Многодоменная сила. Новая концепция войны США против России и Китая
В последнее время США предпринимают значительные усилия не только по наращиванию сверхсовременных вооружений, но и по подготовке вооруженных сил к ведению боевых действий одновременно во всех возможных пространствах: от моря и суши до космоса и интернета.
Новая американская военная доктрина включает в себя и концепцию многодоменного противостояния. Современный американский стратег генерал Стивен Таунсенд, который с июля 2019 года занимает пост командующего Африканским командованием Соединенных Штатов, утверждает, что суть концепции раскрывает ее название: изменить способ ведения войны уже сегодня, чтобы завтра добиться перевеса над потенциальными противниками.
Многодоменный бой (Multidomain battle, MDB) понимается американскими военными как одновременное ведение войны в различных доменах – на суше, на море, в воздухе, в космосе, в киберпространстве. Для этого реализуются следующие задачи: преодоление выстроенных противником систем обороны, постоянное взаимодействие между доменами при сохранении ими полной свободы действий, способность к гибкой трансформации военных возможностей, к постоянным маневрам.
В своей программной статье генерал Таунсенд сравнивает многодоменную войну с принципом работы IPhone. Айфон изменил, прежде всего, само поведение людей. И такого же эффекта американские военные ожидают от реализации концепции многодоменной войны.
Генерал Таунсенд специально подчеркивает, что все домены и действия в них не являются для американских вооруженных сил новыми, но сейчас, в рамках концепции, американские вооруженные силы будут менять саму структуру взаимодействия в этих доменах. Сражения во многих областях имели место и прежде, но сейчас речь идет о том, как превратить всю совокупность операций американских вооруженных сил на суше, море, в воздухе и в космосе, в интернет-пространстве в единые многодоменные операции.
В 2018 году Конгресс США представил отчет о стратегии модернизации американских вооруженных сил. В нем выделялись шесть основных приоритетов развития американских вооруженных сил – развитие и внедрение высокоточного оружия, разработка боевой машины нового поколения, замена авиационного парка на технику вертикального подъема, совершенствование систем связи, развитие противоракетной и противовоздушной обороны, повышение «смертоносности» (огневой мощи) американских солдат.
Концепция многодоменной войны стала логическим продолжением этой стратегии шести приоритетов. Американским руководством превращение вооруженных сил и резерва в многодоменные силы рассматривается как важнейший шаг в направлении силового обеспечения глобального военно-политического доминирования США.
Если говорить о технических возможностях многодоменной войны, то можно привести пример, озвученный директором Института аэрокосмических исследований имени Митчелла генерал-лейтенантом в отставке Дэвидом Дептула. Военный эксперт рассказывает, что истребитель F-35 в случае обнаружения запуска противником ракеты в сторону американского ракетного крейсера, должен перехватить эту ракету, запустив ракету-перехватчик с самого американского крейсера. Пока, как отмечает генерал Дептула, такой уровень координаций действий еще невозможен, но именно над этим необходимо работать.
То есть многодоменная война в понимании современных американских стратегов – не только простая координация действий сухопутных войск, авиации, флота и других вооруженных сил, но создание таких возможностей, которые бы позволяли при необходимости сухопутным войскам использовать возможности флота, авиации – возможности сухопутных войск и так далее.
Генерал Таунсенд отмечает, что еще одним важнейшим «кирпичиком» в фундамент американского военно-политического доминирования является взаимодействие с союзниками США по Североатлантическому альянсу, с другими дружественными государствами, а также общая линия правительства. Ведь военные могут выиграть сражение, но общая победа достигается, прежде всего, благодаря единому политическому курсу.
Политические и информационные инструменты в современном мире являют собой оружие, не менее эффективное, чем те новейшие летальные средства, которые разрабатывает военная промышленность. Поэтому политический аспект и играет одну из ключевых ролей в реализации концепции многодоменной войны. Информационное пространство – это тоже домен, в котором необходимо противостоять противнику, и речь идет не только о хакерских атаках или взломах баз данных, но и об информационном обеспечении идеологического доминирования США.
Сегодня, в отличие от девяностых годов ХХ столетия, Вашингтон уже не скрывает потенциальных противников. В США открыто говорят о том, что главными противниками страны являются, во-первых, «ревизионистские страны» — Китай и Россия, которые хотят провести «ревизию» мирового порядка, пересмотреть и оспорить гегемонию Соединенных Штатов в мировом масштабе.
Во-вторых, это — «страны-изгои» вроде Ирана и Северной Кореи, которые не вписываются в мировой порядок и полностью его отрицают, основывая свою социальность на совершенно иных, полярных идеологических принципах, будь то шиитский ислам или квазимарксистская идеология чучхе. Эти страны, как показывает текущая ситуация, могут пользоваться поддержкой со стороны России и Китая, заинтересованных в подрыве основ американского глобального доминирования.
До последнего времени американское руководство было уверено в абсолютном военном превосходстве США даже над Россией и Китаем, однако затем эту уверенность несколько поколебали новейшие разработки Москвы и Пекина в сфере вооружений, а также успешная военная кампания России в Сирии. Поэтому само появление концепции многодоменного доминирования стало ответом на наращивание Россией и Китаем своей оборонной мощи.
Боевые действия будущего должны разворачиваться в самых разных пространствах – от пустынь Центральной Азии до сети Интернет, от космоса до морских просторов Азиатско-Тихоокеанского региона, от льдов Арктики до неба над Восточной Европой. И перед американским командованием стоит непростая задача организовать синхронное взаимодействие всех сегментов своей военной машины – а это не только сухопутные войска и морская пехота, национальная гвардия и военно-воздушные силы, флот и космические силы, но и военная промышленность, и те предприятия, в том числе и частные, которые работают в сфере высоких технологий, искусственного интеллекта и робототехники.
Роботы, беспилотные летательные аппараты, необитаемые подводные транспортные средства и боевые системы рассматриваются как наиболее перспективные инструменты утверждения американского превосходства в военной сфере. Но, вместе с тем, США нацелены и на активное вовлечение в реализацию своих военных планов стран – союзников.
Глава командования перспективных вооружений генерал Джон Мюррей утверждает, что американская армия уже приспосабливается к меняющимся правилам ведения боевых действий. Но главная задача – максимальное сокращение времени обработки сигнала, чтобы истребители могли моментально реагировать на сигналы с подводных аппаратов, а ракетные крейсеры – на сигналы сухопутных подразделений.
Одной из важнейших задач является формирование большого количества высококачественных, хорошо вооруженных и подготовленных национальных вооруженных сил в странах-союзниках США. Британские, германские, польские, греческие, датские, бельгийские, эстонские и прочие вооруженные силы должны стать надежными и, главное, боеспособными помощниками американской армии, которыми можно будет «затыкать» проблемные направления, прежде всего в боевых операциях на суше.
Например, на северо-востоке НАТО сохраняется курс на присутствие многонациональных батальонно-тактических групп в Польше, Литве, Латвии и Эстонии. На юго-восточном направлении – в Румынии – развертываются структуры управления корпусного уровня, в Италии – дивизионный штаб, в Дании вместе с Эстонией и Латвией – еще один многонациональный дивизионный штаб, и так далее.
Отдельный вопрос – налаживание взаимодействия с союзниками на море и в воздухе. В частности, в 2018 году была принята, впервые за все семь десятилетий существования альянса, Стратегия воздушной мощи (The Joint Air Power (JAP) strategy). Главная цель стратегии – добиться полностью подавляющей противника мощи в воздухе и космическом пространстве за счет развития военно-воздушных сил стран – участниц альянса, повышения их совместимости и способности действовать в многодоменных операциях.
Такая же стратегия существует и в области применения военно-морских сил альянса. Alliance Maritime Strategy рассчитана на сдерживание вероятного противника, коллективную оборону, а также на обеспечение безопасности на море в условиях современных растущих рисков.
Особый упор во взаимодействии с союзниками делается на гибридизации современных войн. В современном мире стираются грани между такими базовыми состояниями как мир и война, конфликт и перемирие. Большая часть конфликтов являются тлеющими, а противостояние США и ее противников вполне можно назвать войной, пусть и без открытого вооруженного противостояния. В этих условиях Вашингтон ориентирует своих союзников по Североатлантическому альянсу и дружественные государства на расширение взаимодействия в самых разных областях, например – в сегменте кибербезопасности.
Изменения в стратегии ведения войн в ближайшем будущем признают и в России. Первый заместитель начальника Генштаба ВС РФ — начальник Главного оперативного управления генерал-полковник Сергей Рудской подчеркивает, что в современном мире будут многоплановые войны, а вестись они будут на суше, море, в воздухе, в космосе и в киберпространстве. То есть, речь идет о той самой многодоменной войне, концепцию которой разрабатывают в США.
В новых условиях России необходимо не только совершенствовать различные технологии, внедрять новейшие вооружения, повышать качество управления подразделениями. Главная задача – формирование системы обороны от возможных агрессивных действий вероятного противника. И, учитывая, что США действуют не сами, а с привлечением многочисленных союзников, России также стоит задуматься о конструировании совместной системы обороны с реальными партнерами. Белоруссия или Киргизия – это, конечно, хорошо, но это несерьезно.
Куда более перспективным выглядит расширяющееся взаимодействие в военной сфере с соседним Китаем. Например, строительство общей противоракетной обороны, о котором пока говорить преждевременно, является давним кошмаром для США и их союзников, так как открывает и России, и Китаю новые горизонты применения противоракетных систем против возможной американской агрессии.
Концепция многодоменного противостояния
Новая американская военная доктрина включает в себя и концепцию многодоменного противостояния. Современный американский стратег генерал Стивен Таунсенд, который с июля 2019 года занимает пост командующего Африканским командованием Соединенных Штатов, утверждает, что суть концепции раскрывает ее название: изменить способ ведения войны уже сегодня, чтобы завтра добиться перевеса над потенциальными противниками.
Многодоменный бой (Multidomain battle, MDB) понимается американскими военными как одновременное ведение войны в различных доменах – на суше, на море, в воздухе, в космосе, в киберпространстве. Для этого реализуются следующие задачи: преодоление выстроенных противником систем обороны, постоянное взаимодействие между доменами при сохранении ими полной свободы действий, способность к гибкой трансформации военных возможностей, к постоянным маневрам.
В своей программной статье генерал Таунсенд сравнивает многодоменную войну с принципом работы IPhone. Айфон изменил, прежде всего, само поведение людей. И такого же эффекта американские военные ожидают от реализации концепции многодоменной войны.
Генерал Таунсенд специально подчеркивает, что все домены и действия в них не являются для американских вооруженных сил новыми, но сейчас, в рамках концепции, американские вооруженные силы будут менять саму структуру взаимодействия в этих доменах. Сражения во многих областях имели место и прежде, но сейчас речь идет о том, как превратить всю совокупность операций американских вооруженных сил на суше, море, в воздухе и в космосе, в интернет-пространстве в единые многодоменные операции.
В 2018 году Конгресс США представил отчет о стратегии модернизации американских вооруженных сил. В нем выделялись шесть основных приоритетов развития американских вооруженных сил – развитие и внедрение высокоточного оружия, разработка боевой машины нового поколения, замена авиационного парка на технику вертикального подъема, совершенствование систем связи, развитие противоракетной и противовоздушной обороны, повышение «смертоносности» (огневой мощи) американских солдат.
Концепция многодоменной войны стала логическим продолжением этой стратегии шести приоритетов. Американским руководством превращение вооруженных сил и резерва в многодоменные силы рассматривается как важнейший шаг в направлении силового обеспечения глобального военно-политического доминирования США.
Если говорить о технических возможностях многодоменной войны, то можно привести пример, озвученный директором Института аэрокосмических исследований имени Митчелла генерал-лейтенантом в отставке Дэвидом Дептула. Военный эксперт рассказывает, что истребитель F-35 в случае обнаружения запуска противником ракеты в сторону американского ракетного крейсера, должен перехватить эту ракету, запустив ракету-перехватчик с самого американского крейсера. Пока, как отмечает генерал Дептула, такой уровень координаций действий еще невозможен, но именно над этим необходимо работать. То есть многодоменная война в понимании современных американских стратегов – не только простая координация действий сухопутных войск, авиации, флота и других вооруженных сил, но создание таких возможностей, которые бы позволяли при необходимости сухопутным войскам использовать возможности флота, авиации – возможности сухопутных войск и так далее.
Генерал Таунсенд отмечает, что еще одним важнейшим «кирпичиком» в фундамент американского военно-политического доминирования является взаимодействие с союзниками США по Североатлантическому альянсу, с другими дружественными государствами, а также общая линия правительства. Ведь военные могут выиграть сражение, но общая победа достигается, прежде всего, благодаря единому политическому курсу.
Политические и информационные инструменты в современном мире являют собой оружие, не менее эффективное, чем те новейшие летальные средства, которые разрабатывает военная промышленность. Поэтому политический аспект и играет одну из ключевых ролей в реализации концепции многодоменной войны. Информационное пространство – это тоже домен, в котором необходимо противостоять противнику, и речь идет не только о хакерских атаках или взломах баз данных, но и об информационном обеспечении идеологического доминирования США.
Американцы не скрывают противников и союзников
Сегодня, в отличие от девяностых годов ХХ столетия, Вашингтон уже не скрывает потенциальных противников. В США открыто говорят о том, что главными противниками страны являются, во-первых, «ревизионистские страны» — Китай и Россия, которые хотят провести «ревизию» мирового порядка, пересмотреть и оспорить гегемонию Соединенных Штатов в мировом масштабе.
Во-вторых, это — «страны-изгои» вроде Ирана и Северной Кореи, которые не вписываются в мировой порядок и полностью его отрицают, основывая свою социальность на совершенно иных, полярных идеологических принципах, будь то шиитский ислам или квазимарксистская идеология чучхе. Эти страны, как показывает текущая ситуация, могут пользоваться поддержкой со стороны России и Китая, заинтересованных в подрыве основ американского глобального доминирования.
До последнего времени американское руководство было уверено в абсолютном военном превосходстве США даже над Россией и Китаем, однако затем эту уверенность несколько поколебали новейшие разработки Москвы и Пекина в сфере вооружений, а также успешная военная кампания России в Сирии. Поэтому само появление концепции многодоменного доминирования стало ответом на наращивание Россией и Китаем своей оборонной мощи.
Боевые действия будущего должны разворачиваться в самых разных пространствах – от пустынь Центральной Азии до сети Интернет, от космоса до морских просторов Азиатско-Тихоокеанского региона, от льдов Арктики до неба над Восточной Европой. И перед американским командованием стоит непростая задача организовать синхронное взаимодействие всех сегментов своей военной машины – а это не только сухопутные войска и морская пехота, национальная гвардия и военно-воздушные силы, флот и космические силы, но и военная промышленность, и те предприятия, в том числе и частные, которые работают в сфере высоких технологий, искусственного интеллекта и робототехники.
Роботы, беспилотные летательные аппараты, необитаемые подводные транспортные средства и боевые системы рассматриваются как наиболее перспективные инструменты утверждения американского превосходства в военной сфере. Но, вместе с тем, США нацелены и на активное вовлечение в реализацию своих военных планов стран – союзников.
Глава командования перспективных вооружений генерал Джон Мюррей утверждает, что американская армия уже приспосабливается к меняющимся правилам ведения боевых действий. Но главная задача – максимальное сокращение времени обработки сигнала, чтобы истребители могли моментально реагировать на сигналы с подводных аппаратов, а ракетные крейсеры – на сигналы сухопутных подразделений.
НАТО и многодоменная война
Одной из важнейших задач является формирование большого количества высококачественных, хорошо вооруженных и подготовленных национальных вооруженных сил в странах-союзниках США. Британские, германские, польские, греческие, датские, бельгийские, эстонские и прочие вооруженные силы должны стать надежными и, главное, боеспособными помощниками американской армии, которыми можно будет «затыкать» проблемные направления, прежде всего в боевых операциях на суше.
Например, на северо-востоке НАТО сохраняется курс на присутствие многонациональных батальонно-тактических групп в Польше, Литве, Латвии и Эстонии. На юго-восточном направлении – в Румынии – развертываются структуры управления корпусного уровня, в Италии – дивизионный штаб, в Дании вместе с Эстонией и Латвией – еще один многонациональный дивизионный штаб, и так далее.
Отдельный вопрос – налаживание взаимодействия с союзниками на море и в воздухе. В частности, в 2018 году была принята, впервые за все семь десятилетий существования альянса, Стратегия воздушной мощи (The Joint Air Power (JAP) strategy). Главная цель стратегии – добиться полностью подавляющей противника мощи в воздухе и космическом пространстве за счет развития военно-воздушных сил стран – участниц альянса, повышения их совместимости и способности действовать в многодоменных операциях.
Такая же стратегия существует и в области применения военно-морских сил альянса. Alliance Maritime Strategy рассчитана на сдерживание вероятного противника, коллективную оборону, а также на обеспечение безопасности на море в условиях современных растущих рисков.
Особый упор во взаимодействии с союзниками делается на гибридизации современных войн. В современном мире стираются грани между такими базовыми состояниями как мир и война, конфликт и перемирие. Большая часть конфликтов являются тлеющими, а противостояние США и ее противников вполне можно назвать войной, пусть и без открытого вооруженного противостояния. В этих условиях Вашингтон ориентирует своих союзников по Североатлантическому альянсу и дружественные государства на расширение взаимодействия в самых разных областях, например – в сегменте кибербезопасности.
Как в России оценивают многодоменную войну
Изменения в стратегии ведения войн в ближайшем будущем признают и в России. Первый заместитель начальника Генштаба ВС РФ — начальник Главного оперативного управления генерал-полковник Сергей Рудской подчеркивает, что в современном мире будут многоплановые войны, а вестись они будут на суше, море, в воздухе, в космосе и в киберпространстве. То есть, речь идет о той самой многодоменной войне, концепцию которой разрабатывают в США.
Начальник ГОУ ГШ генерал-полковник Рудской
В новых условиях России необходимо не только совершенствовать различные технологии, внедрять новейшие вооружения, повышать качество управления подразделениями. Главная задача – формирование системы обороны от возможных агрессивных действий вероятного противника. И, учитывая, что США действуют не сами, а с привлечением многочисленных союзников, России также стоит задуматься о конструировании совместной системы обороны с реальными партнерами. Белоруссия или Киргизия – это, конечно, хорошо, но это несерьезно.
Куда более перспективным выглядит расширяющееся взаимодействие в военной сфере с соседним Китаем. Например, строительство общей противоракетной обороны, о котором пока говорить преждевременно, является давним кошмаром для США и их союзников, так как открывает и России, и Китаю новые горизонты применения противоракетных систем против возможной американской агрессии.
Информация