Откуда пошли гербы и наука о них
Знание геральдики очень часто помогает нам разобраться, кто или что именно изображено в тех или иных древних манускриптах либо на скульптурах…
Геральдика возникла в первую очередь по необходимости. Нужно было как-то опознавать на поле боя воинов, одетых практически в одинаковые доспехи. Так на поле битвы при Гастингсе герцогу Вильгельму Завоевателю пришлось даже снять шлем, чтобы его же воины могли его узнать! (Гобелен из музея в Байё, Нормандия)
Гербы и геральдика. Давно мне хотелось рассказать о геральдике, да все как-то «руки не доходили» до этой темы. А вот недавно перечитал один комментарий (о том, что раз на знамени полумесяц, то это уж точно мусульмане) и понял, что без «просвещения» и в этой области нам ну никак не обойтись. Ну, а начну я опять с воспоминаний о том, каким образом проснулся у меня интерес к гербам и геральдике.
«Словарь геральдики» Герта Освальда
А было так, что где-то в середине 60-ых годов прошлого века выписывал я журналы «Пионер» и «Костер». И вот в одном из них была помещена прекрасная статья о гербах и геральдике, проиллюстрированная и черно-белыми, и цветными рисунками на задней странице обложки. Понравилась она мне ну просто не знаю как. Тем более, что написана она была очень простым, понятным языком, да еще и на такую интересную тему. В конце предлагалось задание: нарисовать описанный в ней герб и объяснить, кому этот герб мог принадлежать.
А было там вот что: в червленой главе щита золотой лев, а в лазоревом поле три корабля. И очень мне захотелось участвовать в этом конкурсе, но постеснялся. Нет, там были расписаны и основные правила геральдики, и то, как следует располагать некоторые фигуры. Но только этого (чтобы сделать правильно герб) было недостаточно, в чем я потом и убедился.
Несколько номеров подряд в журнале печатались присланные ребятами гербы и разбирались их ошибки, а в итоге редакция дала свой вариант герба. Только и он был неверный, как я теперь это понимаю. Лев там был нарисован как «из зоопарка». А должен был быть он вытянутым, длиннотелым: либо «возлежащим», либо шагающим, то есть «леопардовым» львом!
Но тогда я этого не знал, просто понемногу стал геральдикой интересоваться. Причем две книги в развитии этого интереса сыграли особую роль. Это немецкоязычный «Словарь геральдики» 1984 г. Герта Освальда и англоязычная книга «Геральдика. Иллюстрированная энциклопедия» Стивена Слейтера, 2002 г., к счастью, потом переведенная на русский язык в 2006 году.
«Геральдика. Иллюстрированная энциклопедия» Стивена Слейтера
Ну, а теперь после такого вот «предисловия» и краткой историографии можно приступать и, собственно, к рассказу о гербах. И начать, на мой взгляд, необходимо (чего, кстати, не сделали ни Освальд, ни Слейтер!) с поэмы Фирдоуси «Шах-наме», которую он, как известно, закончил в 1011 году.
И там мы можем прочитать описания флагов известных воинов, на которых уже тогда были вышиты характерные и только ими используемые изображения: солнце, луна, лев и тигр, кабан и даже красивая рабыня. То есть у воинов Востока различать друг друга по таким вот эмблемам в то время было уже в обычае! Правда, эти эмблемы не изображались на щитах, и по наследству не передавались. Хотя, может быть, и передавались, просто доподлинно нам это неизвестно. То есть и само рыцарство, и обычай использовать различные изображения на стягах в качестве эмблем для опознавания, все это пришло в Европу именно с Востока и скорее всего через Константинополь.
Очень занятный герб, о символике которого в дальнейшем будет рассказано. Главное, что принадлежал он Генриху фон Морунгену – германскому поэту (и понятно, что христианину) периода раннего миннезанга, умершему в 1222 г. (Миниатюра из «Манесского кодекса», 1305 г.)
Теперь давайте перенесемся в Европу в 1066 год на более битвы при Гастингсе и посмотрим, а что было изображено на щитах у воинов герцога Гийома/Вильяма/Вильгельма Бастарда (прозвище Завоеватель он получил несколько позже самой этой битвы!) и короля Гарольда. Наиболее частым было изображение креста с извивающимися лучами, а вот на щите у Гийома крест был прямой, но с расширяющимися концами. Крылатый дракон у воинов тоже встречается, но значительно реже. Во время боя прошел слух, что Гийом убит, и ему пришлось снять шлем с наносником. А графу Юстасу Болонскому, чтобы воины своего Гийома узнали, понадобилось указывать на него рукой:
Щиты на поле битвы при Гастингсе (Гобелен из музея в Байё, Нормандия)
То есть к этому времени стандартизация воинского снаряжения в Европе привела к тому, что воинов с головы до ног, облаченных в кольчужные хауберки и шоссы, а лица закрывавших шлемами с наносниками, стало практически невозможно опознавать на поле боя. Однако и много позднее никаких гербов на щитах у воинов все еще не было.
Фигура рыцаря с фронтона кафедрального собора в Уэльсе. Щит с умбоном и явно не несет на себе никакого герба
Примечание. Умбо́н (лат. umbo «выступ, выпуклость») — металлическая бляха-накладка полусферической или конической формы, размещённая посередине щита, защищающая кисть руки воина от пробивающих щит ударов. Под умбоном часто находится ручка, за которую воин держит щит.
Еще одна фигура с фронтона этого же собора. Здесь щит абсолютно гладкий. Конечно, можно предполагать, что эти фигуры должны были расписываться. Однако это вряд ли. Ведь стоят они снаружи, а не внутри и каждому должно было быть понятно, что из-за английской погоды подкрашивать их придется регулярно!
Так, спустя тридцать лет после битвы при Гастингсе западноевропейские воины оказались в стенах Константинополя и вот тогда-то увидевшая их византийская принцесса Анна Комнина (1083ꟷ1148) написала в своей «Алексиаде» (так она назвала свой дневник), что щиты франкских воинов были в высшей степени гладкими, мерцали выпуклым орнаментом литой латуни, да еще и сверкали на солнце. Щиты эти ей очень понравились, однако она нигде не написала, что кроме узоров на них были хоть какие-то фигуры или эмблемы, которые мы могли бы сегодня считать геральдическими. То есть отправившиеся в первый крестовый поход (1096—1099) рыцари Европы на своих щитах никаких гербов еще не имели.
«Сон Генриха Английского». «Хроники» Джона Уорчестера (Британская библиотека)
Зато мы имеем рисунок в манускрипте «Хроники» английского историка и хрониста Джона Уорчестера (Википедия, кстати, его называет Иоанном Вустерским), который изображает кошмар, привидевшийся королю Генриху I Английскому, где его окружают воины с мечами в руках, жаждущие его погибели. И вот обратите внимание: щиты и у них украшают узоры. Но только вот очень скоро они же станут и геральдическими символами.
Эмалевая эффигия (скульптурное надгробие) графа Анжуйского из собора в Ле-Мане. (Музей археологии и истории Ле-Мана)
А вот дальше случилось так, что в 1127 году (либо 1128) королю Генриху I вздумалось произвести в рыцари своего зятя Жоффруа Плантагенета, графа Анжуйского. И (как об этом сообщает Джон Мармутьер, автор хроники его правления) в честь этого события подарить ему голубой щит, поверхность которого украшали золотые львы, вставшие на задние лапы. После его смерти этот щит стал украшать его великолепную эмалевую эффигию (скульптурное надгробие) в соборе Ле-Мана. Правда, упоминание об этом подарке датируются 30 годами спустя после самого этого события.
Эффигия (скульптурное надгробие) Уильяма Лонгспи из собора в Солсбери, 1226 г.
Эффигия (скульптурное надгробие) Уильяма Лонгспи-младшего из собора в Солсбери, 1250 г. А вот у него вся поверхность щита опять-таки гладкая. Видно, что он себе герба еще не заслужил, а на герб предков претендовать не мог!
Интересно, что эффигия (скульптурное надгробие) незаконнорожденного внука Жоффруа, Уильяма Лонгспи (по прозвищу Длинный Меч), эрла (графа) Солсбери и сводного брата королей Ричарда I Львиное Сердце и Джона (Иоанна Безземельного), в кафедральном соборе Солсбери также снабжена щитом, очень похожим на щит его деда. Жоффруа, граф Анжуйский, умер в 1151 году, Уильям Лонгспи — в 1226 году. Таким образом именно изображения их щитов специалистами обычно приводятся в качестве примера первой в истории реальной передачи в наследство гербового щита от одного владельца другому.
Эффигия (скульптурное надгробие) Томаса Веркли из Бристольского собора, 1243 г. Герб на щите вполне читается.
Александер Жиффард, 1262 г. Эффигия (скульптурное надгробие) в соборе в Бойтоне.
А здесь детали оформления гербового щита весьма объемны и вполне под стать львам на щите у графа Анжуйского. Причем (обратите внимание) символика изображений уже достаточно хорошо отработана. На щите не просто львы, а «леопардовые львы». И ламбель — «турнирный воротник». Это знак, который указывал на боковые линии рода при наследовании герба. Самое большое распространение он получил в геральдике Великобритании.
И с этого момента началась, кстати, и сама геральдика, то есть – наука о гербах. Ведь кому-то нужно было все эти дарения и передачи записывать. А сведения о них сохранять. И к тому же внимательно следить, чтобы эмблему одного рыцаря никто другой не мог бы себе присвоить!
И заниматься этим стали специальные люди - герольды.
P.S. Автор и администрация сайта выражают глубокую признательность британской организации «The Medieval Combat Society» за предоставленные ими фотографии эффигий.
Продолжение следует…
Геральдика возникла в первую очередь по необходимости. Нужно было как-то опознавать на поле боя воинов, одетых практически в одинаковые доспехи. Так на поле битвы при Гастингсе герцогу Вильгельму Завоевателю пришлось даже снять шлем, чтобы его же воины могли его узнать! (Гобелен из музея в Байё, Нормандия)
Ответствовал Тухар: «О господин,
Ты видишь предводителя дружин,
Стремительного Туса-полководца,
Который насмерть в грозных битвах бьется.
Чуть дальше – стяг другой горит огнем,
И солнце нарисовано на нем.
Под знаменем, светло и гордо глядя,
Несется славный Фарибурз, твой дядя,
За ним Густахм, и витязи видны,
И стяг с изображением луны.
Рабыня, как жемчужина светла,
Чьи шелковые косы – как смола,
На стяге нарисована красиво,
То – ратный стяг Бижана, сына Гива,
Смотри, на стяге – барса голова,
Что заставляет трепетать и льва.
То стяг Шидуша, воина-вельможи,
Что шествует, на горный кряж похожий.
Вот Гураза, в руке его – аркан,
На знамени изображен кабан.
А вот – Гударз, Кишвада сын седой.
На стяге – лев сверкает золотой.
А вот на стяге – тигр, что смотрит дико,
Ривниз-воитель – знамени владыка.
Настух, Гударза сын, вступает в брань
Со знаменем, где вычерчена лань.
Бахрам, Гударза сын, воюет яро,
Изображает стяг его архара.
О каждом говорить – не хватит дня,
Не хватит слов достойных у меня!»
(«Шах-наме» Хаким Абулькасим Фирдоуси)
Ты видишь предводителя дружин,
Стремительного Туса-полководца,
Который насмерть в грозных битвах бьется.
Чуть дальше – стяг другой горит огнем,
И солнце нарисовано на нем.
Под знаменем, светло и гордо глядя,
Несется славный Фарибурз, твой дядя,
За ним Густахм, и витязи видны,
И стяг с изображением луны.
Рабыня, как жемчужина светла,
Чьи шелковые косы – как смола,
На стяге нарисована красиво,
То – ратный стяг Бижана, сына Гива,
Смотри, на стяге – барса голова,
Что заставляет трепетать и льва.
То стяг Шидуша, воина-вельможи,
Что шествует, на горный кряж похожий.
Вот Гураза, в руке его – аркан,
На знамени изображен кабан.
А вот – Гударз, Кишвада сын седой.
На стяге – лев сверкает золотой.
А вот на стяге – тигр, что смотрит дико,
Ривниз-воитель – знамени владыка.
Настух, Гударза сын, вступает в брань
Со знаменем, где вычерчена лань.
Бахрам, Гударза сын, воюет яро,
Изображает стяг его архара.
О каждом говорить – не хватит дня,
Не хватит слов достойных у меня!»
(«Шах-наме» Хаким Абулькасим Фирдоуси)
Гербы и геральдика. Давно мне хотелось рассказать о геральдике, да все как-то «руки не доходили» до этой темы. А вот недавно перечитал один комментарий (о том, что раз на знамени полумесяц, то это уж точно мусульмане) и понял, что без «просвещения» и в этой области нам ну никак не обойтись. Ну, а начну я опять с воспоминаний о том, каким образом проснулся у меня интерес к гербам и геральдике.
«Словарь геральдики» Герта Освальда
А было так, что где-то в середине 60-ых годов прошлого века выписывал я журналы «Пионер» и «Костер». И вот в одном из них была помещена прекрасная статья о гербах и геральдике, проиллюстрированная и черно-белыми, и цветными рисунками на задней странице обложки. Понравилась она мне ну просто не знаю как. Тем более, что написана она была очень простым, понятным языком, да еще и на такую интересную тему. В конце предлагалось задание: нарисовать описанный в ней герб и объяснить, кому этот герб мог принадлежать.
А было там вот что: в червленой главе щита золотой лев, а в лазоревом поле три корабля. И очень мне захотелось участвовать в этом конкурсе, но постеснялся. Нет, там были расписаны и основные правила геральдики, и то, как следует располагать некоторые фигуры. Но только этого (чтобы сделать правильно герб) было недостаточно, в чем я потом и убедился.
Несколько номеров подряд в журнале печатались присланные ребятами гербы и разбирались их ошибки, а в итоге редакция дала свой вариант герба. Только и он был неверный, как я теперь это понимаю. Лев там был нарисован как «из зоопарка». А должен был быть он вытянутым, длиннотелым: либо «возлежащим», либо шагающим, то есть «леопардовым» львом!
Но тогда я этого не знал, просто понемногу стал геральдикой интересоваться. Причем две книги в развитии этого интереса сыграли особую роль. Это немецкоязычный «Словарь геральдики» 1984 г. Герта Освальда и англоязычная книга «Геральдика. Иллюстрированная энциклопедия» Стивена Слейтера, 2002 г., к счастью, потом переведенная на русский язык в 2006 году.
«Геральдика. Иллюстрированная энциклопедия» Стивена Слейтера
Ну, а теперь после такого вот «предисловия» и краткой историографии можно приступать и, собственно, к рассказу о гербах. И начать, на мой взгляд, необходимо (чего, кстати, не сделали ни Освальд, ни Слейтер!) с поэмы Фирдоуси «Шах-наме», которую он, как известно, закончил в 1011 году.
И там мы можем прочитать описания флагов известных воинов, на которых уже тогда были вышиты характерные и только ими используемые изображения: солнце, луна, лев и тигр, кабан и даже красивая рабыня. То есть у воинов Востока различать друг друга по таким вот эмблемам в то время было уже в обычае! Правда, эти эмблемы не изображались на щитах, и по наследству не передавались. Хотя, может быть, и передавались, просто доподлинно нам это неизвестно. То есть и само рыцарство, и обычай использовать различные изображения на стягах в качестве эмблем для опознавания, все это пришло в Европу именно с Востока и скорее всего через Константинополь.
Очень занятный герб, о символике которого в дальнейшем будет рассказано. Главное, что принадлежал он Генриху фон Морунгену – германскому поэту (и понятно, что христианину) периода раннего миннезанга, умершему в 1222 г. (Миниатюра из «Манесского кодекса», 1305 г.)
Теперь давайте перенесемся в Европу в 1066 год на более битвы при Гастингсе и посмотрим, а что было изображено на щитах у воинов герцога Гийома/Вильяма/Вильгельма Бастарда (прозвище Завоеватель он получил несколько позже самой этой битвы!) и короля Гарольда. Наиболее частым было изображение креста с извивающимися лучами, а вот на щите у Гийома крест был прямой, но с расширяющимися концами. Крылатый дракон у воинов тоже встречается, но значительно реже. Во время боя прошел слух, что Гийом убит, и ему пришлось снять шлем с наносником. А графу Юстасу Болонскому, чтобы воины своего Гийома узнали, понадобилось указывать на него рукой:
«Вон он, Вильям!»
Щиты на поле битвы при Гастингсе (Гобелен из музея в Байё, Нормандия)
То есть к этому времени стандартизация воинского снаряжения в Европе привела к тому, что воинов с головы до ног, облаченных в кольчужные хауберки и шоссы, а лица закрывавших шлемами с наносниками, стало практически невозможно опознавать на поле боя. Однако и много позднее никаких гербов на щитах у воинов все еще не было.
Фигура рыцаря с фронтона кафедрального собора в Уэльсе. Щит с умбоном и явно не несет на себе никакого герба
Примечание. Умбо́н (лат. umbo «выступ, выпуклость») — металлическая бляха-накладка полусферической или конической формы, размещённая посередине щита, защищающая кисть руки воина от пробивающих щит ударов. Под умбоном часто находится ручка, за которую воин держит щит.
Еще одна фигура с фронтона этого же собора. Здесь щит абсолютно гладкий. Конечно, можно предполагать, что эти фигуры должны были расписываться. Однако это вряд ли. Ведь стоят они снаружи, а не внутри и каждому должно было быть понятно, что из-за английской погоды подкрашивать их придется регулярно!
Так, спустя тридцать лет после битвы при Гастингсе западноевропейские воины оказались в стенах Константинополя и вот тогда-то увидевшая их византийская принцесса Анна Комнина (1083ꟷ1148) написала в своей «Алексиаде» (так она назвала свой дневник), что щиты франкских воинов были в высшей степени гладкими, мерцали выпуклым орнаментом литой латуни, да еще и сверкали на солнце. Щиты эти ей очень понравились, однако она нигде не написала, что кроме узоров на них были хоть какие-то фигуры или эмблемы, которые мы могли бы сегодня считать геральдическими. То есть отправившиеся в первый крестовый поход (1096—1099) рыцари Европы на своих щитах никаких гербов еще не имели.
«Сон Генриха Английского». «Хроники» Джона Уорчестера (Британская библиотека)
Зато мы имеем рисунок в манускрипте «Хроники» английского историка и хрониста Джона Уорчестера (Википедия, кстати, его называет Иоанном Вустерским), который изображает кошмар, привидевшийся королю Генриху I Английскому, где его окружают воины с мечами в руках, жаждущие его погибели. И вот обратите внимание: щиты и у них украшают узоры. Но только вот очень скоро они же станут и геральдическими символами.
Эмалевая эффигия (скульптурное надгробие) графа Анжуйского из собора в Ле-Мане. (Музей археологии и истории Ле-Мана)
А вот дальше случилось так, что в 1127 году (либо 1128) королю Генриху I вздумалось произвести в рыцари своего зятя Жоффруа Плантагенета, графа Анжуйского. И (как об этом сообщает Джон Мармутьер, автор хроники его правления) в честь этого события подарить ему голубой щит, поверхность которого украшали золотые львы, вставшие на задние лапы. После его смерти этот щит стал украшать его великолепную эмалевую эффигию (скульптурное надгробие) в соборе Ле-Мана. Правда, упоминание об этом подарке датируются 30 годами спустя после самого этого события.
Эффигия (скульптурное надгробие) Уильяма Лонгспи из собора в Солсбери, 1226 г.
Эффигия (скульптурное надгробие) Уильяма Лонгспи-младшего из собора в Солсбери, 1250 г. А вот у него вся поверхность щита опять-таки гладкая. Видно, что он себе герба еще не заслужил, а на герб предков претендовать не мог!
Интересно, что эффигия (скульптурное надгробие) незаконнорожденного внука Жоффруа, Уильяма Лонгспи (по прозвищу Длинный Меч), эрла (графа) Солсбери и сводного брата королей Ричарда I Львиное Сердце и Джона (Иоанна Безземельного), в кафедральном соборе Солсбери также снабжена щитом, очень похожим на щит его деда. Жоффруа, граф Анжуйский, умер в 1151 году, Уильям Лонгспи — в 1226 году. Таким образом именно изображения их щитов специалистами обычно приводятся в качестве примера первой в истории реальной передачи в наследство гербового щита от одного владельца другому.
Эффигия (скульптурное надгробие) Томаса Веркли из Бристольского собора, 1243 г. Герб на щите вполне читается.
Александер Жиффард, 1262 г. Эффигия (скульптурное надгробие) в соборе в Бойтоне.
А здесь детали оформления гербового щита весьма объемны и вполне под стать львам на щите у графа Анжуйского. Причем (обратите внимание) символика изображений уже достаточно хорошо отработана. На щите не просто львы, а «леопардовые львы». И ламбель — «турнирный воротник». Это знак, который указывал на боковые линии рода при наследовании герба. Самое большое распространение он получил в геральдике Великобритании.
И с этого момента началась, кстати, и сама геральдика, то есть – наука о гербах. Ведь кому-то нужно было все эти дарения и передачи записывать. А сведения о них сохранять. И к тому же внимательно следить, чтобы эмблему одного рыцаря никто другой не мог бы себе присвоить!
И заниматься этим стали специальные люди - герольды.
P.S. Автор и администрация сайта выражают глубокую признательность британской организации «The Medieval Combat Society» за предоставленные ими фотографии эффигий.
Продолжение следует…
Информация