Какая цель – такой и результат
1. О целях
Зачем необходимо государство?
Под смыслом существования чего-то будем понимать цель. Т. е. смысл существования – в достижении/выполнении цели.
Итак, какой же смысл в существовании государств вообще и государства России в частности?
Ответ следующий: государство должно выполнять следующие цели:
1. Обеспечивать социально-экономическое развитие народа.
2. Гарантировать безопасность народа.
Очень важно, что именно степень выполнения обеих целей позволяет говорить о степени состоятельности государства. Мы можем выполнять цель по обеспечению безопасности, но при этом провалить социально-экономическое развитие, в результате чего продолжительность жизни будет, например, 30 лет. Или же обеспечить высокий уровень жизни, но из-за пренебрежения к обеспечению безопасности – быть завоёванным менее богатым, но более воинственным соседом. Именно стремлением достичь эти цели в комплексе и определяется качество управления тех, кто находится во главе политической власти.
Говоря про эти цели, также необходимо ввести понятие времени.
Ведь какие-то действия могут быть успешны в краткосрочной перспективе, но иметь ужасающие последствия в долгосрочной. Или же наоборот – краткосрочные проигрыши компенсируются выигрышем в долгосрочной перспективе. Ну и не будем забывать о предельных вариантах, когда выигрыш здесь и сейчас также обеспечивает и долгосрочное благоденствие. Или провалы в текущем периоде приводят к катастрофе в будущем.
Теперь поговорим о целях СВО.
Озвученные «демилитаризация» и «денацификация» не переведены в практическую плоскость и не позволяют установить сколь-нибудь понятные земные ориентиры. Поэтому позволю себе конкретизировать эти декларации в следующих сценариях (вариантах):
Максималистский вариант (активные действия).
Цель демилитаризации – устранение ВСУ как структуры и организации. Максимум, что позволено им оставить – что-то вроде сил обороны у Японии. Цель денацификации – устранение политического руководства и «перевыборы» власти.
Для выполнения этих целей с большой долей вероятности потребуется освобождение всей территории Украины, чтобы перекрыть поставки иностранного вооружения. Потребуются значительные инвестиции в восстановление инфраструктуры, поскольку маловероятно, что ВСУ будут без боя сдавать города и инфраструктурные объекты (мосты, дамбы, электростанции и т. п.). Потребуется дислокация значительных сил, как военного, так и административно-полицейского характера в течение довольно длительного времени (ИМХО, явно больше 5 лет) для обеспечения устойчивости новой власти.
Я даже боюсь представить, какую численность и оснащённость армии необходимо обеспечить (наверное, за минимальную границу нужно брать 1 млн военных, способных участвовать в боевых действиях непосредственно на Украине), и какие изменения в народном хозяйстве для этого нужны.
Средний вариант (ситуативный сценарий).
Цель демилитаризации – убирается из конституции упоминание о НАТО. Декларирование внеблокового статуса. Цель денацификации – какие-то изменения в законодательстве (например, явное осуждение УПА и различных личностей с определённым наказанием).
Выполнение этой цели зависит от нескольких факторов: во-первых, желания Украины и её союзников продолжать войну. Во-вторых, какая степень изменений устроит наше политическое руководство (здесь спектр простирается от «декларативных» до «жёстких формулировок в законодательстве и международных механизмов их применения»).
Очевидно, что этот вариант может быть рабочим только при последовательном срабатывании следующих факторов: сначала исчезновение желания Украины и её союзников продолжать войну, а потом достижение договорённостей по изменениям в законодательстве.
Единственный вариант, который я вижу – постепенная, но постоянная освобождение всё новых и новых территорий с нанесением поражения ВСУ. В качестве кнута может быть использована тактика, которую применили относительно Херсонской и Запорожской областей – через некоторое время проводится референдум о вхождении в состав России. Если Украина и союзники будут видеть, что каким бы ни было снабжение и храбрость ВСУ, исход всё равно предрешён, то имеет смысл договориться раньше, чем не останется ничего.
Этот вариант, напомню, может быть реализован только при условии, что противоборствующая сторона также станет в нём заинтересована. Поэтому вероятность реализации этого сценария оцениваю меньше, чем максималистского и минималистского вариантов.
Численность и оснащённость нашей армии, которую необходимо обеспечить, будет зависеть от того, докуда мы можем и хотим дойти. Если мы готовимся к максимальному сценарию, а по ходу его выполнения срабатывает этот вариант, и мы решаем остановиться – см. предыдущий пункт. Если мы ставим себе менее амбициозную цель по территориям, до достижения которых может выстрелить этот вариант, то это определяется этой целью по территориям (условный рубеж «по Днепру», например). Тогда, скорее всего, это будет меньшая группировка, но с гораздо большими требованиями к технической оснащённости.
Минималистский вариант (инерционный сценарий – идёт как идёт).
Цель демилитаризации – мы что-то придумываем, что цель достигнута (например, «то, что осталось от Украины, не представляет больше угрозы»). Цель денацификации – мы что-то придумываем, что цель достигнута (например, «то, что осталось от Украины, не представляет больше угрозы»).
Выполнение этих целей будет заключаться в остановке наших ВС на каком-либо рубеже (например, по Днепру) с «бетонированием» обороны и ожидания установления некоего нового равновесного состояния (ни мира, ни войны).
Численность и оснащённость нашей армии, которую необходимо обеспечить, будет зависеть от того, докуда мы можем и хотим дойти (и хотим ли вообще двигаться с текущих позиций). Но точно меньше описанного минимума в максимальном варианте (т. е. меньше 1 млн человек активно участвующих в боевых действиях).
Вариант: крушение.
Полный провал в демилитаризации и денацификации. Откат к состоянию на 24.02.22, либо также потеря ЛДНР, либо также потеря Крыма. Данный вариант, на мой взгляд, возможен только в случае потери внутриполитической устойчивости России, когда в стране всё будет разваливаться. На текущий момент это самый маловероятный сценарий.
Я не претендую на «оракуловость», но, на мой взгляд, это самое очевидное, а значит – скорее всего, и реализуемое. По крайней мере, теперь мы можем опираться на конкретные цели, а не на размытые декларации.
Таким образом, у нас получается своеобразная матрица из сценариев (вариантов) развития событий и их влияния на безопасность и социально-экономическое развитие в краткосрочной и долгосрочной перспективе.
Далее дадим характеристику уже свершившимся, наиболее важным (на мой взгляд) событиям через временную призму.
2. Социально-экономическое развитие
300 млрд долларов нам никто не вернёт. О них можно забыть. Это провал политического руководства – данный (отнюдь не иллюзорный) риск никто не рассмотрел заранее (как минимум с 2014 года) и не попытался вернуть эти деньги в экономику (тем же снижением налогов, например). Краткосрочное и долгосрочное – уменьшение вариантов покрытия дефицита бюджета, как следствие – рост фискальной нагрузки на граждан.
Санкционное давление ослабевать не будет (какие-то шансы на изменение есть только для «среднего» сценария, но, опять же, исходя из негативного развития событий, будем считать это приятной опцией, и не будем брать в рассмотрение).
Краткосрочное – уменьшение номенклатуры и количества, для большинства граждан практически незаметно. Долгосрочное – серьёзные риски в росте производительности труда народного хозяйства в связи с утратой доступа к управленческим и технологическим компетенциям западных стран. Напомню – во многих китайских компаниях оборудование западное, и управление также содержит западный элемент.
Если рассматривать отрасли народного хозяйства, то наиболее удручающая и одновременно самая угрожающая ситуация наблюдается в области полупроводников. Именно полупроводниковая промышленность сейчас во многом определяет облик и возможности потребительских и промышленных товаров. Какой-либо индустрии в этом критически важном секторе производства нет в принципе. Были только намётки и идеи, которые рассыпались с началом СВО.
Я бы не стал делать ставку на какой-то рывок при участии государства. Китай все предыдущие годы – практически с первого срока Си Цзиньпина – вбухивал миллиарды и миллиарды долларов в создание национальных компетенций, имея и у себя на территории, и под боком (Тайвань, Ю. Корея, Япония в меньшей степени) лидеров отрасли. Успехи есть, но технологической независимости добиться они не сумели (а сейчас ещё и громкие коррупционные дела пошли). Хотя, напоминаю, что у них было время, не было санкций и был почти неограниченный бюджет.
Надеюсь, ни у кого иллюзий нет, что нам такой путь заказан? Максимум, на что мы можем рассчитывать – это покупка на вторичном рынке каких-нибудь производственных комплексов и их использование в первую очередь для военных и полувоенных целей с незначительным гражданским процентом.
Краткосрочное – незаметно или малозаметно на национальном уровне. Есть старые запасы, есть возможности ввоза необходимых номенклатур в необходимом объёме через серые схемы. Долгосрочное – серьёзные риски в отставании развития народного хозяйства не только от геополитических конкурентов, но и региональных держав из-за воспрещения доступа к относительно современным технологиям.
Следствием санкций будет наше усиление зависимости от КНР. Просто потому что другого выбора нет. Только КНР в перспективе может покупать значительные объёмы газа и нефти, которые покупала раньше Европа, и только она обладает хоть какой-никакой, а собственной базой для поддержания нашей промышленности и производства (станкостроение, микроэлектроника и т. п.). Причём я бы не рассчитывал на союзническое отношение – всё будет как минимум такое же по цене, а скорее всего, и дороже (если удастся продумать схему поставок, т. к. в открытую они торговать «чувствительными» товарами точно не будут), ну, а по качеству – вероятнее всего, будет уступать.
Краткосрочное – отсутствует. Долгосрочное – потеря пространства для манёвра во внешней (и, возможно, во внутренней) политике при росте зависимости.
Россия потеряла в результате эмиграции немалое число экономически активного населения, которое можно отнести к среднему и высшему классу. Я не касаюсь сейчас эмоциональной и патриотической составляющей этого бегства. Это не отменяет того факта, что уезжали во многом те, кто, во-первых, могли себе позволить уехать, а значит здесь они являлись тем, что называется «платежеспособный класс»; во-вторых, представители самых передовых профессий (прежде всего ИТ) и предприниматели. Экономика это ещё совершенно точно ощутит.
Краткосрочное – отсутствует. Долгосрочное – как бы кто бы к уехавшим ни относился, но теперь придётся восполнять потерянный потенциал. Это повторная трата времени и денег.
В последние годы Россия развивалась по инерционному сценарию – рост ВВП не превышал 3 %. В краткосрочной перспективе следует ожидать снижение ВВП, а потом рост на уровне 1–2 %. Чудес не бывает – если за предыдущие 20 лет мы не смогли построить инновационную экономику, когда для нас были открыты практически все рынки и возможности, и всё зависело исключительно от нашего желания и воли. В текущей ситуации всё стало сложнее.
Рынки развитых стран для нас фактически закрыты, а на рынках развивающихся стран нам придётся конкурировать (если ещё будет чем) с теми же западными странами и с «санкционным» капканом на груди – наши контрагенты будут под прицелом вторичных санкций, и большой вопрос: выберут ли они наши товары и услуги или предпочтут западные, а может, и китайские. Наш рынок также не сможет служить самодостаточной базой, ввиду низкой покупательной способности и небольшого объёма.
Всё это в совокупности будет обуславливать околонулевые темпы роста. Единственное, что может нас спасти – появление уникальных, прорывных продуктов, аналогов которым не будет. Но будем честны – вы верите в это?
Краткосрочное – отсутствует. Долгосрочное – экономика определяет возможности. Отставание в экономическом развитии от стран-конкурентов будет приводить к тому, что безопасность (см. ниже) будет обходиться дороже, а внутренние риски дестабилизации общества – повышаться. Что, скорее всего, будет приводить к закручиванию гаек, потом к дальнейшему отставанию и далее – по спирали.
3. Безопасность
Национальная безопасность будет теперь гораздо-гораздо дороже.
Это обуславливается следующим: во-первых, членами НАТО станут Швеция и Финляндия, которые с 2014 года и так довольно тесно сотрудничали с блоком, но теперь Балтийское море по факту стало внутренним морем НАТО, а граница НАТО пролегает в непосредственной близости от Санкт-Петербурга (даже без учёта возможных военных баз США – это очень тревожный фактор). Согласитесь, это явно «не по плану», если одна из немногих явных целей СВО была – не дать расшириться НАТО (подразумевалась, конечно, Украина).
Краткосрочное – отсутствует. Долгосрочное – рост напряжённости и рост трат на оборону по сравнению с текущей ситуацией. Дополнительное уменьшение вероятности смягчения санкций.
Во-вторых, до начала СВО единственным реально готовым к войне государством в рамках НАТО были США. Остальные государства-члены тратили на оборону заметно меньше обязательных 2 % ВВП. Сейчас практически все без исключения страны либо подняли свои траты до этого норматива, либо же начали тратить ещё больше. Отдельные страны, помимо этого, инвестировали в оборону крупные суммы (например, ФРГ – 150 млрд евро).
Т. е. совокупный потенциал НАТО увеличится, и значительно: гораздо большие деньги пойдут в ВПК НАТО (который по сути один на все страны). Это будет заметно не на следующий год, но к этому уже нужно готовиться и думать, что делать, т. к. совокупный потенциал НАТО значительно превосходит собственно российский (КНР и другие страны в расчёт брать не стоит – никаких юридических оснований для этого нет).
Краткосрочное – отсутствует. Долгосрочное – либо отставание в военной сфере (сильно вкладываться только в силы ядерного сдерживания), либо социально-экономическая деградация из-за изъятия средств.
«Затянутость» сроков СВО всё больше и больше ставит вопрос о России как крупной военной державе. Весь мир смотрит на наши действия, и отношение к нам будет во многом определяться успехами, которые будут достигнуты. Это также будет влиять на нашу глобальную безопасность, т. к. станет определять отношение к нам со стороны нейтральных стран.
Краткосрочное – отсутствует. Долгосрочное – уменьшение политического влияния в мире, и в ближней сфере бывших республик СССР. Это будет влиять на возможность выхода на новые рынки и конкуренцию с другими государствами. Отдельно – негативное влияние на военно-техническое сотрудничество, прежде всего с Индией и другими азиатскими странами.
Отдельно я бы отметил демографическую угрозу. Мы не знаем, какие потери у нас будут, но в боях участвует (в силу возраста) одно из самых малочисленных поколений – родившиеся в 90-е. А значит – все предыдущие демографические победы фактически будут обнулены.
Краткосрочное – отсутствует. Долгосрочное – социальная деградация, т. к. будет наблюдаться кумулятивный эффект от других негативных факторов – работоспособного населения будет меньше, чем сейчас, производительность труда – не выше, чем сейчас.
4. Заключение
Я за принцип «лучше перебдеть, чем недобдеть». Важно видеть «дно» – только в этом случае есть шанс на него не пасть. Мы все должны понимать, в каких условиях мы оказались.
На мой взгляд, мы сейчас находимся в состоянии цугцванга – что бы не делали, как бы не поступали, с точки зрения социально-экономического развития и обеспечения безопасности – лучше не будет.
И не менее важно понимать, в каких условиях нам предстоит оказаться в ближайший год и в следующие 10 лет, если ничего в этих областях (социально-экономической политике и политике безопасности) не будет меняться. Нужно отдавать себе отчёт, что максимум, на который мы можем рассчитывать в этом случае – это сохранение примерно существующей ситуации. Причём вероятность этого события меньше, чем ухудшение.
Понимание нашего положения не должно вводить в уныние и обречённость – надежда всегда есть, тем более – когда диагноз поставлен. Ибо лечиться можно только в этом случае.
Информация