Последний поход герцога Алессандро Фарнезе
Анри IV во время осады Парижа
24 июля 1591 года наместник Испанских Нидерландов Алессандро Фарнезе (т. е. Александр Пармский в старом русском написании) получил письмо от своего дяди – короля Филиппа II с приказом готовить новый поход во Францию против французских еретиков-гугенотов, которых возглавлял король Наварры, по печальному недоразумению (для Филиппа, разумеется) ставшему королем Франции Анри IV (в русскоязычной литературе – Генрихом IV).
Предыдущий поход герцога летом-осенью 1590 года спас французских союзников Испании – членов Католической лиги от разгрома, а город Париж от осады, но дорого, причем во всех смыслах, обошелся и ему самому.
Сам герцог был категорически против нового похода – ему хватало забот с нидерландскими еретиками. Сын убитого статхаудера Нидерландов Виллема ван Оранье (больше известный как Вильгельм Молчаливый) – Маурис оказался талантливым полководцем и с 1590 года успел захватить несколько крепостей, начиная с неприступной Бреды.
Более того, буквально в день получения письма Маурис ван Оранье сумел нанести Фарнезе довольно-таки чувствительное поражение у форта Кнодсенбург.
Портрет молодого Морица ван Оранье
И теперь вместо того, чтобы проучить обнаглевшего юнца, герцог был вынужден вновь покидать Фландрию. Он даже пытался протестовать против такого неразумного приказа, но у короля Филиппа II нашлись очень весомые аргументы – например, он уменьшил финансирование армии герцога.
Итак, к ноябрю 1591 года Алессандро Фарнезе более-менее поправил свое здоровье и собрал армию для нового вторжения во Францию, где дела союзников-лигистов опять пошли вкривь и вкось. Однако он поставил определенные условия их главе герцогу де Майенну. Он хотел получить город Ла Фер и разместить там испанский гарнизон.
Крепость должна была стать первым звеном в цепи укрепленных точек, расположенных в 10 лье друг от друга. Майенну не нравилась столь явная оккупация французской территории. Несколько недель он колебался, но в январе 1592 года вынужден был подчиниться требованиям испанцев. В виде компенсации Филипп II пообещал ему 400 000 экю в год на продолжение войны.
В середине января 1592 года Фарнезе с 23-тысячной армией и Майенн сообща выступили в поход на Нормандию для снятия осады Руана. Согласно сайту historyofwar.org, армия самого Фарнезе насчитывала 13 500 пехотинцев и 4 000 человек конницы, так что 22 000–23 000 – это, видимо, общая численность, включая французских лигистов.
Между тем осада Руана шла ни шатко ни валко. Город блестяще защищал гарнизон под командованием Андре де Бранка (André de Brancas), так же известного как адмирал Виллар. Он успешно использовал время, предоставленное ему промедлением короля для укрепления городских стен, усиления гарнизона, который к началу осады насчитывал не менее 6 000 человек, и даже перевез часть пушек из Гавра.
Осаду вело смешанное войско, состоявшее, помимо французских войск Генриха IV, также из голландцев и англичан под командованием Робера Деверё (Robert Devereux). По данным historyofwar.org, в армии было 6 000 англичан, столько же швейцарской пехоты и 4 000 французской. Общая же численность осаждавших, по данным сайта, доходила до 30 000 человек – самая большая армия, которую Беарнец мог собрать до сих пор.
Все эти войска были под главным командованием короля. Однако ими в основном распоряжался маршал Бирон – король не любил заниматься осадами и оживлялся лишь во время штурмов или кавалерийских налетов. Между тем маршала обвиняли в том, что он умышленно затягивает осаду и неверно выбрал направление главного удара – неприступный форт Сент-Катрин.
Таким образом, король вновь наступил на те же грабли, что и при прошлогодней осаде Парижа – его доверие к маршалу явно переходило пределы разумного. И, как оказалось, с теми же последствиями. Правда, это уже наше послезнание – а тогда казалось маловероятным, что испанская армия вновь покинет Фландрию – ведь прошлогодний поход к Парижу серьезно ухудшил их позиции в Нижних землях.
Сейчас кажется более логичным, что из Пикардии Беарнцу следовало сначала идти к Руану, чтобы завершить завоевание (или освобождение, это кому как казалось) Нормандии и лишь потом штурмовать города вокруг Парижа – Мант, Нойон, Шартр и прочие, но тогда он мог думать, что успеет и то и другое.
Тем не менее, хотя были проведены масштабные осадные работы и подведены апроши, а пушки непрерывно обстреливали стены, в которых едва успевали заделывать бреши, город держался. Между тем армия Фарнезе вошла в Пикардию, и для короля прошлогодняя ситуация у стен Парижа могла теперь повториться с Руаном.
Снова возникла дилемма – оставаться на месте и ждать или сниматься с лагеря и атаковать. Король рвался скрестить оружие с врагом. Ему не терпелось помериться силами с герцогом. Чтобы не снимать осаду, он оставил у Руана большую часть армии во главе с Бироном, а сам с 6 000 кавалеристов направился на север.
Генрих послал основную массу кавалерии в Нёфшатель (Neufchatel) в 50 км к северо-востоку от Руана, но оставил при себе 400 жандармов и 500 конных аркебузиров. Кавалерия должна была постоянно находиться поблизости от неприятеля, кружить вокруг него и беспокоить мелкими нападениями.
3 февраля барон де Живри, отправив к королю несколько лучших всадников, известил, что вся испанская армия вышла на равнину в боевом порядке и двигается справа от него (от барона де Живри), видимо, чтобы заставить короля отступить и снять осаду Руана.
Вместе с этими 900 кавалеристами король двинулся в сторону городка Омаль. Поднимаясь по склону, они приближались к городку, но пока не было видно никаких признаков присутствия неприятеля. Вдруг король и его отряд увидели перед собой всю неприятельскую армию так близко, что слышались отчетливо барабаны пехоты и сигналы труб и рожков кавалерии.
До сего момента склон закрывал вид на долину у Омаля, и армия герцога Фарнезе возникла перед королевским отрядом совершенно неожиданно, что еще раз показало, что организацией разведки король себя не утруждал.
Будущий герцог Сюлли оставил красочное описание этой армии:
«Это была армия приблизительно в 17 000–18 000 пехоты и 7 000–8 000 кавалерии, марширующая в четком строю, готовая к бою и способная развернуться в боевой порядок за считанные минуты. Жандармы, множество батальонов, артиллерия в запряжках по флангам.
Вся армия, как стенами, была окружена вереницами фургонов с припасами, двигающимися вместе с армией. Такая организация походного движения делала все попытки приблизиться и пытаться атаковать какие-то отдельные отряды совершенно невозможными. Отдельно от основной массы войск, прикрывая фланги, скакали отряды легкой кавалерии, «карабены».
Вся армия, как стенами, была окружена вереницами фургонов с припасами, двигающимися вместе с армией. Такая организация походного движения делала все попытки приблизиться и пытаться атаковать какие-то отдельные отряды совершенно невозможными. Отдельно от основной массы войск, прикрывая фланги, скакали отряды легкой кавалерии, «карабены».
В такой ситуации самым разумным было бы отойти, но Беарнец все еще горел желанием сразиться с Фарнезе. 5 февраля он попытался организовать засаду для вражеской кавалерии, что, учитывая соотношение сил, не слишком-то удалось. В испанских источниках это т. н. сражение при Омале считается победой герцога Фарнезе, французы пишут только о безрассудной храбрости Анри IV.
Графиня Жанлис в своей Истории Генриха Великого даже писала, что король умышленно старался создать впечатление о своей полной безбашенности, чтобы усыпить подозрения герцога Фарнезе. Думается, что королю даже не надо было особо напрягаться.
Что более существенно, в этой стычке Анри получил ранение, как деликатно выразился тот же Сюлли, в область почек. При всей кажущейся комичности этого ранения оно могло бы плохо кончиться для короля, если бы пуля сперва не прошла через луку седла. Но и такой раны хватило, чтобы на какое-то время отправить короля в постель.
Бой при Омале повлиял на планы герцога Фарнезе. Он решил прежде всего двинуться на Нёфшатель, где находился король и часть его войск. При приближении испано-лигистской армии, чтобы не попасть в осаду, войска покинули город 16 февраля под выстрелами испанских батарей, установленных уже для осады, едва успев опередить врага, приближающегося в боевом порядке. Французы отступили в Дьепп.
Та же графиня Жанлис пишет о сражении, в котором был разгромлен авангард Фарнезе под командованием герцога Гиза-младшего, причем лигистам пришлось бросить свой обоз, а сам герцог еле спасся. В ее изложении это произошло еще до боя при Омале. Какая-то стычка действительно имела место, причем был взят в плен знатный лигист граф Шалиньи из лотарингского дома и, к его позору – королевским шутом Шико (да-да, тем самым, из книг А. Дюма). Но, согласно «Википедии», это произошло 17 февраля.
Между тем 26 февраля Виллар совершил общую вылазку, которая увенчалась полным успехом (и опять – из-за ошибок маршала Бирона) – гарнизону удалось захватить несколько пушек, сам маршал был ранен, а королевские войска понесли тяжелые потери. Казалось бы, теперь Фарнезе мог без помех вступить в Руан. Но Майенн не хотел, чтобы испанцы фактически завладели городом.
Виллар также, похоже, был обеспокоен тем же самым и послал сообщение герцогу Фарнезе, объявив, что Руан теперь может позаботиться о себе. Под давлением обоих своих французских союзников герцог отступил в Пикардию, где осадил городок Рю (недалеко от побережья к северу от устья Соммы).
Так что надежды Анри на разногласия между католическими союзниками были не такими уж безосновательными. Другое дело, что в его собственном лагере положение было не лучше – королю с трудом удавалось гасить конфликты между католиками и протестантами и между французами и иностранцами – англичанами, немцами и голландцами.
Виллар вскоре пожалел о своих действиях. Анри вернулся, чтобы взять под непосредственный контроль осаду, и Руан вскоре оказался под большим давлением, чем раньше. Виллар был вынужден послать сообщение герцогу с просьбой о помощи и объявлением, что Руан должен будет сдаться 20 апреля, если никто не придет. Фарнезе отреагировал быстро, сняв осаду Рю, и достиг окрестностей Руана всего за шесть дней.
Это стало неприятной неожиданностью для короля, который считал, что герцогу Фарнезе понадобится двадцать дней, чтобы добраться до Руана из Пикардии, и позволил многим из своих дворян сделать перерыв, оставив пехоту вести осаду. Анри IV был вынужден отказаться от осады. Дворянские отряды один за одним покинули войско, иностранные наемники были изнурены или больны. С остатками армии Анри отошел к Пор-сен-Уану. 21 (по другим сведениям – на день раньше) апреля Фарнезе и Майенн с триумфом вошли в город.
Т. о., цель была достигнута, и испанцы могли спокойно возвращаться во Фландрию, где положение дел настоятельно требовало присутствия герцога и армии. Но теперь настал черед герцога Фарнезе вторично наступать на грабли. В 1590 году, после снятия осады с Парижа, он по совету Майенна решил захватить городок Корбей, что привело к затягиванию похода и лишним потерям.
А сейчас, вместо того чтобы вернуться во Фландрию или, в крайней случае, немедленно атаковать короля, он снова послушал совета Майенна и решил освободить все порты на Сене вплоть до Гавра, в первую очередь – небольшой город Кодбек (он же – Кодбек-ан-Ко), расположенный в 43 км западнее Руана. Казалось бы, сложностей быть не должно – ослабленная болезнями и дезертирством армия Анри не могла помешать осаде.
23 апреля армия герцога начала осаду города. Испанцы разместили артиллерийские батареи так, чтобы обстреливать как городские стены, так и голландские корабли, зашедшие в устье Сены и пытавшиеся поддержать гарнизон города. В этот же день герцог Фарнезе был ранен мушкетной пулей в руку. Правда, некоторые историки пишут, что это произошло раньше – 20 апреля, еще в Руане.
Впрочем, нестыковки как в датах, так и в изложении событий не должны удивлять: какого-то одного точного, объективного и подробного источника просто не существует. Герцог сначала пытался не обращать внимания на рану и продолжил руководить размещением батарей. Но рана оказалась сильнее и уложила его в постель.
Надо сказать, что, в отличие от Беарнца, который был моложе на 8 лет, герцог Фарнезе не мог похвастаться железным здоровьем. Он и раньше подолгу лечился от водянки. Теперь же ему пришлось передать общее командование куда менее компетентному Майенну, а командование испанским контингентом своему сыну Рануччо. 23 (4) или 26 (2) апреля стены были пробиты, и испанцы вошли в город.
И оказались в ловушке. За это время к армии Анри подошло подкрепление – войска герцога де Монпансье, незадолго до того захватившего Авранш. Теперь армия короля насчитывала 25 000 человек, включая большой английский 7-тысячный контингент, 3 000 голландцев и мощную французскую конницу.
Согласно «Википедии», т. н. битва при Кодбеке началась 24 апреля – возможно, именно тогда Беарнец подошел к окрестностям города, но не препятствовал взятию города, чтобы захлопнуть крышку ловушки.
О событиях последующего месяца, т. е. до 21 мая, информация не слишком конкретна. Для начала цитата из русскоязычной «Википедии» – а это явно машинный перевод:
Герцог Пармский пытался держать Сену открытой для поставок и переправы своих войск. Генрих увидел в этом стратегическую слабость герцога.
Испанские силы оказались зажаты в узком треугольнике между морем и рекой, которая фактически контролировалась голландскими кораблями. Генрих получил контроль над Сеной как выше, так и ниже Кодбека, и занял мост Пон-де-Ларш, последний мост через реку между Руаном и Кодбеком.
При подходе сил Генриха к городу армия католиков была готова к осаде, тем не менее в условиях сопротивления превосходящим силам случаи дезертирства стали учащаться...
На третий день Генриху удалось отрезать и принудить к сдаче дивизион испанской легкой кавалерии, расквартированный неподалеку. Большое количество провианта, боеприпасов и ценностей попали в руки людей короля, таким образом поставив в сложную ситуацию солдат герцога Пармского.
Герцог отныне находился в безвыходном положении, форсирование реки было единственным средством к спасению, и, хотя герцог Майеннский и наиболее опытные офицеры считали этот манёвр невозможным, герцог Пармский решил попытаться бежать.
Испанские силы оказались зажаты в узком треугольнике между морем и рекой, которая фактически контролировалась голландскими кораблями. Генрих получил контроль над Сеной как выше, так и ниже Кодбека, и занял мост Пон-де-Ларш, последний мост через реку между Руаном и Кодбеком.
При подходе сил Генриха к городу армия католиков была готова к осаде, тем не менее в условиях сопротивления превосходящим силам случаи дезертирства стали учащаться...
На третий день Генриху удалось отрезать и принудить к сдаче дивизион испанской легкой кавалерии, расквартированный неподалеку. Большое количество провианта, боеприпасов и ценностей попали в руки людей короля, таким образом поставив в сложную ситуацию солдат герцога Пармского.
Герцог отныне находился в безвыходном положении, форсирование реки было единственным средством к спасению, и, хотя герцог Майеннский и наиболее опытные офицеры считали этот манёвр невозможным, герцог Пармский решил попытаться бежать.
Судя по карте с сайта Journal de Duclair, треугольник был образован изгибом Сены, выше которого находился мост, занятый Анри, а ниже – устье Сены. Дезертировали, надо олагать, французские лигисты – для испанцев, итальянцев или немцев это было вряд ли было возможным. Дивизионов в испанской кавалерии не было, возможно, имелся в виду эскадрон, состоявший из 3 рот по 100 человек.
О нехватке продовольствия пишет и другой источник –
Не было сена для его лошадей, не было хлеба для его людей. Буханка хлеба была продана за два шиллинга. Кувшин с водой стоил кроны. Что касается мяса или вина, то о них вряд ли можно было мечтать. Его (т. е. Алессандро Фарнезе) люди были в ярости из-за своего положения. Они записались сражаться, а не голодать, и роптали, что лучше армии пасть с оружием в руках, чем ежечасно разваливаться на куски, когда враг смотрит и наслаждается их агонией.
При появлении армии короля Фарнезе разместил свои основные силы в лагере на плато Кошуа у деревни Вье-Лувето на выходе из Кодбека. Но, поскольку лагерь был слишком мал для всей армии, то часть сил пришлось размещать в деревне Лувето (еще на 2 км дальше от города) и 3 000 человек – в лесу недалеко от лагеря.
Согласно наиболее подробному (и наименее объективному) источнику, т. е. Истории Генриха Великого, король, собрав за 8 дней армию в 20 000 человек, занял все дороги между Кодбеком и Руаном. К сожалению, графиня Жанлис не утруждала себя упоминанием конкретных дат.
Сначала он снова разбил авангард армии Фарнезе, т. е. лигистов герцога Шарля де Гиза-младшего, и захватил их обоз. О захвате обоза говорят и другие источники, так что этот факт можно считать достоверным. Узнав об этом, Фарнезе срочно начал собирать армию около окопанного лагеря. Затем Беарнец с 8 000 человек напал на войска противника в лесу и спустя 3 часа взял его.
Испанцы (условно, потому что непонятно, кто там находился) отступили к лагерю, потеряв 800 человек. И уже после этого Анри опять атаковал герцога Гиза в Лувето. Фарнезе пришел на выручку, и в результате бой затянулся на целый день. Герцог потерял 700 или 800 человек (опять-таки, согласно автору) и вечером отступил к лагерю. Этот бой прошел за день до отступления армии союзников.
О том, как герцог Фарнезе сумел выбраться из ловушки, все источники рассказывают примерно одинаково. Сначала – опять цитата из «Википедии»:
Герцог Пармский приказал начать подготовку к форсированию реки. На противоположном берегу он построил редут и разместил в нём артиллерию и восемьсот фламандских солдат графа Боссу. Затем он собрал все имевшиеся у него лодки и плоты, которые были захвачены в Руане, и под прикрытием фортов перевез всю фламандскую пехоту и испанскую, французскую и итальянскую кавалерию в ночь с 22 мая на противоположный берег Сены. Огонь берегового редута не позволил приблизиться голландским кораблям. К утру герцог смог эвакуировать всю свою армию на другой берег Сены. У Кодбека была оставлена лишь небольшая часть армии, чтобы участвовать в перестрелках и отвлекать силы короля. Молодой Рануччо I Фарнезе командовал этим арьергардом и также смог успешно покинуть Кодбек несколько позже.
Можно добавить, что Фарнезе построил 2 форта с артиллерией – второй на своем берегу. Как ему удалось незаметно переправить почти 1 000 человек с пушками через реку шириной около 500 метров – вопрос, конечно, интересный. Даже восхваляющая Беарнца графиня Жанлис признает, что шпионы служили ему очень плохо. По сути, никакой разведки у Анри не было. С другой стороны, возможно, что бои с королевской армией служили именно для отвлечения внимания короля.
Как бы то ни было, армия союзников переправилась на левый берег Сены и ускоренным маршем двинулась на юг. Удалось переправить даже артиллерию и оставшийся обоз. В брошенном лагере остались только раненые и больные.
Спустя 4 дня испанцы уже были в нескольких километрах от Парижа, откуда они повернули к Шато-Тьерри на Марне, где герцог дал им отдых. Кавалерии короля удалось захватить в плен 500 отставших пехотинцев и, возможно, еще часть обоза. Герцог Фарнезе вторично, после 1590 года, оставил часть войск для усиления испанского гарнизона в Париже и в июне через Артуа и Эно вернулся во Фландрию. Герцог Майенн заперся в Руане.
Таким образом, герцогу Фарнезе удалось, пусть и с очень серьезными потерями, выбраться из ловушки. Враги герцога, причем не только протестанты, обвиняли его в бегстве. Что интересно, эту же точку зрения принял и король Испании Филипп II, в то время как папа Клемент VIII поздравил герцога со спасением католической армии.
Разумеется, мнение короля Филиппа было куда важнее – он отстранил Фарнезе от должности губернатора Испанских Нидерландов (герцог не успел об этом узнать).
Большинство источников пишет, что Анри IV одержал стратегическую победу, поскольку вернул себе Кодбек. Но Кодбек сам по себе особого значения и не имел. Скорее, Беарнец помог не столько сам себе, сколько своим нидерландским союзникам – ведь даже вернувшись во Фландрию, армия Фарнезе не смогла помешать захвату еще двух крепостей – Стеенвика и Кеевердена. Войскам требовалось время на восстановление боеспособности, а самому герцогу пришлось снова отправиться в Спа для поправки здоровья.
Однако поправить здоровье ему так и не удалось – старая болезнь, недолеченная рана и тяжелое моральное состояние, в первую очередь из-за незаслуженных придирок короля и неудач, в которых он не был виновен, привели к тому, что 2 декабря 1592 года герцог Алессандро Фарнезе скончался.
По иронии судьбы – во время подготовки к третьему походу во Францию. Собственно, это и было наиболее важное достижение Беарнца в этой кампании. Произошло оно, в общем-то, случайно, но имело огромное значение.
Неспроста в Нидерландах известие о смерти герцога было встречено народным ликованием с фейерверками и танцами на улицах. Никогда более ни Маурис Оранский, ни Анри IV не имели такого опасного противника.
Информация