Открытие спецоперации: FPV-дроны
Младшие братья «Ланцета»
Все новое воспринимается неоднозначно. По крайней мере, на первых порах. Примерно такая же ситуация сложилась вокруг применения на фронтах спецоперации FPV-дронов или самодельных камикадзе. Для кого-то это оказалось настоящим «вундерваффен», для других – лишь очередной поделкой, не способной оказать влияние на ход конфликта. Попробуем разобраться, насколько велики перспективы нового оружия в СВО.
Первыми в освоении этой техники, к сожалению, оказались националисты. Профильные паблики регулярно пополняются кадрами использования FPV-машин по технике и военнослужащим. Результативность в большинстве случаев непросто оценить, но картинки всегда получаются очень эффектными. Образно говоря, FPV – это не только оружие, но и инструмент эффективной пропаганды.
С заметным опозданием обозначилась реакция российской стороны – только по открытым данным, сейчас несколько групп энтузиастов занимаются сборкой камикадзе.
Украинские FPV-камикадзе и последствия их применения. Источник: telegram
Одной из причин появление FPV-беспилотников на фронте стала хроническая нехватка боеприпасов на украинской стороне. Помимо этого, не самым лучшим образом зарекомендовал себя барражирующий боеприпас Switchblade 300. Националистам этой техники поставили совершенно недостаточно – около 700 одноразовых изделий на тысячекилометровый фронт. В итоге, по ту сторону линии боевого соприкосновения выбрали альтернативный вариант постройки камикадзе собственной конструкции. И не только камикадзе.
FPV (First Person View или «вид от первого лица») – это квадрокоптеры с управлением через видеоочки и пульт, обычно лишенные автопилота. Возможности подобной техники хорошо иллюстрирует дрон-рейсинг, ставший популярным несколько лет назад. Хорошие FPV-машины могут набирать 100 км/ч и более буквально за считанные секунды. Рано или поздно они бы нашли свое применение в военном деле. Это время наступило в ходе спецоперации.
В первую очередь FPV – это отличные разведчики. В отличие от классических квадрокоптеров типа DJI Mavik, дроны с управлением через видеоочки гораздо более маневренные и обеспечивают лучшую ситуационную осведомленность. Опытные операторы могут залетать буквально в окна зданий – на данный момент это самые эффективные инструменты разведки позиций противника.
Справедливости ради обычные БПЛА также можно подключить с видеоочкам и превратить в FPV-дрон, хотя и не такой динамичный и «зоркий».
Вторым амплуа FPV является охотничья функция. За счет гораздо более точной управляемости, обзорности и скорости изделия могут атаковать вражеские беспилотники. Естественно, для этого необходимо защитить собственные винты дрона.
Из фабричных машин для этой цели хорошо подходит малогабаритный квадрокоптер DJI Avata, рама которого полностью охватывает лопасти винтов. Масса агрегата 410 грамм, максимальная высота до 5 тысяч метров, а максимальная скорость до 100 км/ч. Avata в свободной продаже стоит от 130 тысяч рублей. Умельцы на местах превращают обычные FPV-дроны в охотников, изготавливая защиту пропеллеров на 3D-принтере.
«Истребитель» себе подобных DJI Avata. Источник: 4-life.ru
Самая важная роль FPV-квадрокоптеров на поле боя – это, конечно, работа в качестве переносчика взрывчатки в расположение врага. Желательно прямо в блиндаж или танковый люк. Для этой цели дорогостоящие DJI и Autel не подходят. Например, пускать в один конец DJI FPV Combo ценой от 150 тысяч рублей можно только по самым важным целям. Поэтому приходится собирать кастомные FPV-дроны, итоговая стоимость которых не превышает 30–50 тыс. рублей.
В отличие от фабричных изделий, брать на борт они могут гораздо больше полезного груза. Стоимость самодельных камикадзе делает изделие уникальным для фронта. Цель, на которую в других условиях, потребовалось бы несколько десятков мин, можно поразить двумя-тремя дронами.
Выскажем крамольную мысль – FPV в связке с разведывательными квадрокоптерами могут обесценить снайперское ремесло. Дорогостоящие дальнобойные винтовки, требующие многолетнего освоения, окажутся лишними. Разумеется, при массовом распространении FPV-камикадзе, способных работать на дальности до трех километров.
Украинская техника далеко не всегда срабатывает штатно. Источник: t.meBPLAROSTOV
В СВО с обеих стороны конфликта наиболее распространены машины на 7- и 9-дюймовых углепластиковых рамах, способные поднять в воздух 1,5-кг и 3-кг боеприпасы. Отдельные гиганты несут до девяти килограмм взрывчатки.
Конторы, которые строят камикадзе, используют преимущественно гражданские компоненты из Китая – контроллеры полета, бесщеточные моторы, литийполимерные батареи, камеры (цифровые и аналоговые), видеопередатчики и антенны. От модуля GPA и компаса предусмотрительно избавляются. Во-первых, так дешевле и легче, а во-вторых, функция возврата к точке старта для камикадзе явно излишняя. Для повышения качества видео монтируется цифровая система DJI O3 – это повышает дальность передачи сигнала с камеры.
Среди обнадеживающих новостей есть информация, что моторы некоторые энтузиасты научились делать своими руками.
«Работает наша птичка»
Среди важных плюсов FPV-дронов – это работа на других частотах относительно классических БПЛА, что усложняет перехват и подавление противником. Ставшие уже привычными на фронтах дронобойки, пока малоэффективны. Аналоговый сигнал от видеокамеры гораздо устойчивее к искусственным помехам, но отличается небольшой дальностью работы. Для этой цели придуманы дроны-передатчики, которые уже вовсю используются на передовой.
Фактически родился целый ударно-разведывательный комплекс, состоящий из трех квадрокоптеров – дрон-наблюдатель, дрон-ретранслятор и FPV-камикадзе.
Пример дрона-ретранслятора для уверенного управления FPV-камикадзе. Источник: t.meBPLAROSTOV
Теперь о насущных проблемах.
По мнению многих, эффективное управление FPV-дронами, тем более в боевых условиях, не намного проще пилотирования вертолета. У машин отсутствует автопилот, а управление должно быть отработано буквально кончиками пальцев. Одно неверное движение и дефицитная техника потеряна. Особенно в городских условиях, когда и качество связи зачастую хромает.
Каждый FPV-оператор должен пройти 30-часовые тренировки на симуляторах, но и тогда он будет считаться лишь начинающим пользователем. В России уже сейчас должна начать действовать масштабная программа подготовки FPV-пилотов, причем со школьной скамьи. Первые ласточки уже есть – с марта текущего года Национальная технологическая инициатива (НТИ) объявила отбор заявок на участие в программе обучение пилотов и инструкторов дронов, в том числе и FPV. Как и где работает эта «школа дроноводов», пока не известно.
В России постепенно налаживается производство собственной FPV-техники. Осталось только заменить критически важные узлы российскими. Источник: t.meBPLAROSTOV
Если сейчас взмахнуть волшебной палочкой и предоставить фронту десятки тысяч российских БПЛА-камикадзе, у нас просто не найдется такого количества операторов. А тем временем в ВСУ на каждую бригаду планируют целую роту БПЛА, в том числе и FPV-формата. Это позволит в дальнейшем атаковать позиции Российской армии роями дронов, что кратно осложнит оборону. К сожалению, реальность на Украине такова, что враг учится на своих ошибках и опыте быстрее.
Непросто монтировать на дроны противотанковое оружие. Кумулятивную гранату от РПГ-7, к примеру, лишают штатного детонатора. Оператору приходится точно выбирать время принудительного подрыва боеприпаса, что далеко не всегда гарантирует эффективное формирование кумулятивной струи. В этом смысле пара килограмм противопехотного пластида работают по цели гораздо эффективнее.
Вывод
Подытожить историю FPV-дронов в спецоперации можно следующим. Как и любое другое оружие, квадрокоптеры-камикадзе хороши в массовом применении. Когда противник не успевает наладить эффективную оборону и подавление, FPV действительно могут наделать много нехорошего. По сообщениям военкоров СВО, украинские силы готовят что-то подобное на линии соприкосновения.
В приложении к России есть немало ограничений.
Во-первых, это практически не импортозамещенный продукт – техническая начинка закупается за рубежом. Получение отечественных аналогов, если и предвидится, то не скоро.
Во-вторых, в российской армии под FPV-дроны придется создавать отдельные подразделения со своей штатной структурой и оснащением. В ином случае успехи будут эпизодическими. Косвенным признаком того, что долго запрягают, является текущая пассивность в подготовке операторов.
В-третьих, не слышно о программах льготного финансирования государством стартапов, направленных как на расширение номенклатуры FPV-дронов, так и на фундаментальные разработки в этой сфере.
Безотлагательность данных мер должна быть осознана на самом высоком уровне.
Информация