Охотник за «невидимкой»
Ох и «доставал» же бойцов этот танк! Танк-«невидимка», как его прозвали. Прозвище это он оправдывал в полной мере! О нем легенды рассказывали. Будто появляется неведомо откуда и исчезает неизвестно куда и как. Промаха наводчик-дудаевец не знает – в БТР с четырех тысяч метров влепил два снаряда, да так точно, что между пробоинами в броне только ладонь можно приложить. Попасть же из орудия в тот танк, утверждали, вообще невозможно… Невидимка, в общем.Но никакой мистики тут не было. Как не имелось у той «семьдесятдвойки» и неких «стелсовских» секретов. Славу танку создали мастерство экипажа, его умение стопроцентно использовать особенности территории, где шли бои.
У боевых действий в горной местности – свои особенности. Как, впрочем, имеется своеобразие при войне на фоне любого ландшафта. Нечасто противоборствующие стороны в горах оказываются на одной горизонтали. Как правило, кто-то, оказавшись ниже по высоте, бывает в проигрыше.
Подразделение внутренних войск, подкрепленное танками роты старшего лейтенанта Олега Гафурова, попало именно в такое положение – дудаевцы нависали над ними, занимая господствующие вершины. Этой особенностью ситуации и воспользовались танкисты боевиков. На огневую позицию они выводили боевую машину по обратному, невидимому для наблюдателей федеральных войск, склону таким образом, чтобы из-за вершины высотки минимально выглядывали лишь ствол орудия и оптика наведения. Так и стреляли. Получалось, что танк, практически невидимый для противника (читай: наших артиллеристов и танкистов), мог причинять подразделениям федеральных войск немалый ущерб. И причинял! Стрелять наводчик умел.
Так было и в этот раз. Несколько осколочных снарядов разорвались у самых окопов мотострелков. Затем дудаевцы перенесли огонь на стоящий в окопе танк старшего лейтенанта Юрия Таможеникова. По броне гулко простучали горячие осколки. Оставаться на месте становилось опасно.
– Заводи!– крикнул офицер.– Отходим!
Механик-водитель растерянно засуетился. Для него, юного воина Леонида Белова, то был первый бой.
– Спокойнее, Леня!
Куда там спокойнее! Молодой солдат, пытаясь запустить двигатель, напрочь растратил сжатый воздух из ресиверов и теперь попросту не знал, что делать. Впрочем, под разрывами Юрий и сам чувствовал себя неуютно. Было очевидно, что дудаевцы пристреливаются именно к нему.
– Вылезай, Леня! Я сам… Вытащив из-за рычагов бледного солдата, офицер плюхнулся на его место. Подсевшие аккумуляторы натужно пытались провернуть мощный коленвал.
– Ну давай же, давай!
Наконец двигатель взревел. Танк дрогнул и, высоко задрав корму, подался из окопа.
…Именно в этот момент, наверное, зародилась в мозгу Юрия идея, как можно подловить «невидимку»…
Танк подался из окопа. Выплюнув вперед дымовой заряд «тучи» (система запуска дымовых гранат – прим. «Отваги»), боевая машина под прикрытием мрачного искусственного тумана лихо подрулила к окопам пехоты.
– Раненых давайте!..
А танк дудаевцев между тем исчез, как всегда, незаметно, по-английски. Партия и в этот раз осталась за ним.
Боевики-танкисты еще не подозревали, что Юрий уже обдумывает ответный ход.
Рассуждал взводный примерно так. Дудаевцы, имея изначальное преимущество, используют его в полной мере. Что им можно противопоставить? На чем подловить? На неожиданности! На что рассчитывают боевики? Что в обороне при обстреле естественная реакция человека – забиться, затаиться, закрыться дымами… Значит – необходимо поступить иначе!
И вот «невидимка» проявил себя вновь. После первых же разрывов Таможеников прокричал:
– Заводи! Назад!!!
Теперь уже Леонид не подвел. Танк резко отпрянул назад, мгновенно вырвавшись из окопа. Боевая машина оказалась на виду у танкистов боевиков. Но ведь и танк дудаевцев перестал быть невидимым для Юрия и его товарищей. Что и требовалось!
Стрелять в Чирчике Таможеников научился на славу. Юрий первый снаряд выпустил навскидку, как ковбой в вестерне. Недолет. Поняв его маневр, танк боевиков начал поспешно отползать назад, стараясь спрятаться на обратном скате высотки. Тогда Таможеников выпустил подряд несколько снарядов навесом через вершинку, каждый раз меняя дальность, но не сбивая прицел. Рассудил, что растерявшиеся танкисты-дудаевцы, стремясь побыстрее уйти из-под обстрела, вряд ли станут маневрировать вне видимости противника. И не ошибся. После очередного выстрела сквозь густую пыльную пену разрывов поначалу робко, а потом все гуще начали пробиваться чадные клубы солярного дыма.
Больше «невидимка» в этих краях не появлялся.
Биография у Юрия самая обычная. Родился в Волгоградской области, школа, профтехучилище, танковое училище в Чирчике, что под Ташкентом, там же женился на дочери офицера, служба под Алма-Атой…
– Я люблю армию,– рассказывает он.– Поэтому часто вспоминаю службу в Казахстане. Там мы действительно занимались боевой подготовкой. А потом, когда все эти разделы-распады начались, нахлынули нынешние проблемы. Людей не хватает, «горючки» нет, боевая подготовка скомкана.
Воевать учились в ходе боев. Сплоховавший в первом бою Леонид Белов скоро стал механиком-водителем экстракласса. Поднабрался опыта наводчик орудия рядовой Николай Шумков. Постигали науку побеждать и другие воины подразделения – старший сержант Артем Притчин, сержант Александр Исламов…
Опыт – великое дело. Плохо только, что наживать его приходилось непосредственно в боях, а не в ходе, как то положено, боевого слаживания.
Как-то вечером отряд боевиков попытался прорваться в расположение полка, которому было придано танковое подразделение. Когда дудаевцев засекло боевое охранение и подняло тревогу, в наушниках командира батальона подполковника Сергея Котелкина раздался голос:
– Здравствуй, комбат! Сейчас мы тебя «мочить» будем!
Полевые командиры любят подобные эффекты – войти в связь со своим противником и предупредить о нападении. Особый шик – если при этом могут обратиться по имени.
А Таможеников со своим танком, естественно, уже на «передке» – вывел машину на огневую позицию после первых же выстрелов. По нему и пришлась первая реактивная граната. Повезло – чуток промахнулись засевшие в «зеленке» боевики. Взрыв взметнул тучу пыли из бруствера. Юрий почувствовал, как больно обожгло бровь.
– Отходим на запасную! – скомандовал он.
Только когда бой чуть стих, попросил подчиненных посмотреть, что с лицом. Оказалось, над глазом крохотный осколок застрял. Тут же его и выковыряли из рассеченной брови. Отверткой.
…Сегодня для Юрия война уже закончилась. Навсегда ли – неведомо. Но только подразделение, в котором он служит, выведено из Чечни и расположилось на новом месте. И вновь навалились все те же проблемы, что и раньше. Нет своего полигона, не хватает топлива для танков, боевая учеба идет с перебоями… Из «учебки» пополнение прибыло взамен уволившихся в запас юных ветеранов – всего-то по три раза сидели «молодые» за рычагами управления… А обучать их надо, чтобы, если придется вновь вести подчиненных в бой, науку побеждать постигали они с меньшими жертвами.
О Юрии в части говорят по-разному. Один из офицеров высказался примерно так: есть у нас и более, мол, достойные, у Таможеникова, мол, характер строптивый. Возможно, и так. Но, каким бы ни был у Юрия характер, танк-«невидимку» подловил именно он. И осколок из раны во время боя отверткой выковыривали именно ему. Ну а насчет строптивости… Вспомним легендарного Маринеско – и простим Юрию этот недостаток.
На днях сынишке Юрия Никите исполнилось три годика. Какая его ждет судьба, нам знать не дано. Одно лишь бесспорно: ему довелось родиться сыном настоящего офицера.
Информация