«Мертвые сраму не имут». А живые
Наступает весна. И начинаются новые проблемы на передовой. Пока о них молчат, но скоро проблемы так ударят и по нам, и по противнику, что замолчать их уже не получится. Зима не только затрудняет ведение боевых действий, но и скрывает тех, кто погибает на чужой территории. Скрывает трупы погибших.
Их заносит снегом, они лежат под тонким слоем земли, засыпанные взрывом снаряда или мины. Трупы едят дикие звери и одичавшие собаки. О них спотыкаются бойцы. А они лежат. Лежат и наши, и не наши погибшие бойцы. Лежат просто потому, что эта война во многом зверская.
Она отличается от тех, что были в начале и в середине прошлого века. Теперь снайперы охотятся не только за бойцами противника, но и за санитарами, за похоронными командами. Главное – убить противника. В этом доблесть этой войны. Отсюда и скотское отношение к погибшим солдатам и офицерам.
Я понимаю, что для командования, да и для семьи погибшего, это не плохая идея. Для одних – это возможность рапортовать, что убитых меньше, есть пропавшие без вести. Значит, они, вероятно, попали в плен или даже дезертировали. Для других – это надежда на то, что их солдат жив. Просто в военной неразберихе пока не может сообщить о том, где он находится.
Да и «шкурный интерес» тут присутствует. Нет подтвержденной смерти – нет причитающихся за это выплат. Увы, но это тоже факт. Сколько раз на различных ресурсах поднимался этот вопрос. Все возмущались, но... Закон таков, какой он есть. И пока он не изменился. Так было и так, скорее всего, будет. Пока что о том, кто попал в плен, ни одна из сторон не сообщает. А трупы лежат.
Почему мы потеряли человеческий облик?
Любая война сопровождается гибелью военнослужащих. Это аксиома. Причем погибают солдаты в самых неожиданных местах. Порой и найти погибшего проблема. Подбитый танк или самолет часто становятся могилой военнослужащего. Но даже в этих условиях есть целая процедура признания солдата погибшим.
Сегодня же речь о тех, кто погиб в чистом поле. Тех, кто лежит на нейтральной полосе. Тех, кто лежит в моргах на территории противника. Тех, кого умышленно не убирают с поля боя, используя как приманку. А таких, увы, достаточно с обеих сторон. Да и не в количестве дело. Даже один такой труп – это человек, и он требует к себе достойного уважения.
Мы часто вспоминаем прошедшие войны, сравнивая нас сегодняшних и нас из прошлого. Сравниваем по многим показателям, кроме отношения к убитым. Эту тему мы обходим, делая вид, что это совсем не существенная проблема. А сравнить стоит. Тогда люди вели себя по-людски. Днем битва, а ночью работа санитаров и похоронщиков. Собирают раненых, собирают трупы погибших, чтобы завтра опять начать убивать.
Даже во время Второй мировой войны стрельба по санитарам и похоронным командам была случаем из ряда вон выходящим. Все прекрасно понимали, зачем и почему это необходимо делать сразу. Как понимали и то, что получить пулю от какого-то психопата вполне реально. Но человеческое брало верх над животным.
Командиры частей и подразделений не боялись тогда вести переговоры с противником по поводу погибших. Сегодня же я что-то не припоминаю, чтобы такие переговоры вообще велись. Может, где-то под ковром? Я не знаю. Только «Вагнер» каким-то образом умеет договариваться о таком обмене. Это я вспомнил героев-летчиков. Нет доверия к офицерскому слову сегодня. Увы, но это так.
Казалось бы, чего проще, собрать трупы противника и обменять их на трупы наших погибших. Баш на баш. Всех, кого смогли найти мы, на всех, кого нашли они. Но, как оказалось, это практически невозможно сегодня. Они не верят нам, мы им. Не верят командиры, что в час «икс» кто-то не начнет стрельбу по безоружным. Короче, не принято сегодня это на передовой.
Война оскотинилась. Убей, а дальше хоть трава не расти. Хороший противник – это мертвый противник. И совсем не важно, что с этим противником будет дальше. Собаки съедят или вороны расклюют, не важно. И ходят солдаты практически по трупам врагов всю зиму. А некоторые и по трупам своих же товарищей.
Когда я вижу съемки занятых нами позиций противника, бросается в глаза то, что там лежат, в окопах, которые недавно занимал противник, трупы давно убитых солдат. Даже своих из наших окопов не убирают. «Мертвые сраму не имут», но мы-то живые. И украинские солдаты живые... среди мертвых.
Зря мы думаем, что трупы не будут мстить. Будут, и ещё как. И скоро.
Не уважаешь мертвых – они заставят уважать себя
Я не зря написал о том, что проблема неубранных трупов скоро встанет во весь рост. Мертвые будут мстить живым. Мертвые заставят нас, всех, с обеих сторон, уважать себя. Заставят силой. И никуда от этого не деться. Весна сделает свое дело.
Трупы начнут разлагаться. Извините за подробности, но это медицинский факт, как говорил один литературный герой. Труп, особенно в климатических условиях Украины – это бактериологическая мина замедленного действия. Чем теплее будет погода – тем выше опасность заражения личного состава и мирного населения.
Нормальные командиры это понимали всегда. Я помню рассказ моей матушки, которая будучи совсем маленькой девочкой участвовала в сборе трупов погибших в Курской битве. Тогда советское командование попросило мирное население помочь. Матушке, в силу возраста, досталось собирать руки, ноги, головы...
Собирали всех подряд и хоронили в разных воронках. Русских к русским, немцев к немцам. Правда, с танкистами выходила заминка. И те, и другие были одеты в черные комбинезоны. Так что хоронили всех вместе. Без разбора. Обгоревшие трупы помирились после смерти…
Почему сегодня противники забыли уроки Великой Отечественной? Почему злоба лишает людей ума? Странно, не правда ли.
Но нет, оказалось, что не все смотрят только в прицел автомата или орудия. Есть и те, кто не потерял человеческий облик.
Я редко цитирую сообщения из «Телеграмма», но в данном случае приведу дословно выдержку из поста одного из российских военнослужащих, Миши на Донбассе:
«Добрые люди помогли мне с контактами, и я связался с бойцом из 79 дшб по этой теме (с врагом).
Высказал свои соображения – тот сначала ошалел, но потом понял, что я не шучу, и отреагировал положительно.
Тем не менее всё закончилось ничем.
Прошло 1,5 месяца, и боец вышел со мной на связь и предложил возобновить тему обмена телами, посчитать, сколько у нас, и провести обмен один к одному. Ненадолго «помириться», а потом бодро продолжить убивать друг друга.
Я, в общем-то, и не против».
Высказал свои соображения – тот сначала ошалел, но потом понял, что я не шучу, и отреагировал положительно.
Тем не менее всё закончилось ничем.
Прошло 1,5 месяца, и боец вышел со мной на связь и предложил возобновить тему обмена телами, посчитать, сколько у нас, и провести обмен один к одному. Ненадолго «помириться», а потом бодро продолжить убивать друг друга.
Я, в общем-то, и не против».
Там, на передке, в какой-нибудь простреливаемой артой «лесополке» (местное фронтовое название лесополосы), простые солдаты и офицеры все понимают. И видят неубранные трупы постоянно. Осознают они страдания матерей и жен, которые живут без всякой поддержки государства. Знают, что солдат – это человек.
Меня «ударила током» последняя фраза поста. Веет какой-то безнадегой от нее. Вроде, мы все понимаем, но ничего сделать не можем:
«Осталось узнать, что об этом думает руководство. Учитывая интенсивность огня – есть большие сомнения, что все радостно согласятся на такую непопулярную и весьма рискованную акцию».
Что же получается? Получается, что простые окопные вояки могут договориться, а полководцы – нет? Хотя им по трупам не ходить.
Вместо выводов
На войне многое меняется. Но есть аксиомы войны, которые не меняются тысячелетиями. Многие пытались эти аксиомы оспаривать, но это приводило лишь к большим потерям. Об одной из таких аксиом я рассказал сегодня. Это действительно проблема, которую необходимо решать срочно, на самом высоком уровне.
Хотим мы этого или не хотим, но промедление в этом случае смерти подобно. В буквальном смысле. Трупы, как источники заразы, можно прекрасно использовать. Прецеденты в истории имеются. Не думаю, что советники из Пентагона эту возможность не учитывают. Более того, я даже допускаю возможность умышленного использования ситуации противником.
Договариваться будет сложно. И нам, и Киеву. Это дополнительное признание собственных потерь и потерь противника. Что не очень хорошо скажется на имидже командования и руководства страны. Но делать это надо.
Не думаю, что руководство пойдет на сокрытие потерь. Хотя сделать это, безусловно, можно. Братские могилы никто не отменял. Да и воронок нарыто столько, что хватит не только убитым, но всем солдатам и офицерам обеих армий вместе взятым.
Многие ждут конкретного предложения. У меня нет такого предложения. Для того и поднял эту тему, чтобы такое предложение появилось. Не важно от кого, главное – чтобы оно было реализуемо.
Информация