Почему Русская украйна восстала против шляхетской демократии
Юзеф Брандт. Табор запорожцев. Около 1880 г.
Русская национально-освободительная война против Речи Посполитой была вызвана колониальным, паразитическим характером польской власти. Польша не смогла переварить Русскую украйну.
Русская украйна
Южные и западные русские области в составе Речи Посполитой, несмотря на набеги крымцев и прочих степных хищников, были богатым, обильным краем. Плодородные поля давали огромные урожаи зерновых культур. Хутора, станицы и городки терялись в облаке цветущих садов. Пруды, речки и реки были полны рыбы. По праздникам бурлило веселье, народ гулял весело и задорно. Накрытые столы ломились от пищи, лилось пиво, квас и горилка. Однако праздновать доводилось всё реже и реже.
Сам термин «украйна», как уже не раз отмечалось, был условным, он не означал территорию «украинского государства» или «украинского народа». Слово «украйна-окраина» употреблялся в прямом смысле. Имелась Польская украйна – южная окраина Польши, Русская украйна – южное порубежье Русского царства, а земли за Уралом называли Сибирской украйной. Таких окраин было много.
Нынешние украинцы и белорусы в то время называли себя «русскими», «русинами» и были частью единого русского этноса. Народ имел единый язык (хотя имелись свои говоры в Малой Руси, Новгороде, Поморье, на Дону и т. д.), традиции и культуру. Подразумевалось это и в вере. Православные – значит русские, само православие называлось «Русской верой».
Шляхетская демократия
Если в Москве утвердилось самодержавие, то в Польше – шляхетская демократия. Могущественные магнаты и паны, шляхта (дворяне) пользовались почти неограниченной свободой и имели массу прав, которые были готовы отстаивать силой. Главным государственным органом был сейм, делегаты на него избирались шляхтой на местных сеймиках. Сейм выбирал королей, расширял вольности панства. Шляхта в 1589 году добилась принятия принципа – «свободное вето» (лат. liberum veto). Это позволяло любому депутату сейма прекратить обсуждение вопроса в сейме и работу сейма вообще, выступив против. Законы должны были приниматься единогласно. Короли не могли принять новые законы без согласия шляхты – закон Nihil novi nisi commune consensu (с лат. – ничего нового без всеобщего согласия).
Естественно, что законы принимались практически исключительно в интересах одного сословия – шляхты (высшее духовенство также состояло из представителей аристократии). Для народа подобная «свобода» шляхты стала сущим бедствием. Шляхта получила исключительное право на владение землей и недвижимостью. Не только крепостные, но и бывшие свободные крестьяне попали в полную власть землевладельца.
Шляхта обладала правом суда и расправы в своих имениях. Порядки устанавливал хозяин. Жизнь простолюдина ничего не стоила. Любой шляхтич мог ограбить, избить и даже убить крестьянина. Крепостное право было самым жестким в Европе. В Галиции барщина стала ежедневной. В Киевщине крестьянин со своей лошадью должен был трудиться на помещика 3 дня в неделю.
Поборы в Речи Посполитой также были самыми высокими в Европе. В России «десятина», «десятая деньга» была чрезвычайным налогом. В Польше крестьянин ежегодно отдавал 10 % всего имущества. Также он платил массу других поборов: с ульев, со скота, за ловлю рыбы, за выпас скота, за сбор желудей, за помол, за заключение брака и рождение ребёнка и ещё целый ряд налогов. Если пан собирался на войну или решил устроить пир, то он проводил разовые поборы.
Магнаты и паны жили широко и красиво, ни в чём себе не отказывали. Шляхта всячески стремилась им подражать. Пиры, балы и охота. С крестьян спускали семь шкур, а добытые средства тут же тратили на роскошь, развлечения. Самые настоящие паразиты на шее народа. Простой народ низвели до положения «быдла» – двуного скота.
Паны разобрали себе воеводства и староства – местные административные единицы. Они были местной властью. В Русском царстве воевода занимал пост 2–3 года, затем давал государю отсчёт. В Польше король не мог сместить вельможу и что-то требовать от него! Должности воевод и старост стали наследственными.
Большинство городов также попало в частную собственность. Так, в Киевском и Брацлавском воеводствах из 323 городов и местечек 261 принадлежало вельможам. Они получили множество прав, включая беспошлинную торговлю. Корона имела монополию на алкоголь, добычу руды, производства поташа. Но и монополии королевская власть уступала магнатам в обмен на какие-то услуги.
Магнатам и панам всё время были нужны деньги. Сами они не желали заниматься собственным хозяйством, его развитием, производством и торговлей. Поэтому они сдавали имения в аренду предприимчивым людям, в основном это были евреи. Иудеи были чужаками для местного населения, сговор и поблажки исключались.
В итоге арендаторы выжимали подати, а паны спускали деньги на ветер. Но арендаторы и себя не забывали. Таким образом, простой народ оказывался под двойным экономическим гнётом. Отсюда и такая ненависть к польским панам и «жидам», которых считали врагами народа, и во время бунтов и восстаний истребляли всех, кого могли поймать.
Сейм в правление Сигизмунда III Вазы
Вольное казачество
Ещё одним бичом Речи Посполитой (включая Литовскую, бывшую Киевскую, Русь), кроме панского паразитизма, были постоянные набеги степняков. Если в Русском царстве нашли метод ограничить ущерб от такого соседства – засеки, укреплённые линии, то у короля не было денег, ресурса на возведение мощных и масштабных оборонительных систем. По этой же причине постоянная королевская армия была небольшой (3–5 тыс. бойцов). Кварцяное войско набирали из наёмников. На его содержание выделяли четвёртую часть доходов (кварту) с королевских имений. Отсюда и название войска: кварцяное – то есть четвертное.
На войну магнаты и паны приводили собственные частные армии и дружины. Могли и не прийти, либо уйти по собственному желанию. Общее ополчение шляхты, посполитое рушение, король мог созвать только в случае крайней угрозы с согласия сейма. Понятно, что при таких порядках отразить стремительные набеги крымских татар было нельзя. При нашествии врага население бежало в крепости и замки, в леса и на острова.
Единственными надежными защитниками народа были казаки. Они селились в днепровских городах, Каневе, Чигирине, Киеве, Черкассах, перехватывали степных хищников, отбивали полон, сами совершали рейды в османские и крымские владения. Захватывали добычу, освобождали рабов-христиан. Пограничные воеводы Вишневецкие, Острожские, Лянцкоронские, Заславские, которые вели происхождение от русских княжеско-боярских родов, но приняли католичество, ополячились, стали организовывать казаков, становились их гетманами. Казакам представляли «базы», кормили и вооружали. Так, вельможи получили серьёзную военную силу, помогавшую защитить их владения.
При Иване Грозном днепровское казачество стало признавать власть русского царя. Польские короли, с одной стороны, желали уничтожить казаков, как независимую вольную силу. В 1577 году король писал крымскому хану:
«Мы их не любим и не собираемся беречь, даже наоборот, собираемся ликвидировать, но в то же время не можем держать там (за порогами) постоянно войско, чтобы им противодействовать».
С другой стороны, поляки хотели подчинить казаков своей воле, использовать. Создателями реестрового казачества выступили короли Сигизмунд II Август и Стефан Баторий. Грамота Сигизмунда II Августа от 5 июня 1572 года, переданная на Запорожье, предлагала казакам поступать на королевскую службу, для несения охранной службы на южной границе.
Реестровые казаки освобождались от уплаты податей, получили независимость от местной администрации и имели самоуправление со своей «казацкой старшиной». Таким образом, реестровые казаки, в отличие от остального простого народа в Речи Посполитой (холопов), получили некоторые привилегии, их приравнивали к безгербовой шляхте (без политических прав). Король передал казакам войсковые знаки, регалии и атрибуты власти казачьего войска – знамя-хоругвь, бунчук, булава, насека-посох атамана, палица судьи, пернач полковника, печать и др., называемые клейнодами (от нем. kleinod – сокровище, драгоценность). Оплата за службу производилась деньгами, одеждой и военными припасами.
После организации реестрового войска польские власти стали признавать казаком только того, кто был вписан в реестр. За всеми другими паны не признавали не только казацких прав, но и самого названия «казак». Они считались обычными холопами. Естественно, что те, кто не попал в реестр, не желали подчиняться. Они перебирались в ещё не заселённое Запорожье (по расположению за порогами реки Днепр), строили там засеки, укрепления – Сечь.
Сечь стала центром вольного казачества. Здесь были законы «лыцарского братства». В походах действовала жесточайшая дисциплина, за преступления карали смертью. В Сечь мог прийти любой желающий, но женщины не допускались. Новичок должен был ответить на два вопроса: верует ли в господа Иисуса Христа, Пресвятую Богородицу и готов ли биться за христианский народ. В казаки брали и ляхов (поляков), и татар, но нужно было принять православие. На Днепр бежали крестьяне, не выдерживая панского произвола. Но жизнь здесь выдерживали не все. Одни погибали, другие ломались, уходили. Из оставшихся вырастали запорожские волки, отборное военное сословие.
Запорожцы на чайках (беспалубный плоскодонный чёлн запорожских казаков XVI–XVII вв.) атакуют турецкие галеры в Чёрном море. Работа турецкого автора ок. 1636 г. Британская библиотека
Продолжение следует…
Информация