Военные восстания и осады Константинополя в конце XI века
Сражение. Х–ХI вв. Худ. П. Тенг.
После битвы при Манцикерте в 1071 году вроде ничего не изменилось. Живы и не в плену оказались все полководцы Ромейской империи. Но после смерти ослепленного полководца-императора Романа IV Диогена оказалась, что никто не может организовать оборону и никто не готов это сделать.
А вот султан сельджуков Альп Арслан посчитал, что он новому императору ничем не обязан, в отличие от Романа Диогена, и отдал распоряжение эмирам и беям начать атаки на Византию. И уже через два года сельджуки или отряды акынжы (налетчиков) добрались до морского побережья. Какие-то города турки захватывали, какие-то переходили из рук в руки. Куда-то садились эмиры, где-то города отбивались от эмиров сельджуков. Малая Азия превратилась в поле битвы. Но то же самое происходило и на северной границе, где свирепствовали печенеги:
жгли и грабили весь восток, а взволновавшиеся скифы делали набеги на Фракию и Македонию; так что этими двумя врагами опустошаема была почти вся Азия и Европа.
В то время как «неспособный заниматься государственными делами», по мнению историка Никифора Вриенния-младшего, император Михаил VII был далек от вопросов обороны и армии, чего государство в условиях смертельной угрозы позволить не могло:
…тяжко пришлось Михаилу и на востоке, и на западе (начало всем несчастиям бы положили его предшественники), – писал Пселл, – и любой, даже самый стойкий, на его месте поддался напору бедствий и смирился бы со злом.
Проще говоря, он ничего не делал, пока враги не просто грабили, но занимали целые фемы, он охотился и философствовал с Пселлом. Но в условиях Византии долго такое продолжаться не могло. Тем более что василевс умудрился поссориться и со своим дядей, Иоанном, который обеспечил ему власть. Дядя уехал жить и, само собой, охотиться в Пропонтиду, а с ним уехал и сын, опытный полководец и виновник поражения ромеев при Манцикерте, Андроник.
Воины ромеи ХI в. Худ. Е. Ю. Емельянов, В. Е. Шиканов
Восстание Русселя де Байоли
А василевс Михаил, которому ничего не оставалась, вернул из ссылки сторонников своего предшественника Романа Диогена – семейство Комнинов. Царь поручил Исааку Комнину, дуксу Востока, отправиться в поход против турок. Тот в 1073 году идёт уже известным нам путём в Каппадокию, где у Кесарии ставит лагерь. И тут, воспользовавшись ссорой недисциплинированных воинов, поднимает мятеж командир «кельтов»-норманнов Руссель де Байоли, он же Русель или Урзелий. Он снова стал командиром норманнов после смерти Криспина, которому на некоторое время вынужден был уступить её. Теперь Руссель отходит к Себастию. Он здесь, где силой, где уговорами, подчиняет и грабит населенные пункты в Лакаонии и Галатии, фемы, восточнее Каппадокии.
Преследуя Русселя, войска Исаакия и его младшего брата Алексея встретились с турками на границе Каппадокии и потерпели поражение. Исаакий попал в плен, а Алексей бежал, а турки, разграбив земли, ушли на восток.
Тем временем из-за дворцовых интриг снова принимается решение, которое было выгодно одному и горем для ромейской страны. Логофет двора Никифор или, как его называли, Никифорица любыми способами выколачивал налоги из народа. А в попытке избавиться от кесаря и дяди простодушного царя предложил отправить его в поход против восставшего «тирана» Русселя. При этом царь отклонил предложение дяди отправить опытного полководца, своего сына Андроника, а поставил его перед выбором: или я пойду в поход, или ты?
К тому времени Руссель уже шел в сторону столицы, оказался на западной границе Каппадокии и восточной Опсикия. Опсикий – это фема, которая выходит на побережье Босфора. С другой стороны двигались царские войска. Они встретились у истоков р. Сангари у моста Зомп в 1073 году. Сангари пересекает Малую Азию от современного района Байят и впадает в Черное море. Она была границей между фемами Опсикий и Вукелларий севернее и Каппадокией южнее.
Насколько небольшим стало ромейское войско, мы видим в сравнении с отрядами Русселя, который имел не только норманнов, Анна Комнина сообщает, что к нему присоединились и другие наёмники, возможно, и отряды из тех фем, которые он подчинил.
Вот как выстроились войска: Иоанн Дука, «кесарь, прекрасный полководец» в центре, во главе варягов и русов. На правом крыле наемники норманны Папоса. На левом крыле доместик схол, возможно, с дворцовой гвардией, Андроник. Он, как писал Пселл, военные знания «почерпнул из руководств по тактике, полководческому искусству и осаде городов, написанных Элианом, Апполодором и другими».
Запасной полк возглавил Никифор Вотаниат с капподакийцами, ликаонянами и наемниками аланами.
«Кельты» Папосу изменили и перешли к Русселю, а Никифор Вотаниат поступил точно так же, как за два года до этого Андроник при Манцикерте, отошел. Центр был окружен, и сражающийся кесарь пленен. Андроник на коне ворвался в строй врагов и рубил налево и направо, был окружен и, когда враги сорвали с него шлем, готовые отрубить голову, Иоанн прикрыл своим телом израненного сына и тем спас его.
Руссель оказал благородство и разрешил отправить израненного Андроника в столицу, взяв в заложники его детей. Руссель, понимая, что ему не светит царский престол, выдвинул на него кесаря Иоанна. А Никифорица, уже не надеясь на ромейские войска, призвал… турецкого эмира, знаменитого сельджукского полководца Артука или Тутана. Он создал свой огромный бейлик в восточной Анатолии, на территории фем Месопотамия и Феодосиополь. Артук разбил небольшое войско латинян, взял в плен и кесаря, и Русселя, отпустив обоих за деньги. Руссель отошёл к Понту, держась между Амастридой и Новой Кесарией (Никсар). Набранное против него войско из аланов под предводительством Никифора Палеолога он снова разбил.
Царь Михаил или его евнух, перебирая полководцев, теперь назначил стратопердаха Алексея Комнина. Алексей, практически не имея войск и найдя живыми 150 алан, сделал следующее. Понимая, что против «кельтов»-норманнов в прямом бою шансов немного, удару латинской конницы противостоять было тяжело, он стал использовать партизанскую тактику: захватывал всех, кого можно, наводя ужас на тех, кто сидел по крепостям. А захваченных он привлекал в свое войско.
В это время в набег снова выступил эмир, знаменитый сельджукский полководец Артук (Тутах), Руссель пытается привлечь его на свою сторону, а Алексей Комнин стал уговаривать послов Артука, ссылаясь на дружбу султана Мелик-шаха и Михаила VII. Эмир поддался на уговоры и захватил Русселя, отдав его Алексею за большой выкуп. Тот в Амасии пытался получить деньги, чтобы выплатить эмиру, но горожане не хотели их давать, он прибегнул к хитрости, изобразив, что ослепляет франка, после чего получил деньги на выкуп. Затем вынудил всех «кельтов», оставшихся без вождя, перейти на сторону ромеев.
Пока полководцы устраивали бунты и вели борьбу за власть, беи и эмиры захватывали земли Византии и основывали свои владения: в Феодосиополе (Эрзеруме) был образован бейлик Салтук, на территории фем Севастия и Харсиан – бейлик Данишменд-гази. В это же время в Каппадокию, пока еще не захваченную, приходит некто Сулейман, сын Кутылмыша, правнук Сельджука.
Хотя среди захваченных территорий были и те, которые оставались под контролем Константинополя, например Антиохия, где патриарх Эмилиан плел интриги против Константинополя. А Эдесса на сирийской границе была захвачена только в 1086 году самим султаном сельджуков Малик-шахом.
Топарх Нестор идёт на Константинополь
В 1072 году новое восстание, вызванное налоговым гнётом, поднялось в Болгарии. Возглавил его Войтех, а в нём принял участие сербский князь Бодин. Ромеи подавили его. После чего логофет Никифориц в поисках финансов, которых действительно не хватало, так как Роман IV Диоген на свой последний поход потратил колоссальную сумму, перестал осуществлять выплаты пограничным городам на Дунае. Это бывало не раз в истории Византии, когда вдруг по той или иной причине, но чаще из жадности, прекращали выплаты пограничному населению.
Для успокоения восставших в г. Дристле, знаменитом городе времен похода Святослава, Доростола (совр. г. Силистра), был отправлен вестарх Нестор, славянин ид Иллирии, который сделал свою карьеру при трех императорах. Он получил звание топарха Дриста и дукса фемы Паристрион в 1074 году. Но на Дунае он проникся местными идеями среди пограничной вольницы, когда Никифориц, как пишет Атталиат, посчитал, что выделенное золото из казны Нестор использовал неэффективно и конфисковал его дом в столице.
Все это привело к тому, что Нестор встал во главе пограничной вольницы, к которой примкнуло огромное количество печенегов. Это воинство двинулась к столице, грабя Болгарию, а потом и Фракию по дороге. Адрианополь сдался новому «тирану».
Нестор со своим экзархом Татушем и с печенегами подошёл к стенам Константинополя, где не было войск. Горожане были в ужасе. «Тиран» требовал выдачи логофета, «как общего неприятеля и врага мира, который заставил и Нестора немало страдать и конфисковал его имущество, или отстранения Никифора от должности логофета».
Ромеи смогли с помощью подкупа уговорить печенегов отступить о города, а за ними ушло и остальное войско. А Вриенний замирил болгар, о чём ниже.
Позднее, когда печенеги решили в 1078 году заключить союз с ромеями при Никифоре III Вотаниате, они на его глазах изрезали ромейских мятежников, среди которых мог быть и Нестор.
Влахерна. Стены Константинополя. Современный вид снаружи. Стамбул. Турция. Фото автора.
«Тираны» в борьбе за Константинополь
Снова встал периодически возникавший вопрос о том, что Ромейскому государству не очень-то и нужен император, не умеющий воевать. Василевсу Михаила нужен был воинственный соправитель. Михаил VII думал сделать таковым уже известного нам полководца Никифора Вриенния:
Происходил из очень знатного рода, был высокого роста, имел красивое лицо и превосходил окружающих силой своего ума и крепостью рук.
Но родственник императрицы-матери Михаила VII, Константин Друнгарий, сам метивший на царское место, испугал робкого царя, сказав ему: или передай ему всю власть, или ничего. Вриенний, уверенный, что будет кесарем, слухи об этом уже ходили, получил от ворот поворот, точнее – его назначили дуксом Болгарии, территории, находящейся в огне, печенеги и восстания славян сотрясали эти земли. Но Вриенний успокоил Болгарию, тогда его перевели в Диррахий (Дуррес, Албания), город-ключ к побережью Адриатики, но он и здесь покорил хорват и разбил пиратскую флотилию норманнов.
Интриги логофета-евнуха вынудили полководцев, брата Никифора Вриенния, Иоанна и известного нам по битве у Манцикерта Никифора Василаки вступить в заговор. Они якобы убеждали Никифора одеть пурпурную одежду, но тот медлил. Вскоре войска, знать и жители Троянополя (фема Стримон, быв. провинция Родопа) провозгласили Никифора Вриенния императором. Отсюда он двинулся в Адрианополь (Эдирне) – ключ от Константинополя.
Итак, целью военных стала столица.
Новый император посетил храм Богоматери и собрал военный совет. Он назначил своего брата доместиком схол командиром полков, которые шли к столице. И как все осаждающие Константинополь, расположился у Влахернского дворца с северной стороны.
Горожане сочувственно отнеслись к подошедшим войскам и Никифору. А в то время воины или их слуги стали грабить жилища в этом районе, точнее – в округе, который назывался Стенос. Одна группа руссов Игоря в 941 году, добравшись до поселка Стенос, сожгла его, также поступили и воины Вриенния, которые, не найдя ничего в жилищах, сожгли их. Тем самым сделав из горожан, поддерживающих нового императора, его противников.
Во главе обороны встал брат Михаила VII Константин и Алексей Комнин, а войск у них не было совсем, поэтому они, вооружив кого попало, поставили их на стены, перемещаясь везде и собственноручно контролируя ситуацию. Алексей, человек, созданный для войны, увидел, что осаждающие занимаются фуражировкой вблизи моря, т. е. у южной части крепостной стены. Он нанес по ним внезапный удар, захватив 20 воинов, и тем самым поднял настроение в осажденном городе. И если царь одобрил его действия, то его брат Константин был недоволен, что его не привлекли к такому славному делу.
Тем временем Никифор Вриенний понимал, что осада отнимает много сил, а возможности для штурма столь мощных укреплений нет. Надежда на то, что горожане встретят его с распростертыми объятьями, провалилась, а по-другому город взять было невозможно. И он ушел под благовидным предлогом от стен, во Фракию прорвались печенеги. Никифор их разбил и заключил союзный договор.
А в это же время и дукс Востока Никифор Вотаниат поднял мятеж. Он совместно с эмиром Хризоскулом, перешедшим на сторону ромеев ещё при Романе Диогене, начинает подчинять города своей власти. Император и логофет, не зная, что делать, обратились к Сулейману, правнуку Сельджука.
Он объединяет и подчиняет себе разрозненные силы эмиров, беев и огузских племен, начинает захватывать земли с востока на запад, и союз с императором ему был на руку. Города, которые в обычных условиях рассматривали его как врага, видели в Сулеймане союзника императора. Он берет Мелитену (Малатью), Кесарию (Кайсери), Севастию (Сивас), Иконий (Конью), самый богатый город Анатолии. В 1075 году он перекрывает Никифору Вотаниату выходы к побережью Вифинии, но Вотаниат обманом добирается до Никеи, где Хризоскул подкупает авангард турок, и они дают ему возможность уйти в Никею.
Турки. Изображение на тарелке. XI–XII вв. Музейный остров. Берлин. ФРГ. Фото автора.
А здесь его ждало множество войск. Никифор отправляет в столицу своим потенциальным сторонникам хрисовулы с золотыми печатями, и они подготавливают заговор. О нем узнал кесарь Иоанн Дука, который созвал совет из царя, логофета Никифорица и Алексея Комнина, последний предложил схватить заговорщиков. Но василевс настоял все это сделать утром, никого не беспокоя ночью. А заговорщики, понимая, что они раскрыты, выпустили из тюрем заключенных, вооружив их, вместе со своими слугами принудили силой должностных лиц, не участвовавших в заговоре в пользу Вотаниата, всех собраться в Святой Софии, выдав хрисовул:
Святейшие патриархи, синод и сенат призывает вас в славный храм Божьей Премудрости.
Царь, узнав об этом, вызвал Комнина для совета. Алексей сказал, что толпа ремесленников не знает военного дела и, если послать варягов из дворца, то они быстро её разгонят. Но мягкотелый царь на это предложение ответил, что он не готов бороться и давно планировал уйти на покой, сделав царем брата Константина. После чего уехал из дворца Буколеон, который был рядом с центром восстания и Св. Софией, во Влахернский храм Богоматери.
Остатки дворца Буколеон. Современный вид снаружи. Стамбул. Турция. Фото автора.
А Вотаниат едет к побережью, чтобы перебраться в Константинополь, он прибыл в Руфийский дворец, который располагался на берегу Халкидона (азиатская сторона Босфора). Он послал отряд занять царский дворец и сам дожидался царского дромона, когда к нему прибыли брат императора Константин Дука, отказавшийся от трона и, как потом выяснилось, с ним и от своих глаз, и Алексей Комнин. Они признали в 76-летнем полководце царя, а от его предшественника не осталось ничего, кроме всем известного наименования денег – «дукаты».
Так была закончена непродолжительная борьба за Константинополь.
Тем временем Никифор Вриенний узнал о случившемся и двинулся к столице со своими западными полками. Никифору Вотаниату ничего не оставалась, как обратиться к Сулейману, который занял Никею и уходить из неё не собирался. Новоявленный султан дал в помощь 2 тыс. всадников и обещал ещё. В ходе переговоров с Вриеннием результат не был достигнут, и Вотаниат отправил против него на войну доместика схол Алексея Комнина. У него было небольшое войско, состоявшее из норманнов, хоматинцев (выходцев с сирийского пограничья), отряда «бессмертных». Подразделения, созданного предыдущим царем и прошедшего подготовку к бою. И, конечно же, вездесущих союзников турок.
У Вриенния было численное преимущество, он на правый фланг поставил норманнов с всадниками из Фессалии, пять тысяч воинов. Левый состоял из воинов македонских и фракийских фем, три тысячи воинов. В центре были всадники из тех же фем. Еще левее левого фланга шли печенеги, которые должны были обогнуть строй противника слева и зайти им в тыл. Алексей Комнин не стал, да и не мог, дожидаться идущих на помощь турок, тех, которых обещал султан. Он сам возглавил часть войска, состоявшего из бессмертных и франков, а Константину Катакалону поручил хоматинцев и турок.
Печенежка. Издательство Osprey Publishing.
Битва произошла при Калаврии в 1078 году рядом с Фессалониками.
Используя тот факт, что местность изрезана оврагами, и один фланг врагов не видит другой, он атаковал правый фланг Иоанн Вриенния силами бессмертных, но Иоанн контратаковал и обратил бессмертных в бегство. Сам же Алексей в пылу битвы, а с ним это бывало часто, оказался в тылу правого фланга врага с шестью спутниками. Его безрассудный план по проникновению в ставку Вриенния и его убийства спутники отвергли, предложив пробиваться к своим.
В этот момент печенеги на левом фланге, увидев хоматинцев, легко разогнали их. Они вернулись в обоз армии Вриенния, разграбили его и ускакали, посеяв сумятицу в рядах войска. В то время как Комнин, скрыв лицо под перьями шлема, схватил коня Вриенна из обоза, привел к своим и стал кричать, что тот погиб, что ободрило его разбитые войска. И тут подошли турки, они нашли Алексея и предложили контратаковать, их вожди с Комниным поднялись на холм и обозрели обстановку. Кочевники постоянно стремились осмотреть все поле битвы.
И тут они заметили, что фаланги Никифора пришли в расстройство, тут же турки разделились на три отряда, два в засаду, один – в атаку для притворного бегства. Среди атакующих один бессмертный нанес удар копья в грудь Никифору Вриеннию, тот одним ударом разрубил копье, а другим воина. И тут полетели турецкие стрелы. Никифор контратаковал и попал в засаду первого отряда, но на помощь ему пришёл брат Иоанн. Они снова контратаковали, и тут ловушка захлопнулась, войска несостоявшегося императора дрогнули и побежали. Бежал и Никифор, мужественно сопротивляясь, когда была убита лошадь, он бился пешим, пока не обессилел, был взят в плен и с почетом отвезён к Алексею Комнину.
Но еще два «тирана», претендента на трон, в 1079 году Никифор Василаки в Европе и Никифор Милиссинский, муж сестры Алексея Комнина, в Азии боролись за трон, последний входил в малоазиатские города с турками, которые забирали их теперь на глазах у незадачливого императора себе. А турки Сулеймана и его брата Масура окончательно закрепились на берегу Мраморного моря и взяли прибрежную территорию с городами Никеей (Изником) и Никомедией (Измитом). Сулейман отправил сообщение халифу в Багдад, и тот дал ему титул султана. Так возник второй сельджукский султанат, охватывающий огромную территорию бывшей византийской Малой Азии.
Настало время Алексею Комнину брать столицу
Разгром восставших полководцев привел к политическому успокоению, но временщики из приближённых нового престарелого царя вели борьбу со всеми, кто, по их мнению, угрожал власти Никифора III Вотаниата, которому было в 1081 году 79 лет. Живя под постоянной угрозой быть ослепленным или чего хуже, несмотря на высочайшее древнеримское звание севастия, Алексей Комнин решился на мятеж, взяв в союзники знатного армянина и воина Бакуриани и норманна Умбертопула или Константина Умберта, сына Умберта Готвилльского. Они призвали на свою сторону Георгия Палеолога и предупредили кесаря Иоанна Дуку, а также Никифора Милиссина, который и сам снова хотел одеть пурпурные сандалии.
Алексей, собрав большое войско во Фракии, подошел к столице, он встал на холме Арет, с которого город был как на ладони. У него не было осадной техники, и он решил взять его наскоком, что было бесполезно. Даже учитывая то, что войск у императора Никифора Вотаниата практически не было, взять город с наскока без осадной техники было практически невозможно, да и с осадной тоже, что мы видели уже не раз при осадах Константинополя. Иоанн Дука решил обойти стены для выяснения ситуации.
Узнавшие его стратиоты на стенах за его постриг подвергли издевательствам, крича: «Авва». Но Иоанн выяснил, что нужно, и сообщил Комнину, что охраняющие стены и башни варяги и бессмертные из фемы Анатолик, земляки царя, на предательство не пойдут. Говорить можно только с командиром немцев Гилпрактом. Что и было сделано. Немцы открыли доступ к охраняемым ими Харисийским или Адрианопольским воротам, как они назывались изначально (Эдирнекапы). Из них сразу же попадаешь на Месу, главную улицу Константинополя, которая идёт от ворот через весь город, Филадельфий, Форум Константина к Миллиону, столбу, от которого начинался отсчёт расстояния в империи.
Ночью Алексей выстроил войска и двинулся к стенам. Он послал вперед к немцу Гилпракту Георгия Палеолога, тот занял башню, а с рассветом открыл ворота, в которые началось вхождение воинов. Это было 1 апреля 1081 года, великий четверг. Но войско, зная, какие есть богатства у горожан, приступило к безнаказанному грабежу:
«Это была смешанная толпа фракийцев, македонцев, ромеев, варваров. По отношению к своим соплеменникам они вели себя хуже врагов, и дело дошло до кровопролития. Они оскверняли дев, посвятивших себя богу, и насильничали над замужними женщинами, они вытаскивали украшения из божьих храмов и не щадили даже священных сосудов... Встретив сенаторов, они стаскивали их с мулов, а некоторых раздевали и пускали полуголыми по улицам. И это происходило в течение целого дня».
Вотаниат, не зная, что делать, решил передать корону Никифору Милиссине и отправил к нему спафария (меченосца), которого перехватил Георгий Палеолог. А флот перешел на сторону Комнина. Пока шли переговоры о том, что император готов усыновить Алексея, кесарь Иоанн Дука сказал, что теперь об этом говорить поздно, город взят.
В то время как раб императора Борил, собрав хоматинцев и варягов, вытроил их на площади Константина, на которую выходит Меса. Он думал, что сможет разгромить грабящие город войска. Но патриарх призвал к прекращению смертоубийства, и император ушел в Св. Софию, чтобы принять постриг. Так закончилось его правление.
Алексей, завладев троном, страшно переживал о разрушениях и насилии, которые принесли его войска.
Василевс Х–ХI вв. Военно-историческая миниатюра. «Солдатики Публия»
Он наградил всех участников переворота, многих вновь придуманными чинами. После чего быстро выступил в поход, из Италии высадились норманны Роберта Гвискара.
Век еще не закончился, и угрозы столицы продолжались.
Продолжение следует…
Информация