Дело об убийстве чеченского боевика как часть антироссийской «триады»
В какой уже раз пишу избитую фразу об интересном времени, в котором мы живем. С точки зрения журналистов, время прекрасное. Ежедневно в какой-либо точке мира происходят трагические или не очень ужасные события, о которых необходимо сообщить миру. А вот, с точки зрения обычного человека, это выглядит совершенно по-другому. Ведь трагедии происходят в большинстве случаев именно с обычными людьми.
Факт, о котором я хотел бы напомнить сегодня, не вызвал особого интереса у обывателей, просто потому что мир был занят совершенно другими событиями. Я об убийстве 23 августа 2019 года в центре Берлина чеченского полевого командира, участника второй чеченской войны Зелимхана Хангошвили. Хангошвили был застрелен гражданином России Вадимом Соколовым тремя выстрелами в упор, причем два из них немецкой прокуратурой трактуются, как контрольные в голову.
Ещё одно звено в деле о «новичке»
Почему я решил вернуться к этой теме сегодня? Ответ достаточно прост. Не далее как 7 октября этого года в Берлине над убийцей чеченского боевика начался процесс, который прекрасно вписывается в систему борьбы с Россией, как с государством. Если хронологически расположить известные события, в которых обвиняется именно государство, то как раз и появляется ощущение системности.
Если коротко, то события по дискредитации государства Россия развиваются так: отравление боевым ОВ Скрипалей. — Убийство боевика в Берлине. — Отравление Навального в Томске. Главным фигурантом (заказчиком убийства или отравления) везде объявлена Россия. Так или иначе, во всех этих трех событиях довольно активное участие принимает Германия. И это при том, что на сегодня позиция Берлина в Европе довольно двоякая. Вроде бы и лидер ЕС, но, с другой стороны, полностью подчиняющийся указаниям из Вашингтона. Так кто у руля?
Совсем мало времени осталось до очередной пресс-конференции президента России Владимира Путина. Со 100-процентной уверенностью можно сказать о том, что вопрос о «тройственном обвинении» России в государственном терроризме или, как нежно называют это немецкие юристы, «о государственном заказе на убийство» будет обязательно поднят кем-нибудь из западных журналистов. Необходимо как-то «подогреть тему».
Тем более, что (как и в прочих кейсах с такого рода псевдообвинениями) доказательств никаких, а материалы дела строго засекречены. Максимум из того, чем разрешено пользоваться аккредитованным журналистам, это блокнот и ручка. На закрытые заседания вообще не допускаются зрители. Интересно, какие такие государственные секреты заслушиваются в деле об убийстве боевика?
Что известно СМИ об убитом
Сведения об убитом находятся в открытом доступе и только сейчас почему-то засекречиваются немецкой стороной.
Итак, Зелимхан Хангошвили, 40 лет, кистинец, этнический чеченец из Панкисского ущелья. Во время второй чеченской войны командовал отрядом боевиков численностью до 60 бойцов. Хотя численность отряда постоянно менялась. Непосредственно подчинялся Шамилю Басаеву и Абу аль-Валиду. Лично знаком с Асланом Масхадовым.
С 2002 года находится в федеральном розыске как террорист. В 2004 году участвовал в нападении на Назрань. В ходе этой операции федеральные силы потеряли 78 человек. В 2004 году ушел в Грузию. Пытаясь уйти от ответственности за терроризм, сменил имя и фамилию (взял материнскую) на Торнике Кавтарашвили. Во время войны 08.08.2008 собрал отряд численностью до 200 человек добровольцев. Но на войну «не успел».
Активно сотрудничает со спецслужбами Грузии. Участвовал в некоторых операциях. Например, был посредником в переговорах грузинских спецслужб и чеченских боевиков, захвативших заложников в ущелье Лопота в 2012 году. По сведениям ФСБ России, с 2012 года причастен к террористической организации «Кавказский эмират». Получил от властей Грузии титул и статус «эмира Панкиси», который «несет ответственность за людей в Панкиси».
В 2015 году на Кавтарашвили было совершено покушение. Автомобиль террориста был обстрелян в Тбилиси из автомата, но несмотря на 8 пуль, боевик остался жив. В 2016 году перебрался в Киев, а затем в Одессу под крыло Саакашвили, а после его ухода выехал в Германию, где попросил политическое убежище.
Что рассказывают об «убийце»
Имя обвиняемого Вадим Соколов, согласно изъятому у него паспорту гражданина России. За несколько дней до убийства Соколов получил визу во французском посольстве и вылетел в Париж. Сутки турист изучал достопримечательности этого города, а затем отправился в Варшаву.
Там тоже вел себя как обычный турист. Но, предположительно (вот ведь любимое слово «наших партнеров»-юристов на Западе), в Варшаве он мог встретиться со своим сообщником. Неким Романом Д. (В Германии не принято до решения суда публиковать полное имя и фамилию подозреваемого. − Прим. авт.). 22 августа вышел из гостиницы, оставив там все вещи и заплатив за номер.
Ничего не напоминает история? Вспомните, как заметали следы «убийцы» Скрипалей. Точно так же рассматривали музеи, соборы, бродили специально по тем же местам, где обычно и бродят туристы. Мне вот интересно, а если бы они бродили по борделям и наркопритонам, для западных спецов это было бы менее подозрительно? Но продолжим…
Дальше рассказ об убийце «суперпрофессионале». Ведь кому попало государственный заказ не доверят. Около полудня 23 августа Соколов выследил Хангошвили. Само преступление было тщательно подготовлено. Возможно. Соколов катался на велосипеде по параллельной аллее в парке в куртке, в женском парике с волосами до плеч.
Вот это маскировка. Хорошо, что буденовку на голову не надел и полковничьи погоны к куртке не пришил. Но читаем дальше. Когда аллеи соединились, обогнав Хангошвили на велосипеде и развернувшись, Соколов сделал выстрел. У профессионалов всегда так. Наверно, ещё и крикнул: «Посмотри мне в глаза, убийца!»
От выстрела упали оба. Один − от отдачи пистолета, второй − от ранения. Но Соколов был вооружен. Поэтому, встав с земли, он произвел ещё два выстрела в голову Хангошвили. Дальше, увидев погоню, Соколов сел на велосипед и уехал к реке Шпрее. Где и выбросил сам велосипед, пистолет, женский парик и куртку. И уже потом был задержан. В новом обличии, которое не обмануло немецких полицейских.
В России все − сотрудники спецслужб
Я специально взял слово убийца в кавычки. Из того, что публикует пресса в Германии и других странах, у следствия нет ни одного реального доказательства виновности именно Соколова в убийстве боевика. К примеру, один из главных свидетелей сидел на летней веранде ресторана в ста метрах от места преступления. Смотреть начал после первого выстрела. Практически с момента производства второго и третьего выстрела.
Лица убийцы он увидеть просто не мог. Убийца не поворачивался лицом в сторону ресторана. А когда кинулся его догонять, то видел всего лишь куртку. Да и то очень короткое время. Остальные свидетели тоже посетители этого же ресторана.
Итак, улик нет. Свидетели слабые. Так что же главное для немецкого правосудия? Почему дело передано в суд?
Ответ очевиден. Ровно по той же причине, по которой передали в суд дело об отравлении Скрипалей. В России все якобы являются сотрудниками спецслужб и прибывают в Европу только для того, чтобы якобы исполнить очередное заказное убийство. Русский − значит виновен!
Но тогда возникает вопрос о принадлежности конкретного человека к спецслужбам России. Ведь не могут же немецкие судьи судить всех русских (хотя, наверное, хотели бы). И вот тут-то и выходят на сцену самые лучшие следователи, Шерлоки Холмсы от пера, журналисты. В нашем случае это были журналисты российского издания «Инсайдер», немецкого еженедельника Der Spiegel и британского расследовательского центра Bellingcat.
Именно они, путем простого сравнения фотографий обвиняемого и лиц, объявленных Россией в международный розыск, быстро установили правду. Вадим Соколов оказывается на самом деле является Вадимом Николаевичем Красильниковым, объявленным в розыск Россией в 2012 году за убийство! Интересно, а знают ли о таком способе идентификации личности наши спецслужбы?
А дальше все ещё проще. Элементарно отследили момент, когда Россия отозвала заявление о розыске Красильникова, и привязали его к моменту появления Соколова. Интересно? Конечно, интересно. Появляется человек без прошлого, и ни у кого это не вызывает подозрений. В частности, у французов при заявке на получения визы. Я про непрофессионалов из МВД и прочих структур вообще молчу.
Теперь одну цитату приведу. Для того, чтобы появилось понимание хода мыслей расследователей. Очень важно понимать именно логику всех этих «вероятно», «скорее всего», «понятно всем» и прочего. Лично мне она напомнила бородатый анекдот про таракана, у которого последовательно студент-исследователь отрывал ноги. И вывод этого экспериментатора после того, как ног не осталось, был такой:
«На хлопки не реагирует. Оглох!»
«Следствие считает, что обвиняемый заранее готовился к убийству и получал помощь в подготовке от ветеранского объединения ФСБ «Вымпел».
Роман Доброхотов из «Инсайдера», проанализировавший метаданные звонков обвиняемого, утверждает, что тот посещал тренировочные центры ФСБ с весны 2019 года.
«Чем ближе день убийства, тем чаще и больше он контактирует с разными сотрудниками ФСБ, в основном, с вымпеловцами. Большая часть формально являются членами ветеранских организаций «Вымпела», что никого не должно вводить в заблуждение, на самом деле это действующие сотрудники ФСБ»,
− уверен Доброхотов».
Вот и сложилось все. Про белые нитки и огромные натяжки говорить не буду. Да оно и не надо никому. Дело все равно рассматривается в закрытом режиме.
«У нас есть все доказательства, но мы вам о них не расскажем и ничего не покажем».
Соколов-Красильников уже, как минимум, серийный убийца, или, как максимум, действующий сотрудник «Вымпела».
Господа, вам не надоело?
Конечно, как часть антироссийской «триады», дело Соколова-Красильникова вполне могло бы «выстрелить», если бы не появился коронавирус. Эпопея с уголовным делом − процесс долгий. Следовательно, требующий серьезных усилий от всех участников для поддержания интереса общества. Работать должны прокуроры, адвокаты, журналисты, политики.
Но если есть тема, которая волнует человечество больше предложенной, все усилия идут насмарку. Заложенная «бомба» не взрывается, а медленно тлеет и раздражает всех своим «дымом». Как, например, оценить вот эти показания вдовы, которые она дала 1 декабря:
«Под командованием мужа находилось всего человек 20 (Боевиков. – Прим. авт.)».
Или:
«На самом деле в Назрани погибло не почти 80 человек, а в два раза меньше».
Западному обывателю действительно важно, что убито было не 80 или 90 человек, а 40 или 50? То, что боевик командовал не 60, а 20 головорезами, что-то меняет? Убийца, террорист, который убивал не только солдат и офицеров, но мирных граждан.
Об убитом никто не вспоминает особо. Он свое получил. Причина-то совсем в другом. Дело в виновности подозреваемого в убийстве. Суть в том, заслуживает ли он максимального наказания или ему достаточно лишь минимального? Кейс об убийстве уже нельзя использовать как процесс о государственном терроризме в России.
В декабре 2019 года президент России Владимир Путин уже прокомментировал дело об убийстве Зелимхана Хангошвили. Правда, цифру погибших при теракте в Назрани Владимир Владимирович назвал чуть другую − 90 человек. Не думаю, что за год что-то сильно изменилось. Особенно если учесть, что сам обвиняемый продолжает молчать и не идет ни на какие сделки со следствием.
Понятно, что давить на него будут. И самым жестоким способом. Для того, чтобы машина «правосудия» начала «работать», необходимо только первое признание. Дальше прокуроры и адвокаты сделают свое дело. И это понимает подсудимый. Тот самый случай, когда молчание − золото.
Будет ли продолжение провокаций
Виноват подсудимый или не виноват? Не мне решать. Для того и существует суд, чтобы исследовать все доказательства вины или невиновности. Для этого же работают юристы. И действуют законы. Но то, что нам продемонстрировала британская фемида, и то, что сейчас продолжает показывать нам немецкая судебная система, как-то не вяжется с теми громкими заявлениями западных политиков о непревзойдённой справедливости и идеальном правосудии «демократических стран».
Обвинять Россию в уничтожении каких-то частных лиц... Зачем нам это нужно? Ведь те боевики, которых приютила Европа, сегодня прекрасно «работают» на Россию. Они подкрепляют европейским обывателям правоту русских: своим поведением, созданием преступных группировок, пренебрежением к законам европейских стран и т.д.
Мстить? А может ли месть как-то воскресить убитых? И в состоянии ли ещё один пожизненно осужденный вернуть сына, мужа, отца осиротевшей семье? Лучшая месть – это, видимо, то, что бывшие боевики сегодня видят на их родине, в своих родных городах и селах. Но лицезреть это они теперь могут лишь через монитор компьютера и экран телевизора. Они теперь навсегда чужие в бывшем родном доме.
То, что делают сегодня США и ЕС, работает прежде всего против них самих. Большинство россиян сегодня относятся ко всему тому, что говорят западные политики, мягко говоря, скептически. Ведь когда-то западная пропаганда убедила своего собственного обывателя в том, что в России живут монстры.
Зато сегодня их же пропаганда уже большинство россиян практически удостоверила в том, что истинные монстры на самом деле обитают там, на Западе.
Зачем? И кому выгодно это противостояние?
Информация