Решимость Финляндии: причины и последствия советско-финской войны
Потери Финляндии в Советско-финской войне 1939-1940 годов: целлюлозная фабрика в Энсо (Светогорск)
В истории Советско-финской войны 1939-1940 года, или «Зимней войны», на мой взгляд, всегда остается за кадром немаловажный вопрос, который надо сформулировать так: почему вообще Финляндия решилась воевать?
Сколько я ни читал всякой литературы по финской войне, так нигде и не нашел соответствующего поставленного вопроса и, уж понятно, ответа на него. Решение Финляндии о вступлении в войну (оставим вопрос об инциденте на границе как малозначимый в данном контексте в стороне) в СССР представляется каким-то необоснованным и чуть ли не спонтанным. Ну, или даже глупым.
Во-первых, нередко можно встретить недоумения по поводу того, чем это финской стороне не понравился обмен территориями, предложенный советской стороной на московских переговорах октября-ноября 1939 года. За участок на Карельском перешейке предлагалась вдвое большая (5529 кв. км) территория в Восточной Карелии. Почему, мол, отказались? Однако странно то, что мало кому приходило в голову, что у финнов могли быть веские причины держаться именно за Карельский перешеек.
Во-вторых, ввиду резкого военного превосходства СССР над Финляндией по всем показателям война в стратегическом смысле изначально была для Финляндии проигрышной. Можно было сдерживать советский натиск, отразить одно, два или даже три наступления, а потом все равно финские войска будут сломлены численным и огневым превосходством Красной армии. Ссылка на то, что нужно продержаться полгода, а потом придет помощь Запада (то есть Великобритании и Франции) была скорее средством самоуспокоения, чем реальным расчетом.
Тем не менее, решение воевать было принято, несмотря на то, что оно было, в сущности, решением самоубийственным. Почему? Или в более развернутом виде: чем же финнов так не устраивал вариант с уступкой территорий?
Пусть заплатят кровью
Московские переговоры «по конкретным политическим вопросам» в середине октября – начале ноября 1939 года проходили в совершенно определенном политическом контексте, прямо и непосредственно влиявшем на позицию финской стороны.
Максимальный вариант предлагаемого Финляндии обмена территориями, который можно видеть на карте Финской Демократической Республики 1939 года, отрезал от Финляндии почти всю «Линию Маннергейма», кроме ее самой восточной части, прилегающей к озеру Суванто-ярви и к Ладожскому озеру. В этом случае оборонительная линия лишалась всякого оборонительного значения.
Часть карты Финской Демократической Республики 1939 года; пунктир — старая граница, фиолетовая линия — предполагаемая новая граница
Схема "Линии Маннергейма"
Почти за год до московских переговоров уже был пример, когда страна отдавала территорию с оборонительными рубежами. Чехословакия в начале октября 1938 года отдала Германии Судетскую область, в которой с 1936 года строилась оборонительная линия. К сентябрю 1938 года было построено 264 сооружений (20% от запланированного) и более 10 тысяч огневых точек (70% от запланированного). Все это досталось немцам и в декабре 1938 года Чехословакия обязалась не иметь укреплений на границе с Германией. Прошло всего пять месяцев после сдачи укреплений, и 14 марта 1939 года отделилась Словакия, а 15 марта 1939 года президент Чехословакии Эмиль Гаха согласился с упразднением Чехословакии и созданием Протектората Богемии и Моравии, оккупированного немецкими войсками (Гаха сделался президентом этого протектората при рейхспротекторе Константине фон Нейрате).
Для финских представителей, приглашенных 5 октября 1939 года в Москву, это были самые свежие события, максимум годичной давности. Разумеется, как только они увидели предложение обмена территориями, которое предусматривало сдачу оборонительной линии, они провели параллель между своей ситуацией и ситуацией Чехословакии. Кто им мог гарантировать тогда, что, если бы они согласились, то через полгода-год в Хельсинки красноармейцы не вывесили бы красные флаги?
Могут возразить, что то были немцы, а то – Советский Союз. Но надо помнить, что финские представители явились в Москву на переговоры «по конкретным политическим вопросам», это было 5 октября 1939 года, всего через 35 дней после начала войны Германии с Польшей и всего через 18 дней после вступления Красной армии в Польшу, что было 17 сентября 1939 года.
Разумеется, в Хельсинки читали ноту Наркоминдела СССР Молотова послу Польши Гжибовскому от 17 сентября 1939 года, поскольку она была вручена ряду посольств, в том числе и Посольству Финляндии в СССР, с сопроводительной нотой. Как они на это смотрели? Думаю, что как на раздел Польши между Германией и СССР, который из Хельсинки смотрелся более чем впечатляюще. Финское правительство знало о происходящем в общих чертах, из газет и сообщений своих дипломатов, подоплека событий им явно не была известна. Началась война, немцы разбили поляков, польское правительство бежало, потом в страну вошли советские войска, «чтобы взять под свою защиту жизнь и имущество населения», как написано в ноте послу Польши. Прошло две недели, финских представителей приглашают в Москву и предлагают поделиться территорией с оборонительной линией на ней.
Добавим к этому, что прямо в ходе переговоров в Москве Красная армия появилась в Прибалтике: 18 октября 1939 года в Эстонии, 29 октября – в Латвии, в ноябре – в Литве.
Я могу предложить любому поставить себя на место финских руководителей: президента Финляндии Кюёсти Каллио, премьер-министра Аймо Каяндера или даже главы Совета обороны Финляндии фельдмаршала Карла Маннергейма в вышеописанных условиях. И, соответственно, вопрос: какую оценку ситуации вы бы дали и какое решение вы бы приняли? Только давайте без послезнания.
На мой взгляд, ситуация для финской стороны выглядела вполне однозначно: московские переговоры – это подготовка к аннексии Финляндии, и, если согласиться на условия Москвы, то вскоре вся Финляндия станет советским протекторатом, советской республикой или как там это назовут. В этих условиях и было принято решение воевать, несмотря на то, что шансов на победу, в общем, не было. Мотив был простой: если русские хотят Финляндию, пусть заплатят кровью.
Это было тяжелое решение, к которому финны пришли далеко не сразу. Они попытались поторговаться и отделаться небольшими территориальными уступками, не затрагивающими «линии Маннергейма». Но у них это не получилось.
Схема, отражающая торги на Московских переговорах 1939 года
Минус 11% экономики
Об итогах Советско-финской войны 1939-1940 годов написано много, в основном в ключе понесенных потерь и обсуждения вопроса о боеспособности Красной Армии. Все это весьма интересно, однако остались почти без рассмотрения экономические итоги войны для Финляндии, которая понесла существенные потери не только в территории, но и в том, что на ней находилось.
Интересно отметить, что даже в западных работах этому моменту уделяется очень мало внимания, хотя, по моему мнению, экономические итоги войны оказались очень важны, и об этом будет сказано особо. Более подробная информация разыскалась в некоторых финских публикациях времен войны, а также в немецких документах. В фонде Рейхсминистерства экономики Германии в РГВА имеется отдельный оттиск немецкой газеты «Die chemische Industrie», июня 1941 года, посвященный обзору финской химической промышленности, к которой было приложено введение об общем состоянии финского хозяйства после советско-финской войны (РГВА, ф. 1458, оп. 8, д. 4). Узкопрофильное издание, которое теперь трудно найти.
Итак, по итогам войны Финляндия потеряла 35 тыс. кв. км территории, с которой было эвакуировано 484 тысяч беженцев (12,9% от общего населения в 3,7 млн. человек), в том числе 92 тысячи городских жителей, главным образом из Виипури (Выборга). Их переселили в центральную часть страны, их устройство заняло много времени и средств и закончилось лишь в 1950-х годах. Беженцев, которые были финноговорящими карелами, в основном православными, далеко не везде принимали хорошо, особенно в лютеранских финских районах.
Основные отрасли финской экономики потеряли от 10 до 14% своих мощностей. Из 4422 предприятий осталось 3911, из 1110 тысяч л.с. электростанций осталось 983 тысячи л.с., причем главным образом были потеряны гидроэлектростанции. Производство электроэнергии сократилось на 789 млн квтч, или на 25% (довоенный уровень — 3110 млн квтч). Продукция промышленности сократилась с 21 до 18,7 млрд финских марок, или на 11%.
Строившаяся ГЭС в Энсо (Светогорск), доставшаяся СССР в качестве трофея; в перестроенном и реконструированном виде и теперь в строю
Резко упала внешняя торговля Финляндии. Вывоз сократился с 7,7 млрд финских марок в 1939 году до 2,8 млрд в 1940 году, ввоз с 7,5 млрд в 1939 году до 5,1 млрд финских марок в 1940 году. Для экономики, зависимой от ввоза целого списка важных продуктов, это был сильный удар.
В публикациях потери несколько уточняются. На отошедшей к СССР территории осталось 70 крупных лесопилок и 11% лесных запасов Финляндии, 18 бумажных фабрик, 4 фанерных фабрики и единственная фабрика по производству искусственного шелка.
Кроме того, был потерян порт Виипури, который до войны обрабатывал до 300 тысяч тонн импортных грузов, или 33% импортного грузопотока (Finnland von Krieg zu Krieg. Dresden, „Franz Müller Verlag“, 1943. S. 19-23).
Порт Виипури (Выборг) до войны
Хлеба стало ощутимо меньше
Самый сильный удар пришелся по сельскому хозяйству. В Финляндии вообще не так много удобных пахотных угодий, а Карельский перешеек был весьма важным сельскохозяйственным районом, на который приходилось 13% производства сена, 12% производства ржи и 11% производства пшеницы и картофеля.
Мне удалось разыскать прекрасную финскую работу со статистическими данными по сельскому хозяйству (Pentti V. Maataloustuotanto Suomessa 1860-1960. Suomen pankin taloustieteellinen tutkimuslaitos. Helsinki, 1965).
Продукция сельского хозяйства в сопоставимых ценах 1926 года составляла в 1939 году 6,4 млрд финских марок, а в 1940 году она сократилась до 4,9 млрд (в 1941 году – 4,6 млрд, в 1942 году – 4,3 млрд, 1943 году – 5,1 млрд, в 1944 году – 5,6 млрд., в 1945 году – 5 млрд). Довоенный уровень был превзойден в 1959 году.
Производство основных сельскохозяйственных культур:
Рожь – 198,3 тысячи тонн в 1939 году, 152,3 тысячи тонн в 1940 году.
Пшеница – 155,3 тысячи тонн в 1939 году, 103,7 тысячи тонн в 1940 году.
Картофель – 495 тысяч тонн в 1939 году, 509 тысяч тонн в 1940 году.
В 1938 году Финляндия обеспечивала собственные потребности во ржи и в картофеле, а доля импортных продуктов в потреблении составляла 17%. После войны и потери сельскохозяйственного района доля потребления, не покрываемого собственным производством, возросла до 28%. В начале 1940 года в Финляндии было введено рационирование отпуска продовольствия населению и были установлены предельные цены. Впрочем, это было только началом больших продовольственных затруднений, поскольку Финляндия вступила в войну с СССР в 1941 году не только с сократившимся производством продовольствия, но и с двумя плохими урожаями подряд, так что в 1941 году при нормальной потребности в хлебе 198 кг на душу собрали лишь 103 кг, а картофеля при потребности 327 кг на душу собрали 140 кг. Финский исследователь Сеппо Юркинен подсчитал, что суммарное потребление картофеля, пшеницы, ржи и ячменя в 1939 году составляло 1926 тысяч тонн, или 525 кг на душу населения. В 1941 году урожай составил 1222 тысячи тонн, из которых 291 тысяча тонн была зарезервирована в семенной фонд. Поступление составило 931 тысячу тонн, или 252 кг на душу населения. Но если дать вдоволь продовольствия армии, крестьянам, рабочим и беженцам (1,4 млн человек – 735 тысяч тонн), то на долю остальных 2,4 млн человек остается лишь 196 тысяч тонн из урожая 1941 года, или 82 кг на душу на год, 15,6% от нормальной годовой потребности. Это угроза сильного голода.
Как немцы перетянули Финляндию на свою сторону
Таким образом, советско-финская война ввергла Финляндию в сильный экономический кризис. Хуже всего было то, что Финляндия фактически лишилась внешних поставок важнейших импортных продуктов, от продовольствия до угля и нефтепродуктов. Германия с началом войны с Польшей, в сентябре 1939 года блокировала Балтийское море, и традиционная торговля Финляндии, в первую очередь с Великобританией, оказалась фактически разрушенной.
Свободным для судоходства остался лишь порт Лиинахамари, на севере страны, с одним пирсом.
Порт Лиинахамари. Теперь представьте, что сюда идут транспорты, в которых около миллиона тонн угля, 200-300 тысяч тонн зерна, корпус численностью в 50 тысяч человек с потребными им боеприпасами, топливом, продовольствием и техникой, и так далее. "Форточка" была слишком узкой для такого грузопотока
Такой порт не мог обеспечить всех транспортных потребностей финского хозяйства. По этой же причине все планы Великобритании и Франции оказать Финляндии помощь в войне с СССР, в частности, французские планы по высадке корпуса в 50 тысяч человек разбились о невозможность доставки войск и снабжения. Их не только нужно было выгрузить в порту, но еще и перевезти через всю Финляндию с севера на юг.
Основные хлебные экспортеры на Балтике, Польша и Прибалтика, оказались под контролем или Германии, или СССР. Швеция и Дания, с которыми еще оставалось судоходство, сами нуждались в импорте продовольствия. Швеция прекратила поставки продовольствия в Финляндию осенью 1940 года. Дания и Норвегия в апреле 1940 года были оккупированы немцами.
Отвалился британский уголь, который по финско-британскому торговому соглашению 1933 года составлял 75% ввоза угля и 60% ввоза кокса. В 1938 году Финляндия ввезла 1,5 млн тонн угля, в том числе 1,1 млн тонн из Великобритании, 0,25 млн тонн из Польши и 0,1 млн тонн из Германии; также ввезла 248 тысяч тонн кокса, в том числе 155 тысяч тонн из Великобритании, 37 тысяч тонн из Германии и 30 тысяч тонн из Бельгии (РГВА, ф. 1458, оп. 8, д. 33, л. 3).
Сложившееся после советско-финской войны хозяйственное положение в Финляндии сделало ее фактически зависимой от Германии. Больше ни от кого потребных ресурсов Финляндия получить не могла, поскольку с СССР торговли не было, а торговля с Британией прекратилась. Поэтому финские компании стали договариваться о поставках угля из Германии и из только что оккупированной немцами Польши уже в сентябре-октябре 1939 года.
Потом началась советско-финская война, и немцы, придерживавшиеся антифинской позиции, обрезали Финляндии все, что только можно. Зиму 1939/40 годов Финляндии пришлось пережить при нехватке продовольствия и топлива. Но после завершения войны Германия потянула за веревочку явочным порядком сложившейся зависимости Финляндии от Германии и таким образом с лета 1940 года перетянула ее на свою сторону.
Так что советско-финская война, если рассматривать ее с военно-хозяйственной точки зрения, оказалась для СССР крайне неудачной и катастрофической по последствиям. Фактически СССР, во-первых, сделал Финляндию своим врагом, а, во-вторых, экономические последствия войны поставили ее в зависимость от Германии и толкнули финнов на немецкую сторону. Финляндия до войны ориентировалась на Великобританию, а не на Германию. Нужно было не требовать от финнов территорий, а наоборот, тянуть на свою сторону, предлагая им хлеба и угля в достатке. Уголь, может быть, везти в Финляндию из Донбасса было далековато, но уже строились шахты Печерского угольного бассейна и строилась железная дорога Котлас — Воркута.
Финляндия, нейтральная или на стороне СССР, сделала бы невозможной блокаду Ленинграда.
Информация