия труда в конце XIX века мало изменились по сравнению с XVII столетием
Завоевание Ямайки англичанами
В 1654 г. Оливер Кромвель решал, что делать с военными кораблями, освободившимися после окончания войны с Нидерландами. Разоружать их было жалко, платить экипажам жалованье «просто так» – тем более. И потому было принято решение использовать их для войны с Испанией в Вест-Индии: победа обещала большие выгоды английским купцам, торгующим с Новым Светом, а захват новых территорий давал возможность переселить в них «такое количество народа из Новой Англии, Виргинии, Барбадоса, островов Сомерса или из Европы, сколько нам будет нужно».
Поводом для захвата испанских владений стали нападения на английских колонистов острова Сент-Кристофер (1629 г.), Тортуга (который тогда находился под контролем англичан – 1638 г.) и Санта-Крус (1640 г.).
В начале августа 1654 года Кромвель передал послу Испании ноту, в которой содержались заведомо неисполнимые и даже провокационные требования обеспечить религиозную свободу английских подданных в землях, подконтрольных испанским королям и дать английским купцам право свободной торговли в них.
Посол заявил, что «требовать такое – это все равно, что потребовать от моего господина отдать оба глаза!»
Теперь руки Кромвеля были развязаны, и в Вест-Индию была направлена эскадра из 18 боевых кораблей и 20 транспортных судов с приказом захватить для Британии остров Эспаньола. В общей сложности, на кораблях разместились 352 пушки, 1145 матросов, 1830 солдат и 38 лошадей. Позже к ним прибавились от трех до четырех тысяч волонтеров, завербованных на принадлежащих Британии островах Монтсеррат, Невис и Сент-Кристофер. «Зарабатывать деньги» эта эскадра начала на острове Барбадос, в гавани которого англичане захватили то ли 14, то ли 15 голландских торговых судов, капитаны которых были объявлены контрабандистами.
У губернатора Эспаньолы графа Пеньяльбы для защиты острова нашлось всего 600 или 700 солдат, на помощь которым пришли местные колонисты и буканьеры, не ожидавшие от англичан ничего хорошего. Несмотря на явное превосходство сил, британский экспедиционный корпус не добился здесь успеха, потеряв при этом около 400 солдат в бою и до 500, умерших от дизентерии.
Чтобы не возвращаться домой «с пустыми руками», 19 мая 1655 г. англичане атаковали Ямайку. На этом острове их действия были успешными, уже 27 мая испанцы капитулировали. Кромвель, однако, остался недоволен результатом, вследствие чего руководившие экспедицией адмирал Вильям Пенн и генерал Роберт Венабльз после возвращения в Лондон были арестованы и помещены в Тауэр.
Время показало, что Ямайка – весьма ценное приобретение, эта колония была одной из самых успешных в Британской империи. Завершение эпохи приватиров и флибустьеров прошло для Ямайки относительно безболезненно. В колониальные времена, её экономика, базировавшаяся на экспорте сахара, рома, а потом кофе, тропических фруктов (в основном – бананов), затем еще и бокситов, была вполне успешной. Ямайка даже стала первой страной в Новом Свете, где была построена железная дорога. Рабство на этом острове было отменено раньше, чем в США (в 1834 г.) – не из-за особой любви британских колонизаторов к свободе и демократии, разумеется: доведенные до отчаяния негры постоянно бунтовали, срывая поставки сахара и рома, и англичане пришли к выводу, что с вольнонаемными рабочими проблем будет меньше. Да и от забот, по содержанию нетрудоспособных рабов плантаторы теперь были избавлены.
Испанцы дважды пытались отвоевать остров. С его потерей они смирились лишь в 1670 г., когда был заключен Мадридский мирный договор, согласно которому Ямайка и Каймановы острова переходили под британскую юрисдикцию.
6 августа 1962 года Ямайка объявила о своей независимости, оставшись при этом в составе Британского содружества наций, то есть, главой этого государства, по-прежнему, являются монархи Великобритании – страны, в которой до сих пор нет документа, который можно было бы назвать конституцией. И есть мнение, что та же милая старушка Елизавета II – отнюдь не «сказочная» и не декоративная королева, а генерал-губернаторы британских Доминионов – вовсе не «свадебные» генералы.
Современный герб Ямайки: мужчина и женщина из племени Таино держат щит с крестом святого Георгия (взят со старого английского флага), над которым – королевский шлем, характерный для гербов бывших британских колоний. На ленте девиз на английском языке: «Из многих – единый народ»
Но вернемся в XVII столетие.
Результатом британского завоевания стал приток на Ямайку авантюристов и бедняков – в основном, из Ирландии и Шотландии. Благодаря выгодному географическому положению, остров оказался чрезвычайно привлекателен для английских приватиров (каперов), особенно понравился им основанный испанцами в 1518 г. небольшой город Пуэрто-де-Кагуайя. Англичане стали называть его Пэсседж-Форт, а гавань назвали Порт-Кагуэй. Новый городок, который в июне 1657 г. возник на оконечности косы Палисадоуз, получил название Пойнт-Кагуэй. Но всемирную известность этот город получит под именем Порт-Ройал – такое название у него появится в начале 60-х годов XVII века.
Порт-Ройал, гравюра XVII век
План Порт-Ройала
Вице-адмирал Гудзон и коммодор Мингс, их походы против испанцев
Первыми атаковали испанские владения не приватиры Ямайки, а базировавшиеся на этом острове вице-адмирал Уильям Гудзон, совершивший налет на город Санта Марта (в нынешней Колумбии) в 1655 году, и коммодор Мингс возглавивший экспедиции к берегам Мексики и Венесуэлы в 1658-1659 гг.
Экспедиция Гудзона была скорее неудачной: его добычей стали пушки, порох, ядра, шкуры, соль и мясо, которые, по замечанию одного из офицеров той эскадры, не смогли окупить «порох и пули, которые были израсходованы в этом деле».
А вот рейды Мингса, смелым действиям и удаче которого могли бы позавидовать даже Олоне и Морган, оказались очень успешными. В 1658 г. его корабли атаковали и сожгли порт Толу, а также город Санта-Марта его окрестности (Новая Гранада). Были захвачены три испанских корабля, которые Мингс выгодно продал корсарским капитанам (Лауренсу Принсу, Роберту Сирлу и Джону Моррису). А в начале 1659 года Мингс во главе эскадры из трех кораблей снова появился у побережья Венесуэлы, разграбив Куману, Пуэрто-Кабельо и Коро. В Коро коммодору достался сказочный «приз» – 22 ящика с серебром (по 400 фунтов в каждом). Также был сожжен 1 испанский корабль и захвачены 2 голландских (под испанским флагом), на одном из которых был груз какао. Общая стоимость добычи 1659 г. составила 500 000 песо (порядка 250 000 фунтов стерлингов). В 1662 г. коммодор Мингс возглавил объединенную эскадру английских военных судов и корсаров Порт-Ройала и Тортуги, которая атаковала город Сантьяго-де-Куба (об этом походе рассказано в статье Тортуга. Карибский рай флибустьеров).
В дальнейшем «заботы» по захвату испанских кораблей и грабежу побережий легла на плечи приватиров Порт-Ройала.
Соперничество Порт-Ройала и Тортуги
Порт-Ройал и Тортуга отчаянно конкурировали за право быть самыми «гостеприимными» и посещаемыми каперами и корсарами базами: каждый корабль, зашедший в их гавани, приносил солидный доход и государственной казне, и местным «бизнесменам» – от перекупщиков награбленного, владельцев таверн, игорных и публичных домов до плантаторов и буканьеров, выгодно продающих флибустьерам различные припасы.
В 1664 г. бывший губернатор Ямайки Чарльз Литтлтон в Лондоне представил лорду-канцлеру Англии свои соображения по поводу развития приватирства на этом острове. Среди прочего, он указал, что «приватирство кормит большое количество моряков, от которых остров получает защиту без участия военно-морских сил королевства». Если же приватирам запретить базироваться в портах Ямайки, указывал Литтлтон, они не вернутся к мирной жизни, а уйдут на другие острова, «призовые товары» перестанут поступать в Порт-Ройал, и тогда многие негоцианты покинут Ямайку, что вызовет значительное повышение цен.
Другой губернатор острова, сэр Томас Модифорд, после отмены временных ограничений приватирства в 1666 г., радостно сообщал лорду Арлингтону:
«Вашему сиятельству прекрасно известно, какую большую антипатию я питал к приватирам во время пребывания на Барбадосе, но после того как я принял указы Его Величества к строжайшему исполнению, я обнаружил свою ошибку в виду упадка фортов и изобилия этого места…
Когда я увидел, в каком плачевном состоянии находились флотилии, вернувшиеся с Синт-Эстатиуса, так что суда были разбиты, а люди ушли к побережью Кубы, чтобы добывать средства к жизни, и таким образом были полностью отчуждены от нас. Многие остались на Наветренных островах, не имея достаточно средств, чтобы расплатиться по своим обязательствам на Тортуге и среди французских буканьеров…
Когда примерно в начале марта я обнаружил, что стража Порт-Ройяла, которая под командованием полковника Томаса Моргана (не пирата Генри) насчитывала 600 человек, сократилась до 138, я собрал Совет, чтобы решить, как укрепить этот весьма важный город… все согласились, что единственный путь наполнить Порт-Ройял людьми – это пожаловать каперские грамоты против испанцев. Ваше сиятельство не может и представить себе, какие всеобщие перемены произошли здесь с людьми и в делах, корабли ремонтируются, большой наплыв ремесленников и рабочих, что едут в Порт-Ройял, многие возвращаются, многие должники освобождены из тюрьмы, а корабли из похода на Кюрасао, не осмеливавшиеся войти из-за страха перед кредиторами, пришли и снаряжаются вновь».
Когда я увидел, в каком плачевном состоянии находились флотилии, вернувшиеся с Синт-Эстатиуса, так что суда были разбиты, а люди ушли к побережью Кубы, чтобы добывать средства к жизни, и таким образом были полностью отчуждены от нас. Многие остались на Наветренных островах, не имея достаточно средств, чтобы расплатиться по своим обязательствам на Тортуге и среди французских буканьеров…
Когда примерно в начале марта я обнаружил, что стража Порт-Ройяла, которая под командованием полковника Томаса Моргана (не пирата Генри) насчитывала 600 человек, сократилась до 138, я собрал Совет, чтобы решить, как укрепить этот весьма важный город… все согласились, что единственный путь наполнить Порт-Ройял людьми – это пожаловать каперские грамоты против испанцев. Ваше сиятельство не может и представить себе, какие всеобщие перемены произошли здесь с людьми и в делах, корабли ремонтируются, большой наплыв ремесленников и рабочих, что едут в Порт-Ройял, многие возвращаются, многие должники освобождены из тюрьмы, а корабли из похода на Кюрасао, не осмеливавшиеся войти из-за страха перед кредиторами, пришли и снаряжаются вновь».
Губернатор Тортуги Бертран д’Ожерон (о котором было рассказано в предыдущей статье, "Золотой век острова Тортуга"), пытаясь сделать свой остров для каперов всех мастей более привлекательным, привез из Франции корабельных плотников и конопатчиков, чтобы те могли «ремонтировать и кренговать суда, которые приходят на Тортугу». В его письме Кольберу от 20 сентября 1666 года говорится:
«Мы должны сделать так, чтобы… дальше увеличивать численность наших флибустьеров.
Необходимо ежегодно отправлять из Франции как на Тортугу, так и на Берег Сен-Доменга от тысячи до тысячи двухсот человек, две трети из которых должны быть способны носить оружие. Оставшаяся треть пусть будет детьми 13, 14 и 15 лет, часть которых была бы распределена среди колонистов, а другая часть занялась бы флибустьерством».
Необходимо ежегодно отправлять из Франции как на Тортугу, так и на Берег Сен-Доменга от тысячи до тысячи двухсот человек, две трети из которых должны быть способны носить оружие. Оставшаяся треть пусть будет детьми 13, 14 и 15 лет, часть которых была бы распределена среди колонистов, а другая часть занялась бы флибустьерством».
В борьбе за корсаров и каперов британцы даже рассматривали возможность военной экспедиции против Тортуги и Берега Сен-Доменг. Однако, в декабре 1666 г. было решено, что нападение на Тортугу
«будет иметь очень плохие последствия, ибо покушения (на французские поселения) приучат их, отчаянно нуждающихся парней, к мести нашим приморским плантациям… желательно дать командирам военных кораблей такие умеренные инструкции: принимать на свои корабли всех буканьеров протестантсткой религии и других, кто даст клятву верности королю».
Вынужденное сотрудничество Порт-Ройала и Тортуги
Между тем меры, принимаемые испанским правительством по сопровождению своих караванов и укреплению поселений Нового Света, толкали корсаров и каперов Тортуги и Порт-Ройала к сотрудничеству и координации действий: время одиночек прошло, теперь требовались «большие эскадры для больших дел». Понимали это и власти конкурирующих островов.
Осенью 1666 г. (в это время шла война между Францией и Англией), посетивший Тортугу английский капитан Уилем, в разговоре с губернатором д’Ожероном
«всячески старался сохранить мир между Тортугой и Ямайкой, заявляя, что люди на том острове принудят генерала к этому, даже если тот будет противиться».
Через три дня после этого на Тортугу вернулся французский капер Жан Пикар (более известный, как капитан Шампань), который привел с собой захваченное им английское судно.
Жан Пикар (капитан Шампань)
Бертран д’Ожерон выкупил этот корабль у Пикара, и позволил капитану Уилему забрать его на Ямайку, чтобы вернуть законным владельцам.
Губернатор Томас Модифорд, в ответ, освободил восемь пленных французских флибустьеров.
«Судно, которое их доставило, было нагружено вином и многими негритянками, в коих мы весьма нуждались»,
– сообщает д’Ожерон.
Зачем ему так нужны были эти негритянки, д’Ожерон умалчивает. Быть может, некоторые из них стали «жрицами любви» в первом борделе Тортуги (открылся в 1667 г.). Но большинство из них, вероятно, использовались в качестве обслуги – ведь штопать рубахи и стирать штаны матросов, приходящих на остров корсарских и каперских кораблей тоже кому-то было нужно.
В 1667 г. между Англией и Испанией был заключен мирный договор, однако британские флибустьеры продолжили свои нападения на испанские корабли и побережья. В конце 1671 г. Фрэнсис Визборн и его французский коллега с острова Тортуга Дюмангль (участник знаменитого похода Моргана на Панаму), действовавшие без каперского свидетельства, ограбили два испанских поселка на северном побережье Кубы. Они были захвачены, как пираты, полковником Уильямом Бистоном, командовавшим королевским фрегатом «Эсистенс» и доставлены в Порт-Ройял. В марте 1672 г. друзей-капитанов приговорили к смертной казни, но привести этот приговор в исполнение власти Ямайки не решились, опасаясь мести со стороны флибустьеров Тортуги. В итоге, пираты были освобождены и продолжили свой промысел в море. Тяжело переживающие невозможность выдачи приватирских свидетельств «своим» корсарам», должностные лица Ямайки завистливо смотрели, как «французы с Тортуги делают призом всё, что им удается захватить». В ноябре 1672 г. заместитель губернатора Томас Линч горестно сетовал, что «теперь в Индиях нет ни одного английского пирата, не считая некоторых, плавающих на французских судах» (намекая на то, что часть английских флибустьеров ушла на Тортугу и Сен-Доменг).
Однако тесные «деловые связи» не мешали каперам атаковать корабли других стран (не только Испании), если была такая возможность. Во время англо-голландской войны 1667 г. каперы Нидерландов, которые охотно и плодотворно сотрудничали и с британцами, и с французами, стали активно нападать в Карибском море на британские торговые суда.
«Пиратский Вавилон»
Вернемся в Порт-Ройал. База корсаров и каперов на Ямайке стремительно развивалась, быстро выйдя на уровень французской Тортуги, и скоро превзойдя её. Гавань Порт-Ройала была больше бухты Бастера и более удобной. В его порту обычно одновременно находились от 15 до 20 кораблей, а глубина моря достигала 9 метров, что позволяло принимать даже самые большие суда. В 1660 г. в Порт-Ройале было 200 домов, в 1664 – 400, в 1668 – 800 зданий, которые, по свидетельству современников, были «столь дорогими, словно стояли на хороших торговых улицах Лондона». В период наивысшего расцвета в городе было примерно 2000 деревянных и каменных зданий, некоторые из которых были четырехэтажными. К услугам приватиров были 4 рынка (один из них – невольничий), банки и представительства торговых компаний, многочисленные складские помещения, несколько церквей, синагога, более сотни таверн, многочисленные бордели и даже зверинец.
О загруженности порта Порт-Ройала красноречиво свидетельствует такой факт: в 1688 г. он принял 213 кораблей, а все порты американского побережья Новой Англии – 226. В 1692 г. число жителей Порт-Ройала достигло 7 тысяч человек.
Порт Ройал, рисунок
Один из современников так описывал этот город:
«Таверны битком набиты золотыми и серебряными кубками, сверкающими драгоценными каменьями, украденными из соборов. Простые моряки с тяжелыми золотыми серьгами с драгоценными каменьями играют на золотые монеты, ценностью которых никого не интересуется. Любое из зданий здесь – сокровищница».
Неудивительно, что современники считали Порт-Ройал «пиратским Вавилоном» и «самым грешным городом во всем христианском мире».
В период своего расцвета, расположенный на западной оконечности косы Палисадос Порт-Ройал, имел 5 фортов, главный из которых носил название «Чарльз».
Форт «Чарльз», Ямайка, пригород Кингстона
В 1779 г. комендантом этого форта был капитан I ранга (будущий адмирал) Горацио Нельсон.
Другие форты носили имена «Уокер», «Руперт», «Джеймс» и «Карлайл».
Порт Ройал
Корсары и приватиры Ямайки
Большую известность среди английских пиратов того времени получил Льюис Скотт (Льюис Шотландец), о котором Александр Эксквемелин писал:
«Со временем испанцы убедились, что на море от пиратов нет никакого спасения, и стали плавать значительно реже. Но и это им не помогало. Не встречая кораблей, пираты стали собираться компаниями и грабить прибрежные города и поселения. Первым таким пиратом, занявшимся сухопутным разбоем, был Льюис Шотландец. Он напал на Кампече, разграбил его и сжег дотла».
В 1665 г. в официальных документах впервые звучит имя знаменитого корсара Генри Моргана: вместе с капитанами Давидом Маартеном, Якобом Факманом, Джоном Моррисом (который через год сразится с французским корсаром Шампанем и проиграет бой – см.статью Золотой век острова Тортуга) и Фрименом он отправляется в поход к побережью Мексики и Центральной Америки. В ходе этой экспедиции были разграблены города города Трухильо и Гранд-Гранада. По возвращении выяснилось, что приватирские свидетельства этих капитанов утратили силу в связи с заключением мира между Испанией и Британией, но губернатор Ямайки Модифорд не стал наказывать их.
В 1668 г. капитаны Джон Дэвис и Роберт Сирл (который, как мы помним, купил свой корабль у коммодора Мингса) возглавили флибустьерскую (не приватирскую) эскадру из 8 кораблей. Они намеревались перехватить какие-нибудь испанские суда у берегов Кубы, но, не обнаружив их, направились к Флориде, где захватили город Сан-Аугустин-де-ла-Флорида. Добычей корсаров стали 138 марок серебра, 760 ярдов парусины, 25 фунтов восковых свечей, украшения приходской церкви и часовни женского францисканского монастыря стоимостью 2066 песо. Кроме того, они взяли заложников, за которых был выплачен выкуп, и чернокожих рабов и метисов, которых рассчитывали продать на Ямайке. Поскольку Роберт Сирл действовал без каперского свидетельства, на Ямайке он был арестован, но освобожден через несколько месяцев и участвовал в походе Моргана на Панаму.
Неофициальное звание вождя Brethren of the Coast (Береговое братство) некоторое время носил Эдвард Мансвельт (Мансфилд), который был то ли англичанином, то ли голландцем из Кюрасао.
Эдвард Мансвельт
Впервые его имя в исторических источниках появляется в 1665 г., когда он, во главе 200 флибустьеров, атаковал кубинское побережье, разграбив несколько деревень. В 1666 г. мы видим его командиром эскадры из 10-15 небольших судов. Александр Эксквемелин утверждает, что в январе этого года он напал на Гранаду, другие источники об этом походе не упоминают. Но, учитывая добросовестность этого автора, можно предположить, что данная экспедиция, все же, состоялась. В апреле 1666 г. приватиры Мансвельта атаковали остров Святой Екатерины и остров Провидения (Святой Каталины). На последнем он попытался закрепиться, сделав его новой базой корсаров и приватиров, но, не получив подкреплений от губернатора Ямайки, вынужден был покинуть его. Обстоятельства гибели этого корсара не ясны. Эксквемелин утверждает, что он попал в плен во время очередного набега на Кубу и был казнен испанцами. Другие говорят о смерти в результате какой-то болезни, либо даже отравления. Его преемником стал знаменитый Генри Морган, получивший от современников прозвище «Жестокий». Именно он, безусловно, и стал самым успешным приватиром и пиратом Ямайки, своего рода «брендом» этого острова.
Laird Cregar в роли Генри Моргана, 1942 г.
О жизни и судьбе Генри Моргана будет рассказано в следующей статье.
Продолжение следует…
Информация