Войска, которые уехали
Кто такой хакер?
Очередным эффективным предложением разразились депутаты Госдумы, а в частности некто Олег Матвейчев. Кандидат философских наук, член комиссии Государственной Думы по расследованию фактов вмешательства иностранных государств во внутренние дела России. Казалось бы, человек не глупый, и предложение создать из хакеров «кибервойска» наверняка выдвигается не только из необходимости что-то депутатское предложить, а сугубо из переживаний за Отчизну. Вот только, как всегда, есть один нюанс – кто такой хакер?
Хакер в общенародном понимании – это плохой человек, который занимается взломами, что априори является незаконной деятельностью и карается по статье 272 УК РФ. Самым мягким наказанием, если причинён незначительный ущерб, будет срок до 2 лет. Если ущерб нанесён крупный или доказана корыстная заинтересованность, срок будет уже до 4 лет. Если же последствия взлома признают тяжкими или даже просто создана угроза их наступления, последует наказание сроком до 7 лет.
Помилуйте, кто вообще, занимаясь подстатейными делами и находясь в здравом уме, в этом признается и добровольно вступит в какие-то «кибервойска»? С тем же успехом можно пытаться набирать в разведчики воров-форточников, аргументируя это их телосложением и природной ловкостью.
Получается реально практикующие хакеры – это криминалитет, который, будучи не обделён умом, скрывается. Поймать настоящего такого профессионала – дело сложное, а кроме того, они предпочитают находиться за пределами России, поскольку заработок в Европе и США больше. Вследствие этого их в США и депортируют, а это значит, что даже из своей тюрьмы крутого хакера не взять.
Кто такой программист?
Кого тогда депутат мог иметь в виду, говоря «хакер»? Программиста? Так это очень широкое понятие. Например, есть программист 1С, который пишет код русскими словами в узкоспециализированной среде, присущей в основном нашей стране. Без него не обойтись, если вам нужно организовать учёт товаров или бухгалтерию, но при чём тут «взлом Пентагона»?
Значит – нам нужен другой программист, который работает с языком, более подходящим для взлома чего-то. Хорошо, это возможно, но есть еще один нюанс.
Слово «программист» в нашей стране равно по смыслу слову «разработчик». Мы говорим программист, а подразумеваем человека, который занимается разработкой программы.
Программы в большинстве своём разрабатываются для бизнеса и решают прикладные задачи. Может ли такой разработчик написать код, чтобы была возможность работать с базой данных? Как и программист 1С – может. Такой специалист умеет «поднимать» сервера, но уметь взламывать их он не обязан. Более того, зачастую это никому даже не интересно.
Получается, что «программисты» – понятие слишком широкое, и нужно копать глубже.
«В России всего 5 тыс. специалистов в сфере информационной безопасности, а их должно быть в 20 раз больше»,
– рассказал на Восточном экономическом форуме зампред Сбера Станислав Кузнецов.
При этом:
«Тема отъезда айтишников из России многократно преувеличена»,
– сказал замглавы Минцифры Максим Паршин.
Ой, а тут у нас сразу две серьёзных проблемы всплыли.
Малого того, что специалистов, связанных с безопасностью, не хватает, так они еще и уезжают. Получается всего 5 000 специалистов на 145 миллионов населения при условии конкурентного капиталистического рынка, за которым пристально следит антимонопольная служба. Разумеется, чтобы никто не злоупотреблял доминирующим положением.
Между тем в России 327 банков, число которых уменьшилось на 248 по сравнению с 2017 годом. Кроме них, существует еще 48,8 тыс. крупных и средних бизнесов, которые так же, как и банки, обрабатывают персональную информацию и нуждаются в информационной безопасности. Помимо этого, есть 1 149 системообразующих предприятий, а это телекоммуникации, промышленность, перевозка грузов и людей, животноводство и прочее.
Получается 5 000 специалистов на минимум 50 000 предприятий, что делает их не просто востребованными, а краснокнижным и нуждающимися в охране государства видом. Предполагаю, что владеющие такими сотрудниками бизнесы уже давно подсуетились, и у таких специалистов есть «бронь», а значит – призвать их куда-либо не представится возможным.
Так кого призывать в кибервоинство будем?
Одни не подходят, а тех, кто подходит, слишком мало. Ерунда получается какая-то. Наверное, тогда нужно набирать людей со смежной специальностью и переучивать или доучивать! Вон, разработчиков поумнее взять и обучить, в них же такого дефицита нет.
И тут же мы возвращаемся к заявлению Максима Паршина и встречаем еще одно:
«Первая волна – 50–70 тыс. человек уехали уже. Сдерживает вторую волну только то, что там дорогие билеты, жилье выросло, русских никто не ждет и нет финансовой связности, невозможно транзакции проводить. Но вторая волна точно будет, по нашему прогнозу, от 70 тыс. до 100 тыс. человек в апреле уедут. Это только айтишники»,
– сказал глава РАЭК Сергей Плуготаренко.
На дворе декабрь, к апрелю страну покинуло ориентировочно 170 000 айтишников, а мобилизация началась с 21 сентября. Разумеется, точных итоговых данных за 2022 год никто предоставить пока не может, но исполнительный директор Ассоциации предприятий компьютерных и информационных технологий (АПКИТ) Николай Комлев, выступая 27 сентября на конференции РБК о развитии российского программного обеспечения, заявил о перспективе потерять в 2–3 раза больше специалистов по сравнению с весной. Это же получается от 340 тысяч до 510 тысяч человек.
А сколько их всего?
А всего, по данным Росстата, в 2021 году у нас было 1,13 млн, а в 2022 году должно было быть 1,3 млн ИТ-специалистов. Получается, потеряно от трети до половины. Может быть, кто-то и вернётся, но точно не для того, чтобы вступить в «кибервойско».
В процессе поиска информации тут и там встречаются цитаты из разряда «да ничего страшного», мол, новые подрастут, студенты выучатся, нынешние новички ввиду снизившейся конкуренции получат необходимый опыт и станут матёрыми специалистами.
Во-первых, всё не так радужно, и бизнес не заинтересован в выпускниках курсов, студентах без дисциплины и опыта, а нужны бизнесу специалисты, готовые решать задачи без подсказок. Модные ныне стартапы, которые во всю финансируются государством, и Сколково в частности, в 90 % случаев не решают проблем бизнеса, который повседневно продаёт вам продукты, одежду и услуги.
Что мы имеем в сухом остатке?
Очередные ура-патриотичные крики и попытки заставить других людей заниматься тем, чем они не хотят. Попытки выехать за счёт других, получив надбавку за идею или что там положено народным избранникам. И самый главный вопрос, почему предлагается «набрать», а не «нанять»?
ИТt-специалисты – народ своеобразный, а их заработок давно стал причиной зависти, насмешек и сарказма. Как очередной кнут убережёт от очередного бегства части оставшихся и почему нельзя предложить пряник? Ответ, скорее всего, простой: на пряник нет денег, а заставить – это бесплатно.
Ну и напоследок считаю необходимым упомянуть Войска информационных операций Вооружённых сил Российской Федерации. Данное ведомство создано в 2014 году и подчиняется Министерству обороны. В задачи входят специальные операции, управление и защита военных сетей, борьба с кибертерроризмом, а отечественные аналитики считают, что ведомство входит по уровню подготовки в топ-5 наряду с Китаем, США, Великобританией и Южной Кореей.
Туда не требуется набирать людей «с улицы», тем более гражданских, потому что кадры для таких важных подразделений выращиваются и отбираются из среды военных.
К сожалению, в последнее время часто бывает, что переживания за Отчизну затмевают рассудок, и фантазии выдаются за реальность. В данном случае касается это не только «кибервойск», но и отсутствия необходимости в уехавших опытных ИТ-специалистах.
Информация