Кого боялись наши идеологи в «своей» Европе
Есть ли жизнь без Ленина
После ухода Сталина идеологическая и пропагандистская работа в СССР быстро скатилась к откровенному начётничеству. В Восточной Европе она оказалась и вовсе на редкость провальной. Однако, не побоимся обвинений в склонности к конспирологии – нельзя исключать и того, что она стала намеренно провальной.
Особенно заметно это стало с начала 60-х годов прошлого столетия. Страны народной демократии параллельно с советскими экономическими льготами получали подарки в виде едва ли не полной вседозволенности в культурной сфере.
Мало того, что «смотрящие» из СССР опасались даже заикнуться о подобии цензуры. Реальное «продвижение» там идеологии дружбы, взаимной выгоды от сотрудничества с СССР проводилось, что называется, от случая к случаю. Притом без широкого освещения в советских и тамошних СМИ.
И даже вполне обоснованный акцент на заслугах советских воинов-освободителей отечественные горе-идеологи вполне могли расценить как излишество. Теперь, когда уходит последнее поколение жителей Восточной Европы с «живой памятью», вряд ли стоит удивляться и тому отношению к памятникам великой эпохи, которое, увы, не только в Польше, а почти везде стало нормой.
А ведь вскоре после войны освобождённые народы, включая тамошних партийных и государственных работников, сразу оказались фактически вне ареала «просоветской» идеологии. С учётом «добавки» в виде известных военных акций в Венгрии и Чехословакии, это лишь ускорило рост антисоветизма и русофобии в большинстве стран народной демократии.
С началом перестройки, точнее, когда стал понятен её неминуемый провал, преобладающая часть «братских» народов чуть ли не в одночасье стала враждебной к СССР. Заодно с «просоветским» прошлым этих стран, забытым оказалось и их освобождение от нацистской оккупации.
В последней декаде марта 1991 года из бывшей ГДР, распадающейся Чехословакии, а также из Болгарии, Венгрии и Польши завершался вывод основного контингента войск СССР. Одновременно «уходили» домой ещё не все – но почти три четверти общей численности советских войск и вооружений в этих странах.
К тому же сроку были эвакуированы основные советские объекты военного назначения. Варшавский договор, официально распущенный 1 июля 1991 года, де-факто самоликвидировался уже к концу 1990-го.
И «венгров боялись»?
«Южную группу было легко выводить, – вспоминал командующий войсками СССР в Венгрии генерал-полковник Матвей Бурлаков. – Служить в Союзе было легче, чем в Венгрии, поэтому военнослужащие рвались домой. Мы их из военных городков в Венгрии практически не выпускали: на экскурсию съездят в Будапешт, ещё куда-либо, и опять в казарму. Распустить мы их не могли: венгров боялись».
Вообще-то это неудивительно: антисоветские и русофобские проявления в пока ещё «братских» странах стали открыто нарастать уже в середине 1980 годов, вскоре после польской «Солидарности». И уже тогда никакого официального отпора со стороны Москвы не было. И, как говорится, дальше – больше…
В сообщениях политуправления Южной группы войск (некоторые её части находились в Болгарии, основной контингент – в Венгрии) в Минобороны СССР в тот период нередко говорилось о националистических, антисоветских выходках местных жителей, особенно со стороны людей самого старшего возраста и молодёжи. К примеру, на ограждениях прикреплялись антисоветские лозунги, поступали анонимные письма с обвинением в «оккупации».
Из того же управления сообщалось и о недостаточной работе посольства СССР и других советских организаций по пропаганде дружбы советских и восточноевропейских народов. А также о том, что такую работу с местным населением парторганы стран Восточной Европы игнорировали еще со второй половины 1970-х.
Доктор исторических наук В.К. Мокшин из Архангельского госуниверситета им. Ломоносова обратил внимание на стремительное усиление «непросоветской» ситуации в обществе и властных структурах Восточной Европы:
«Восточная Европа изначально ближе к западному обществу, чем к России, не говоря уже о Советском Союзе. Поэтому навязываемая Москвой концепция «реального социализма» именно просоветского типа воспринималась в Восточной Европе – особенно после известных событий в Венгрии, Польше и Чехословакии – как чуждое «устройство».
И не только чуждое, но и навязанное, как считалось там, империей-гегемоном. Поэтому национализм в этих
«просоветских» странах, набирая силу примерно с начала 1970-х годов, трансформировался в последующие годы сперва в подспудные, а затем в открытые антикоммунизм и русофобию».
Они отозвались небывалой вакханалией сноса и осквернения памятников, других мемориальных объектов в честь советских воинов, павших за освобождение этих стран от нацизма в 1944–1945 годах. Мемориалы «вековой» дружбы с СССР попали, что называется, под горячую руку.
За три десятка лет только запротоколированных случаев такого рода было больше 200. Ии нет оснований надеяться, что процесс кто-то собирается тормозить. Несмотря на все регулярные протесты российского МИДа.
Из первых уст
О причинах точнее других высказался венгр Андраш Хегедюш (1922–1999, на фото), один из руководителей социалистической Венгрии, отправленный в отставку в конце 50-х годов за осуждение хрущевской политики в отношении соцстран и мирового коммунистического движения (см. Коммунисты Восточной Европы):
«Только в первые 7–10 послевоенных лет советскими и восточноевропейскими властями проводилась работа по воспитанию населения Восточной Европы в духе дружбы с СССР, в необходимости прочного союза с СССР.
Проводились также массовые мероприятия по разъяснению неоколониальной политики Германии и, в целом, Запада в отношении Восточной Европы, по ознакомлению восточноевропейцев с культурой СССР, с давними культурными связями между странами Восточной Европы и Россией.
Но затем те, кто в середине – к концу 50-х пришли к власти в Москве и восточноевропейских странах, вскоре отбросили столь важную политику. Что было обусловлено их интеллектуальным уровнем. Они не понимали всей важности идеологического воспитания народов стран Варшавского Договора».
Проводились также массовые мероприятия по разъяснению неоколониальной политики Германии и, в целом, Запада в отношении Восточной Европы, по ознакомлению восточноевропейцев с культурой СССР, с давними культурными связями между странами Восточной Европы и Россией.
Но затем те, кто в середине – к концу 50-х пришли к власти в Москве и восточноевропейских странах, вскоре отбросили столь важную политику. Что было обусловлено их интеллектуальным уровнем. Они не понимали всей важности идеологического воспитания народов стран Варшавского Договора».
А в Москве с того периода, отмечает А. Хегедюш,
«полагали, что Восточная Европа «никуда не денется», и гарантия тому – советские войска в этих странах. Укрепили столь примитивный поход к этим вопросам успешные военные операции в Венгрии и Чехословакии в 1956 и 1968 гг., поддержанные Москвой, введение военного положения в Польше в 1980-м.
Такие действия, без прежней пропагандистской политики, воспринимались местным населением лишь как усиление оккупации. Которое, в растущем большинстве, стало ждать удобного момента, чтобы «отомстить». Что и произошло».
Такие действия, без прежней пропагандистской политики, воспринимались местным населением лишь как усиление оккупации. Которое, в растущем большинстве, стало ждать удобного момента, чтобы «отомстить». Что и произошло».
Вполне можно согласиться и с Казимежом Миялем (1910–2010, на фото), одним из руководителей ПНР до 1957-го, впоследствии опальным (там же – Коммунисты Восточной Европы):
«Если Сталин выдвигал к руководящим постам в Восточной Европе руководителей-интеллектуалов, искренне приверженных марксизму и Советскому Союзу, то с Хрущева «подбирали» марионеток и карьеристов, подобных Хрущеву и его приближённым.
Поэтому идейное воспитание в «просоветской» Восточной Европе было фактически остановлено. А те же политики сперва подспудно, а затем всё более открыто внедряли русофобию и именно антисоветский национализм, подыгрывая идеологам и политикам Запада, эмигрантским кругам.
В Москве же руководители с середины 50-х не обращали внимания на идеологические виражи в « братских» странах: дескать, присутствуют они в Варшавском Договоре – уже хорошо.
Чем всё это завершилось – известно».
Поэтому идейное воспитание в «просоветской» Восточной Европе было фактически остановлено. А те же политики сперва подспудно, а затем всё более открыто внедряли русофобию и именно антисоветский национализм, подыгрывая идеологам и политикам Запада, эмигрантским кругам.
В Москве же руководители с середины 50-х не обращали внимания на идеологические виражи в « братских» странах: дескать, присутствуют они в Варшавском Договоре – уже хорошо.
Чем всё это завершилось – известно».
«Застенчивая» история
Оценки А. Хегедюша и К. Мияля подкрепляются, например, такими данными: во второй половине 40-х – начале 60-х годов в СССР и Восточной Европе состоялось свыше 150 научных конференций и публичных мероприятий, посвященных роли СССР в освобождении Восточной Европы от нацизма и в её рекордно быстром социально-экономическом развитии.
И все эти форумы широко освещались в прессе, а потом как отрезало – собрания и конференции стали редкими. И с предельно краткой информацией о них.
Особый вопрос – замалчивание решающей роли СССР в бурном социально-экономическом развитии Восточной Европы. По оценкам ЮНКТАД И ЮНИДО, советские поставки разнообразных видов сырья и полуфабрикатов по низким ценам – вкупе со льготными и безвозмездными кредитами от СССР, и с повышенными советскими ценами на импорт разнообразной продукции из тех же стран – были основой чрезвычайно высоких темпов экономического роста в Восточной Европе.
Благодаря такой экономической политике СССР, за короткое послевоенное время объём валового национального продукта (ВНП) в странах Восточной Европы – участницах ВД увеличился более чем вдвое, а затем с середины 60-х годов до начала 80-х – ещё на наполовину. В Болгарии рост ВВП превысил 60 %; в Венгрии, ГДР, Чехословакии, Польше и Румынии составил от 45 до 55 %.
Однако говорилось и писалось об этом буквально фрагментами. А в Восточной Европе со второй половины 60-х годов вообще не упоминалось. Похоже, освобождённым народам попросту «боялись» напоминать, кому и чем они обязаны своим высоким уровнем национальной экономики и социальной сферы. А также и уровнем их собственного достатка...
Семена & всходы
В архивах союзного Министерства культуры и Союза советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами сохранились интересные данные.
За период с 60-х до начала 80-х годов остались без реализации два десятка утверждённых сценариев советских и совместных с восточноевропейскими партнерами полнометражных фильмов об освобождении Восточной Европы от нацизма.
И художественных, и документальных, где особо отмечалась важная роль не только советских войск, но местного коммунистического подполья. Есть и данные о том, что о «нежелательности» или «несвоевременности» таких кинопостановок сведения до Москвы доводили вполне официально – из Бухареста, Праги, Варшавы и даже Софии.
После событий 1956 года из Будапешта просили не напоминать венграм о местном коммунистическом подполье. Румынское руководство замалчивало сам факт освобождения советскими войсками от нацистов Молдавии и Трансильвании.
Стоит напомнить о гастролях Будапештского драматического театра в сентябре 1976 года в МХАТе им. Горького. Нашей семье достались билеты на эти спектакли, а в репертуаре была постановка «Донских рассказов» М.А. Шолохова.
Потрясающий профессионализм венгерских артистов, абсолютно точно отразивших российскую эпоху конца 1910-х – начала 1920-х годов, вызывал буквально шквал аплодисментов. А некоторые артисты-участники спектакля говорили по его завершении, что такие постановки укрепляют дружбу между нашими народами, что нужно больше «обоюдных» спектаклей по советской и венгерской тематике.
Но этого так и не случилось. А с середины 70-х годов произведения авторов из восточноевропейских соцстран вообще не ставились в советских театрах; как и советских авторов – в Восточной Европе. Сокращались и взаимные театральные гастроли в тех же странах, обмены декадами кинофильмов, художественными выставками.
Всё это – характерные штрихи реальной культурно-идеологической политики в СССР и Восточной Европе по «укреплению братской дружбы». То есть, повторяя К. Мияля – сообразно официальной логике: участвуют в Варшавском договоре те страны – и то ладно...
Вместо P.S. Прозорливый вождь чучхе
Отнюдь не идеализируя Северную Корею, всё же не лишним будет напомнить и точку зрения Ким Ир Сена:
«Хрущев, под предлогом развенчания «культа личности», дезориентировал членов партии и беспартийных трудящихся не только в СССР.
Как следствие, крушение СССР и социалистических стран Восточной Европы связано с тем, что в них не велось с хрущёвских времён идейного воспитания народов.
Лично свидетельствую: ревизионисты с приходом к власти после Сталина – твердили только о деньгах, собственной легковой машине и дачах, поэтому в СССР и Восточной Европе около 30 лет не велась идейно-воспитательная работа.
Что привело к идейному перерождению власти, затем населения и, наконец, к гибели СССР и соцстран Восточной Европы».
Как следствие, крушение СССР и социалистических стран Восточной Европы связано с тем, что в них не велось с хрущёвских времён идейного воспитания народов.
Лично свидетельствую: ревизионисты с приходом к власти после Сталина – твердили только о деньгах, собственной легковой машине и дачах, поэтому в СССР и Восточной Европе около 30 лет не велась идейно-воспитательная работа.
Что привело к идейному перерождению власти, затем населения и, наконец, к гибели СССР и соцстран Восточной Европы».
Информация