Российская армия глазами зарубежного читателя в красках
Необходимое предисловие.
Наш читатель, Парвис Расулов, в прошлом офицер Советской Армии, который проживает на противоположной стороне мира, прислал в редакцию свое видение процессов, происходящих на территории Новой России и Украины. Мнение он составлял, пользуясь открытыми источниками и личным опытом, но его статью опубликовать отдельно мы не сможем, так как она уже была им опубликована ранее. Однако мы сочли необходимым привести здесь ее в виде цитат и в ответ выложить свое мнение, тем более что в некоторых моментах оно расходится с мнением Расулова.
Мы уверены, что эта работа будет интересна по обе стороны океана. Как говорится, и вашим, и нашим.
Российские вооружённые силы, участвующие в СВО, несмотря на свое превосходство в вооружениях и в воздухе, показывают свою неспособность выполнить поставленные перед ними задачи. Окончательно стало ясно, что методика подготовки войск не соответствует требованиям ведение войны с равнозначным и технически оснащенным противником.
Позволим себе оспорить это высказывание. В начале операции практически все поставленные задачи российского «блицкрига» с локальным противником были выполнены. Работа войск, основанная на батальонных тактических группах (что было довольно логично), то есть очень мобильных и очень ударных кулаках, сперва принесла успех.
Далее БТГ просто встали и началась война, к которой армия не была готова. Ошибка Генштаба ли, заслуги украинской армии – мы не ответим на этот вопрос, потому что просто не знаем точно, но блицкриг российская армия прекратила. И началась такая война, к которой наша армия оказалась не готова. Вместо локального конфликта получился региональный, а это совсем другое дело.
Об этом свидетельствуют все войсковые учения, что проводила российская армия последние десятилетия, это были учения против нерегулярных повстанческих и милиционных вооружённых формирований, так называемые «учения КТО» (контртеррористические операции).
Здесь есть с чем согласиться и наоборот. Да, армия переформатировалась, дивизии превращались в бригады, более мобильные формирования для войны действительно с более слабыми противниками. Однако время показало ошибочность тех действий, и дивизии вернули.
Получилась такая структура, как дивизия (бригада) – армия (оперативное соединение) – округ. Все логично, совместили все. Пришлось учитывать теоретическое существование разных театров военных действий.
День сегодняшний подтвердил правильность таких решений, хотя чрезмерное увлечение БТГ сыграло свою роль. Увы, но почти все российские учебные полигоны рассчитаны именно на БТГ, полки и дивизии воюют на бумаге в рамках командно-штабных учений.
Мода на БТГ, которая пошла по миру, обоснована. БТГ действительно очень удобный инструмент на определенных ТВД и для решения определенных задач.
Будучи свидетелями учений, как и в стиле КТО, так и уставного общевойскового боя, заметим, что здесь налицо недоинформированность. Учения проводятся, другой вопрос, что учения – всего лишь итог определенного учебного этапа, а вот как он был проведен – это предмет особого обсуждения.
Эти учения как бы не противоречат пунктам принятой Россией военной доктрины, но не отражают сути ведения войны с развитым и техническим оснащенным противником. Прочитав все пункты доктрины, не нашел пунктов о военной идеологии, что очень странно: не имея идеологии невозможно выиграть войну, а вот проиграть ее, даже имея ядерное оружие вполне так возможно.
Если все происходит по положениям российской военной доктрины, то война с Украиной - это локальная война, а не специальная военная операция, которая впоследствии стала региональной войной, так как сейчас Украине помогает вооружением, разведанными и помощью военных советников почти весь Северо-Атлантический альянс.
Если же исходить из Стратегии национальной безопасности Российской Федерации и ее военной доктрины, то ее (доктрины) сейчас нет в России вообще, так как все положения военной доктрины и Стратегии Национальной безопасности действительны до 2020 года.
Если все происходит по положениям российской военной доктрины, то война с Украиной - это локальная война, а не специальная военная операция, которая впоследствии стала региональной войной, так как сейчас Украине помогает вооружением, разведанными и помощью военных советников почти весь Северо-Атлантический альянс.
Если же исходить из Стратегии национальной безопасности Российской Федерации и ее военной доктрины, то ее (доктрины) сейчас нет в России вообще, так как все положения военной доктрины и Стратегии Национальной безопасности действительны до 2020 года.
Военной идеологии у нас нет. Равно как нет и государственной идеологии, что там говорить, идеология у нас вообще отсутствует и более того, запрещена на законодательном уровне. А если нет государственной идеологии, откуда взяться военной?
Обсуждать плюсы и минусы наличия и отсутствия таковой не стоит, мы совершенно согласны с тем, что отсутствие идеологии это не лучшим образом сказывается на подготовке военных.
Однако, войны выигрываются не идеологией, а все-таки оружием. И проиграть войну, имея в распоряжении ядерное оружие – простите, но это надо сильно постараться. Тут даже последний удар, который снесет если не все, то очень многое, может решить судьбу не одной страны. Так что весь вопрос в применении ЯО, и здесь нужна не идеология, а совсем иные вещи.
Совершенно согласны, что из локальной спецоперации события на Украине переросли в абсолютно классическую региональную войну. И было бы просто странно это не признать. Вот только региональной ее делает не помощь НАТО, а то, что пока еще не затронуты интересы других стран. Правда, это легко поправить, лишив европейские страны электричества или газа путем уничтожения соответствующей инфраструктуры. И это не обязательно должны быть газопроводы на территории Украины, «Северный поток» тоже вполне вписывается в систему.
Что касается положений военной доктрины Российской Федерации, то тут не в бровь, а в глаз. И крыть нечем. Военной доктрины у нас сегодня нет. Почему? Нам сложно ответить на этот вопрос, мы можем только подтвердить факт отсутствия военной доктрины у нашего государства. Однако, заметим, что воюет не доктрина, а армия и флот. И порой наличие доктрины ничем не помогло армии и флоту, как, например, Пакистану в войнах с Индией.
А теперь некоторые неутешительные выводы об СВО:
Первое. Отсутствие у российских войск стимула участие в войне и полное отсутствие военной идеологии порождают отсутствие проявления инициативы начиная от командира взвода до командующих группы войск
Первое. Отсутствие у российских войск стимула участие в войне и полное отсутствие военной идеологии порождают отсутствие проявления инициативы начиная от командира взвода до командующих группы войск
Никто в войсках не ожидал, что мы войдем на Украину так, что придется уничтожать почти всю Украину. Это факт. Были очевидные ошибки разведки, которая выдала картинку, что российскую армию будут встречать цветами. Цветов не получилось.
Отсутствие инициативы – это очень сложно. Армия как таковая работает от приказа. А если принять во внимание откровенно странный статус СВО, особенно в самом начале, то здесь не столько отсутствие инициативы, сколько связанные по руками и ногам офицеры и их личный состав, которые просто порой не понимали, как они должны действовать в сложившейся ситуации.
Второе. Как бы ведя войну с Украиной, она (Россия) же обеспечивает Украину топливом и газом, а также оплачивает расходы Украины на эту войну. Теперь подумайте, откуда у войск может быть стимул воевать?
Скажем так: это больше политика в вопросе. С армией все просто: она либо воюет, либо не воюет. Для нормального офицера любой армии мира было бы дико, что одна воюющая сторона оплачивает другой расходы, неважно, по транзиту того же газа в третьи страны или за что еще.
Однако, армия – это не сборная по футболу, стимул тут вообще не при чем. Откровенно странный статус этой СВО дает определенным структурам в России возможность расплачиваться с Украиной и снабжать ее деньгами. Однако это не имеет никакого отношения к армии, которая элементарно выполняет приказ.
С нашей точки зрения все несколько притянуто.
Третье. Нефтегазовые трубопроводы, проходящие через территорию Украины, стали причиной двух крупных отступлений, точнее, бегства российских войск с занятых территорий, где проходят это трубопроводы
Вот тут мы просто обязаны сказать, что два отступления совершенно разные по сути своей. Киевское было действительно отступление, спланированное, довольно поспешное, но спланированное.
Харьковское было откровенным бегством, и никакого четкого плана тут не прослеживалось. Не станем заниматься конспирологией, особенно там, где для нее раздолье. Ситуации были совершенно разные и как к ним привязать карту с трубопроводами, мы просто не можем сказать.
Но проследить связь между трубами и отступлениями очень сложно.
А теперь некоторые выводы из тактики действия российских войск, участвующих в СВО:
Первое. Несоблюдение боевого устава в звене полк и батальон, и недопонимание того, что такое оборона и инженерное оборудование занимаемых позиции, недопонимание командирами подразделений сил и средств инженерной техники и вооружения, имеющихся у них в подчинение, боязнь вести бой в окружении, отсутствие проявления инициативы и боязнь доклада реальных событий.
Скорее всего тут сыграло злую шутку формирование усилено насаждаемых в последние время так называемых батальонных и ротных тактических групп, которые очень хорошо показали себя в КТО и совершено не подходящих для противника равнозначного и технически оснащенного.
Почему-то командиры подразделений в звене рота-батальон, занимая новые позиции, не создают рубежей для ведения обороны в окружении, то есть они не оборудуют позиции в круговую, хотя именно боевой устав требует оборудования позиций для ведения обороны в окружении
Первое. Несоблюдение боевого устава в звене полк и батальон, и недопонимание того, что такое оборона и инженерное оборудование занимаемых позиции, недопонимание командирами подразделений сил и средств инженерной техники и вооружения, имеющихся у них в подчинение, боязнь вести бой в окружении, отсутствие проявления инициативы и боязнь доклада реальных событий.
Скорее всего тут сыграло злую шутку формирование усилено насаждаемых в последние время так называемых батальонных и ротных тактических групп, которые очень хорошо показали себя в КТО и совершено не подходящих для противника равнозначного и технически оснащенного.
Почему-то командиры подразделений в звене рота-батальон, занимая новые позиции, не создают рубежей для ведения обороны в окружении, то есть они не оборудуют позиции в круговую, хотя именно боевой устав требует оборудования позиций для ведения обороны в окружении
Здесь создание БТГ сыграло определенную роль, мы с этим согласны. Однако, давайте посмотрим выше о том, что есть БТГ. А это у нас очень мобильное и очень мощное соединение. Оно предназначено в первую очередь для наступления, для маневренной войны. В нашем случае имели места именно наступательные операции, с которыми БТГ справлялись по первому времени просто прекрасно.
Тащить за собой довольно громоздкую и не быстроходную инженерную технику было не очень оправдано, поскольку это снизило бы темп наступления.
Но вторая часть справедлива. Никто не запрещал в начале отступления подтянуть инженерную технику к новым рубежам, в тылу, и обустроить там нормальные оборонительные позиции. А вот когда этого не произошло, когда части оказались растянуты по фронту, вот тогда украинцы показали, что умеют в маневренный бой со своими штурмовыми группами на легкой бронетехнике.
Второе. Судя по видео кадрам и фотографиям, российские войска почему-то не используют инженерную технику, которая имеется в инженерно-сапёрных ротах в мотострелковом или танковом полку. Не видел, что бы кто-то использовал по назначению ПЗМ-2 или МДК-2, именно ПЗМ-2, полковая землеройная машина очень хорошо подходит для отрывки траншей в грунтах типичных для Украины, но почему-то именно таких машин нет в составе российских войск, задействованных в СВО.
Между тем данную технику очень хорошо применяют для оборудование позиции ВСУ, ведь всего одна ПЗМ за час полностью выроет окопы для мотострелковой роты со всеми средствами усиления
Между тем данную технику очень хорошо применяют для оборудование позиции ВСУ, ведь всего одна ПЗМ за час полностью выроет окопы для мотострелковой роты со всеми средствами усиления
Тяжелую инженерную технику вообще не вводят в состав БТГ за исключением тех случаев, когда надо захватить определенный район и там закрепиться имеющимися силами. Вот тогда наличие инженерно-саперной техники в составе БТГ будет оправдано. Но такая задача очевидно не ставилась и техника осталась в пунктах постоянной дислокации, дабы не загружать логистические цепочки.
Но да, когда наступление остановилось, это сыграло весьма негативную роль. Однако, стоит признать, что ошибка в планах Генштаба существовала изначально, а исправлять ее не бросились в первые дни отступлений.
Сейчас, кстати, из материалов военных корреспондентов видно, что технику перебросили и она занимается именно тем, чем должна. То есть, роет и строит оборонительные позиции. Можно сказать, что ошибка устранена.
Что касается обустройства позиций для круговой обороны, это отдано на усмотрение командиров тактических подразделений, которые лучше знают район боевых действий. Вообще согласно Устава командир обязан обустроить основные и запасные позиции для обороны, а обустройство позиций для круговой обороны уже идет исходя из складывающейся ситуации.
Третье. Почему-то в российской армии нет такого понятие как самоподрыв или нанесение ущерба своей техники, которую по различным причинам невозможно эвакуировать в свой тыл
Не то что учебников нет, даже нормальных нормативных документов, предусматривающих такое действие нет, и нет наглядных пособий, как можно подорвать танк или орудие для вывода из строя что бы она не досталось противнику. Если раньше в Советской Армии даже в учебнике сержанта была целая глава как нанести ущерб технике, то сейчас про это нигде не написано.
Читал возмущения диванных войск о том, что во время отступления российские войска оставили новейшие виды техники. Здесь у меня возник вопрос: а как мог экипаж танка Т90МС подорвать свой неисправный танк, если у них нет взрывчатки или даже обычной гранаты, так как она не входит в штатное вооружение танкиста, да и попробуйте поджечь танк…
Вообще в российской армии подготовка личного состава в плане уничтожения техники есть и у экипажа есть все возможности для этого. Видимо, здесь незнание матчасти сыграло свою роль, но в боекомплекте каждого танка имеются 10 гранат, которых более чем достаточно для вывода того же танка из строя.
Существуют неписанные правила о том, как правильно вывести технику из строя. Причем, все прекрасно расписано в инструкциях по технике безопасности: делай все наоборот и техника будет уничтожена.
Вообще любой обученный экипаж в состоянии, используя штатный боекомплект, подорвать свою машину. Так что здесь мы положительно ответим на поставленный вопрос: да, экипаж в состоянии вывести из строя боевую машину от БРДМ до танка.
Другой вопрос, что у нас тоже вызывает удивление количество брошенной и не уничтоженной техники. По сравнению с чеченскими войнами идет полное пренебрежительное отношение к своей технике, которую запросто оставляют на поле боя. Причем, как наши, так и украинские военные.
Четвертое. Немного про применение российскими войсками артиллерии, высокоточного оружия и БПЛА в СВО.
Несмотря на то, что Россия является страной, которая создала и проработала теорию и внедрила концепцию разведывательно-ударных и разведывательно-огневых комплексов РУК и РОК, и даже приняла на вооружение технику и вооружение, которые были специально разработаны именно для данного концепта, почему-то стала аутсайдером в ее применении.
(Признаюсь: будучи слушателем одной из российских военных академий, помню, как в конце 90-х нам преподавали тактику применения РУК и РОК. Удивлен.)
Несмотря на то, что Россия является страной, которая создала и проработала теорию и внедрила концепцию разведывательно-ударных и разведывательно-огневых комплексов РУК и РОК, и даже приняла на вооружение технику и вооружение, которые были специально разработаны именно для данного концепта, почему-то стала аутсайдером в ее применении.
(Признаюсь: будучи слушателем одной из российских военных академий, помню, как в конце 90-х нам преподавали тактику применения РУК и РОК. Удивлен.)
Удивлены, товарищ Расулов? А мы-то тут как… У нас представители Минобороны и прочих важных структур постоянно говорят о том, что с беспилотными аппаратами у нас полный порядок. Но увы, истинное положение вещей далеко не такое радостное.
Здесь самое печальное – это понимание того, что в США тоже понимают, как у нас обстоит дело. Потому что если понимают, будут подсказывать украинским, как правильно действовать. Хотя ВСУ и сами уже вполне прилично справляются с добычей и обработкой подаренной информации. К сожалению.
Пятое. Применение артиллерии в СВО на основе просмотра различных видео, снятых офицерами и солдатами обоих сторон конфликта.
Ситуация: стоит развёрнутая артиллерийская батарея, разница нет, это гаубицы Д-30 или самоходное орудие «Пион», чаще всего стрельба ведётся в никуда и это несмотря на то, что обе стороны конфликта используют для разведки БПЛА и получают данные в реальном времени.
Однако, у них имеется отставание с момента получения информации и до выстрела из орудия, и когда орудие делает выстрел, то цель за это время успела покинуть то место, где была засечена.
То есть несмотря на то, что имеются средства воздушной разведки, отсутствует применение автоматических средств управления огнем, хотя именно такие средства и имеются в войсках. Чаще в СВО артиллеристы, получая данные из средств воздушной разведки, не могут ими воспользоваться вовремя, так как офицеру-вычислителю надо вначале нанести на карте обнаруженную цель, потом при помощи ПУО 9м вычислить дальность до нее, внести поправки на метеоданные и таблицы стрельбы снаряда, где надо учитывать также баллистические знаки на снаряде и чаще всего наносимые на гильзе заряда (Н-(+) или (-)), то есть, получается, что когда офицер получает данные из средств воздушной разведки, у него на расчёты уходит минут двадцать или полчаса, за это время обнаруженный танк или орудие успевает сделать выстрел и покинуть это место…
Ситуация: стоит развёрнутая артиллерийская батарея, разница нет, это гаубицы Д-30 или самоходное орудие «Пион», чаще всего стрельба ведётся в никуда и это несмотря на то, что обе стороны конфликта используют для разведки БПЛА и получают данные в реальном времени.
Однако, у них имеется отставание с момента получения информации и до выстрела из орудия, и когда орудие делает выстрел, то цель за это время успела покинуть то место, где была засечена.
То есть несмотря на то, что имеются средства воздушной разведки, отсутствует применение автоматических средств управления огнем, хотя именно такие средства и имеются в войсках. Чаще в СВО артиллеристы, получая данные из средств воздушной разведки, не могут ими воспользоваться вовремя, так как офицеру-вычислителю надо вначале нанести на карте обнаруженную цель, потом при помощи ПУО 9м вычислить дальность до нее, внести поправки на метеоданные и таблицы стрельбы снаряда, где надо учитывать также баллистические знаки на снаряде и чаще всего наносимые на гильзе заряда (Н-(+) или (-)), то есть, получается, что когда офицер получает данные из средств воздушной разведки, у него на расчёты уходит минут двадцать или полчаса, за это время обнаруженный танк или орудие успевает сделать выстрел и покинуть это место…
Вот самое интересное в нашей беседе то, что именно в критикуемой БТГ один из плюсов – минимум цепочек прохождения информации и несколько осуждаемая Расуловым БТГ фактически избавлена от таких проблем.
Но в целом – да, артиллерия в СВО берет массовостью, нежели точностью. Картинки с «лунным ландшафтом» - обычное дело, однако не стоило бы делать таких выводов относительно того, что «все плохо». Так работает любая артиллерия, российская, украинская, американская, израильская. Будем справедливы: делать выводы о том, насколько «в молоко» стреляют орудия бессмысленно, если нет подтверждающих кадров с тех же беспилотников.
Относительно времени, которое требуется для наведения орудия на цель, мы считаем, что 20-30 минут на расчеты – это перебор. Если проведены все предварительные вычисления поправок (метеоусловия и прочее), то расчеты и наведение занимает не больше 3-5 минут. Это подтверждается обеими сторонами в плане контрбатарейной стрельбы и косвенно свидетельствует против выкладок Расулова.
«Выходим на позицию, наводимся, 2-3 выстрела, сворачиваемся и уходим на запасные, потому что далее прилетит ответка» - такое можно прочитать/услышать от обеих сторон. Причем, от наших даже чаще, потому что американские контрбатарейные радары зарекомендовали себя ну очень хорошо. Если батарея в таких условиях будет тратить по 20-30 минут на вычисления и наводку, простите, с той стороны будет прилетать намного больше. Не бесспорно, но как вариант.
***
В итоге получились вот такие высказывания в адрес российской армии и наши комментарии-ответы. Что можно сказать: товарищ Расулов выдал весьма ценные наблюдения, которые характеризуют его как человека, понимающего в вопросах им озвученных. Потому хоть мы на многое и возражали, но по сути все озвученное им вполне справедливо за совсем уж редким исключением.
В целом СВО вскрыла много недочетов и недостатков в нашей армии, которые исправляются очень медленно и тяжело, но тут дело в закоснелости и медлительности нашего Министерства обороны. Сам факт того, что наши проблемы беспокоят не только нас, примечателен. И выводы из всего делаем, естественно, не только мы. Можно только надеяться на то, что работы над ошибками будут идти с той же скоростью, с которой у нас готовятся конкурсы и выставки.
Как видим, на расстоянии заметно многое.
Информация