Альма-матер политработников НОАК

Перевод статьи: Е Фань «Подготовка высших военно-политических кадров КПК в Военно-политической Академии имени Н. Г. Толмачёва в конце 20-х годов XX века». Статья опубликована в журнале «Исторические исследования в провинции Аньхой», № 1, 2021 – “安徽史学”，2021年第一期，叶帆：“20世纪20年代末苏联托尔马桥夫军政学院对中共高级军政干部的培养”。

«С осени 1927 года до конца весны – начала лета 1930 года в условиях спада коммунистического движения в Китае после полного разрыва Гоминьдана и КПК китайские коммунисты, приняв вынужденное решение о переходе на путь вооружённой борьбы, ощущали крайнюю нехватку в военно-политических кадрах.

В тот период двери для китайских курсантов-коммунистов распахнула Военно-политическая Академия имени Н. Г. Толмачёва (ВПАТ) – советское высшее военное учебное заведение, подготовившее для КПК более 40 военно-политических специалистов, прошедших системную, профессиональную подготовку и в последующем занимавших выскокие посты в органах КПК, в её вооружённых силах, а после образования КНР – и в государственных органах.

В течение длительного времени по целому ряду объективных причин, таких как закрытость архивов, сложность в поиске исторических материалов, языковой барьер, сведения об этом советском высшем военное учебном заведении, заслуживающем достойного места в истории, сохранялись только в отрывочных воспоминаниях бывших китайских курсантов.

Автору настоящей статьи удалось разыскать совсем небольшую ознакомительную информацию по этим вопросам в материале Тан Яньсяна «Попытка осветить тему «Учёба китайцев в СССР в 20-х годах XX века и китайская революция» (журнал «Исследования военной истории», 2007 год, № 4) и в магистерской работе Сюй Фэншуана «Исследования об учёбе китайцев в СССР в 20-х годах XX века» (Педагогический университет Центрального Китая, 2009 год), чего, конечно же, совершенно недостаточно, с учётом того места в истории, которое занимает данное учебное заведение.

Кроме того, в двух этих работах не были использованы соответствующие архивные материалы, а, следовательно, остаётся широкий простор для подачи более глубокой и детальной информации. Автор настоящей статьи взял за основу данные архивных материалов Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного военного архива (РГВА), Центрального архива МО РФ (ЦАМО РФ) и, дополнив их мемуарами китайских курсантов, обучавшихся в СССР, попытался системно и всесторонне исследовать тему подготовки военно-политических кадров для КПК в конце 20-х годов XX века в ВПАТ, для того, чтобы расширить сферу комплексных исследований об обучении китайцев в СССР, предоставить китайскому научному сообществу факты о китайцах, обучавшихся в СССР, а также об их революционной деятельности после возвращения на родину в Китай (в российских архивных материалах направленные от КПК в ВПАТ на учёбу называются как «курсантами», так и «слушателями». – Прим. автора).

Многие китайские курсанты, о которых идёт речь в настоящей статье, стали в Китае значимыми деятелями КПК, информация о них до их поездки на учёбу в СССР и о периоде их пребывания в СССР также достаточно исчерпывающая. Тем не менее нет ясности о судьбе части курсантов после возвращения в Китай, поэтому автор настоящей статьи выражает надежду на то, что исследовательские учреждения в КНР, занимающиеся изучением истории КПК, обратят на это внимание и приложат усилия для углубления знаний о «красной истории» Китая.

12 апреля 1927 года возглавляемое Чан Кайши «правое крыло» Гоминьдана, открыто поправ три политических принципа Сунь Ятсена: единение с Россией, единение с КПК, поддержка крестьян и рабочих – совершило контрреволюционный переворот.

15 июля 1927 года возглавляемый Ван Цзинвэем так называемый «левый Гоминьдан», также сбросив маски, объявил о «чистке КПК» и в этой связи даже выдвинул лозунг террористического свойства: «Лучше по ошибке убить тысячу, чем отпустить одного». На этом завершилось первое сотрудничество Гоминьдана и КПК, произошёл полный разрыв между ними, динамично развивавшаяся китайская национальная революция потерпела поражение, многие китайские коммунисты погибли.

Жестокая реальность не только заставила молодую КПК глубоко осознать необходимость обладания собственными вооружёнными силами, но и вызвала серьёзные изменения в китайской политике СССР. В соответствии с решениями Коминтерна, Политбюро ЦК ВКП(б) и Реввоенсовета СССР некоторые советские высшие военные учебные заведения открыли двери для китайских коммунистов. Одним из таких советских высших военных учебных заведений стала ВПАТ. Военные кадры для КПК, подготовленные ВПАТ, в дальнейшем сыграли важную роль в китайской революции. Это учебное заведение являлось в те годы единственным, целенаправленно и квалифицированно готовившим кадры политработников для подконтрольных КПК вооружённых сил.

1. О Военно-политической академии имени Н. Г. Толмачёва и о её китайских курсантах

Среди высших военных учебных заведений Вооружённых Сил СССР ВПАТ – один из вузов с самой давней историей, в котором целенаправленно и квалифицированно готовили кадры политработников для войск, для военно-учебных и исследовательских учреждений.

Предшественником Академии являлся Учительский институт Красной Армии, созданный в Петрограде 5 ноября 1919 года (ЦАМО РФ, номер архивного дела 60713-36341-1, стр.1). С момента своего образования это учебное заведение носило имя одного из первых политкомиссаров Красной Армии Н. Г. Толмачёва.

(Николай Гурьевич Толмачёв (1895–1919) родился в Екатеринбурге, в 1913 году вступил в РСДРП(б) и начал свою революционную деятельность. В 1916 году по заданию Русского бюро ЦК РСДРП вёл партийную работу на Урале. В 1917 году участвовал в Февральской революции, являлся членом Петроградского комитета РСДРП. Во время Октябрьской революции – член Пермского комитета РСДРП(б), занимался организацией рабочей милиции и красногвардейских отрядов. С 1918 года в Красной Армии, являлся политкомиссаром 3-й армии Восточного фронта, создавал регулярные части Красной Армии на Урале. Н. Г. Толмачёв – один из самых первых организаторов политотделов в Красной Армии, создатель курсов политработников, на основе которых был образован Красноармейский учительский институт. 26 мая 1919 года был тяжело ранен в бою с белогвардейцами Юденича и покончил с собой, чтобы не попасть в плен. – Прим. переводчика).

С самого начала своей деятельности Учительский институт Красной Армии имени Н. Г. Толмачёва готовил для войск кадры политработников, способных заниматься ликвидацией политической, военной, культурной неграмотности красноармейцев.

14 мая 1925 года приказом председателя Реввоенсовета СССР № 516 этому учебному заведению было официально присвоено наименование «Военно-политическая академия имени Н. Г. Толмачёва», которая была подчинена Политическому управлению РККА (наименование «Главное политическое управление Красной Армии» (ГлавПУ КА) появилось 17 июля 1941 года. – Прим. переводчика).

Задача Академии была сформулирована как «квалифицированное военно-политическое обучение командиров РККА всех ступеней, подготовка высококвалифицированных кадров политработников Красной Армии, в полной мере владеющих теорией и методологией марксизма-ленинизма, способных руководить политорганами и вести пропагандистскую работу в войсках и на флотах, подготовка исследовательских и педагогических кадров для военных учебных заведений, а также научно-исследовательская работа в гуманитарных отраслях» ( ЦАМО РФ, номер архивного дела – 60713-36341-1, стр. 5). 11 января 1938 года Военно-политическая академия имени Н. Г. Толмачёва была переименована в Военно-политическую академию имени В. И. Ленина и передислоцирована из Ленинграда в Москву.

В период Великой Отечественной войны Академия внесла важный вклад в победу над немецко-фашистскими захватчиками, более 2 600 её выпускников были награждены различными орденами и медалями, а более 40 удостоены звания Героя Советского Союза.

К концу 80-х – началу 90-х годов почти везде в военных округах, в войсках и на флотах Советской армии начальники и заместители начальников политорганов являлись выпускниками Военно-политической академии имени В. И. Ленина. 7 декабря 1991 года в соответствии с указом президента РСФСР военно-политические органы в Вооружённых Силах были упразднены, а Военно-политическая академия имени В. И. Ленина была переименована в Гуманитарную академию Вооружённых Сил России. В 1994 году на основе Гуманитарной академии Вооружённых Сил России был создан Военный университет Министерства обороны РФ, существующий до настоящего времени.

Со времени своего образования в 1919 году это военно-политическое учебное заведение, изначально носившее имя Н. Г. Толмачёва, подготовило для Советской России, СССР, РФ целую плеяду выпускников, ставших известными государственными деятелями, военачальниками, учёными, космонавтами, дипломатами, юристами, более 200 из них удостоены звания Героя Советского Союза и Героя России.

Однако не многим известно о том, что это выдающееся высшее военное учебное заведение внесло важный вклад и в дело китайской революции: более 40 китайских революционеров получали или получили в этих стенах системную военно-политическую подготовку, что позволило им в дальнейшем занять высокие посты в органах КПК, в её вооружённых силах и в государственных органах КНР.

26 августа 1927 года по распоряжению 4-го Управления Штаба РККА (наименование «Генеральный штаб РККА» появилось 22 сентября 1935 года. – Прим. переводчика) в ВПАТ прибыли шесть выпускников московского Университета трудящихся Китая имени Сунь Ятсена (УТК), которые были сведены в «восточную группу» (позднее переименованную в «особую группу»): Чжу Ушань, Лю Минсянь, Хань Юаньбо, Цзян Цзинго, Гао Вэйхань и Лу Исун.

(В апреле 1924 года было создано Разведывательное управление Штаба РККА. Информационно-статистическое (разведывательное) управление Штаба РККА создано 12 июля 1926 года. По данным русскоязычных ресурсов, управления Штаба РККА получили номера в сентябре 1926 года, тогда же Информационно-статистическое управление Штаба РККА стало именоваться 4-м Управлением Штаба РККА. Точкой отсчёта в послереволюционной истории отечественной военной разведки принято считать 5 ноября 1918 года, когда в структуре Полевого штаба Реввоенсовета Республики было создано Регистрационное управление, в дальнейшем неоднократно переименовывавшееся. – Прим. переводчика).

Чжу Ушань (1898–1971) из провинции Хунань являлся председателем Союза студентов Пекинского университета. В 1921 году вступил в КПК. В 1955 году стал заместителем председателя редакционно-переводческой и издательской комиссии Академии наук КНР, заместителем директора научного издательства Академии наук КНР.

Лю Минсянь (1901–1932) из провинции Хунань – павший герой революции. В 1923 году вступил в КПК. Участвовал в Северном походе Национально-революционной армии (НРА) (июль 1926 – март 1927), где являлся старшим адъютантом в Отдельном «Железном» полку Е Тина.

После возвращения в Китай в 1930 году был направлен в советский район в западной части провинций Хунань и Хубэй, являлся начальником военно-политической школы Китайской Красной армии в городе Хунху провинция Хунань, начальником политотдела 9-й дивизии 3-й армии Китайской Красной армии, членом фронтового комитета 3-й армии Китайской Красной армии. В 1932 году в ходе «борьбы по искоренению контрреволюционеров» был злостно оклеветан и убит. В 1945 году на 7-м съезде КПК реабилитирован и назван «павшим героем революции».

Хань Юаньбо (1906 – ?) из провинции Хэнань – павший герой революции. В 1925 году вступил в КПК. Являлся секретарём постоянного комитета и военного комитета провинциального парткома КПК в Маньчжурии.

Цзян Цзинго (1910–1988) из провинции Чжэцзян. С 1925 до 1937 год учился и работал в СССР, в 1926 году вступил в Комсомол СССР. Лидер Тайваня (1978–1988).

Гао Вэйхань (1904 – ?) из провинции Шэньси. В 1925 году вступил в КПК. После возвращения в Китай являлся членом постоянного комитета парткома КПК провинции Шэньси, политкомиссаром партизанских отрядов Китайской Красной армии на территории провинций Шэньси и Ганьсу. В последующем предался Гоминьдану, являлся заведующим филиала Управления по внешним делам Китайской Республики в городе Сиань провинции Шэньси.

Лу Исун (1901 – ?). В 1925 году вступил в Комсомол Китая, в 1926 году стал кандидатом в члены ВКП(б). Оказался вовлечён в конфликт между китайскими учащимися в СССР по так называемому «Делу «Землячества провинций Цзянсу и Чжэцзян», 3 октября 1928 года откомандирован из ВПАТ в Москву и восстановлен в Академии не был. В дальнейшем работал во Владивостоке.

22–23 сентября 1927 года на учёбу в ВПАТ прибыли ещё пятеро китайских курсантов: У Чжигэ, Цзун Фу, Фу Чжун, Ли Цзюньцзе и Дун Лянши.

У Чжигэ (1902–1933) из провинции Шэньси – павший герой революции. В 1922 году вступил в КПК. После возвращения в Китай являлся членом специального комитета города Чжанцзякоу провинции Хэбэй, старшим офицером главного штаба Союзной антияпонской народной армии провинции Чахар, начальником штаба фронтового командования антияпонской Северной армии в войсках генерала Цзи Хунчана. В октябре 1933 года погиб в бою с войсками Чан Кайши близ города Шуньи провинцим Хэбэй (в первой половине 30-х годов генерал Цзи Хунчан выступал против политической линии Чан Кайши, считавшего, что необходимо бороться не с вторгшимися в Северо-Восточный и Северный Китай японцами, а с КПК. – Примечание переводчика).

Цзун Фу (1904 – ?) – выпускник московского Коммунистического университета трудящихся Востока имени И. В. Сталина (КУТВ), в 1925 году вступил в КПК. Один из тех, кто давал рекомендацию на вступление в КПК Тан До – генерал-майору НОАК, внёсшему весомый вклад в образование КНР. О дальнейшей судьбе Цзун Фу неизвестно
(после введения в 1955 году в НОАК системы воинских званий к званию ряда высших офицеров добавляется наименование «внёсший весомый вклад в образование КНР». Скорее всего, можно сравнить с наименованием «гвардии», которое добавлялось и добавляется к воинскому званию военнослужащих гвардейских частей и соединений в СССР/РФ. – Прим. переводчика).

Фу Чжун (1900–1989) из провинции Сычуань. В 1924 году вступил в КПК. Высокопоставленный военачальник НОАК, генерал НОАК, внёсший весомый вклад в образование КНР, заместитель начальника Главного политического управления НОАК.

Ли Цзюньцзе, он же Ли Чжожань (1899–1989) из провинции Хунань. В 1924 году вступил в КПК. Пролетарский революционер, член Комиссии советников ЦК КПК, член Постоянного комитета народного политического консультативного совета Китая (НПКСК), заместитель заведующего отделом пропаганды ЦК КПК.

Дун Лянши (1905 – ?) из провинции Гуандун. В 1925 году вступил в Коммунистический союз молодёжи Китая. О его судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Согласно данным РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 20–21, в октябре 1927 года по решению Политуправления РККА и Управления военно-учебных заведений (УВУЗ) РККА в ВПАТ прибыли ещё трое китайских курсантов: Цзэн Юнцюань – 3 октября, Сяо Цзингуан – 7 октября, Ли Тэ – 12 октября.

Цзэн Юнцюань (1903–1996) из провинции Сычуань. В 1925 году вступил в КПК. До образования КНР являлся заместителем начальника четвёртого отдела Оперативного управления Центрального военного совета КПК, начальником редакционно-переводческого управления Центрального военного совета КПК, ректором Школы русской литературы, членом постоянного комитета парткома КПК города Шицзячжуан, провинция Хэбэй. После образования КНР направлен на дипломатическую работу, являлся советником посольства КНР в СССР в дипломатическом ранге посланника, послом КНР в Польше, ГДР, Румынии, заместителем министра иностранных дел КНР.

Сяо Цзингуан (1903–1989) из провинции Хунань. В 1922 году вступил в КПК. Высокопоставленный военачальник НОАК, адмирал флота НОАК, внёсший весомый вклад в образование КНР. После образования КНР – первый командующий ВМС НОАК, заместитель министра обороны КНР.

Ли Тэ (1902–1938) из провинции Аньхой – павший герой революции. В 1925 году вступил в КПК. Являлся заместителем командующего 25-й армией Китайской Красной армии, начальником штаба 31-й армии Китайской Красной армии, начальником штаба 4-го фронта Китайской Красной армии, после образования в 1937 году единого общенационального антияпонского фронта и включения вооружённых формирований КПК в состав Национально-Революционной армии (НРА) являлся начальником штаба 4-й армии. В начале 1938 года был злостно оклеветан и убит в городе Дихуа (современный город Урумчи, Синьцзян – Прим. переводчика). В 1996 году был реабилитирован и назван «павшим героем революции» (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 34–36).

Таким образом, в состав первой группы китайских курсантов ВПАТ вошли 14 вышеперечисленных лиц: члены ВКП(б) Сяо Цзингуан, Фу Чжун, Ли Цзюньцзе, Чжу Ушань, Лю Минсянь, Хань Юаньбо, Дун Лянши, Гао Вэйхань, кандидаты в члены ВКП(б) Цзэн Юнцюань, У Чжигэ, Цзун Фу, Лу Исун, член КПК Ли Тэ, член Комсомола СССР Цзян Цзинго (после того, как ячейка КПК в Москве была распущена, находившиеся в СССР представители КПК с мая 1926 года могли вступать в ВКП(б). – Прим. автора).

11 апреля 1928 года решением Политуправления РККА на учёбу в ВПАТ были направлены трое студентов КУТВ: Лу И, Ли Сягун, Тун Юншэн. Вновь прибывшие курсанты были определены в отдельную группу, и для них был разработан специальный план занятий.

Лу И (1900–1937) из провинции Хунань – павший герой революции. В 1922 году вступил в КПК, в 1924 году являлся заместителем начальника политотдела Военной школы Вампу в Китае, готовившей кадры для НРА. После возвращения в Китай являлся секретарём Центрального военного совета КПК в Шанхае, начальником политотдела военно-революционного комитета в западной части провинций Хунань и Хубэй, начальником политуправления 3-й армии НРА. Попал в плен в бою с японцами в августе 1937 года, вёл себя мужественно и непреклонно, геройски погиб 4 октября 1937 года.

Ли Сягун (1899–1994) из провинции Гуйчжоу. В 1924 году вступил в КПК. До приезда в СССР являлся командиром по особым поручениям Военной школы Вампу, начальником политотдела 1-й дивизии НРА в Восточных походах (1-й Восточный поход НРА – февраль-март 1925 года; 2-й Восточный поход НРА: сентябрь – декабрь 1925 года. – Прим. переводчика).

После возвращения из Советского Союза в Китай был брошен в тюрьму и утратил связь с КПК. В период второго сотрудничества Гоминьдана и КПК (1937–1945) являлся начальником политотдела Академии сухопутных войск НРА. После образования КНР являлся советником Центрального административного совета Центрального народного правительства КНР, членом Юго-Западного военно-административного комитета, заместителем председателя политико-правового комитета провинции Гуйчжоу, главой департамента провинциального народного правительства провинции Гуйчжоу, отвечал за формирование в провинции Гуйчжоу провинциального комитета одной из малых демократических партий КНР «Революционный комитет Гоминьдана», являлся советником Постоянного комитета ЦК «Революционный комитет Гоминьдана», членом постоянного комитета Контрольной комиссии КНР.

Тун Юншэн (1899–1932) из города Чунцин провинции Сычуань – павший герой революции. В 1924 году вступил в КПК. После возвращения в Китай пропал без вести по пути в провинцию Сычуань. В 1945 году был назван Орготделом ЦК КПК «павшим героем революции» (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 76).

22–24 августа 1928 года на учёбу в ВПАТ прибыли 16 выпускников военно-политической группы КУТВ: Ли Битин – этот курсант параллельно исполнял обязанности переводчика, Ши Цзянь, Инь Цзыюнь, Оу Дуаньбао, Дин Сяоуцзы, Юань Минцзе, Ши Юлян (Ши Цзюнь), Вэнь Наньтин, Чжан Чжитан, Ван Чунлинь, Чжоу Юньлун, Би Чанмао, Ни Баошу, Гэ Яошань, Юй Баосян и Чжан Ланьсэнь.

Ли Битин (1904–1936) из провинции Хунань – павший герой революции. В 1925 году вступил в КПК. В конце 1925 года поступил в УТК. После возвращения в Китай в 1930 году являлся заведующим орготделом особого комитета КПК в южной части провинции Хунань, политическим преподавателем в Университете Китайской Красной армии, начальником политико-организационного отдела в войсках Китайской Красной армии на территории провинций Шэньси и Ганьсу, начальником политико-организационного отдела Северо-Западного военно-революционного комитета. В 1936 году скончался от тяжёлого ранения в результате бомбардировки гоминьдановской авиации.

Ши Цзянь (1907–1932) из провинции Цзянсу – павший герой революции. В 1926 году вступил в КПК. Являлся особо уполномоченным инспектором ЦК КПК в провинции Фуцзянь, политкомиссаром 12-й армии Китайской Красной армии в западной части провинции Фуцзянь, председателем рабоче-крестьянского революционного комитета в западной части провинции Фуцзянь, членом особого комитета КПК в районе на стыке провинций Фуцзянь – Гуандун – Цзянси, сотрудником штаба главного командования 12-й армии Китайской Красной армии в Фуцзяньском военном округе. Погиб в бою с гоминьдановцами в мае 1932 года.

Инь Цзыюнь (1900 – ?) из провинции Аньхой. В 1926 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Оу Дуаньбао (1902 – ?) из провинции Хунань. В 1926 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Дин Сяоуцзы (1899 – ?) из провинции Цзянсу. В 1925 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Юань Минцзе (1899 – ?) из провинции Хубэй. Вступил в КПК в 1926 году. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Ши Юлян (1906 – ?) из провинции Цзянсу. В 1925 году вступил в КПК. В начале 1927 года участвовал в первом и во втором антигоминьдановских восстаниях рабочих Шанхая, организованных КПК. В конце мая 1927 года направлен на учёбу в СССР решением военного комитета КПК в Шанхае. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Вэнь Наньтин (1900 – ?) из провинции Хубэй. В 1926 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Чжан Чжитан (1907 – ?) из провинции Хубэй. В 1927 году вступил в КПК. В 1931 году направлен на работу на Дальний Восток. О дальнейшей судьбе неизвестно.

Ван Чунлинь (190 – ?) из провинции Цзянсу. В 1927 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Чжоу Юньлун (1899 – ?) из провинции Цзянсу. В 1925 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Би Чанмао (1902 – ?) из провинции Цзянсу. В 1926 году вступил в КПК. После возвращения в Китай работал в советском районе в северной части провинции Хубэй, являлся политкомиссаром 26-й дивизии Китайской Красной армии.

Ни Баошу (1900 – ?) из провинции Цзянсу. В 1925 году вступил в КПК. После возвращения в Китай являлся начальником штаба, заместителем командующего 10-й армией Китайской Красной армии. В 1935 году предал революцию.

Гэ Яошань (1904–1933) из провинции Цзянсу. В 1925 году вступил в КПК. Являлся политкомиссаром 7-й армии Китайской Красной армии, членом фронтового комитета, политкомиссаром 3-й армии Китайской Красной армии, начальником управления охраны Центрального правительства Китайской Советской республики. На 1-м Всекитайском съезде Китайской Советской республики был избран членом ЦИК. В 1933 году утонул во время боя с гоминьдановцами.

Юй Баосян (1896 – ?) из провинции Цзянсу. В 1926 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Чжан Ланьсэнь (1901 – ?) из провинции Цзянсу. В 1925 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 109, 115–116).

7 сентября 1928 года на учёбу в ВПАТ прибыли пять выпускников КУТВ: Цзо Ши, Шэнь Цзунъюань, Кун Сянлу, Ло Цзин, Ли Фушэн.

Цзо Ши (1901–1965) из провинции Сычуань. В 1925 году вступил в КПК. После окончания ВПАТ был направлен на Дальний Восток в Отдельную Краснознамённую Дальневосточную армию, с 1937 года в Северо-Восточном Китае занимался сбором разведывательной информации военного характера о японских и марионеточных войсках в Маньчжурии, обеспечивал связь командования РККА с Объединённой антияпонской армией Северо-Восточного Китая. В марте 1952 года по поручению ЦК ВКП(б) во главе группы советских специалистов, оказывавших помощь КНР, убыл в Пекин для работы в редакционно-переводческом управлении русского языка ЦК КПК. После возвращения в Советский Союз преподавал в Институте стран Азии и Африки (ИССА) при МГУ. Умер в Москве после болезни в январе 1965 года.

Шэнь Цзунъюань (1906 – ?) из провинции Сычуань. В 1926 году вступил в КПК. После возвращения в Китай являлся секретарём ревкома советского района на стыке провинций Хэнань-Хубэй. В 1932 году во время второго карательного похода Гоминьдана против КПК сбежал.

Кун Сянлу (1902 – ?) из провинции Шаньси. В 1926 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Ло Цзин (1902 – ?) из провинции Цзянсу. В 1926 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Ли Фушэн (1905–?), неизвестно, откуда родом. В 1923 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 127).

17 сентября 1928 года из Московской пехотной школы имени М. Ашенбреннера во ВПАТ был переведён Гэ Дунлинь, а прибывший в ВПАТ в августе 1928 года Гэ Яошань был откомандирован в КУТВ и стал готовиться к возвращению в Китай.

Гэ Дунлинь (1906 – ?) из провинции Хунань. В 1925 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

3 октября 1928 года прибывший в ВПАТ в августе 1928 года Дин Сяоуцзы был откомандирован для учёбы в московский Коммунистический университет трудящихся Китая (КУТК) (Университет трудящихся Китая имени Сунь Ятсена (УТК) с 17 сентября 1928 года назывался «Коммунистический университет трудящихся Китая». – Прим. переводчика), а прибывший в ВПАТ в августе 1927 года Лу Исун, вовлечённый в конфликт между китайскими учащимися в СССР по так называемому «Делу «Землячества провинций Цзянсу и Чжэцзян», был отправлен в Москву для разбирательства (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 145).

10 октября 1928 года в ВПАТ прибыли пятеро китайских курсантов: Сюэ Цзычжэн, Ши Юйин, Чжао Юсянь, Чжан Хаошэн, Жэнь Яофан – и вместе с ними переводчик Лю Чжэньчжоу.

26 октября 1928 года в ВПАТ прибыл курсант Хэ Шэнъян.

16 февраля 1929 года решением Восточного лендерсекретариата ИККИ и УВУЗ РККА в ВПАТ прибыл Лю Боцзянь, ставший последним китайским курсантом, поступившим на учёбу во ВПАТ (в 1926 году для руководства работой национальных компартий в ИККИ были созданы лендерсекретариаты, объединявшие компартии по национально-языковому принципу, в том числе Восточный лендерсекретариат ИККИ. – Прим. переводчика).

Таким образом, во ВПАТ более или менее продолжительное время учились в общей сложности 46 китайских курсантов, с ними находился один китайский переводчик.

Сюэ Цзэчжэн (1905–1980) из провинции Сычуань. В 1926 году вступил в КПК. После возвращения в Китай являлся командующим военным подокругом Китайской Красной армии в северной части провинции Фуцзянь, начальником штаба военного округа Китайской Красной армии в провинциях Фуцзянь и Цзянси, в последующем – начальником представительства 8-й армии в городе Чунцин провинции Сычуань (осенью 1937 года вооружённые силы КПК были сведены в 8-ю армию и Новую 4-ю армию НРА и стали составной частью вооружённых сил Китайской Республики. – Прим. переводчика). После образования КНР являлся заведующим секретариатом народного правительства Пекина, заместителем главы правительства Пекина, заместителем председателя Государственного комитета КНР по экономике, заместителем заведующего Отделом ЦК КПК по работе с Единым фронтом.

Ши Юйин (1906 – ?) из провинции Цзянсу. В 1926 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Чжао Юсянь (1909–1931) из провинции Хэбэй – павший герой революции. В 1925 году вступил в КПК. Являлся секретарём постоянного комитета и одновременно секретарём военного комитета парткома КПК провинции Шаньдун, в 1931 году в результате предательства был схвачен и убит гоминьдановцами.

Чжан Хаошэн (1909 – ?) из провинции Цзянсу. В 1927 году вступил в КПК. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Жэнь Яофан (1903–1933), из провинции Цзянсу. В 1925 году вступил в КПК. Являлся начальником секретариата политуправления 4-го фронта Китайской Красной армии. В начале 1933 года, когда «борьба по искоренению контрреволюционеров» набрала обороты, был убит на плотине в волости Гуцзюнь близ города Ваньюань провинции Сычуань.

Лю Чжэньчжоу (Лю Ишэн) (1903 – ?) из провинции Цзянсу. В 1926 году вступил в Комсомол СССР. О судьбе после возвращения в Китай неизвестно.

Хэ Шэнъян (1903 – ?) из провинции Хунань – павший герой революции. В 1924 году вступил в КПК. Курсант первого набора Военной школы Вампу. Участник первого (февраль-март 1925 года) и второго (сентябрь-декабрь 1925 года) Восточного похода НРА, участник Северного похода НРА (июль 1926 – март 1927). В ходе Северного похода НРА являлся и. о. командира 2-го батальона Отдельного «Железного» полка Е Тина, командиром батальона в звании майора в частях Хэ Луна в 9-й армии НРА, заместителем командира агитационно-пропагандистского отряда левофланговых войск Северного похода НРА.

После возвращения из СССР в Китай работал в Военном отделе ЦК КПК. В начале 1930 года убыл в Центральный советский район в провинции Цзянси, являлся начальником курса в 1-м филиале командирской школы Китайской Красной армии, начальником командирской школы Китайской Красной армии, командующим 12-й армией Китайской Красной армии (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 153).

Лю Боцзянь (1900–1935) из провинции Сычуань – павший герой революции. В 1922 году вступил в КПК. После возвращения в Китай находился в Центральном советском районе в провинции Цзянси, являлся начальником секретариата военного комитета, начальником политотдела партийной школы Китайской Красной армии, начальником политуправления 5-й армии Китайской Красной армии, начальником политуправления военного округа Китайской Красной армии в южной части провинции Цзянси. В 1934 году, когда основные силы Китайской Красной армии под давлением гоминьдановской армии выступили в Великий поход (1934–1935), совершая многотысячекилометровый переход из провинции Цзянси на юго-востоке Китая в провинцию Шэньси на северо-западе Китая, Лю Боцзянь формировал арьергардные части в районах прежней дислокации для сдерживания гоминьдановских войск. В марте 1935 года был ранен в бою с гоминьдановцами и попал в плен, геройски погиб (сноска 61. РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-8, стр. 17).

Решение об определении каждого китайского курсанта в одну из трёх групп: группу подготовительного курса, группу первого курса или группу второго курса – принималось с учётом его базовой политической подготовки, военной подготовки и степени его владения русским языком.

В группу подготовительного курса были определены 22 курсанта, прошедшие годичную военно-политическую подготовку в КУТВ: Сюэ Цзычжэн, Юань Минцзе, Ши Цзянь, Ван Чунлинь, Ши Юйин, Ни Баошу, Инь Цзыюнь, Оу Дуаньбао, Чжан Хаошэн, Чжао Юсянь, Би Чанмао, Ши Юлян, Вэнь Наньтин, Чжан Чжитан, Гэ Дунлинь, Ли Битин, Жэнь Яофан, Юй Баосян, Чжоу Юньлун, Чжан Ланьсэнь, Гэ Яошань и Дин Сяоуцзы.

В группу первого курса были определены 10 курсантов, прошедшие обучение по основной программе КУТВ и прошедшие обучение в УТК: Ло Цзин, Цзо Ши, Ли Сягун, Лу И, Тун Юншэн, Кун Сянлу, Ли Фушэн, Шэнь Цзунъюан.

На каждый документ, касающийся обучения китайских курсантов, готовились четыре копии, которые рассылались для отчётности соответственно в 4-е Управление Штаба РККА, в Политуправление Реввоеносовета СССР (Реввоенсовет СССР существовал с 28 августа 1923 года по 20 июня 1934 года. – Прим. переводчика), в УВУЗ РККА и в Делегацию КПК в ИККИ. Абсолютное большинство документов, касавшихся китайских курсантов, имели гриф «совершенно секретно», а важными вопросами, связанными с обучением китайских курсантов, занимались лично начальники ВПАТ Я. Л. Берман (1926–1928) и А. Л. Шифрес (1928–1932), что, несомненно, свидетельствует о внимании, которое уделяло командование ВПАТ китайским курсантам.

(Берман Яков Леонтьевич (1888–1937), российский, советский юрист, являлся начальником ВПАТ, деканом юридического факультета МГУ, заместителем председателя Верховного суда РСФСР.

Шифрес Александр Львович (1898–1938), советский военный деятель, член Военного совета при наркоме обороны СССР, армейский комиссар второго ранга. – Прим. переводчика).

УВУЗ РККА требовало, чтобы командование ВПАТ регулярно отчитывалось об обучающихся китайских курсантах и чтобы для их обучения выделялись лучшие преподаватели (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-8, стр. 35об).

В соответствии с полученными указаниями командование ВПАТ создало новую должность – заместителя начальника учебного отдела, который целенаправленно курировал китайских курсантов. На эту должность был назначен бывший заместитель начальника учебного отдела курсов «Выстрел» Годес (служил в Киевской объединённой школе командиров РККА имени С. С. Каменева, на Московских стрелково-тактических курсах усовершенствования комсостава РККА имени III Коминтерна «Выстрел». В ВПАТ отвечал за подготовку китайских курсантов. Более о нём ничего не известно. – Прим. автора). (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 168).

В декабре 1929 года Годеса сменил Бочаров. В ВПАТ имелись две категории преподавателей: получившие боевые ранения командиры РККА и бывшие офицеры царской армии либо Белой армии. Все они имели богатый боевой опыт либо богатый опыт политической работы.

Для повышения нацеленности и профессионального уровня обучения китайских курсантов командование ВПАТ дополнительно пригласило на специально созданные должности преподавателей, понимавших Китай и имевших соответствующую квалификацию (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-8, стр. 17).

2. Учёба китайских курсантов

Командование ВПАТ сформулировало цель подготовки китайских курсантов следующим образом:

«Подготовить руководителей военных отделов парткомов губернского и областного масштаба, военно-политических руководителей военно-революционных отрядов и комиссаров регулярных частей»

(РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-8, стр. 191об).

В соответствии с этой целью были поставлены следующие задачи по подготовке китайских курсантов:

первая – «дать слушателям марксистские методологические навыки в объёме, позволяющем ориентироваться в сложной обстановке и позволяющем, исходя из обстановки, намечать практические задачи работы»;

вторая – «научить слушателей теории и практике военного дела в объёме, позволяющем ориентироваться в боевой работе полка и дивизии»;

третья – «изучить принципы организации РККА, этапы её строительства и особенно постановку партийно-политической работы в ней»;

четвёртая – «дать инструкторские навыки, необходимые для управления низшими соединениями и для ведения политической работы в масштабе полка» (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 90).

Наметив задачи обучения китайских курсантов, командование ВПАТ разработало комплексный учебный план, включавший дисциплины по трём направлениям: «общественные науки», «военное дело», «политическая работа».

Основная часть дисциплин по направлению «общественные науки» в учебном плане для китайских курсантов была заимствована из обычной учебной программы ВПАТ, при этом упор делался на те дисциплины, которые были посвящёны вопросам стратегии и тактики пролетариата до того, как он взял власть. Кроме того, по направлению «общественные науки» в учебный план для китайских курсантов были целенаправленно включены дисциплины, посвящённые экономике и политической истории государств Востока. Изучение же вопросов социалистического строительства в СССР было несколько сокращено и ограничено освоением наиболее важных, принципиальных тем.

Помимо обучения будущих китайских политработников необходимым теоретическим и практическим знаниям, в учебный план для китайских курсантов по направлению «военное дело» были добавлены дисциплины, связанные с приобретением ими навыков командования низовыми подразделениями, при этом были несколько сокращены дисциплины, касающиеся вопросов стратегии и оперативного искусства. Кроме этого, по направлению «военное дело» были предусмотрены дисциплины, изучение которых должно было сформировать у китайских курсантов чёткое представление об организационной работе в РККА и об основных этапах создания РККА.

Изучение китайскими курсантами дисциплин по направлению «политическая работа» было направлено на формирование у них чёткого представления об организационной структуре, истории, развитии политорганов в РККА, а также о целях политической работы в РККА. Кроме того, изучение дисциплин по направлению «политическая работа» должно было привить китайским курсантам навыки ведения политической работы в войсках полкового звена (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 94-94об).

Для достижения целей подготовки китайских курсантов командование ВПАТ утвердило трёхлетний учебный план и представило его на согласование в вышестоящие инстанции.

Как свидетельствуют архивные документы, на 1927/1928 учебный год для китайских курсантов были определены следующие дисциплины: «политэкономия» (260 учебных часов), «мировая экономика» (169 учебных часов), «история классовой борьбы на Западе» (241 учебный час), «введение в военное дело» (30 учебных часов), «топография» (35 учебных часов), «военное управление» (88 учебных часов), «тактика» (168 учебных часов), «введение в политическую работу» (82 учебных часа), «ВКП(б) и армия» (30 учебных часов), «организация и принципы политической работы» (57 учебных часов), «политическое образование» (51 учебный час), «русский язык» (176 учебных часов), «математика» (35 учебных часов) – всего 1 422 учебных часа.

На 1928/1929 учебный год для китайских курсантов были определены следующие дисциплины: «история государств Востока» (140 учебных часов), «история русской революции» (250 учебных часов), «исторический материализм» (200 учебных часов), «военное управление» (60 учебных часов), «тактика» (282 учебных часа), «история военного искусства» (60 учебных часов), «политическая работа в военное время» (150 учебных часов), «русский язык» (140 учебных часов) – всего 1 282 учебных часа.

На 1929/1930 учебный год для китайских курсантов были определены следующие дисциплины: «история классовой борьбы на Западе» (60 учебных часов), «история государств Востока» (110 учебных часов), «ленинизм» (273 учебных часа), «экономика и политика Советского Союза» (170 учебных часов), «военное управление» (30 учебных часов), «тактика» (100 учебных часов), «история мировой войны» (75 учебных часов), «стратегия» (150 учебных часов), «гражданская война» (120 учебных часов), «политическая работа в военное время» (65 учебных часов), «зимняя практика в войсках» (80 учебных часов) – всего 1233 учебных часа ( РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 95).

Приобретение китайскими курсантами практических навыков в ВПАТ предусматривало в том числе занятия верховой ездой, плавание, стрельбу, вождение автомобиля.

Те дисциплины, которые китайские курсанты изучали согласно учебному плану, изначально разработанному командованием ВПАТ, были близки дисциплинам, которые изучали советские курсанты этой академии. Изучение таких дисциплин было направлено на подготовку для регулярной армии политических кадров, обладающих широким запасом знаний. Однако учебного времени для военных дисциплин, изучавшихся китайскими курсантами, были выделено довольно мало. Кроме того, установленные дисциплины не вполне согласовывались с практическими требованиями китайской революции.

В целях адаптации существующих в ВПАТ учебных планов к задачам подготовки китайских курсантов, соответствующие инстанции спускали свои руководящие указания. Например, УВУЗ РККА, полагая, что в Китайской Красной армии больше всего не хватает военных организаторов и руководителей военно-политической работой в партизанских отрядах, потребовало в обязательном порядке внести в учебный план подготовки китайских курсантов такие дисциплины, как «тактика вооружённого восстания», «военно-политическая практика в ходе восстания», «техника подполья», «тактика уличных боёв», «организация партизанских отрядов», «организация красногвардейских отрядов», «партизанское движение», «политическая работа в буржуазных войсках», «история классовой борьбы в Китае в XIX–XX веках», и потребовало, чтобы, способствуя активизации интереса китайских курсантов к учебному процессу, на занятиях с ними разбирались значимые боевые эпизоды антигоминьдановских восстаний в Шанхае и в Гуанчжоу (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 124, 191).

Неизменно руководствуясь указаниями соответствующих органов, командование ВПАТ вносило коррективы в учебный план подготовки китайских курсантов, включая в него дисциплины, связанные с ситуацией в Китае и с китайской революцией. Кроме того, командование ВПАТ требовало, чтобы в ходе занятий с китайскими курсантами преподаватели всегда делали акцент на «китаизации» учебного процесса. Эти шаги были направлены на то, чтобы после своего возвращения в Китай курсанты смогли использовать в революционной борьбе всё то, чему они научились во ВПАТ.

По воспоминаниям Сяо Цзингуана:

«В то время советская военная наука была очень развита, ею были сформулированы довольно системные принципы стратегии и тактики. Мы изучали как теорию стратегии и тактики ведения боевых действий регулярных войск, так и теорию стратегии и тактики партизанской войны»

(«Мемуары Сяо Цзингуана», издательство «Цзефанцзюнь чубаньшэ», 1987, стр. 71).

На фоне стойкой тенденции ухудшения революционной ситуации в «белых районах» Китая и успешного создания революционной опорной базы в районе Цзинганшань на юго-западе провинции Цзянси, советская сторона, учитывая последние события, новые особенности и требования китайской революции, постоянно корректировала и совершенствовала цели подготовки китайских курсантов и соответствующие этим целям учебные планы.

В июне 1929 года появилось новое указание 4-го Управления Штаба РККА, предписывающее командованию ВПАТ:

«Возможно, больший упор должен быть перенесён на воспитание руководящих работников подполья, военных отделов парткомов и т. д. Всё большее место в учебной программе должны занимать такие предметы, как теория и практика вооружённого восстания, крестьянской партизанской войны и техника подполья».

Кроме того, 4-е Управление Штаба РККА указывало командованию ВПАТ:

«Огромное значение имеет воспитание из китайских товарищей настоящих большевиков»

(РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-8, стр. 168).

Долгая и суровая зима в России не благоприятствует полевым занятиям, а лето, хоть короткое, зато погода приятная. Поэтому по общепринятой в те годы практике учебный процесс в зимний период представлял собой теоретические занятия в классах, а в летний период – полевые занятия и учения, и ВПАТ не являлась исключением из этого правила.

Теоретические занятия предполагали лекции и самостоятельную работу с текстовыми материалами. Китайские курсанты из «особой группы» занимались вместе с советскими курсантами параллельного потока, либо в составе только своей группы. После объяснений преподавателя каждый китайский курсант, руководствуясь учебной программой и справочниками, приступал к индивидуальной работе с текстовыми материалами, конспектируя и фиксируя собственные мысли, а если возникали вопросы, мог в установленном порядке обратиться за помощью к преподавателю. После этой работы преподаватели проводили групповые семинары, на которых обобщался изучаемый материал («Тема, вдохновившая Фэншуан: 60 лет китайского студенчества в СССР», издательство «Чжунхуа тушугуань чубаньшэ», 1988, стр. 168).

С учётом условий, в которых проходило обучение китайских курсантов, командование ВПАТ не требовало от них написания дипломной работы.

Летняя практика главным образом предполагала четыре вида занятий: решение тактических задач на местности, топографическая съёмка, стрельбы, общевойсковые полевые выходы. Причём две трети от общего учебного времени занимало именно решение тактических задач на местности.

В ходе летней практики китайские курсанты имели возможность применить полученные на теоретических занятиях знания для отработки практических боевых задач, проверить на практике, насколько хорошо они овладели полученными знаниями, и при этом имели возможность набраться практического опыта, углубить с его помощью свои теоретические знания, в ещё большей степени отточить боевые и командирские навыки – всё это имело неоценимую роль.

Как вспоминал Сяо Цзингуан:

«Занятия проходили комбинированно. Как правило, мы разбирали определённые боевые эпизоды, занимались моделированием боевых ситуаций на ящике с песком, составляли сценарии боевых действий. У нас достаточно регулярно проводились командные учения по тактике, оперативному искусству и практические боевые учения, мы отрабатывали наступление и оборону, масштабные и локальные действия, принятие стратегических решений и действия в конкретном бою, – вся эта учёба носила весьма системный характер»

(«Мемуары Сяо Цзингуана», издательство «Цзефанцзюнь чубаньшэ», 1987, стр. 71).

Учёба китайских курсантов в летний период была разнообразной.

Вот, к примеру, чем занимались летом 1929 года курсанты самой первой китайской группы. С 1 июля до 4 августа они пять недель учились в лагерях. Три дня из этого времени китайские курсанты наблюдали за тем, как занимаются боевой учёбой и приборкой военные моряки, ещё семь дней они провели в воинской части РККА, знакомясь с её повседневной жизнедеятельностью, в остальные дни с китайскими курсантами проводились учебные занятия по тактике. С 5 августа до 15 сентября 1929 года китайская группа находилась на каникулах.

С 15 сентября до 1 октября 1929 года китайские курсанты наблюдали за ходом двусторонних общевойсковых учений войск Ленинградского военного округа. Летом 1930 года, помимо учёбы в лагерях, китайские курсанты выходили на военном крейсере из Ленинграда в Финский залив и наблюдали за ходом учений кораблей ВМФ СССР.

Стоит отметить, что сразу после образования КНР среди высшего комсостава НОАК было крайне мало тех, кто имел даже такие поверхностные, как у китайских курсантов ВПАТ, представления о ВМФ СССР. Поэтому, возможно, назначение позднее одного из этих бывших курсантов – Сяо Цзингуана первым в истории КНР командующим ВМС НОАК было не лишено оснований.

В июне 1928 года после завершения в Подмосковье 6-го съезда КПК новый генеральный секретарь ЦК КПК Сян Чжунфа приезжал в Ленинград для встречи с китайскими курсантами ВПАТ. Он рассказал им о революционном процессе в Китае и о политических изменениях в КПК, проанализировал этапы китайской революции и её перспективы, от его слов веяло духом только что состоявшегося 6-го съезда китайских коммунистов. В своём рассказе Сян Чжунфа подчеркнул, что курс революционной борьбы на подготовку вооружённых восстаний, строительство Китайской Красной армии свидетельствует о важной роли, которую КПК отводит военной работе.

Сян Чжунфа пожелал китайским курсантам успехов в учёбе и выразил надежду на то, что они включатся в вооружённую борьбу после возвращения в Китай. Транспортное сообщение в те времена было делом непростым, поэтому организация поездки Сян Чжунфа в ВПАТ свидетельствует о внимании КПК к обучавшимся там китайским курсантам и о надеждах, которые партия связывала с ними.

Архивные документы свидетельствуют, что ВПАТ часто заказывала в издательском управлении УТК-КУТК печатные издания, которые использовались в процессе обучения китайских курсантов, например, «Устав Коминтерна», «Доклад Н. И. Бухарина на 6-м Конгрессе Коминтерна», «О революционном движении в колониальных и полуколониальных странах», «Резолюция 6-го Конгресса Коминтерна о положении ВКП(б)», «Манифест 6-го Конгресса Коминтерна», «Ближайшие задачи китайского профдвижения», «Борьба против империалистической войны и задачи коммунистов». (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-11, стр. 21).

Эти материалы не только помогали китайским курсантам своевременно узнавать о последних событиях в Китае, но и позволяли им глубже понимать руководящую стратегию ВКП(б) и Коминтерна.

Делегация КПК в ИККИ и УВУЗ РККА неизменно проявляли заботу об учёбе и жизни китайских курсантов ВПАТ и регулярно направляли в помощь им такие материалы, как «Доклад Чэнь И об истории и положении армии Чжу Дэ и Мао Цзэдуна» (доклад о 4-й армии Китайской Красной армии, сделан 1 сентября 1929 года. – Прим. переводчика), «Резолюция 6-го съезда КПК», «Доклад 6-му съезду КПК по аграрному вопросу», «Доклад 6-му съезду КПК по крестьянскому вопросу», «Доклад 6-му съезду КПК о профдвижении», «Декларация 2-го Пленума ЦК КПК 6-го созыва», «Резолюция 2-го Пленума ЦК КПК 6-го созыва по организационному вопросу», «Резолюция по докладу Политбюро ЦК КПК», «Резолюция по агитационно-пропагандистской работе», «Обзор военной географии провинции Цзянсу».

Следует отметить, что в период обучения во ВПАТ шесть китайских курсантов: Сяо Цзингуан, Ли Чжожань, Лю Боцзянь, Лу И, Ли Сягун и Дун Лянши – переработали два имевшихся там учебных пособия и на их основе написали книгу на китайском языке «Основные принципы партийно-политической работы в РККА и империалистическая военно-политическая пропаганда». Книга представляла собой двухтомник с шестью главами, в ней шла речь о таких важных вопросах, как сущность, роль и место партийно-политической работы в РККА, основы строительства партийно-политических органов в РККА, организационная система партийно-политического руководства в РККА в мирное и в военное время, политическое обеспечение боевых действий войск, политическая работа в буржуазных армиях, военно-политическая пропаганда среди населения.

Руководящие принципы партийно-политической работы, изложенные в книге, применялись в ходе организационного строительства РККА, применялись в РККА в военное и в мирное время. В книге содержалась информация о различиях политической работы в РККА и в империалистических армиях, информация о слабых местах политической работы в империалистических армиях, этой информацией пользовались бойцы и командиры РККА. Возможно, книга, подготовленная китайскими курсантами ВПАТ, вообще стала для Китая первым специальным трудом о военно-политической работе, и ей, этой книге, сегодня стоит уделить больше внимания исследователей.

3. Быт китайских курсантов

Ежемесячно ВПАТ тратила на содержание более 40 китайских курсантов примерно 8 тысяч рублей (сумма менялась в зависимости от конкретного числа китайских курсантов и от наличия специальных расходов), по валютному курсу того времени это была немалая сумма в размере более 4 тысяч долларов США.

Денежные средства поступали во ВПАТ из УВУЗ РККА и расходовались на выплату жалованья преподавателям, стипендий китайским курсантам, на административные нужды, на закупку учебников и справочных материалов, на организацию занятий китайских курсантов в лагерях, на организуемые для них выездные мероприятия, на прочие расходы, связанные с повседневной жизнедеятельностью китайских курсантов. Ежемесячная стипендия в размере 150 рублей, которую на первых порах выплачивали каждому китайскому курсанту ВПАТ, была сопоставима с размером денежного довольствия командира батальона, командира полка РККА.

Среди всех китайских курсантов, обучавшихся в советских высших военных учебных заведениях, стипендия курсантов ВПАТ была самой высокой, по тем временам это была весьма приличная сумма. Для сравнения, китайские курсанты, обучавшиеся в пехотных, артиллерийских и военно-инженерных училищах Москвы, получали ежемесячную стипендию в размере всего лишь 30 рублей. И хотя китайцы, обучавшиеся во ВПАТ, все потребительские расходы оплачивали за свой счёт, высокий размер их стипендий позволял им жить в достатке.

Из-за поражения революции КПК в срочном порядке направила на учёбу в СССР большую группу китайских коммунистов и комсомольцев, и количество китайских курсантов в советских высших военных учебных заведениях резко возросло. 25 сентября 1928 года по итогам консультаций Делегации КПК в ИККИ с Реввоенсоветом СССР было решено сократить размер стипендий китайских курсантов во всех советских высших военных учебных заведениях.

По требованию УВУЗ РККА ежемесячный размер стипендии каждого китайского курсанта, обучавшегося во ВПАТ и в Военной академии РККА имени М. В. Фрунзе, был сокращён до 90 рублей (из них 70 рублей предназначались на питание и 20 рублей на мелкие расходы) (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 103). Стипендии китайских курсантов, обучавшихся в других советских высших военных учебных заведениях первой ступени, также были сокращены: где-то оставили треть прежней стипендии, где-то четверть.

Как говорится, весело попасть из грязи в князи, да горько пасть с небес на землю. Значительное сокращение привычных расходов вызвало повсеместное недовольство китайских курсантов, обучавшихся в советских высших военных учебных заведениях. Они забрасывали письмами Делегацию КПК в ИККИ, жалуясь на житейские трудности.
Одно из таких писем наглядно иллюстрирует, на что в то время уходили деньги китайских курсантов в СССР:

«Первое. Постоянные ежемесячные расходы. Питание – 60 рублей (включая ежедневное трёхразовое питание, чайную заварку и сахарный песок); найм жилья – 12 рублей; зубной порошок, зубная щётка, вакса, мыло – 3 рубля; помывка, стрижка – 5 рублей; стирка – 3 рубля; уборка – 1 рубль; канцтовары – 2 рубля; пресса – 4 рубля (газета «Правда», журнал «Большевик», в кассу взаимопомощи – 3 рубля; клубный сбор – 20 копеек; общественный сбор – 1 журнал «Коммунистический интернационал», журнал «Военный вестник»); взнос в курсантубль – 50 копеек; партвзносы – 2 рубля 40 копеек; покупка книг (различные справочно-учебные материалы) – 10 рублей; починка (одежды, обуви) – 2 рубля; мелкие расходы – 18 рублей (на кинофильмы, вечера, спектакли, на почтовые марки и прочие бытовые мелочи); проезд на трамвае – 2 рубля (только на образовательные экскурсии и обратно); курево – 6 рублей; всего – 135 рублей.

Второе. Непостоянные расходы. Зимняя, летняя одежда – 10 рублей (на год); перчатки – 10 рублей (на 3 года); спортивная одежда и обувь – 8 рублей (на 2 года); простыни – 12 рублей (на полтора года); наволочки, банные и лицевые полотенца – 8 рублей (на год); форменная одежда (необходима при нахождении китайского курсанта на территории учебного заведения. Учебное заведение выдаёт курсанту материал для пошива форменной одежды, а работу ателье курсант оплачивает самостоятельно. В комплекте его форменной одежды четыре предмета, включая головной убор) – 55 рублей (на 2 года); плащ-накидка (необходима китайскому курсанту при нахождении в летних лагерях) – 30 рублей (на 3 года); одеяло – 30 рублей (на 3 года); чайник – 5 рублей (на 3 года); таз для умывания – 1 рубль (на 3 года); подушка – 10 рублей (на 3 года); взнос на приобретение промоблигаций госзайма: с октября текущего года каждый китайский курсант обязан отчислять со своей ежемесячной стипендии взнос на приобретение промоблигаций госзайма в размере 10 рублей; портфель – 10 рублей (на 3 года); поясной ремень (военный) – 2 рубля (на год). Кроме этого, расходы на экскурсионные поездки и на отдых во время каникул; размер таких расходов сложно определить заранее, но они неизбежны»

(РГАСПИ, номер архивного дела 514-1-372, стр. 31).

Полагая, что сокращённой стипендии серьёзно не хватает, китайские курсанты ВПАТ требовали повысить её размер как минимум до 120 рублей.

Побеседовав с китайскими курсантами и тщательно изучив поставленные ими вопросы, начальник ВПАТ А. Л. Шифрес направил письмо в УВУЗ РККА, в котором изложил возникшую проблему. В этом письме Шифрес сообщал, что ситуация в основном соответствует тому, как её описывают китайские курсанты, и что их ежемесячной стипендии в размере 90 рублей действительно недостаточно для нормальной жизни, в особенности женатым.

Шифрес считал, что стипендию китайских курсантов необходимо повысить до 120 рублей и, кроме того, необходимо выделить каждому китайскому курсанту 100 рублей единовременно для приобретения основных бытовых предметов, таких как зимние ватники и кальсоны, матрасы, подушки, простыни и другие постельные принадлежности (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-1, стр. 158).

Однако предложение Шифреса было отклонено 4-м Управлением Штаба РККА со следующей формулировкой:

«Материальное положение китайских товарищей в Вашей Академии неизмеримо лучше, чем китайских курсантов других военных школ и китайских студентов КУТК; материальную помощь семейным можно оказывать лишь в единичных, исключительных случаях, никак не вводя этого в систему»

(РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-8, стр.168).

Тем временем УВУЗ РККА, решив прекратить обсуждение этой проблемы, уведомило командование ВПАТ о том, что китайские курсанты, обучающиеся в Военной Академии РККА имени М. В. Фрунзе, тоже получают стипендию в размере 90 рублей, но не требуют её повышения. При этом УВУЗ РККА потребовало от начсостава ВПАТ провести с китайскими курсантами соответствующую разъяснительную работу. УВУЗ РККА добавило, что в случае экстренной необходимости оказать китайским курсантам материальную помощь денежные средства для этой цели должны выделяться за счёт других статей расходов (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-8, стр. 36об).

До окончания учёбы в СССР стипендия китайских курсантов больше не менялась.
Анализ бытовых расходов китайских курсантов ВПАТ показывает, что и питание, и проживание, и прочие расходы, независимо от их размеров, они оплачивали самостоятельно. Помимо этого, китайские курсанты ВПАТ должны были приобретать различные облигации госзайма, сдавать деньги на общественные сборы, покупать ваксу (тогда звучал лозунг «Сапогом не чист, – не красноармеец»), регулярно смотреть кинофильмы, участвовать в вечерах, смотреть спектакли, слушать оперы, участвовать в экскурсионных поездках.

Одним словом, китайские курсанты, обучавшиеся в советских высших военных учебных заведениях, были полностью интегрированы в повседневную советскую жизнь.

Продовольственное снабжение в ВПАТ было хорошим, на территории академии имелся кооперативный магазин, где продавалось всё необходимое. Питание в академической столовой было разнообразным и калорийным, к примеру, в ассортименте имелось молоко, сливочное масло, куриные яйца, рыба, разные виды мяса – можно сказать, изобилие по советским меркам того времени.

В период летних каникул командование ВПАТ организовывало для китайских курсантов поездки на экскурсии и на отдых. К примеру, осенью 1928 года китайские курсанты отдыхали на побережье Крыма.

Вот как описывал пребывание в санатории Цзян Цзинго:

«Завтрак в 7 утра. Очень плотный. В санатории 150 отдыхающих – мужчины и женщины. Обеденный зал новый, но посадочных мест всего 85, поэтому каждый приём пищи организован в две смены в определённое время, за каждым отдыхающим закреплено посадочное место, порядок строгий. Ослабленным по назначению врача положена бесплатная добавка; ежедневно, помимо завтрака, обеда и ужина, у отдыхающих ещё полдник».

Цзян Цзинго особо отмечал:

«Самая главная обязанность отдыхающего в санатории – выполнение всех врачебных указаний. Всё определяет врач, и только он может менять установленный порядок»

(Цзян Цзинго, «О себе», издательство «Хунань жэньминь чубаньшэ», 1988, стр. 27).

Цзян Цзинго не лукавил, в то время в СССР была создана весьма совершенная и отлаженная система санкурлечения, которая предполагала непременное оздоровление каждого отдыхающего, в противном случае персонал санаторных учреждений терял работу и мог быть привлечён к ответственности.

Таким образом, жизнь китайских курсантов в СССР была стабильной и насыщенной, способствующей учёбе. Даже после понижения размера стипендии и относительного снижения качества жизни всех китайских учащихся в СССР материальное обеспечение китайских курсантов ВПАТ по-прежнему оставалось на высоком для того времени уровне.

4. Организационные вопросы

С осени 1927 года до февраля 1929 года у китайских курсантов ВПАТ не было своей партячейки, в связи с чем возникало немало проблем, например, противоречия между курсантами различных годов обучения, недостаточная сплочённость курсантов, взаимное недопонимание между курсантами, недостаточный охват курсантов партийно-воспитательной работой, также хромала партийная и воинская дисциплина курсантов.

Для разрешения имевшихся проблем, для всестороннего повышения роли парторганизации, укрепления партийного воспитания и усиления партийного влияния в отношении китайских курсантов УВУЗ РККА в феврале 1929 года приняло решение создать партийную ячейку особой группы китайских курсантов ВПАТ и определило конкретные требования к такой партячейке:

1) в деятельности партийной ячейки особой группы китайских курсантов ВПАТ должны принимать участие члены парторганизации ВКП(б) ВПАТ;

2) деятельность партийной ячейки особой группы китайских курсантов ВПАТ должна осуществляться в полном соответствии с общими положениями о ячейках ВКПБ(б) в РККА;

3) в состав партийной ячейки особой группы китайских курсантов ВПАТ входят китайские курсанты – члены ВКП(б) и китайские курсанты – кандидаты в члены ВКП(б), а также китайские курсанты – члены КПК и китайские курсанты – кандидаты в члены КПК. Членство китайских курсантов в КПК подтверждается документами, присланными во ВПАТ из учебных заведений, где эти курсанты учились ранее, либо документами Делегации КПК в ИККИ и Восточного лендерсекретариата ИККИ;

4) организационные принципы и руководящие методы деятельности президиума и бюро партийной ячейки особой группы китайских курсантов ВПАТ аналогичны используемым в ВКП(б);

5) вся без исключения корреспонденция партийной ячейки особой группы китайских курсантов ВПАТ осуществляется через уполномоченных либо через соответствующие органы;

6) делегация КПК в ИККИ осуществляет руководство деятельностью партийной ячейки особой группы китайских курсантов ВПАТ через ИККИ, военные и политические органы (4-е Управление Штаба РККА, УВУЗ РККА, политуправление Ленинградского военного округа, Политуправление Реввоенсовета СССР);

7) перевод членов КПК и кандидатов в члены КПК в члены ВКП(б) и кандидаты в члены ВКП(б) осуществляется согласно положениям уведомлений ЦК ВКП(б) № 6 и № 27 от 1925 года (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-8, стр. 35об).

С тем, каким образом предполагалось создать партийную ячейку особой группы китайских курсантов ВПАТ, не согласились многие китайские курсанты, полагавшие, что это приведёт к отрыву китайцев от советских товарищей, а в такой ситуации сложно будет работать по-большевистски. Несогласные с идеей создания партийной ячейки особой группы ВПАТ китайские курсанты даже в учебных вопросах были против сведения китайцев в отдельные группы. Они стремились учиться вместе с советскими товарищами и получать точно такие же знания, которые получают они.

Их требования и доводы поставили куратора китайских курсантов ВПАТ Годеса в затруднительное положение. Проанализировав возражения, он пришёл к выводу, что за исключением довода о нежелании обучаться раздельно с советскими товарищами все остальные доводы китайских курсантов диктуются непониманием ими важности создания их партийной ячейки в ВПАТ и опасениями, что партработа может негативно сказаться на учебном процессе.

По мере проведения разъяснительной работы противников создания партийной ячейки особой группы ВПАТ среди китайских курсантов становилось всё меньше.

В марте 1929 года партийная ячейка особой группы китайских курсантов ВПАТ была создана и зажила обычной жизнью низовой парторганизации. По понедельникам в 16 часов проводились собрания постоянного комитета ячейки, а по средам тоже в 16 часов – собрания ячейки в полном составе. Секретарями партийной ячейки особой группы китайских курсантов ВПАТ поочерёдно являлись курсант Ли Тэ и курсант Лю Минсянь, в ячейке состояли и советские товарищи, которые отвечали за особую группу китайских курсантов ВПАТ.

Роль партийной ячейки особой группы китайских курсантов ВПАТ сводилась к пяти задачам:

1) сплочение курсантов, преодоление разобщённости между ними;

2) чёткое разграничение обязанностей между курсантами;

3) организация учёбы курсантов, повышение уровня их знаний;

4) решение организационных вопросов, связанных со вступлением в партию, с переходом из КПК в ВКП(б);

5) обсуждение и решение учебно-бытовых вопросов, принятие резолюций по важным вопросам и событиям, таким как партчистки.

В июне 1929 года волна широкомасштабной партчистки в СССР докатилась и до ВПАТ, в связи с чем командование ВПАТ провело серьёзную проверку в отношении китайских курсантов-членов ВКП(б) и китайских курсантов-кандидатов в члены ВКП(б), однако в отношении китайских курсантов-членов КПК и китайских курсантов-кандидатов в члены КПК проверку не проводило, хотя и полагало, что, «поскольку партийная чистка имеет важное воспитательное значение, сопутствующие ей проверки необходимо распространить и на членов КПК» (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-8, стр. 103об).

4-е Управление Штаба РККА не дало чётких указаний по этому поводу, ограничившись заявлением о том, что партчистку следует в первую очередь проводить в отношении членов и кандидатов в члены ВКП(б). На тот момент среди китайских курсантов ВПАТ членов ВКП(б) и кандидатов в члены ВКП(б) было относительно немного, именно поэтому партийная чистка в отношении китайских курсантов ВПАТ не приняла такого грандиозного характера, как в других учебных заведениях, и серьёзно не сказалась на их учёбе.

5. Завершение учёбы и возвращение в Китай

В сентябре 1929 года Восточный лендерсекретариат ИККИ, исходя из требований китайской революции, принял решение больше не направлять на учёбу в ВПАТ китайских курсантов. Как указывалось в этом решении:

«Сократить сроки обучения китайских слушателей, обучающихся в настоящее время, сократить их учебную программу с тем, чтобы они завершили учёбу в предстоящем зимнем периоде и убыли из Академии на партийную работу».

Восточный лендерсекретариат ИККИ требовал, чтобы ВПАТ целенаправленно готовила из китайских курсантов «командиров партизанских отрядов и партийных подпольных работников» (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-8, стр. 191).

Для удовлетворения насущных потребностей КПК в военно-политических кадрах УВУЗ РККА потребовало, чтобы все китайские курсанты трёх курсов ВПАТ завершили обучение до 15 августа 1930 года, и в соответствии с этой установкой серьёзно откорректировало учебную программу для китайских курсантов подготовительного курса.

УВУЗ РККА потребовало сократить количество учебных часов по дисциплинам «политэкономия», «экономическая политика», «исторический материализм», «всемирная история» и по другим общественно-научным дисциплинам и сосредоточить усилия на изучении классовой борьбы в Китае, истории КПК, ключевых исторических проблем, базовых организационных вопросов, стратегии и ближайших задач ВКП(б) и Коминтерна, основ ленинизма и проблем китайской революции, задач, стоящих перед КПК, политической и экономической ситуации в Китае.

Наиглавнейшими же для китайских курсантов всех трёх курсов ВПАТ стали пять дисциплин: «вооружённые восстания в городах», «партизанское движение в сельской местности», «техника подполья», «вопросы о ситуации в Китае», «политическая, экономическая, военная география Китая». Сделано так было для того, чтобы ускоренная учебная подготовка китайских курсантов в наибольшей степени отвечала реалиям Китая.

С октября 1929 года до июня 1930 года китайские курсанты один за другим убывали из ВПАТ. Большинство возвращались в Китай через Москву, но часть курсантов, например, Хэ Шэнъян, были откомандированы в распоряжение Особой Краснознамённой Дальневосточной армии и участвовали в разрешении инцидента на КВЖД. И наконец совсем небольшая группа курсантов, например, Цзян Цзинго, Чжу Ушань, Цзо Ши, по разным причинам остались работать в СССР.

Откомандировывая китайского курсанта в Китай, советская сторона в первую очередь принимала во внимание его политическую стойкость и преданность делу компартии, во-вторых, учитывала наличие у него практического опыта революционной деятельности и, в-третьих, оценивала его успехи в учёбе.

Командование ВПАТ давало итоговые служебные характеристики на каждого китайского курсанта-выпускника, в которых содержались общие сведения о нём, его персональная характеристика, политическая характеристика, сведения об обучении, о наличии у него революционного опыта, предложения по его использованию на практической работе. Эти итоговые служебные характеристики представляют собой важные документы, позволяющие понять, как китайские курсанты проявили себя в период обучения и чем они занимались после окончания ВПАТ.

Следует отметить, что по ходу обучения китайских курсантов командование ВПАТ периодически давало на них и текущие служебные характеристики. Для более полного представления о том, как характеризовались китайские курсанты командованием ВПАТ, мы объединили сведения из служебных характеристик от ноября 1929 года и от марта 1930 года, которые приводятся с небольшими сокращениями (РГАСПИ, номер архивного дела 550-1-10, стр. 25об). Будучи ограниченными редакционными рамками настоящей статьи, приводим в качестве примера итоговые служебные характеристики на отдельных китайских курсантов:

«Служебная характеристика на курсанта Сяо Цзингуана.
Псевдоним «Загорский», родился в 1903 году в провинции Хунань, сын учителя
(«сын учителя» – это ошибка, согласно «Мемуарам Сяо Цзингуана» его родители занимались текстильным ремеслом. – Прим. автора).
Интеллигент, получил высшее военно-политическое образование. С 1922 года член КПК, с 1927 года член ВКП(б). Имеет удовлетворительную общеобразовательную и политическую подготовку (получил среднее образование в Китае, получал высшее образование в КУТВ). Политически сознателен… имеет опыт военно-политической работы, два года проходил военную службу в Национально-революционной армии (НРА) на политических должностях.
Успеваемость в Академии удовлетворительная. Дисциплинирован. В общественной и партийной работе активен.
Лучше использовать по военной линии командиром полка»

(давая китайскому курсанту итоговую служебную характеристику, командование ВПАТ видело в нём полкового командира регулярной РККА. С учётом целей подготовки китайских курсантов в ВПАТ и ситуации в Китае того времени, понятие «полковой командир РККА» соответствовало тогда понятию «военный кадровый работник КПК провинциального уровня». – Прим. автора).

Служебная характеристика на курсанта Фу Чжуна.
Псевдоним «Диваков», родился в 1903 году в провинции Сычуань, сын учителя.
Интеллигент, получил высшее военно-политическое образование. В 1923 году во Франции вступил в КПК (по поводу времени вступления Фу Чжуна в КПК в архивных документах имеются несоответствия. В автобиографии Фу Чжун написал, что вступил в КПК в декабре 1924 года. Дэн Сяопин в «Плане по критике членов КПК в УТК» также указывает, что Фу Чжун вступил в КПК в 1924 году. Поэтому, возможно, 1923 год в приведённой служебной характеристике указан неточно. – Прим. автора).
С 1926 года член ВКП(б). Имеет удовлетворительную общеобразовательную и политическую подготовку (получил среднее образование в Китае, получал высшее образование в КУТВ, 5 лет учился и работал во Франции).
Политически сознателен. Не имеет военной подготовки. Успеваемость в Академии удовлетворительная, слаб по русскому языку.
В общественной и партийной работе мало собственной инициативы и активности, но поручаемые задачи выполняет добросовестно (работает по связям со школой лётчиков).
Около десяти лет оторван от жизни в Китае. Можно использовать на организационной работе на уездном уровне, а также комиссаром небольшого отряда».

А вот какую служебную характеристику получил сын Чан Кайши Цзян Цзинго:

«Псевдоним «Елизаров», родился в 1909 году в провинции Чжэцзян, отец – генерал, главарь китайской контрреволюции. Интеллигент, получил высшее военно-политическое образование. С 1925 года член Комсомола СССР, с 1930 года кандидат в члены ВКП(б).
Имеет достаточную общеобразовательную и политическую подготовку (получил среднее образование в Китае, получал высшее образование в УТК в Москве).
Политически развит хорошо. В армии не служил. Молодой, очень способный, успеваемость в Академии отличная – лучший слушатель. Хорошо дисциплинирован, выдержан.
В политическом отношении до поступления в ВПАТ болел левизной, примыкая к различного рода оппозиционным течениям, но всё это было результатом прошлого и объяснялось его возрастом (1909 года рождения).
Активно занимается общественной и партийной работой. Связь со своим прошлым и со своим отцом порвал окончательно.
По окончании Академии из товарища Елизарова выйдет очень ценный работник, но в силу молодости, отсутствия опыта практической работы и социального происхождения посылать его сразу на работу в Китай нецелесообразно – лучше использовать на преподавательской работе в военных школах или оставить адъюнктом в Академии»

(в 1930 году этот пункт был изменён на «желательно послать его на год на производство». – Прим. автора).

(Цзян Цзинго после ВПАТ несколько лет находился на партийно-хозяйственной работе в СССР, женился на русской женщине. В начале 1937 года был ненадолго арестован, после чего сразу выехал с семьёй в Китай к отцу, в период антияпонской войны выступал за сотрудничество Гоминьдана с КПК, однако после победы над Японией всегда и во всём поддерживал Чан Кайши в борьбе против китайских коммунистов. – Прим. переводчика).

Командование ВПАТ разделило китайских курсантов-выпускников на три категории в зависимости от того, как тот или иной курсант проявил себя в период учёбы, а также в соответствии с установками Комиссии по чистке партии ЦК ВКП(б).

К первой категории были отнесены те, кого сразу откомандировывали в Китай в качестве партийных работников, в их число вошли большинство китайских курсантов, считавшихся преданными компартии товарищами, таких как Сяо Цзингуан, Фу Чжун, Ли Цзюньцзе, Лю Минсянь, Ли Тэ, Лю Боцзянь и др.

Ко второй категории были отнесены те, кто должен был быть откомандирован в Китай после проверки работой в массах в СССР в течение определённого времени, в их число вошли очень немногие, такие как Цзян Цзинго.

К третьей категории были отнесены единицы китайских курсантов, которым при откомандировывании не сообщались явочные адреса в Китае. Эти люди считались не вполне преданными компартии, так сказать «обывателями», которым вряд ли можно доверить ответственную работу.

Возвращение китайских курсантов в Китай было строго засекречено. Даже в день получения приказа об убытии из ВПАТ командование Академии не сообщало им о том, что они откомандировываются в Китай, говорилось только, что они убывают в Москву и в ВПАТ больше не вернутся. О том, куда их направят дальше и что они будут делать потом, китайские курсанты-выпускники узнавали только тогда, когда с личными вещами и документами прибывали на московский сборный пункт в артиллерийской школе. Командование артиллерийской школы выдавало им гражданскую одежду, деньги на дорожные расходы, изымало все документы и лишние вещи и отправляло поездом на Дальний Восток. Учёба и жизнь в Советском Союзе оставались позади.

Заключение

Подготовка в ВПАТ военно-политических кадров для КПК, многие из которых в последующем заняли высокие должности, осуществлялась в рамках помощи Политбюро ЦК ВКП(б) и Коминтерна Коммунистической партии Китая, разворачивавшей вооружённую борьбу с гоминьдановской реакцией, и была чрезвычайно важной составляющей деятельности КПК, направлявшей в СССР своих людей для получения ими военного образования.

Помощь ВКП(б) и Коминтерна Коммунистической партии Китая выразилась, в частности, в подготовке в ВПАТ целой группы китайских специалистов, обладавших стойкими политическими убеждениями, владевших передовыми военно-политическими знаниями и навыками, и была равносильна материальной помощи, но на перспективу. Спустя почти столетие, исторические материалы в российских архивах хранят свидетельства пребывания китайских курсантов в этом советском высшем военном учебном заведении.

По неполным данным, из более чем 40 китайских курсантов, обучавшихся в ВПАТ, около 20 сложили головы на своём революционном пути, отдав жизнь за дело освобождения китайского народа. А 6 человек из числа этих 40 с лишним курсантов после образования в КНР стали высокопоставленными кадровыми работниками в КПК, в китайском правительстве, в вооружённых силах Китая и внесли важный вклад в дело национальной обороны и социалистического строительства КНР.

То, что вот эти почти 50 % из числа китайских курсантов ВПАТ оказались, если можно так сказать, сверхрезультативными, в полной мере свидетельствует о правильности и дальновидности глубоко продуманных решений КПК в плане отбора кандидатов для учёбы в СССР и о результативности, успешности ВПАТ, подготовившей таких специалистов.

Подготовку китайских курсантов в ВПАТ отличало следующее:

1. Высокие требования, которые предъявлялись к подготовке китайских курсантов не только непосредственно в стенах академии, но и со стороны соответствующих советских органов и КПК.

2. Высокий профессионализм подготовленных академией на высоком уровне кадров политработников, несомненно обладавших военно-политическими знаниями и навыками, руководящими качествами. В этом смысле в плане высокого профессионализма китайские выпускники ВПАТ и Военной Академии РККА имени М. В. Фрунзе дополняли друг друга.

3. Учебная программа подготовки китайских курсантов ВПАТ была целенаправленно построена в тесной привязке к ситуации в Китае. На начальном этапе обучения основной упор делался на общественные науки и на вопросы политической работы, а на завершающем этапе обучения учебный процесс строился в привязке к революционной обстановке в Китае с введением большого количества военно-тактических дисциплин.

4. Учебная программа подготовки китайских курсантов отличалась обширностью, большим количеством учебных часов, высокой интенсивностью. Она строилась по трём направлениям: «общественные науки», «военное дело», «политическая работа» – что позволяло на высоком уровне готовить кадры красных политработников, идейно вооружённых и владеющих методологией марксизма, освоивших теорию и практику военного дела и политической работы. Ежегодно 1 200 учебных часов теоретических дисциплин дополнялись военно-практическими занятиями в летних лагерях, что позволяло китайским курсантам в короткий срок быстро овладеть необходимыми знаниями.

5. Разнообразие форм обучения. В зимний период с китайскими курсантами проводились теоретические занятия, в летний период они выезжали на практику, а во внеучебное время – на экскурсии. В аудиториях китайские курсанты слушали лекции, занимались на семинарах, во время самоподготовки работали с текстовыми материалами и выполняли задания преподавателей. Все эти формы обучения были эффективны и продвинуты для 20-х годов прошлого века.

С момента образования в Китае народной армии политическая работа в войсках всегда была и остаётся для КПК жизненно важной, поскольку позволяет обеспечивать безусловное партийное руководство вооружёнными силами, чем народная армия в принципе и отличается от армии старого типа. После того, как утверждён политический курс, решающим фактором становятся кадры.

На начальном этапе руководства Коммунистической партией Китая народной армией ВПАТ приложила колоссальные усилия и на высоком уровне подготовила для КПК несколько десятков кадровых работников, способных вести военно-политическую работу в войсках на провинциальном и на уездном уровне. Тем самым это советское высшее военное учебное заведение навечно внесло свой вклад в дело становления и укрепления народной армии Китая и окончательной победы китайской революции».

Перевёл с китайского языка Шитов Александр Викторович.

Сведения об авторе:
Е Фань (1989 г. р.), кандидат исторических наук, доцент, научный руководитель аспирантов Института марксизма Пекинского университета. В 2008–2014 гг. учился на историческом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова, там же защитил кандидатскую диссертацию (2017). Автор монографии «Кузница маршалов и революционеров. Подготовка военно-политических кадров для Китая в Советском Союзе в 1920–1930-е гг.» и более 20 научных статей в российских и китайских периодических изданиях.

Comments

[ВАШ]

У нас в училище учились вьетнамцы. Занимались естественно по одной программе с нами, ни кто для них специально ничего не разрабатывал. После занятий по истории КПСС, по политэкономике ... собирались у себя и их замполит разъяснял изучаемые материалы на свой лад.

[север 2]

от времён создания СССР и Красной армии , советские вооружённые силы имели политработников трёх качеств . Это комиссары , политруки и замполиты . Примечательно то , что если ленинские комиссары -большевики создавали и СССР и Красную армию и за ними пошедшие рабочие и крестьяне победили в Гражданской войне , а сталинские политруки-большевики победили фашизм и сохранив страну эстафету политработников в армии передали хрущёво-брежнево-горбачёвским комунистам-замполитам , то эти замполиты профукали и Советскую страну и Советскую армию...
Очевидно , что китайские замполиты вернувшиеся после обучения в СССР ещё проходили у себя в Китае факультативы , что бы у себя армию Китая не заражать в Советской армии времён Брежнева ,увиденным замполитским балаболством.

[Хозяин Трилобита]

Уф, еле осилил статью и то половину по диагонали...
Надо было количество текста сократить раза в два минимум.
Но в целом, тема интересная.
Помощь СССР коммунистам Китая действительно была серьезной и очень полезной инвестицией в отдаленное будущее. Возможно, не только России, а всей планеты, ибо построенное с помощью СССР социалистическое государство Китая сейчас встало в авангарде мирового прогресса в эпоху изжившего (на мой взгляд) себя капитализма.
Кстати, китайцы об этой помощи хорошо помнят.
Не так давно искал в подарок хорошему человеку какой-нибудь раритет из советских времен, так продавец в антикварном магазине рассказал, что все предметы с советской символикой, лозунгами, портретами вождей (Ленина и Сталина) у него сметаются китайскими туристами мгновенно, вплоть до октябрятских звездочек и комсомольских значков.
По поводу Николая Толмачёва.
Недалеко от Луги в Ленинградской области есть поселок Толмачёво, названный, вернее, переименованный (бывшее село Преображенское) как раз в честь него. Почему - лично мне непонятно. Во всех источниках указывается, что Толмачёв погиб "в окрестностях" села Преображенское, но он погиб в двадцати километрах от него возле совсем другой деревни - Красные Горы. Может решили переименовать именно Преображенское из-за того, что название такое "религиозное", в отличие от "пролетарского" Красные Горы"? "Красные Горы" - название "оригинальное", дано по залежам красной глины в окрестностях этой деревеньки.
Кстати, места там замечательные. И по грибам, и по ягодам, и по рыбалке, и по охоте. Лужский полигон рядом - места дикие, нехоженые...

[Passeur]

социалистическое государство Китая сейчас встало в авангарде мирового прогресса в эпоху изжившего (на мой взгляд) себя капитализма.

Извините за любопытство, Вы в Китае были и если были, то когда и в качестве кого?

[Хозяин Трилобита]

Сам не был. Сужу об этой стране только по рассказам друзей, родственников и публикациям в СМИ.
Страна, безусловно, не идеальна, но очень бурно развивается, насколько я могу судить.

[Passeur]

Просто меня заинтересовал тезис о Китае в авангарде мирового прогресса. Приходилось достаточно много работать с китайцами и бывать там по работе. Да, страна изменяется очень динамично. Но называть это авангардом прогресса я бы не стал.

[Хозяин Трилобита]

Если есть прогресс, должен быть и тот, кто идет в авангарде этого прогресса. Задает направление и торит дорогу. На мой взгляд, эту роль сейчас взял на себя именно Китай, хотя тут можно и поспорить. Но, по-честному сказать, других кандидатов на эту "почетную должность" я не вижу. Задавать моду на что-то и показывать пути развития - это разные вещи.

[Passeur]

Китаю надо еще догнать тех, кто успел уйти вперед по пути прогресса. А потом уже можно и за роль лидера бороться.

[Хозяин Трилобита]

Тут что понимать под словом "прогресс". Китай развивается по своему пути, отличному от проторенного Европой и США. Моë мнение - за ним будут вынуждены пойти и остальные, кто-то раньше, кто-то позже. Поэтому и лидер.

[Passeur]

Моë мнение - за ним будут вынуждены пойти и остальные

Не лучший вариант. Совсем не лучший. Я этот путь наблюдал воочию. Не думаю, что это лучший и единственный выбор.

[Хозяин Трилобита]

Цитата: Passeur

Не лучший вариант.

Вот тут не скажу, не уверен.
Слышал, что китайцы сами, в общем, довольны. Любят свою страну, гордятся ею, и в массе своей гораздо более счастливы, чем мы в России, при этом гораздо более организованны. Чтобы это понять, даже в Китай ездить не надо - достаточно посмотреть на них здесь у нас.
Лучший ли выбор - спорно. А вот насчет единственного, мне кажется, что единственный, другого не будет.
Знаете, у одной моей знакомой есть сын. В двенадцать лет он был с меня ростом (175 см), весил семьдесят кило и легко поднимал маму двумя руками к потолку. Забавно было видеть как он пытается в общении со сверстниками соразмерять свою силу, как пасует перед теми, кто наглее и смелее, хотя физически он их многократно сильнее. Очень мирный и доброжелательный мальчик был. Сейчас его рост за 190 и вес под 120, в свои условные двадцать пять это здоровый громогласный бородатый мужик, которого при одном его появлении хочется слушаться.
Вот и Китай мне кажется таким подростком с несоразмеренно развитой мускулатурой. Что будет, когда он вырастет?

[Passeur]

Слышал, что китайцы сами, в общем, довольны

Для того, чтобы быть довольным китайским путем, надо быть китайцем. Почему то о таком понятии, как менталитет, все забывают. Как забывают и о всех составляющих китайского "экономического чуда".

[mmaxx]

Поздно прочитал статью. А то бы убавил минус. Китай - это Китай. Он сам по себе. Мировой прогресс его вообще не волнует.

[Авиатор_]

продавец в антикварном магазине рассказал, что все предметы с советской символикой, лозунгами, портретами вождей (Ленина и Сталина) у него сметаются китайскими туристами

Как-то общался с профессором Б.С. Ринкявичусом, нашим классиком по ЛДИС из МЭИ. Внешне Бронюс Симович лысый, с усами и бородкой. Когда он однажды возвращался из Китая, то китайцы в самолёте вдруг нашли его сходство с Лениным, фотографировались с ним и бурно восторгались.

[ANB]

. Надо было количество текста сократить раза в два минимум

Не надо сокращать. В кои веки полноценная длинная статья, а не обрезок в стиле интернет журналистики, где ещё полстатьи картинки. Да, читал целый день. Но интересно.

[Хозяин Трилобита]

Имена и фамилии были для меня совершенно бесполезны.

[Aleks тв]

Прочитал с удовольствием.

Очень интересный и редкий материал.

А наши молодцы, давали именно то что было нужно:
- идеологию,
- военную науку.
Хотя в это время и самим несладко было.

Спасибо, Александр, за прекрасную статью!

[Морской Кот]

Ага, научили. И это нам Даманским аукнулось, я там неподалёку служил в то время и знаю как эти обученные политруками вояки изуродовали тела уже мёртвых наших пограничников.

[Авиатор_]

и знаю как эти обученные политруками вояки изуродовали тела уже мёртвых наших пограничников.

Ну, наверное всё же на Даманском были уже собственные маодзедуновские кадры политруков, вряд ли там был кто-нибудь из тех 40 обученных, о которых речь в статье.

[Морской Кот]

были уже собственные маодзедуновские кадры политруков,

А их и готовили те самые "40 обученных", не сами же они из яйца вылупились.

[Авиатор_]

А их и готовили те самые "40 обученных",

Ну, во-первых, из 40 к 1949 году осталось лишь 20, об этом в статье есть, причём один из оставшихся стал ярым Чанкайшистом, как там же сказано. Но "Великий Кормчий" и сам капитально перефоматировал доступный ему людской материал. Книгу Владимирова (отец нашего штангиста Юрия Власова, в те годы представитель Коминтерна в КПК) "Особый район Китая" читали?

[Морской Кот]

"Особый район Китая" читали?

Нет, не читал и вряд ли буду.

к 1949 году осталось лишь 20

Сколько бы их ни осталось, а дело своё они сделали и результат известен. И ещё большой вопрос чем наши нынешние отношения с Китаем в конечном итоге закончатся.

[Korsar4]

Читал. В старшей школе. Понравилось.