Закат горской милиции
Горская милиция. Крымская война «мобилизовала» около 30 тысяч воинов горской милиции. Чрезвычайной активностью отличились жители грузинских княжеств, среди которых выделялась Гурия (Гурийское княжество), располагавшееся на западе современной Грузии и граничащее с Османской империей, от которой и страдала. Из 50 грузинских сотен 32 были укомплектованы дворянами и крестьянами из Гурии. Учитывая добровольный характер ополчения, эти цифры говорят сами за себя. Кстати, гурийская милиция ещё в 1809-м году отличилась в боях при взятии Потийской крепости, принадлежавшей по факту османам. Угроза нашествия турок на Кавказ отозвалась подъёмом количества добровольцев на вступление в ряды иррегулярных формирований.
Грузия, Армения, Кабарда и земли современного Азербайджана, Дагестана и Чечни откликнулись на зов Российской империи в середине XIX века. При этом учитывалась национальная специфика. Так, Табасаран, Авария, Казикумухское, Кубинское и Кюринское ханства, выставляя своих бойцов, сохраняли внутри отрядов особый устав. Сотню (по штату – 124 всадника) возглавлял сотенный командир со своим помощником и советником, далее следовали четыре наиба (заместителя) и восемь векилей (урядников). Каждому бойцу было положено соответственное чину жалование.
Как ни странно, но и сейчас ведутся споры вокруг самой необходимости формирования горской милиции. При этом критики такого подхода не предлагают никакого другого альтернативного способа интеграции крайне разобщённого Кавказа в Россию. А степень разобщённости была и, к сожалению, отчасти остаётся колоссальной. Только в рамках империи Кавказ способен к самореализации.
Именно поэтому политическая обоснованность формирования горской милиции не подлежит сомнению. Это был только этап, хотя длительный и крайне сложный. А вот вопрос боеспособности этих формирований в самом деле острый. К примеру, в 1845-м году управляющий Даргинским округом (Дагестан) майор Оленичев сообщал начальству, что большая часть цудахарской милиции (село Цудахар), мобилизованная против Шамиля, разошлась по домам, а в итоге полностью разбежалась. При этом новобранцы, набранные в сёлах и аулах, отличались крайней недисциплинированностью, в отличие от тех людей, которых мобилизовали из более или менее крупных населённых пунктов.
Также тяжело воздержаться от критики финансового содержания этих отрядов. К примеру, владетель Аварии Ахмед-хан Мехтулинский (не путать с тёзкой 18-го века) в середине 19-го века пожаловался русским властям, что истратил 1000 рублей серебром на содержание горской милиции в княжестве. Несмотря на то, что эта милиция исполняла не только функции охраны правопорядка, но и оберегала покой правителя (кровавые перевороты и интриги редкостью не были в принципе), командование не только возместило всю сумму без какого-либо аудита затрат, но и положила сверху 200 рублей серебром.
Но, как говорил великий сын Кавказа Иосиф Сталин, кадры решают всё. Умело и профессионально сформированные подразделения при должной мотивации, управляемые опытными командирами, демонстрировали чудеса отваги и стойкости. Так, историк 19-го и 20-го веков Евгений Викторович Тарле писал:
Стоит также отметить ряд знамён, вручённых отдельным подразделениям горской милиции, проявивших себя в сражениях на Кавказе. Кубинские военные нукеры отличились в боях при Дювек и Доккул-Бяр. Кюринцы отличились, судя по надписям на знамёнах, при Пудакар. Грузинская конная дружина охотников была отмечена знаменем за храбрые действия при поражении и преследования Турецкого корпуса войск за рекой Чолоком 4 июня 1854. Ширванская конная милиция была награждена за сражения при Ругджа и Доккул-Бяр. А вот ингушскому дивизиону и вовсе пожаловали Георгиевское знамя за храбрость во всей Русско-турецкой войне 1877-1878 годов.
При этом, к примеру, для ингушей служба в горской милиции стала первой школой становления офицерства профессиональной армии. Так, принимавший активное участие в Крымской войне Кавказский конно-горский полк стал домом для 40 будущих офицеров-ингушей. А всего за Крымскую войну памятной бронзовой медалью были награждены 325 рядовых всадников-ингушей и около 80 офицеров. При этом не стоит забывать непосредственный вклад милиции в охрану правопорядка. Несмотря на все минусы, привлечение осетин к охране Военно-Грузинской дороги сказалось на безопасности этой стратегической трассы более чем положительно.
Закат горской милиции последовал сразу после её расцвета во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Во время боевых действий общая численность горской милиции достигла апогея. К концу 1878 были сформированы 285 конных и пеших сотен бойцов. Всего за империю в составе горских подразделений воевали около 40 тысяч воинов. Представители общин Азербайджана, коих насчитывалось около четверти от общего числа, тоже принимали активное участие в войне, несмотря на религиозный мусульманский фактор, традиционно толкающий этот регион к османам.
При этом начала повышаться боеспособность и дисциплина многих подразделений горской милиции. Медленно, но уверенно иррегулярные формирования, проявившие истинный воинский дух и выучку, начали трансформироваться в подразделения на постоянной основе. Описанная выше Грузинская конная дружина охотников в 1862 году влилась в состав Кутаисского конно-иррегулярного полка; последний был переформирован в 1886 году в Кутаисский драгунский полк.
Это же касается отличившейся в 1809 году гурийской милиции. С 1851 года Гурийская пешая милиция занималась охраной в Озургетском уезде, с 1877-го гурийцы стали пешей дружиной, а в 1899-м дружина была преобразована в 7-й Кавказский стрелковый батальон. А «Дагестанские всадники» (две сотни горской конной милиции), пройдут путь в полвека, чтобы в итоге стать Дагестанским конным полком.
В 1870 году в рамках трансформации иррегулярных подразделений в регулярные формирования Военное министерство учреждает Терскую постоянную милицию, состоящую из кабардинцев, осетин, ингушей и т.д. Учитывая старые ошибки в излишней пестроте национального состава некоторых отрядов, терская милиция была разделена по этническому признаку на отдельные отряды со своими командирами. В итоге Терская постоянная милиция (которую порой именуют Терской стражей) несла службу вплоть до 1916-го года, когда политический хаос вверг империю в кровавый водоворот войны.
По сути, к концу 19-го века горская милиция как иррегулярные формирования перестали существовать. Этот этап военной и социальной интеграции Кавказа был пройден. Ввиду необходимости защиты своих жилищ, желания прославить себя на поле боя и выдвинуться на военной ниве гнали в ряды милиции тысячи молодых людей. Само их количество уже не позволяло служить в формате иррегулярных отрядов. Вскоре представители Кавказа служили в армии империи на общих основаниях.
Грузия, Армения, Кабарда и земли современного Азербайджана, Дагестана и Чечни откликнулись на зов Российской империи в середине XIX века. При этом учитывалась национальная специфика. Так, Табасаран, Авария, Казикумухское, Кубинское и Кюринское ханства, выставляя своих бойцов, сохраняли внутри отрядов особый устав. Сотню (по штату – 124 всадника) возглавлял сотенный командир со своим помощником и советником, далее следовали четыре наиба (заместителя) и восемь векилей (урядников). Каждому бойцу было положено соответственное чину жалование.
Споры вокруг обоснованности наличия горской милиции
Как ни странно, но и сейчас ведутся споры вокруг самой необходимости формирования горской милиции. При этом критики такого подхода не предлагают никакого другого альтернативного способа интеграции крайне разобщённого Кавказа в Россию. А степень разобщённости была и, к сожалению, отчасти остаётся колоссальной. Только в рамках империи Кавказ способен к самореализации.
Именно поэтому политическая обоснованность формирования горской милиции не подлежит сомнению. Это был только этап, хотя длительный и крайне сложный. А вот вопрос боеспособности этих формирований в самом деле острый. К примеру, в 1845-м году управляющий Даргинским округом (Дагестан) майор Оленичев сообщал начальству, что большая часть цудахарской милиции (село Цудахар), мобилизованная против Шамиля, разошлась по домам, а в итоге полностью разбежалась. При этом новобранцы, набранные в сёлах и аулах, отличались крайней недисциплинированностью, в отличие от тех людей, которых мобилизовали из более или менее крупных населённых пунктов.
Ингуши
Также тяжело воздержаться от критики финансового содержания этих отрядов. К примеру, владетель Аварии Ахмед-хан Мехтулинский (не путать с тёзкой 18-го века) в середине 19-го века пожаловался русским властям, что истратил 1000 рублей серебром на содержание горской милиции в княжестве. Несмотря на то, что эта милиция исполняла не только функции охраны правопорядка, но и оберегала покой правителя (кровавые перевороты и интриги редкостью не были в принципе), командование не только возместило всю сумму без какого-либо аудита затрат, но и положила сверху 200 рублей серебром.
Ингушский бек с русскими наградами
Но, как говорил великий сын Кавказа Иосиф Сталин, кадры решают всё. Умело и профессионально сформированные подразделения при должной мотивации, управляемые опытными командирами, демонстрировали чудеса отваги и стойкости. Так, историк 19-го и 20-го веков Евгений Викторович Тарле писал:
«Представители национальных меньшинств и отдельных групп не уступали коренному русскому населению в желании защищать общее Отечество. Донские казаки, башкиры, татары, горцы Кавказа сражались, судя по всем отзывам, замечательно стойко и мужественно».
Стоит также отметить ряд знамён, вручённых отдельным подразделениям горской милиции, проявивших себя в сражениях на Кавказе. Кубинские военные нукеры отличились в боях при Дювек и Доккул-Бяр. Кюринцы отличились, судя по надписям на знамёнах, при Пудакар. Грузинская конная дружина охотников была отмечена знаменем за храбрые действия при поражении и преследования Турецкого корпуса войск за рекой Чолоком 4 июня 1854. Ширванская конная милиция была награждена за сражения при Ругджа и Доккул-Бяр. А вот ингушскому дивизиону и вовсе пожаловали Георгиевское знамя за храбрость во всей Русско-турецкой войне 1877-1878 годов.
При этом, к примеру, для ингушей служба в горской милиции стала первой школой становления офицерства профессиональной армии. Так, принимавший активное участие в Крымской войне Кавказский конно-горский полк стал домом для 40 будущих офицеров-ингушей. А всего за Крымскую войну памятной бронзовой медалью были награждены 325 рядовых всадников-ингушей и около 80 офицеров. При этом не стоит забывать непосредственный вклад милиции в охрану правопорядка. Несмотря на все минусы, привлечение осетин к охране Военно-Грузинской дороги сказалось на безопасности этой стратегической трассы более чем положительно.
Осетинские бойцы, отличившиеся в Русско-турецкой войне 1877-78-го годов
Закат горской милиции
Закат горской милиции последовал сразу после её расцвета во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Во время боевых действий общая численность горской милиции достигла апогея. К концу 1878 были сформированы 285 конных и пеших сотен бойцов. Всего за империю в составе горских подразделений воевали около 40 тысяч воинов. Представители общин Азербайджана, коих насчитывалось около четверти от общего числа, тоже принимали активное участие в войне, несмотря на религиозный мусульманский фактор, традиционно толкающий этот регион к османам.
При этом начала повышаться боеспособность и дисциплина многих подразделений горской милиции. Медленно, но уверенно иррегулярные формирования, проявившие истинный воинский дух и выучку, начали трансформироваться в подразделения на постоянной основе. Описанная выше Грузинская конная дружина охотников в 1862 году влилась в состав Кутаисского конно-иррегулярного полка; последний был переформирован в 1886 году в Кутаисский драгунский полк.
Это же касается отличившейся в 1809 году гурийской милиции. С 1851 года Гурийская пешая милиция занималась охраной в Озургетском уезде, с 1877-го гурийцы стали пешей дружиной, а в 1899-м дружина была преобразована в 7-й Кавказский стрелковый батальон. А «Дагестанские всадники» (две сотни горской конной милиции), пройдут путь в полвека, чтобы в итоге стать Дагестанским конным полком.
Дагестанский конный полк
В 1870 году в рамках трансформации иррегулярных подразделений в регулярные формирования Военное министерство учреждает Терскую постоянную милицию, состоящую из кабардинцев, осетин, ингушей и т.д. Учитывая старые ошибки в излишней пестроте национального состава некоторых отрядов, терская милиция была разделена по этническому признаку на отдельные отряды со своими командирами. В итоге Терская постоянная милиция (которую порой именуют Терской стражей) несла службу вплоть до 1916-го года, когда политический хаос вверг империю в кровавый водоворот войны.
По сути, к концу 19-го века горская милиция как иррегулярные формирования перестали существовать. Этот этап военной и социальной интеграции Кавказа был пройден. Ввиду необходимости защиты своих жилищ, желания прославить себя на поле боя и выдвинуться на военной ниве гнали в ряды милиции тысячи молодых людей. Само их количество уже не позволяло служить в формате иррегулярных отрядов. Вскоре представители Кавказа служили в армии империи на общих основаниях.
Информация