Окраина Европы
Говорят, что название Балкан происходит от двух слов: «бал» означает мед, а «кан» – это кровь. И такая интерпретация наименования юго-восточной части Европы полностью себя оправдывает, ибо завоевателей действительно тянуло сюда, как на мед, а в возникающих время от времени конфликтах было пролито много крови, начиная от начала прошлого века и до наших дней.
Осенью нынешнего года, а именно 8 октября, человечество отметило столетнюю годовщину со дня начала войны Черногории и Сербии против Турции.
Вооруженный конфликт достиг своей начальной цели, властвовавшая в течение пяти веков на Балканах Османская империя была изгнана, но лишь благодаря вмешательству заинтересованных союзников. Несмотря на положительный момент, состоящий в освобождении территорий от ненавистных завоевателей, нужно отметить, что именно с тех самых пор Балканы стали для сверхдержав своеобразным полигоном, который они могли использовать для отработки своих сценариев «управляемого хаоса». Целью таких мероприятий всегда является установление господства над землей, которое маскируется различными благовидными поводами и мерами. Из-за периодически сотрясающих весь цивилизованный мир конфликтов, возникающих на этой сравнительно небольшой территории, она вполне объяснимо считается своеобразной пороховой бочкой и самой взрывоопасной зоной европейской части нашего материка. Казалось бы, народ, который не единожды становился пешкой в руках более могущественных и влиятельных политических игроков, должен был усвоить уроки и научиться на собственных шишках, но в течение столетия не наблюдалось и намека на благоразумные выводы. И это несмотря на тяжелейшие последствия происходящих время от времени событий.
Начатая сербами из лучших патриотических побуждений освободительная Первая Балканская война в итоге обернулась грязной и непристойной междоусобицей, столкнувшей интересы Балканских государств. Если бы жители Малой Сербии только знали, куда приведет их героическое стремление отстоять право владеть своими землями. Если бы они только знали, что война, которую в начале по праву называли самой героической в сербской истории, перерастет в позорный политический конфликт, отголоски которого слышны и по сей день. Но тогда, в октябре 1912-го, когда десятая часть жителей Черногории и Сербии, уставшая от Османского гнета, взялась за оружие, когда все слои населения поднялись на защиту своих прав и интересов, ими овладело чувство гордости и веры в то, что теперь, наконец, наступило их время. Именно в этой войне самозабвенно сражавшимся за свою землю сербским солдатам, несмотря на заслуги войск их союзников, среди которых были Греция, Румыния и Болгария, удалось-таки восстановить честь своей армии, запятнанную в позорной борьбе сербского короля Милана против Болгарии, а также после поражения в Сливнице.
Удачный исход войны, одержанный странами Балканского союза, а также заключенный по ее окончании Лондонский договор не вызывали однако уверенности в стабильности обстановки. Война лишь усилила соперничество между европейскими соседями, так как гордые сокрушители османского гнета с размахом взялись за раздел отвоеванных территорий. Стремление к освобождению нации переросло в распад и череду мелких междоусобиц, названных впоследствии термином «балканизация». Он еще долго будет напоминать далеко за пределами Европы о тех поражающих мир событиях, когда братские славянские народы жестоко расправлялись друг с другом.
По окончанию первого акта противостояния к Сербии и Греции отошла часть Македонии, а Болгарии временно удалось расширить свои границы вплоть до Эгейского моря. Посягательства Болгарии на Македонию и Фракию, несмотря на более крупный кусок территориального пирога уже доставшийся ей после раздела бывших турецких владений, натолкнулись на отказ Сербии. Кроме того, албанцы открыто заявляли о своих претензиях на Скопье и Приштину. Это позволяет провести параллель к более современным событиям новейшей истории и выявить истоки территориальных претензий современных косовских радикалов и вылазок албанских боевиков в нынешней Македонии.
Обстановка становилась взрывоопасной и в июне 1913-го Болгария объявила войну Сербии и Греции. В игру вступили Турция, желавшая вернуть себе хоть что-нибудь из утерянных земель, а также Румыния, заключившая временный союз против Болгарии. Итогом Второй Балканской войны стал Бухарестский договор, по которому территория Македонии была поделена между Сербией и Грецией, что позволило значительно расширить сербские границы, а Румынии была отдана часть бывшей территории Болгарии.
Однако пожары этих войн, которые на первый взгляд казались лишь выяснением отношений недовольных соседей, вспыхнули совсем не случайно. Каждая из существовавших на тот момент крупных империалистических группировок, таких как «Тройственное согласие» и «Тройственный союз», пыталась использовать конфликт, вспыхнувший на Балканах, в своих интересах. Более тщательный анализ возникшей ситуации показывает, что причиной начала якобы освободительной Первой Балканской войны стало не что иное, как столкновение интересов государств австро-германского блока и держав Антанты. Каждая из сторон «великих мира сего» стремилась чужими руками провести угодный для себя передел Европы, втягивая в свою политическую игру легко управляемые и зависимые от них правительства балканских государств.
Хитроумные кукловоды, среди которых оказалась и империалистическая Россия, вообразили, что могут быть хозяевами положения. Николаевские министры, например, считали, что пришло время осуществить мечты о захвате принадлежавших Турции проливов Босфор и Дарданелл. Если же войска Балканского союза будут проигрывать в войне, они отрабатывали вариант самостоятельного выступления против ослабленной Турции. Подобные намерения прикрывались словами о сочувствии и поддержке братьев-славян. В целях подготовки почвы для использования своей тактики Россия даже предупредила Англию о своем желании вмешаться в конфликт и мобилизовать армию, если ситуация станет совсем критичной для Болгарии.
Совершенно неожиданными для империалистических держав стали успехи, которых удалось добиться балканским союзникам. Полный разгром Турции заставил задуматься над верностью расчетов, а сформировавшийся до войны территориальный статус-кво навсегда канул в Лету. Увлеченные разделом европейские державы совершенно не заметили, что их сателлиты вышли из-под контроля.
В то время как Россия пыталась действовать с осторожностью, маскируя свои истинные интересы, другая сторона, а именно Австро-Венгрия и Германия, шла напролом, цинично и открыто, подобно действиям НАТО на Балканах в наши дни. По их расчетам южные славяне, которые не договорились заблаговременно о дальнейшем разделе отвоеванных у турок во время первой войны территорий, перессорятся, не придя к согласию. Уже в разгар Второй Балканской войны немецкий канцлер бесстыдно говорил о том, что для Австро-Венгрии будет выгодна вражда между Болгарией и Сербией, так как это ослабит их. Именно исходя из таких соображений, Германия и Австро-Венгерская двуединая монархия по окончании первой войны принялись подталкивать короля Болгарии Фердинанда I к возобновлению военных действий. Разгоревшийся с новой силой военный конфликт некоторые политики того времени назвали «шовинистическим сумасшествием» правительств балканских государств. Сумасшествием, которого, как мы можем судить спустя век, хватило надолго.
Не умерившая вовремя свои аппетиты и науськиваемая Западом Болгария в итоге была вынуждена с лихвой возвратить завоеванное в первой кровопролитной войне территориальное преимущество. Среди прочих земель туркам пришлось отдать даже Адрианополь, который был древней болгарской столицей. Важно также и то, что перед началом второго этапа балканских событий король Болгарии не прислушался к предостережениям, звучавшим со стороны России. Однако после позорного поражения, завершившегося заключением унизительного мирного договора, Фердинанд I полностью доверился российским дипломатам, лично обратившись к ним за помощью.
Несмотря на описываемые выше территориальные интересы России, которые она могла удовлетворить лишь в случае благоприятного для нее исхода событий, перед официальным Петербургом стояла задача не допустить балканских войн. Русские дипломаты прекрасно понимали, что конфликты между южными славянами могут только укрепить позиции Австро-Венгрии, которой в свое время уже удалось аннексировать Герцеговину и Боснию, принадлежавших туркам-османам. Именно эти земли, которые Белград всегда считал неотъемлемой исторической частью Сербии, стали камнем преткновения и в 90-х годах, когда сербские генералы, обвиняемые в геноциде, предъявили на них свои претензии.
В расчете на то, что Сербия будет и дальше выяснять отношения с Веной и Габсбургом, которого Россия считала более опасным противником, нежели Турция, русские дипломаты вновь промахнулись. Положительные выводы, которые они смогли сделать, состояли лишь в том, что панславизм нельзя использовать в качестве инструмента для реальной политики. А иногда послушание гордых братьев-славян оборачивается для них же во вред, как случилось в 90-х годах прошлого столетия, когда российское руководство в лице президента Ельцина, движимое уже совсем другими интересами, попыталось вновь изобразить из себя старшего брата по отношению к Сербии.
Ушедший в историю «бросок на Приштину», последовавший за чередой неудачных переговоров Сербии с ее западными и балканскими противниками, сыграл своеобразную роль «троянского коня», практически открыв двери оккупационным войскам НАТО. Российские десантники-миротворцы, которые были так тепло встречены сербами, оказали им «медвежью» услугу, хотя, казалось, были движимы самыми гуманными целями. Именно премьер России Черномырдин при поддержке президента Финляндии Ахтисаари (кстати, лауреата Нобелевской премии мира 2008-го года) добился тогда разрешения парламента Сербии и Слободана Милошевича, бывшего президентом Югославии, на ввод чужих военных формирований на территорию страны. Принятие решения о вводе иностранных военных на земли вновь затянутой в территориальный конфликт страны красноречиво дало понять, что Сербия может распрощаться со своим суверенитетом. А воспринимаемый как братская поддержка бросок российских миротворцев стал выглядеть умно скоординированным ходом более крупных «политических акул» из НАТО. К тому же сербы поверили в свою защищенность и не сбежали из Косово, что сыграло на руку американским войскам, дав возможность не оказывать гуманитарную помощь стране. За последующие же несколько лет албанцы уничтожили тысячи оставшихся братьев-славян. Такое развитие событий было трудно себе представить даже в беспокойные времена первых балканских войн.
История вековой борьбы сербского народа открыла миру одну простую истину: сравнительно небольшое государство может реализовать свои национальные интересы только в одном случае – если они совпадают с целями и взглядами великих держав. Финансовая и политическая зависимость от более крупных и влиятельных стран неизбежно ведет, как указывал еще Сталин, к невозможности суверенного развития государства. А пугающий до сих пор термин «балканизация» стал предупреждением и мотивом к действиям не только для соседей, но и для целого континента планеты Африки, создав предпосылки для создания Африканского союза, дабы избежать участи балканских государств и сохранить общие интересы, даже в ущерб суверенитету одной отдельной страны.
Осенью нынешнего года, а именно 8 октября, человечество отметило столетнюю годовщину со дня начала войны Черногории и Сербии против Турции.
Вооруженный конфликт достиг своей начальной цели, властвовавшая в течение пяти веков на Балканах Османская империя была изгнана, но лишь благодаря вмешательству заинтересованных союзников. Несмотря на положительный момент, состоящий в освобождении территорий от ненавистных завоевателей, нужно отметить, что именно с тех самых пор Балканы стали для сверхдержав своеобразным полигоном, который они могли использовать для отработки своих сценариев «управляемого хаоса». Целью таких мероприятий всегда является установление господства над землей, которое маскируется различными благовидными поводами и мерами. Из-за периодически сотрясающих весь цивилизованный мир конфликтов, возникающих на этой сравнительно небольшой территории, она вполне объяснимо считается своеобразной пороховой бочкой и самой взрывоопасной зоной европейской части нашего материка. Казалось бы, народ, который не единожды становился пешкой в руках более могущественных и влиятельных политических игроков, должен был усвоить уроки и научиться на собственных шишках, но в течение столетия не наблюдалось и намека на благоразумные выводы. И это несмотря на тяжелейшие последствия происходящих время от времени событий.
Начатая сербами из лучших патриотических побуждений освободительная Первая Балканская война в итоге обернулась грязной и непристойной междоусобицей, столкнувшей интересы Балканских государств. Если бы жители Малой Сербии только знали, куда приведет их героическое стремление отстоять право владеть своими землями. Если бы они только знали, что война, которую в начале по праву называли самой героической в сербской истории, перерастет в позорный политический конфликт, отголоски которого слышны и по сей день. Но тогда, в октябре 1912-го, когда десятая часть жителей Черногории и Сербии, уставшая от Османского гнета, взялась за оружие, когда все слои населения поднялись на защиту своих прав и интересов, ими овладело чувство гордости и веры в то, что теперь, наконец, наступило их время. Именно в этой войне самозабвенно сражавшимся за свою землю сербским солдатам, несмотря на заслуги войск их союзников, среди которых были Греция, Румыния и Болгария, удалось-таки восстановить честь своей армии, запятнанную в позорной борьбе сербского короля Милана против Болгарии, а также после поражения в Сливнице.
Удачный исход войны, одержанный странами Балканского союза, а также заключенный по ее окончании Лондонский договор не вызывали однако уверенности в стабильности обстановки. Война лишь усилила соперничество между европейскими соседями, так как гордые сокрушители османского гнета с размахом взялись за раздел отвоеванных территорий. Стремление к освобождению нации переросло в распад и череду мелких междоусобиц, названных впоследствии термином «балканизация». Он еще долго будет напоминать далеко за пределами Европы о тех поражающих мир событиях, когда братские славянские народы жестоко расправлялись друг с другом.
По окончанию первого акта противостояния к Сербии и Греции отошла часть Македонии, а Болгарии временно удалось расширить свои границы вплоть до Эгейского моря. Посягательства Болгарии на Македонию и Фракию, несмотря на более крупный кусок территориального пирога уже доставшийся ей после раздела бывших турецких владений, натолкнулись на отказ Сербии. Кроме того, албанцы открыто заявляли о своих претензиях на Скопье и Приштину. Это позволяет провести параллель к более современным событиям новейшей истории и выявить истоки территориальных претензий современных косовских радикалов и вылазок албанских боевиков в нынешней Македонии.
Обстановка становилась взрывоопасной и в июне 1913-го Болгария объявила войну Сербии и Греции. В игру вступили Турция, желавшая вернуть себе хоть что-нибудь из утерянных земель, а также Румыния, заключившая временный союз против Болгарии. Итогом Второй Балканской войны стал Бухарестский договор, по которому территория Македонии была поделена между Сербией и Грецией, что позволило значительно расширить сербские границы, а Румынии была отдана часть бывшей территории Болгарии.
Термин «балканизация» был придуман одним из лидеров Белого движения А.И. Деникиным в 1946-ом году. Сегодня под балканизацией понимают совокупность всех негативных процессов, сопровождающих распад какого-либо государства с образованием новых политических субъектов, продолжающих враждовать между собой. Термин стал модным в 90-е годы после распада Югославии. Новые суверенные государства (Сербия, Хорватия, Черногория Босния, Словения и Герцеговина) в ходе непрекращающейся внутренней борьбы подверглись дальнейшему раздроблению (например, Хорватия потеряла Сербскую Краину, а от Сербии откололось Косово).
Однако пожары этих войн, которые на первый взгляд казались лишь выяснением отношений недовольных соседей, вспыхнули совсем не случайно. Каждая из существовавших на тот момент крупных империалистических группировок, таких как «Тройственное согласие» и «Тройственный союз», пыталась использовать конфликт, вспыхнувший на Балканах, в своих интересах. Более тщательный анализ возникшей ситуации показывает, что причиной начала якобы освободительной Первой Балканской войны стало не что иное, как столкновение интересов государств австро-германского блока и держав Антанты. Каждая из сторон «великих мира сего» стремилась чужими руками провести угодный для себя передел Европы, втягивая в свою политическую игру легко управляемые и зависимые от них правительства балканских государств.
В. И. Ленин в свое время указывал на то, что начавшиеся на Балканах войны являются ничем иным как «начальным звеном целой цепи последовавших за ними мировых событий», произошедших не только в Восточной Европе, но и в Азии. Каждая из косвенно замешанных в конфликте сторон пыталась прорабатывать свои сценарии, прикрываясь дружественной помощью и гуманными целями.
Хитроумные кукловоды, среди которых оказалась и империалистическая Россия, вообразили, что могут быть хозяевами положения. Николаевские министры, например, считали, что пришло время осуществить мечты о захвате принадлежавших Турции проливов Босфор и Дарданелл. Если же войска Балканского союза будут проигрывать в войне, они отрабатывали вариант самостоятельного выступления против ослабленной Турции. Подобные намерения прикрывались словами о сочувствии и поддержке братьев-славян. В целях подготовки почвы для использования своей тактики Россия даже предупредила Англию о своем желании вмешаться в конфликт и мобилизовать армию, если ситуация станет совсем критичной для Болгарии.
Совершенно неожиданными для империалистических держав стали успехи, которых удалось добиться балканским союзникам. Полный разгром Турции заставил задуматься над верностью расчетов, а сформировавшийся до войны территориальный статус-кво навсегда канул в Лету. Увлеченные разделом европейские державы совершенно не заметили, что их сателлиты вышли из-под контроля.
В то время как Россия пыталась действовать с осторожностью, маскируя свои истинные интересы, другая сторона, а именно Австро-Венгрия и Германия, шла напролом, цинично и открыто, подобно действиям НАТО на Балканах в наши дни. По их расчетам южные славяне, которые не договорились заблаговременно о дальнейшем разделе отвоеванных у турок во время первой войны территорий, перессорятся, не придя к согласию. Уже в разгар Второй Балканской войны немецкий канцлер бесстыдно говорил о том, что для Австро-Венгрии будет выгодна вражда между Болгарией и Сербией, так как это ослабит их. Именно исходя из таких соображений, Германия и Австро-Венгерская двуединая монархия по окончании первой войны принялись подталкивать короля Болгарии Фердинанда I к возобновлению военных действий. Разгоревшийся с новой силой военный конфликт некоторые политики того времени назвали «шовинистическим сумасшествием» правительств балканских государств. Сумасшествием, которого, как мы можем судить спустя век, хватило надолго.
Не умерившая вовремя свои аппетиты и науськиваемая Западом Болгария в итоге была вынуждена с лихвой возвратить завоеванное в первой кровопролитной войне территориальное преимущество. Среди прочих земель туркам пришлось отдать даже Адрианополь, который был древней болгарской столицей. Важно также и то, что перед началом второго этапа балканских событий король Болгарии не прислушался к предостережениям, звучавшим со стороны России. Однако после позорного поражения, завершившегося заключением унизительного мирного договора, Фердинанд I полностью доверился российским дипломатам, лично обратившись к ним за помощью.
Несмотря на описываемые выше территориальные интересы России, которые она могла удовлетворить лишь в случае благоприятного для нее исхода событий, перед официальным Петербургом стояла задача не допустить балканских войн. Русские дипломаты прекрасно понимали, что конфликты между южными славянами могут только укрепить позиции Австро-Венгрии, которой в свое время уже удалось аннексировать Герцеговину и Боснию, принадлежавших туркам-османам. Именно эти земли, которые Белград всегда считал неотъемлемой исторической частью Сербии, стали камнем преткновения и в 90-х годах, когда сербские генералы, обвиняемые в геноциде, предъявили на них свои претензии.
В расчете на то, что Сербия будет и дальше выяснять отношения с Веной и Габсбургом, которого Россия считала более опасным противником, нежели Турция, русские дипломаты вновь промахнулись. Положительные выводы, которые они смогли сделать, состояли лишь в том, что панславизм нельзя использовать в качестве инструмента для реальной политики. А иногда послушание гордых братьев-славян оборачивается для них же во вред, как случилось в 90-х годах прошлого столетия, когда российское руководство в лице президента Ельцина, движимое уже совсем другими интересами, попыталось вновь изобразить из себя старшего брата по отношению к Сербии.
Ушедший в историю «бросок на Приштину», последовавший за чередой неудачных переговоров Сербии с ее западными и балканскими противниками, сыграл своеобразную роль «троянского коня», практически открыв двери оккупационным войскам НАТО. Российские десантники-миротворцы, которые были так тепло встречены сербами, оказали им «медвежью» услугу, хотя, казалось, были движимы самыми гуманными целями. Именно премьер России Черномырдин при поддержке президента Финляндии Ахтисаари (кстати, лауреата Нобелевской премии мира 2008-го года) добился тогда разрешения парламента Сербии и Слободана Милошевича, бывшего президентом Югославии, на ввод чужих военных формирований на территорию страны. Принятие решения о вводе иностранных военных на земли вновь затянутой в территориальный конфликт страны красноречиво дало понять, что Сербия может распрощаться со своим суверенитетом. А воспринимаемый как братская поддержка бросок российских миротворцев стал выглядеть умно скоординированным ходом более крупных «политических акул» из НАТО. К тому же сербы поверили в свою защищенность и не сбежали из Косово, что сыграло на руку американским войскам, дав возможность не оказывать гуманитарную помощь стране. За последующие же несколько лет албанцы уничтожили тысячи оставшихся братьев-славян. Такое развитие событий было трудно себе представить даже в беспокойные времена первых балканских войн.
История вековой борьбы сербского народа открыла миру одну простую истину: сравнительно небольшое государство может реализовать свои национальные интересы только в одном случае – если они совпадают с целями и взглядами великих держав. Финансовая и политическая зависимость от более крупных и влиятельных стран неизбежно ведет, как указывал еще Сталин, к невозможности суверенного развития государства. А пугающий до сих пор термин «балканизация» стал предупреждением и мотивом к действиям не только для соседей, но и для целого континента планеты Африки, создав предпосылки для создания Африканского союза, дабы избежать участи балканских государств и сохранить общие интересы, даже в ущерб суверенитету одной отдельной страны.
Информация