Механика ступора и импотенции советских НИИ и КБ периферийной зоны
Я долго работал в советских и постсоветских НИИ и КБ (1983–2012), а сейчас работаю в КБ крупной частной фирмы (с 2012 по настоящее время). Разница по моим результатам работы там и тут – шокирующая, хотя я уже в 80-е годы был достаточно ярким специалистом. И целью данной статьи является попытка дать объяснение, как и чем создавались ступор и импотенция в работе НИИ или КБ.
Начнем с ОКБ «Факел» (Калининград)
Туда я попал по распределению после Бауманки в 1983 году.
История этой организации интересна. Она стартовала в начале 60-х годов как некая самостоятельная лаборатория с неясными целями и смутными перспективами места под солнцем. Первоначально они хотели прибиться к Среднемашу СССР (атомной промышленности), но уже в 70-е годы начали выполнять задачи по отработке на своих стендах двигателей ориентации и коррекции положения космических аппаратов. Первоначально это были весьма простые решения, работающие на аммиаке. Чуть позже вместо аммиака была взята ориентация на гидразин (точнее – его соединение, являющееся однокомпонентным топливом).
Поиск места под солнцем привел к тому, что кто-то надоумил и помог попробовать применить инжекторы ионов, применяемые в токамаках и стелараторах, в качестве космического двигателя. ОКБ «Факел» серьезно помогли при старте нового направления. Результат был очень хороший, и на начало 80-х мелкими сериями производилось уже 2...3 варианта конструкции.
…И это место под солнцем заиграло новыми красками… Министерство тут же прислало замену главному конструктору.
Где-то в начале 1983 года КБ получает ТЗ на разработку нового двигательного блока 17Б14 коммуникационного спутника «Эстафета».
Сначала его поручили проектировать ведущему инженеру, который спроектировал полную ахинею в виде толстенной плиты-основания, на которую накручивалось все остальное. Эта конструкция была произведена, доставлена заказчику, и он выкатил большой лист претензий (сейчас я начинаю ценить, что у нас в частной фирме за такое качество работы увольняют).
Когда встал вопрос о перепроектировании, то оказалось, что лето, отпуска... И эту задачу повесили на меня, только пришедшего молодого специалиста.
Моя задача заключалась в том, чтобы собрать в единый блок два плазменно-ионных ускорителя, аппаратуру дросселирования ксенона, кое-какие измерители, разъемы и другой прочий обвес. По сути дела, не так уж и много.
В чем тут засада?
1. Для такой, в общем-то, не запредельно сложной задачи требуется относительно полное описание того, что надо спроектировать.
И вот тут – жуткая проблема. Руководство КБ – это быстро растущая иерархическая пирамида, в которой статус означает вхождение в некоторые тусовки, в которых идет обмен информацией по текущим делам, а за пределом тусовок поддерживается информационный вакуум.
К тому же новый главный конструктор – это был мужичок с серийного завода, который чем-то понравился министерству, и у него не было особых позывов заниматься конструкторской деятельностью. Очевидно, емкость его мозгов была невелика для удержания больших объемов сложной технической информации.
Как результат, хотя моя разработка была сделана в виде макета, встретила положительный отклик у заказчика, но снова пришел лист с замечаниями – «а в конструкции вы забыли сделать клин для юстировки положения двигательного блока на спутнике». Ну и так далее…
Надо было снова все переделывать и идти на следующую конструкторскую итерацию.
При этом, если посмотреть на чертежи проекта, то на них стояла куча подписей с расшифровкой о том, какие очень важные люди их поставили.
2. Реалии подобных мест работы у меня вызывали жутчайший диссонанс в сопоставлении с тем, что мы изучали в Бауманке. Согласно канону Бауманки, в создании технических систем, помимо четкого определения задачи, требуется разложения задачи на теоретические представления, выразить все через теоретические балансы на удовлетворение ключевых требований, а при отсутствии какой-то информации надо сделать экспериментальные исследования и снять данные. В моем проекте внимания требовали тепловые потоки от плазменно-ионных модулей. Вопросы прочности конструкции при тестах на вибростенде требовали подключения специалиста по прочности и, возможно, на более ранних стадиях проекта.
…Мужичок, занимавшийся плазменно-ионными модулями, делать какие-то замеры тепловых потоков от его модулей никогда не собирался. Он на удивление крайне мало хоть как-то собирался изучать эти модули, только предельный минимум. Однако, если бы вы посмотрели старый сайт ОКБ «Факел» в середине 2000-х, то вы нашли бы эти цифры, но на английском языке. Жизнь их все-таки заставила, но на тот момент можно было ожидать необходимости новой конструкторской итерации.
3. В августе 1983 в ОКБ «Факел» приехала комиссия из министерства, которая вынесла официальное резюме, что в КБ полный хаос с конструкторской документацией. Если говорить по существу, это была фальшивка, качество документации там не было проблемой. На практике это означало, вводилась должность главного нормоконтролера, которой была туповатая тетка, Александра Григорьевна, в прошлом весьма посредственный конструктор. Сейчас же ей поручалось ставить всех на уши. Когда я пытался объяснять, что в своем проекте я шероховатости, допуски и прочее определяю по методикам, рекомендованным в Бауманке, она заявила, что сейчас она будет пропускать только то, что строго соответствует гостам, остам, СТП, а остальное не признается.
Скорее всего, для случайного человека далеко не известно и очевидно, что где-то в Москве есть институты, которые плодят огромное количество руководящих материалов, например, глобальный классификатор всего и вся. ГОСТ на ту же метрическую резьбу перевыпускали крайне регулярно. Если вы в работе использовали ссылку на более ранний стандарт, то проблем с ним каких-либо совсем не будет, но поскольку там все может быть перетасовано, для скрупулезного доказательства равнозначности потребуются ненужные огромные трудозатраты.
…Однако этой тетке дали команду ставить всех на уши, и она это делала… Меня она заставила, например, в конструкции проекта везде коническую фаску захода резьбы заменить на сферическую… На это уже можно смотреть как на пример реального вредительства (сейчас было бы очень интересно посмотреть на тот стандарт и его авторов).
4. Удивительной особенностью ОКБ «Факел» было то, что хотя они занимались плазменно-ионными двигателями, физические процессы в этих двигателях их как-то не интересовали. Вот в очередной раз пришли жалобы, что разряд в двигателе на спутнике потух на орбите. Военпред заставил смотреть ток разряда вместо амперметра осциллографом. А там – все наоборот – ток очень сильно колбасит. Тогда самый ученый из местных вождей предложил «магическую схему стабилизации», которая по существу была фильтром нижних частот, отсекающим видимость этих колебаний на блоке питания.
То есть, если говорить по существу, разработки и продукция ОКБ «Факел» на тот момент были очень сырыми.
При этом специалисты в нашем секторе выпускали ударными темпами массу регламентов, указаний, как устанавливать двигатели на стенде, включать, тестировать, отчитываться… Закрывая глаза на то, что техника была сырая.
Тогда куда на тот момент рулило руководство ОКБ?
Как я понял из разговоров со старшими коллегами, первоначальную проработку плазменно-ионных модулей для ОКБ выполняли МАИ и ХАИ (Украина, Харьков).
Акцент постепенно переносился на Харьков.
Это является жутким диссонансом с тем, что я имею сейчас в частной фирме, когда залогом выживания фирмы является наличие своей ударной группы специалистов, являющейся первой линией наступления и последней линией обороны.
Подобная ситуация является типичной, поскольку часто выясняется, что НИИ или КБ является «пустым местом» в интеллектуальном плане, по факту им кто-то сделал или делает всю начальную проработку их проектов (но зато какой-то борзый дед бьет себя пяткой в грудь и круто выпучивает глаза).
В ОКБ «Факел» из-за специфики их продукции был сектор разработки электроники. Там создавались преобразователи напряжения, электроника управления дросселированием ксенона. На середину 80-х работы по разработке своей электроники в ОКБ сворачивались и переносились в НИИ в Грузию… А Грузия – это, как известно, субтропики, пляжи, грузинское вино… Ну и добираться туда по-быстрому нужно, конечно, самолетом.
Когда я сейчас решаю какие-либо запутанные проблемы, то у меня электроника – главная ударная сила, и перенос её в Грузию выглядит как полная неадекватность.
Плазма является весьма необычным видом электрической нагрузки, и объяснить это кому-то, особенно если сам не удосужился в этом разобраться, крайне проблематично.
Другим актуальным направлением в ОКБ была аппаратура дросселирования ксенона. Сделана она была на базе термодросселя, это такая тоненькая металлическая трубочка, нагреваемая током. К ней есть много претензий, но основная – диапазон регулировки тока разряда составлял только 30–40 %. Желательный диапазон перестройки – 1:4 или больше.
Если вспомнить мой последний опыт в частной фирме по созданию нетривиальных разработок, то на разработку – замену продукции израильтян я сделал 3 итерации, сейчас на американцев – тоже примерно 3, кое-что реально крутое достигалось за 1 попытку.
Как-то не представимо, что в ОКБ «Факел» был принципиально возможен подобный стиль работы в поисковых направлениях.
Я несколько скептически отношусь к выпускникам периферийных вузов. Их уровень образования сложно наращивать в высоко теоретических направлениях. В ОКБ «Факел» в 80-е поступило большое количество выпускников Бауманки, МАИ, ХАИ. Их бы стоило впрячь в такие задачи, чтобы у них был последующий крутой профессиональный рост. А слив подобного ресурса у нас как-то не попадает под серьезное рассмотрение и анализ.
В качестве резюме можно предложить следующее
ОКБ «Факел» – это была далеко не худшая организация. То, что я увидел на срезе середины 80-х – это была начальная стадия переформатирования технических смыслов в фирме, когда задача достижения достойного практического результата (пусть и несколько сумбурного, пусть и не личного) начала замещаться тусовками, играми на ступор, пробами на независимость от реального практического результата, уходом в примитивизм.
Все организации, в которых я работал в дальнейшем, в плане вырождения в это время ушли гораздо дальше.
Информация