Чем руководствовался Сталин при проведении репрессий в 30-х
Во второй половине 20-х Сталин полностью разгромил и левых, и правых оппозиционеров (Ожесточенная борьба Сталина за власть в переломные 20-е), выступавших против его курса построения социализма в отдельно взятой стране, в основе которого лежала индустриализация на основе мобилизационной экономики и сплошная коллективизация. Реализация этого курса досталась колоссальным напряжением сил всего общества и вызывала недовольство населения чрезвычайно тяжелым положением в стране. Что, естественно, создавало угрозы как для проводимой им политики, так и для его личной власти.
Не следует забывать, что создание в Советском Союзе экономики мобилизационного характера было одной из самых важных заслуг Сталина. Своим курсом он закладывал основы будущего военно-экономического могущества государства, способного противостоять военной агрессии и на равных вести дела с ведущими державами Запада. Индустриализация заложила фундамент великого будущего страны и место Советского Союза в клубе великих держав на протяжении целой исторической эпохи.
Проводя жесткую политику с неизбежными издержками, он понимал, что чем дальше и успешнее продвигается в решении своих задач, подавляя сопротивление оппонентов, тем шире становится круг его реальных и потенциальных противников. Поверженные и принесшие публичные покаяния оппоненты из числа левых и правых отнюдь не смирились со своим поражением.
Борьба с поверженными оппонентами перешла в другую фазу.
Выбранная Сталиным в 20-е тактика постепенного формирования его образа, как образцового лидера, опиравшегося на коллегиальность и первого среди равных, в начале 30-х изменилась.
Теперь стал навязываться образ единоличного вождя. Пропаганда с каждым годом расширяла кампанию по возвеличиванию вождя, подчеркивая его мудрость, железную волю и непоколебимую твердость в проведении генеральной линии партии.
Выступать против Сталина означало выступать против линии партии. И он делал все возможное, чтобы его воспринимали как человека, выполняющего выпавшую на его долю историческую миссию.
Ликвидация кулачества как класса
Остатки разгромленной левой и правой оппозиции еще представляли для политического курса Сталина какую-то угрозу. К тому же коллективизация не была завершена. А призывы Бухарина и правых учитывать интересы крестьянства заставляли Сталина действовать осторожно, чтобы не вызвать сопротивления деревни.
Он исходил из того, что успех коллективизации во многом будет зависеть от того, удастся или нет сломить противодействие кулаков и смести их с исторической сцены. Они представляли еще серьезную силу. В 1927 году в стране насчитывалось 1,1 млн кулацких хозяйств, которые засевали 15 % посевной площади страны. И сдаваться они не собирались.
В декабре 1929 года Сталин решил нанести по кулачеству решительный удар. И заявил о переходе от политики ограничения эксплуататорских тенденций в деревне к политике ликвидации кулачества, как класса.
В январе 1930 года Политбюро вынесло решение
«О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации»,
в соответствии с которым кулаки разделялись на три категории.
Первая категория – организаторы антисоветских выступлений и террористических актов по решению судов подлежали изоляции. Вторая – крупные кулаки выселялись в малонаселенные районы страны. И третья – остальные кулаки, они переселялись на земли за пределами колхозов.
Это постановление давало широкие полномочия на местах в определении, кто подлежит раскулачиванию. И создавало предпосылки для злоупотреблений.
В 1930–1931 годах было отправлено на спецпоселение 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человека. Эта кампания вызвала сопротивление в деревне. И стала трагедией для зажиточного крестьянства, которое было ликвидировано. Она всех уравнивала в правах – в колхозах.
Сталин делал это сознательно, он стремился ликвидировать последний эксплуататорский класс и перераспределить ресурсы из деревни в промышленность, расширяя возможности по проведению индустриализации.
Борьба с несистемной оппозицией
В начале 30-х против политики Сталина выступали чаще всего в тайном порядке. Это был ряд небольших партийных группировок, которые продемонстрировали, что далеко не все в партии согласны с курсом вождя.
Блок Сырцова. Кандидат в члены Политбюро Сырцов в своем окружении стал выражать недовольство лично Сталиным. Он обращал внимание на ненормальность положения в работе Политбюро, где все вопросы заранее предрешаются Сталиным и приближенными к нему лицами. С точки зрения Сталина, это было недопустимо. Сырцова обвинили в создании
«фракционных подпольных групп».
И в декабре 1930 года он и ряд высокопоставленных функционеров были исключены из ЦК за фракционность в партии.
Группа Смирнова. В январе 1933 года была объявлена контрреволюционной и подверглась полному разгрому активно выступавшая против политики Сталина группа Смирнова, бывшего секретарем ЦК, курировавшего сельское хозяйство и непосредственно сталкивающегося с тяжелыми последствиями коллективизации. За создание «подпольной фракционной группы» с целью изменения политики в области индустриализации и коллективизации они были изгнаны из партии.
Платформа Рютина. Партийный функционер невысокого уровня Рютин и его группа в своей платформе (1932) в концентрированном виде выдвинули основные политические обвинения в адрес Сталина. Этот документ можно считать наиболее полным и аргументированным антисталинским манифестом.
«Сталин никогда не был настоящим, подлинным вождем, но ему тем легче было в ходе событий превратиться в настоящего диктатора.
Он пришел к своему теперешнему безраздельному господству путем хитрых комбинаций, опираясь на кучку верных ему людей и аппарат, и с помощью одурачивания масс…
Люди, не умеющие марксистски мыслить, думают, что устранение Сталина в то же время будет свержением Советской власти.
Сталин такой взгляд всячески культивирует и распространяет.
Но он абсолютно неверен».
Он пришел к своему теперешнему безраздельному господству путем хитрых комбинаций, опираясь на кучку верных ему людей и аппарат, и с помощью одурачивания масс…
Люди, не умеющие марксистски мыслить, думают, что устранение Сталина в то же время будет свержением Советской власти.
Сталин такой взгляд всячески культивирует и распространяет.
Но он абсолютно неверен».
Рютина за
«контрреволюционную пропаганду и агитацию»
в октябре 1930 года исключили из партии.
Но он не прекратил свою деятельность. И создал группу единомышленников. Но вскоре был арестован.
На заседании Полютбюро Сталин предложил расстрелять Рютина. Но в итоге его оставили в тюрьме. Где в 1937 году без суда расстреляли.
Мелкие политические группировки никак не могли повлиять на политику усилившегося Сталина. И он быстро (пока еще «мягко») с ними расправлялся.
Самоубийство жены Сталина
Вскоре в жизни Сталина произошли два важных события: самоубийство его жены Надежды Аллилуевой (ноябрь 1932) и убийство Кирова (декабрь 1934), несомненно, наложивших неизгладимую печать на всю дальнейшую деятельность Сталина.
Смерть жены стала водоразделом в его судьбе. И до крайности ожесточила его. Сделала еще более подозрительным и недоверчивым. Усилила в нем чувства непримиримости и жесткости. Личная трагедия вождя трансформировалась в его беспощадное отношение к реальным и мнимым врагам.
Жена была моложе его более чем на двадцать лет. Обладала сильным характером. И они действительно любили друг друга. Но Сталин в связи со своей загруженностью не мог уделять должного внимания молодой жене. У Надежды прогрессировала тяжелая болезнь – окостенение черепных швов, сопровождавшаяся депрессиями и приступами головной боли. Все это заметно сказывалось на ее психическом состоянии. К тому же она была очень ревнива. И не раз грозилась покончить с собой.
По воспоминаниям Молотова, очередная ссора произошла на квартире Ворошилова, где они праздновали 7 ноября. Сталин скатал комочек хлеба и на глазах у всех бросил его в жену маршала Егорова. Надежда была в возбужденном состоянии после ссоры с мужем, состоявшейся накануне из-за его задержки у парикмахерши. Она резко отреагировала на этот «комочек» и встала из-за стола. Вместе с Полиной Жемчужиной (женой Молотова) она после этого долго прогуливалась по Кремлю.
Утром Сталин застал ее застрелившейся из пистолета, который подарил ей брат.
Существует версия, что Сталин считал Жемчужину одной из причин смерти жены. И в 1949 году жестко обошелся с ней. За связь с «еврейскими националистами» она была отправлена в лагеря.
У Сталина после смерти жены произошел глубокий внутренний кризис. Он умерил свою публичную активность, мало выступал и часто хранил молчание. Многие исследователи считают, что именно это обстоятельство подвигло вождя к жестокой расправе со своими уже поверженными оппонентами.
С ноября 1932 года была объявлена очередная чистка в партии с целью
«обеспечить в партии железную пролетарскую дисциплину и для очищения партийных рядов от всех ненадежных, неустойчивых и примазавшихся элементов».
Особо это коснулось тех, кто выступал (или мог выступать) против генеральной линии.
Всего за 1932–1933 годы из партии были исключены около 450 тыс. человек.
В мае 1933 года по инициативе Сталина было принято зловещее решение «О тройках ОГПУ». В республиках, краях и областях им пока что запрещалось выносить смертные приговоры.
Убийство Кирова
Убийство Кирова (члена Политбюро и личного друга Сталина) стало коренным поворотным рубежом в развитии страны. И переломным моментом в организации Сталиным массовых репрессий, последствия которых были настолько масштабными, что оставили глубокий след в жизни целого поколения.
Киров был убит 1 декабря 1934 года в Ленинграде в Смольном выстрелом из пистолета. Ходило много версий, что убийство организовал Сталин для устранения своего конкурента. Особенно эту версию продвигал Хрущев.
Более поздними исследованиями было доказано, что убийство совершил Николаев, отличавшийся скандальным характером и конфликтами с начальством. За что в процессе чистки был исключен из партии и пытался с помощью Кирова восстановиться.
Его симпатичная жена Мильда Драуле работала в Смольном и была любовницей Кирова, слывшего страстным поклонником женщин. По своему партбилету Николаев зашел в Смольный и из наградного пистолета из чувства ревности застрелил Кирова. Признать убийство одного из руководителей партии по банальной причине соблазнения чужой жены было недопустимо. И, естественно, начали искать другую причину.
Сталин сразу же решил использовать это убийство в целях расправы со своими оппонентами. И выехал в Ленинград. Взяв на себя руководство расследованием, он получил возможность направить его на путь, который уже задумал.
Он дал указание Ежову, курирующего работу НКВД:
«Ищите убийц среди зиновьевцев».
Руководствуясь этим, НКВД искусственно связало Николаева с бывшими участниками зиновьевской оппозиции. Сфальсифицировало уголовные дела «ленинградского» и «московского» центров, «ленинградской контрреволюционной группы», «правотроцкистского блока», «объединенного» и «параллельного» центров.
По указанию вождя было разработано и опубликовано постановление ЦИК от 1 декабря 1934 года
«О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов».
Законом предписывалось заканчивать следствие по делам о террористических организациях в десятидневный срок, дела в суде рассматривать без участия обвинения и защиты, кассации и ходатайств о помиловании не допускать, приговоры о расстреле приводить в исполнение немедленно.
Сталин задумал в ходе этого дела создать необходимую базу для объявления сторонников Троцкого и Зиновьева не идейными борцами, а бандой убийц и агентов иностранных разведок. Соответствующая подготовительная работа была поручена Ежову.
После соответствующей «обработки» Николаев начал давать нужные показания. В Ленинграде, Москве и в других городах начались массовые аресты бывших зиновьевцев и участников других оппозиционных в прошлом групп. Были арестованы и этапированы в Ленинград Зиновьев и Каменев. От арестованных угрозами и посулами облегчить их участь добились показаний о существовании «Ленинградского центра» и связанного с ним «Московского центра» и признания политической и моральной ответственности за совершенное Николаевым преступление. В конце концов такое признание было получено от Зиновьева и Каменева.
Сталин лично из 23 арестованных отобрал для судебного процесса по делу «Ленинградскиого центра» 14 человек, пока вычеркнув фамилии Зиновьева, Каменева и других оппозиционеров, которые позднее были осуждены по делу «Московского центра».
Военная коллегия Верховного суда 29 декабря 1934 года приговорила всех обвиняемых по «Ленинградскому центру» к расстрелу. А 16 января 1935 года по делу «Московского центра» были осуждены к лишению свободы на сроки от пяти до десяти лет Зиновьев, Каменев и другие оппозиционеры.
За два с половиной месяца после убийства Кирова в Ленинградской области было арестовано 843 человека. А из Ленинграда выслано на север Сибири и в Якутию 663 члена семей репрессированных.
В январе 1935 года во все парторганизации было направлено письмо ЦК, в котором подчеркивалось, что идейным и политическим руководителем «Ленинградского центра» был «Московский центр», который знал о террористических настроениях «Ленинградского центра» и разжигал эти настроения. Оба «центра» объединяла общая троцкистско-зиновьевская платформа, ставящая цель добиться высоких постов в партии и правительстве.
Одновременно в этот период значительно увеличилось число арестов по обвинению в подготовке террористических актов. Если за весь 1934 год было арестовано 6 501 человек, то в 1935 году уже 15 986 человек. Также началось возвышение зловещей фигуры Ежова, которого Сталин уже планировал на место Ягоды.
«Кремлевское дело» или дело уборщиц
В июле 1935 года сотрудниками НКВД было сфальсифицировано «Кремлевское дело» о контрреволюционных террористических группах в правительственной библиотеке и комендатуре Кремля, по которому было осуждено 110 человек, из них двое приговорены к расстрелу. По данному делу привлекались сотрудники охраны Кремля, работники правительственной библиотеки, служащие и технический персонал Кремля, которые как будто бы вели подготовку убийства Сталина.
Одной из задач было обосновать будущее обвинение Каменева и привязать это к бывшей жене его брата, работавшей в кремлевской библиотеке и проходящей по данному делу.
Фактически это было дело против друга подпольной юности Сталина секретаря ЦИК Авеля Енукидзе, который не раз вступал в защиту дискредитируемых Сталиным лиц и к тому времени стал активнее выражать сомнения в правильности его действий.
Становилось очевидным, что Сталин не останавливается даже перед устранением его бывших ближайших друзей. Енукидзе был обвинен в политическом и бытовом разложении и переведен на периферийную работу. А в 1937 году он был арестован, обвинен в измене и шпионаже. И в октябре 1937 года расстрелян по приговору суда.
Сталинская политика середины 30-х носила двойственный и противоречивый характер.
С одной стороны, произошел колоссальный экономический и социальный прорыв. Качественно новый уровень обороноспособности страны. Невиданный рост образования и культуры народа. И заметное улучшение материального положения населения. Новой Конституцией (1936) были декларированы и закреплены демократические нормы и основные социальные и политические права граждан.
С другой стороны, именно в этот период шла подготовка широкомасштабных репрессий и чисток. А также были подготовлены условия для осуществления Сталиным уже не политического, а физического устранения его реальных и потенциальных противников.
Первый процесс «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра»
Сталин решил не просто окончательно расправиться со своими главными оппонентами Зиновьевым и Каменевым, а через проведение открытого судебного процесса представить их террористами и убийцами. Процесс должен был стать необычным, поскольку на скамье подсудимых были ближайшие соратники Ленина и в недавнем прошлом виднейшие руководители партии и страны. Общество было уже подготовлено к предстоящему осуждению обвиняемых.
В качестве подготовительного акта ЦК направило письмо, в котором раскрывались новые факты преступных деяний зиновьевской группировки и их роль в террористической деятельности. Зиновьев и Каменев должны были подтвердить на открытом судебном процессе, что при руководящей роли Троцкого они готовили убийство Сталина и других членов Политбюро.
Несмотря на сопротивление Зиновьева и Каменева, Ежову и Ягоде удалось убедить их в том, что им будет сохранена жизнь и их родственники не будут подвергнуты репрессиям, если они признают, что по указанию Троцкого готовили свои террористические и антисоветские акции. Страдания Зиновьева и Каменева закончились, им улучшили условия содержания в тюрьме. И врачи занялись их лечением. Они верили, что если в суде они признают организацию вменяемых им преступлений, то останутся живы.
Судебный спектакль состоялся в августе 1936 года, на котором все обвиняемые признавали свою вину о создании многочисленных террористических организаций по всей стране с целью убийства Сталина и других руководителей. И делали это они с какой-то непонятной нормальному человеку готовностью и как бы с чувством исполнения высокого долга. Казалось, что они соревновались друг с другом в стремлении выставить себя в наихудшем виде. Государственный обвинитель потребовал
«чтобы бешеные собаки были расстреляны – все до одного».
И все 16 обвиняемых были приговорены к высшей мере наказания.
Зиновьев перед казнью униженно умолял позвонить Сталину и сохранить ему жизнь. Но молох уже нельзя было остановить. На основании этого процесса в 1936 году было арестовано и расстреляно более 160 человек, якобы готовивших по всей стране террористические акты.
Второй процесс «Параллельного антисоветского троцкистского центра»
Для расширения масштабов репрессий и зачистки уже ненужных исполнителей Сталину на посту главы НКВД понадобился другой человек.
В сентябре 1936 года Ягода был заменен на секретаря ЦК Ежова. Сталин знал его как личность, не обремененную чувствами жалости, сострадания и справедливости. Он без преувеличения был садистом. К тому же в личном плане Ежов был повязан по рукам и ногам, поскольку был алкоголиком и гомосексуалистом.
Основной задачей во второй половине 1936 года для Ежова явилась подготовка и проведение в январе 1937 года второго большого показательного процесса, на котором оказалось семнадцать обвиняемых. Главными фигурами были Пятаков, Серебряков, Радек и Сокольников. Подсудимых обвиняли в попытке свержения Советской власти, для чего они якобы развернули широкую диверсионную, шпионскую и террористическую деятельность.
Арестованные в ходе следствия подвергались той же процедуре запугивания, провокаций и допросов с пристрастием. Для склонения подследственных к признанию в печати было опубликовано изменение в уголовном законодательстве, позволявшее им рассчитывать на сохранение жизни в случае чистосердечного признания своих преступлений. Многие верили этому, давая требуемые от них показания. И делали это, по их словам, в интересах разоблачения и разгрома троцкизма.
Так Радек на суде утверждал:
«Я признал свою вину, исходя из оценки той общей пользы, которую эта правда должна принести».
А Пятаков, в частности, внес от себя предложение разрешить ему лично расстрелять всех приговоренных к расстрелу. В том числе и свою бывшую жену. И опубликовать это в печати.
Суд приговорил Пятакова, Серебрякова, Муралова и еще десятерых подсудимых к расстрелу. Сокольников и Радек, а также два других второстепенных персонажа этого судебного спектакля получили по 10 лет тюремного заключения. Но в мае 1939 года они были убиты сокамерниками в тюрьме.
Дело «Антисоветской троцкистской военной организации» (дело Тухачевского)
В процессе зачистки политического поля Сталин не мог оставить без внимания армию, где в состоянии были подготовить и осуществить реальный заговор.
К началу 1937 года началась подготовка к чистке в высшем руководстве армии, так как там вполне могла бродить мысль о серьезной оппозиции его политическому курсу.
Кандидатом на главу заговорщиков стал маршал Тухачевский, конфликтовавший с Ворошиловым и ни раз высказывавший в близком кругу нелестные эпитеты в адрес «бывшего кавалериста». Одно дело недовольство и критические высказывания и совершенно другое – подготовка заговора. Но маршал с бонапартистскими замашками и его окружение волне подходили на роль заговорщиков.
Еще в 1930 году арестованные преподаватели Военной Академии им. Фрунзе Какурин и Троицкий дали показания против Тухачевского. Якобы он выжидает благоприятной обстановки для захвата власти и установления военной диктатуры. И у него якобы много сторонников в военных кругах.
Проведенные очные ставки с присутствием самого Сталина доказали невиновность Тухачевского. Но почва для подозрений в отношении маршала осталась. К тому же был подброшен ложный материал о его связях с Германией, так как он по долгу службы контактировал с немецкими генералами.
В апреле 1937 года Сталин произвел серьезные перестановки в генералитете: Тухачевского направили командовать Приволжским военным округом, маршал Егоров был назначен первым замом наркома обороны, начальником Генерального Штаба – Шапошников, Якира перевели командовать Ленинградским округом.
Участники «заговора» по предложению Политбюро в мае были арестованы по обвинению в участии в «антисоветском троцкистско-правом блоке» и шпионаже в пользу фашистской Германии. В обвинительном заключении утверждалось, что «военно-троцкистский центр», в руководство которого входили Тухачевский, Гамарник, Уборевич, Якир и другие военачальники, по прямым указаниям немецкого Генштаба и Троцкого при поддержке группы правых Бухарина-Рыкова занимался вредительством, диверсиями, террором и готовил свержение правительства и захват власти в целях реставрации в СССР капитализма.
Дело о заговоре военных на закрытом судебном заседании рассматривалось 11 июня 1937 года Специальным судебным присутствием, куда входили Блюхер и Буденный. После зачитывания обвинительного заключения все подсудимые признали себя виновными.
Поголовному признанию обвиняемых на всех процессах были очень удивлены даже в Германии. Там предполагали, что им вводят какой-то препарат. И поручили разведке выяснить это. Но все оказалось банально проще. Сталин просто хорошо разбирался в людях. И знал их слабости.
В день суда по указанию Сталина в республики, края и области было направлено указание организовать митинги и выносить резолюции о необходимости применения высшей меры наказания. Естественно все обвиняемые подвергались гневному осуждению и проклятиям. Суд вынес смертный приговор всем восьмерым обвиняемым, приведенный на следующий день в исполнение.
После суда над Тухачевским были арестованы (как участники военного заговора) 980 высших командиров и политработников.
Всего за 1937–1939 годы арестовано по политическим мотивам 9 579 человек командного состава. А репрессировано 17 981 человек. Из них 8 402 уволены из армии, что составляет чуть более 4 % от списочного состава командиров Красной Армии.
Сталин отлично понимал, что нельзя обезглавить армию перед войной, которую он считал неизбежной. А реальную цену героев Гражданской войны и раздутую пропагандой репутацию военачальников, попавших в жернова «заговора», он отлично знал. И готов был принести их в жертву.
Третий процесс антисоветского «право-троцкистского блока»
Процесс над военными потряс всю страну.
Но в планы Сталина входило и проведение публичного процесса, который стал бы своего рода венцом всей этой кампании. А центральными фигурами в нем должны были стать Бухарин и Рыков.
Процесс должен был продемонстрировать полное и безоговорочное банкротство всех бывших политических оппонентов вождя. Они должны были предстать перед всей страной не как политические противники, а как группа политических бандитов, шпионов, объединенных в некий общий правотроцкистский заговор, в котором Троцкий играл главную роль, а Бухарин, Рыков и другие танцевали под его дудку.
На мартовском пленуме 1937 года, накануне которого покончил жизнь самоубийством Орджоникидзе, травля группы Бухарина продолжилась.
Сталин жестко и последовательно проводил курс на их безусловное исключение из партии и преследование в уголовном порядке. Они голословно обвинялись в том, что не отказывались от своих политических и враждебных стране убеждений, стояли на платформе капиталистической реставрации в СССР, готовились к свержению сталинского руководства и вошли в блок с троцкистами, зиновьевцами, эсерами, меньшевиками и другими фракционными группировками, перешли к методам террора и организации вооруженного восстания.
Было даже надуманное обвинение в намерении физически уничтожить Ленина, Сталина и Свердлова.
Арестованный прямо на пленуме Бухарин с гневом и возмущением отвергал эти абсурдные обвинения. И сломить его было не так просто. Почувствовав безысходность, Бухарин стал писать письма Сталину, в которых стремился разубедить его в том, что он враг партийной линии и Сталина лично. Он не скупится на безмерные политические реверансы в отношении Сталина и его политики, но все было тщетно.
В марте 1938 года состоялся открытый процесс. На скамье подсудимых оказались сразу три бывших члена Политбюро – Бухарин, Рыков и Крестинский, а также Ягода и другие высокопоставленные деятели партии. Помимо этого процесса проводились закрытые судилища, на которых в упрощенном порядке выносились приговоры тем, кого было рискованно предавать открытому суду. Сталин принимал активное личное участие в подготовке процесса и определял основные направления обвинительного заключения. А также патронировал допросы Бухарина на очных ставках.
На суде Бухарин признавал свою вину вообще. Но зачастую умело опровергал абсурдные обвинения. Категорически отрицал он свою причастность к шпионажу, убийству Кирова и других деятелей Советского государства.
Реакция общественности на процесс была заранее запрограммирована. Проходили массовые митинги, публиковались гневные статьи с единственным требованием – сурово покарать преступников, расстрелять их, как бешеных собак. Суд приговорил 18 подсудимых к расстрелу, менее значимых лиц – к различным тюремным срокам.
Бухарин написал последнее письмо Сталину:
«Если меня ждет смертный приговор, то я заранее тебя прошу, заменить расстрел тем, что я сам выпью в камере яд…
Дайте мне провести последние секунды так, как я хочу.
Сжальтесь!
Ты, зная меня хорошо, поймешь…».
Дайте мне провести последние секунды так, как я хочу.
Сжальтесь!
Ты, зная меня хорошо, поймешь…».
Но Сталин не внял мольбам своего бывшего соратника.
Завершение «великой чистки»
Последним публичным процессом Сталин как бы подвел итог борьбы со своими политическими оппонентами.
Победа была тотальной.
Она завершилась физическим уничтожением оппонентов. Помимо открытых и закрытых судебных процессов 1937–1938 годов практиковались осуждения в «особом порядке». То есть решение о расстреле принималось Сталиным и его ближайшими соратниками и оформлялось «комиссией» – Сталиным, главой НКВД и Генпрокурором.
Также решением Политбюро 31 июля 1937 года для республик, краев и областей утверждались списки (лимиты) подлежащих репрессиям лиц от нескольких сот до 5 000 человек. Предусматривалось две категории. Наиболее враждебные антисоветские элементы подлежали аресту и по решению «троек» – расстрелу. И второй категории – менее активные враждебные элементы подлежали аресту и заключению в лагеря.
В результате всех этих акций за 1937 год было репрессировано 936 750 человек и за 1938 год – 638 509 тысяч.
В целом в стране и в партии сложилась атмосфера всеобщей подозрительности и доносительства. «Великая чистка» была призвана не только устранить реальных и потенциальных врагов народа, но и внушить страх и трепет всем тем, кто мог бы при благоприятном стечении обстоятельств восстать против Сталина и его политического курса.
Сталин, по всей вероятности, начал понимать, что такая массовость репрессий может подорвать и его собственную власть. Он начал подготавливать почву для их ограничения не из соображений гуманизма, а из реальных политических расчетов, поскольку складывающаяся явно аномальная обстановка, шпиономания и мания вредительства грозили перейти все границы, привести к ликвидации партийных и государственных кадров и к потере устойчивости государства.
Для этого надо было убирать Ежова, который стремился все увеличивать масштабы репрессий и не собирался останавливаться. Вождь решил возложить всю ответственность за массовые репрессии на Ежова. Он сделал свое дело и должен был уйти.
Сталин начал постепенный процесс отстранения наркома от власти. В апреле 1938 года он был по совместительству назначен наркомом водного транспорта. А решением Политбюро в августе 1938 года первым заместителем к Ежову был назначен Берия.
Существует версия, что именно Берия начал сокращать репрессии.
Это далеко не так.
Он был всего лишь исполнителем воли вождя, взявшего курс на введение этого процесса в разумное русло. Перед Берией стояла задача ограничить масштаб репрессий и исключить любую возможность появления оппозиции Сталину.
Ежову «рекомендовали» написать письмо о своей отставке, что он и сделал в сентябре 1938 года, а в ноябре его освободили от должности наркома.
Еще до формального отстранения Ежова по указанию Сталина Берия развернул чистку рядов НКВД от людей «железного наркома». В период с сентября по декабрь 1938 года была проведена практически полная замена руководящего состава НКВД, вплоть до начальников отделов.
Ежов был арестован в апреле 1939 года. И после довольно длительного следствия он и его ближайшие соратники были расстреляны. О его расстреле ничего не сообщалось. Но его короткое правление оставило глубочайший след в сознании советского общества, как
«ежовые рукавицы».
Все эти меры были подготовительными шагами к принятию в ноябре 1938 года постановления ЦК и Совнаркома, которым ликвидировались судебные тройки на всех уровнях.
Все дела теперь должны были рассматривать только суды или Особое Совещание при НКВД. Этим постановлением Сталин явственно обозначал принципиально новые контуры своей политики в данной сфере. Отныне массовых чисток больше не будет. Но репрессии, как мера предупреждения противодействия политике вождя, остаются.
Непредвзятая оценка «великой чистки» дает основания предполагать, что репрессии осуществлялись Сталиным как составная часть политического курса, направленного на строительство мощного государства, каким он его понимал, и устранение любых выступлений, как против проводимого курса, так и против самого вождя.
Его оппоненты были далеко не ангелами. И неизвестно, сколько бы несчастий принесла бы реализация предлагаемого ими курса.
Но ничто не может оправдать трагедий сотен тысяч невиновных людей, попавших в молох репрессий.
Информация