Дважды погибшая империя. Об отсутствии у России стратегического мышления
Россия во многих отношениях страна уникальная, не поддающаяся объяснению. События, происходящие у нас, зачастую не имеют логического обоснования. В тяжелейших климатических условиях наши предки умудрились построить сложную экономику, выходившую на второе место в мире. При внешней хмурости и даже суровости, наши люди славятся своим гостеприимством и широтой души. Первой покорив космос, построив орбитальную станцию и луноход, изобретя водородную бомбу, подводную лодку, радио и множество других полезных вещей, наша страна так и не научилась прокладывать нормальные дороги и собирать качественные автомобили. Даже прогнозы известных аналитических центров относительно дальнейшего развития мирового сообщества получаются более или менее складно, пока речь не заходит о России. Относительно ее судьбы ровным счетом ничего толкового и вразумительного. Эксперты теряются в догадках, чем же будет Россия в ближайшие 20-30 лет. Один прогноз противоположнее другого, а каждый последующий противоречит предыдущему. В свое время Уинстон Черчилль назвал Россию «тайной за семью печатями». Для многих россиян разговоры о непредсказуемости своей Родины служат предметом гордости. Но так ли это благотворно влияет на стабильность государства?
На протяжении своей истории Россия дважды достигала геополитического могущества, оказываясь чуть ли не на самой вершине мировой иерархии. Однако и Российская империя, и Советский Союз безвозвратно канули в лету. Монолитные, на первый взгляд, глыбы дали трещину. Этому процессу способствовало множество обстоятельств. В частности отсутствие у российских/советских элит стратегического мышления, отсутствие единой внешнеполитической концепции, направленной на создание благоприятной мировой обстановки, способствовавшей бы успешному внутреннему развитию государства. В этом смысле нам стоит поучиться у своих исторических конкурентов. К примеру, внешнеполитическая концепция Британской империи отличалась стратегической преемственностью на протяжении длительного времени, что способствовало гибкости и быстрой адаптации к условиям новой исторической эпохи. Британские элиты напрягали политическое зрение, чтобы заглянуть на 50-100 лет вперед! Эффективность подобного поведения особо полно проявилась в XIX веке, на протяжении которого Британская империя занимала место ведущей мировой державы. Уже в XX веке эту политику унаследуют Соединенные Штаты Америки, в полной мере впитав в себя былую силу Британии.
В российской политике временами проскальзывал стратегический ход мыслей, достаточно вспомнить Священный союз, созданный по инициативе России с целью поддержания международного порядка, установленного в ходе Венского конгресса. Он более или менее успешно функционировал вплоть до начала Крымской войны. Еще одним примером может служить жесткая внешняя политика, проводимая Иосифом Виссарионовичем Сталиным, пришедшим, в конце концов, к выводу о значении преемственности царской политике. На полях нового противостояния с Западом, сталинский СССР стал активно приобретать черты бывшей Российской империи. К сожалению, к выработке какой-либо долгосрочной концепции это не привело. Можно сделать вывод, что поведение России на международной арене практически всегда зависело от сиюминутных желаний царей или генсеков. И хорошо, если желания совпадали с государственными интересами.
За прошедший XX век в России сменилось три системы. Менялись они кардинально. После очередной смены государственный корабль брал курс на противоположные берега. При этом новый капитан корабля имел привычку критиковать предыдущего. Так большевики клеймили царскую политику, а их, в свою очередь, клеймили «борцы за демократию», пришедшие к власти в конце 80-ых. Более того, на двадцатом съезде КПСС был поднят вопрос о так называемом «культе личности». Переводя на простой язык, новоиспеченный лидер государства смешивал с грязью предыдущего, и это в рамках одной политической и идеологической системы. Назвать данное явление переосмыслением политического курса язык не повернется. Это чистой воды маразм, историческая дезориентация с вытекающими отсюда последствиями. Представить подобное в тех же Соединенных Штатах невозможно. Если в речи американского президента и проскальзывают нотки упрека по отношению к человеку, ранее занимавшему этот пост, то данное обстоятельство никак не отражается на проводимой Штатами политике. Она может быть сколь угодно жестокой, циничной и несправедливой, но обладает огромнейшим плюсом: строгое следование определенному курсу, вне зависимости от того, кто стоит у руля власти. Американские президенты не меняют политическую концепцию по своему вкусу, учитывая, прежде всего, государственные интересы, а не собственные амбиции и желания. Правда, стоит заметить, что сдерживать собственную инициативность заокеанским "правителям" в немалой степени помогает так называемое закулисье, в чьих руках сосредоточены основные ниточки управления страной. Однако, формированию внешнеполитической доктрины на длительный период способствует целая плеяда талантливых дипломатов, геополитиков, таких как Генри Киссинджер или Збигнев Бжезинский, способных мыслить глобально и заранее просчитывать ходы противников. У нас, в свое время, также существовали подобные деятели. Вспомнить, к примеру, Петра Николаевича Дурново, предсказавшего ход Первой мировой войны и ее гибельные последствия для России, или же талантливого русского поэта, дипломата и публициста Федора Ивановича Тютчева, предвещавшего Крымскую войну. Но властные элиты России имеют пагубную для государства привычку – не прислушиваться к мнению таких людей, не брать на вооружение их предложения по проведению выверенной политики, отвечающей национальным интересам. Важно и то, что американская внешнеполитическая стратегия строится вокруг «игры» в нападение, тогда как российская исторически сводится к обороне. Но не было бы Берлина в 1945 году, если бы Красная Армия не взяла инициативу в свои руки.
У сегодняшней России есть два пути – уйти в небытие, тихо спрятавшись на заднем дворе Европы, либо, учтя свои прошлые ошибки, вновь занять достойное место на мировой арене, восстановив былое величие. Выбирая второй путь, нужно осознавать, что для достижения успеха России придется навсегда распрощаться с детской наивностью и верой в сказки о западной демократии. Необходимо будет перейти от политики сиюминутного реагирования к политике поиска слабых мест противника с целью нанесения по ним действенных ударов. Для воплощения подобного сценария понадобится четкая внешнеполитическая доктрина, опирающаяся на преемственность и следование государства определенным курсом. В противном случае государственный корабль так и будет бросать от одних берегов к другим, пока он в очередной раз не сядет на мель. Новую катастрофу России в ее нынешнем геополитическом положении вряд ли удастся пережить.
Информация