Растущая мощь турецкого ВМФ и Краснознамённый Черноморский флот
История «военно-морских качелей» черноморского региона весьма любопытна. Если не уходить в слишком уж далёкие дали походов русских князей на Византию и начать от эпохи паруса и пороха, то господство на Чёрном море долгое время принадлежало Османской империи. Однако же Россия, после присоединения к ней Крыма, не могла терпеть подобного: в 1783 г. по приказу Екатерины Великой был создан Черноморский флот.
Уже в Русско-турецкой войне 1787-1791 гг. господство османского флота было успешно оспорено. Невзирая на первоначальные неудачи, более чем объяснимые отсутствием надлежащего опыта, Черноморский флот успешно громил турок у Очакова, Фидониси, Керченского пролива, Тендры и Калиакрии. Позднее, уже в 19-ом веке, русские и турецкие моряки не раз сходились в морских боях, но Османская империя слабела, а Российский императорский флот постепенно набирал силу. К 1853 г. Оттоманская Порта не могла и мечтать самостоятельно низвергнуть господство Российской империи в Чёрном море, что и показало Синопское сражение.
Однако же черноморцы не рискнули дать бой соединённой англо-французской эскадре, хотя её разгром, пусть даже ценой гибели флота, мог принести победу Российской империи в Крымской войне. Вместо этого моряки храбро сражались на суше, но Севастополь пал, а война 1853-1856 гг. была нами проиграна.
Одним из условий мира стал отказ России от флота в Чёрном море, и весы военно-морского соперничества качнулись обратно, Турция вновь обрела некогда утраченное ею господство, каковым и пользовалась в очередной Русско-турецкой войне 1877-1878 гг.
Но законы истории неумолимы. Экономика Османской империи хирела год от года, и, хотя во второй половине 19-го века турки смогли усилить свой флот более-менее современными на тот момент броненосными фрегатами и корветами, на содержание и своевременное обновление морских сил средств у них не хватало. Российская империя, наоборот, развивалась вполне интенсивно и вскоре приступила к возрождению Черноморского флота. Введение в строй трёх эскадренных броненосцев типа «Екатерина II» ознаменовало собой возвращение господства на Чёрном море к Российской империи: теперь, казалось бы, уже навсегда.
И действительно, попытки османов усилить свой флот перед Первой мировой войной не шли ни в какое сравнение с ростом мощи Российского императорского флота на театре. Весы слегка заколебались, лишь когда Германия отправила на помощь своим будущим союзникам «Гебен» и «Бреслау». Но даже и тогда турецкий флот (правильнее будет говорить – германо-турецкий, так как немецкие корабли сохранили немецкие экипажи) хоть и получил дополнительные возможности, господства на море не обрёл. После вступления в строй дредноутов типа «Императрица Мария», превосходство Черноморского флота над германо-турецким вновь приблизилось к абсолютному.
Формально, пожалуй, можно говорить о том, что Турция вернула господство на Чёрном море после ухода последнего боеспособного соединения – Русской эскадры в Бизерту в 1920 г. По существу же Турция на тот момент являлась проигравшей войну державой, настолько ослабленной, что скорее следует говорить о периоде «безвластия», вызванном недееспособностью как советских, так и турецких морских сил в этот период. При этом СССР смог быстрее восстановить Черноморский флот, нежели это удалось Турции, и до 1991 г. его превосходство над ВМФ Турции становилось всё более подавляющим.
Но СССР распался, а РФ, наследница морской мощи советской империи, не имела экономических возможностей для поддержания сложившегося статус-кво. Наш КЧФ стремительно слабел, и в 2000-х годах Турция, после столетия «вечно второй» черноморской державы, вновь вернула себе доминирующее положение. Ситуацию могла бы исправить госпрограмма вооружений 2011-2020 гг., но, увы, этого не произошло.
Текущее состояние ВМФ РФ и Турции на Чёрном море. Количество
РФ удалось в известной мере обновить подводную компоненту КЧФ, введя в состав флота шесть улучшенных «Варшавянок» проекта 636.3. С учётом введённой в строй в 1990 г. и недавно модернизированной «Алросы», общее количество ПЛ черноморского флота РФ достигло семи ед. Это грозные подводные бойцы, но ВМФ Турции располагает тринадцатью ПЛ четырёх различных типов.
Двенадцать из них (трёх типов) представляют собой вариации весьма удачной германской ПЛ типа 209. Могу предположить, что индивидуально наши 636.3 превосходят турецкие 209, особенно те, что строились в 70-80-ых годах прошлого столетия. Но вряд ли – вдвое. Тринадцатая ПЛ – новейшая «Пири Рейс» типа 214 с ВНЭУ – передана турецкому флоту в 2024 г., при этом турки собираются ввести в строй ещё пять таких подводных кораблей.
Схожая ситуация с фрегатами. Планы пополнения КЧФ шестью кораблями проекта 11356Р не удалось воплотить в жизнь, в строй вошло только 3 из них – «Адмирал Григорович», «Адмирал Эссен» и «Адмирал Макаров».
Кроме них есть ещё «Ладный» и «Пытливый», два сторожевых корабля проектов 1135 и 1135М, вошедшие в строй в 1980 и 1982 гг. соответственно.
Основу надводных сил ВМФ Турции составляют фрегаты проекта МЕКО 200 и новейший «Стамбул». Опять же, можно говорить о том, что индивидуально наши фрегаты «адмиральской серии» превосходят турецкие, но у нас только три «адмирала», а у турок – восемь МЕКО плюс «Стамбул». По моему мнению, СКР проекта 1135 заметно лучше американских «Оливер Х. Перри», но у нас два таких корабля, а у турок – 8. Всего турецкий ВМФ получит 4 «Стамбула», а вот КЧФ в ближайшем будущем вряд ли сможет рассчитывать на значительное пополнение фрегатами. Увы, но состояние нашего Северного и Тихоокеанского флотов таково, что корабли такого класса там нужны как воздух, в том числе для обеспечения развёртывания РПКСН, а строить фрегаты в больших количествах РФ не может.
Недавно КЧФ получил наконец-то первый корвет проекта 20380 «Меркурий». По своим боевым качествам он, вероятно, также будет сильнее любого турецкого корвета, но в составе ВМФ Турции насчитывается десять корветов, а в составе КЧФ – один. Можно, конечно, считать для КЧФ корветами два малых ракетных корабля «Сивуч», но и 3 против 10 – не лучшее соотношение. Шестёрка МРК и четвёрка МПК уступают в численности не менее чем 19 турецким ракетным катерам. Можно, конечно, приплюсовать к нашим ещё четыре «голубя мира» проекта 22160, но об их боевых качествах (вернее – их отсутствии) было написано уже очень много.
Наконец, недавно турки ввели в строй свой первый УДК, а фактически – легкий авианосец «Анадолу». Аналогов этому кораблю в составе КЧФ не имеется. Правда, в десантных кораблях КЧФ всё же превосходит турецкий флот, но с учётом категорического отставания в кораблях основных классов, реализовать это преимущество едва ли возможно.
Морская авиация? Тут вроде бы превосходство на стороне РФ. Всё же Черноморский флот располагает двумя полками морской авиации, один из которых смешанный, а второй – отдельный морской штурмовой. При этом воздушные силы ВМФ Турции (6 патрульных самолётов, 26 вертолётов) примерно соответствуют, а может, и превосходят наш 318-ый смешанный авиаполк, но вот штурмовых авиаполков у турок нет.
43-ий отдельный морской штурмовой авиаполк – несомненное преимущество КЧФ, но беда в том, что его материальная часть не на высоте. Хотя данные о поступлениях новой техники в войска ныне засекречены, можно смело предполагать, что полк весьма далёк от полного укомплектования Су-30СМ.
Ещё одним несомненным преимуществом КЧФ являются две ракетно-артиллерийских бригады, оснащённые современными ракетными комплексами «Бал» и «Бастион».
С другой стороны, у турецкого ВМФ значительное преимущество в развёртывании. КЧФ некуда деваться из акватории Чёрного моря (кроме малых кораблей «река-море»), при этом практика СВО показала, что наши военно-морские базы весьма уязвимы перед атаками крылатых ракет. Можно предполагать, впрочем, что и турецкие ВМБ защищены не лучше (особенно от новейших российских ракет), но турки имеют возможность перевести часть своих кораблей на базы средиземноморского побережья, оперативно вводя их в Чёрное море только на время проведения боевых операций.
В целом по своему составу КЧФ, несомненно, уступает турецкому флоту. И со временем разрыв в численности будет только нарастать.
ВМФ Турции – рывок в будущее
Согласно сообщению «Naval News», 2 января 2025 г. контр-адмирал Зеки Актюрк объявил о состоявшихся церемониях первой резки стали для трёх головных боевых кораблей для турецкого ВМФ: авианосца (программа MUGEM), эскадренного миноносца (программа TF-2000 AAW) и подводной лодки (программа MILDEN). Давайте рассмотрим эти корабли подробнее.
Авианосец обладает следующими ТТХ. Водоизмещение – 60 000 тонн, скорость – свыше 25 узлов максимальная и 14 узлов крейсерская. Дальность хода составит 10 000 миль на крейсерской скорости. Экипаж – не менее 800 чел. Самолётовместимость – до 50 пилотируемых и беспилотных летательных аппаратов.
Таким образом, начато строительство крупнейшего боевого корабля за всю историю турецкого флота, да ещё и на их собственной верфи. При этом турецкий авианосец по размерам и вместимости примерно соответствует британским кораблям того же класса «Куин Элизабет». Особый интерес представляет его авиакрыло.
По всей видимости, авианосец планировалось оснастить американскими СВВП F-35B, но данные самолёты США поставлять туркам отказались. Тем не менее, в будущем американцы могут и переменить своё мнение: в этом случае следует ожидать, что турецкий авианосец сможет обеспечить базирование не менее чем 24 F-35B. А пока турецкие адмиралы, недолго думая, решили «заселить» ангары своего крупнейшего корабля тем, что в ближайшем будущем окажется у них под рукой.
Анонсировано присутствие четырёх летательных аппаратов. Пилотируемый из них только один – сверхзвуковой легкий штурмовик TAI Hurjet. Этот самолёт в настоящее время только разрабатывается и по своим задачам и возможностям примерно соответствует отечественному Як-130. Но наш самолёт – дозвуковой, в то время как TAI Hurjet должен будет уметь разгоняться до 1,4М. Но в целом, конечно, ни тот, ни другой полноценным боевым самолётом считать нельзя. Однако турки, располагая «оморяченной» версией легкого штурмовика, смогут начать подготовку пилотов палубной авиации, что, безусловно, очень важно. Ведь даже если американцы так и не расщедрятся на F-35В, возможно появление новых легких боевых самолётов горизонтального взлёта и посадки, способных садиться и взлетать на турецкий авианосец. Каких? Да хотя бы и Су-75, например.
Следующие два типа ЛА – беспилотные истребители, дозвуковой TAI ANKA-III и сверхзвуковой (в одном из исполнений) Baykar Bayraktar KIZILELMA. TAI ANKA-III представляет собой малозаметный БПЛА, построенный по схеме «летающее крыло» с применением технологии «стелс», чья взлётная масса достигает 6500 кг.
Он способен летать на скорости 0,7М, находиться в воздухе до 10 часов и применять весьма широкую номенклатуру боеприпасов «воздух-земля» и «воздух-воздух», при том что его грузоподъёмность достигает 1200 кг на внутренней или внешней подвеске. Интересно, что одним из вариантов загрузки является приём БПЛА-камикадзе.
В целом TAI ANKA-III выглядит скорее ударным БПЛА, который в каких-то обстоятельствах способен вести также и воздушный бой. Иное дело – Baykar Bayraktar KIZILELMA.
Данный БПЛА разрабатывается в дозвуковом и сверхзвуковом вариантах, при этом он располагает собственной РЛС AESA и модулем радиоэлектронной борьбы. В дозвуковом варианте он весит даже меньше TAI ANKA-III (около 6 т), в сверхзвуковом, вероятно, превзойдёт последний по массе. В целом же данный летательный аппарат, возможно, действительно будет способен вести эффективный воздушный бой, особенно если кто-то «подскажет» ему местонахождение самолётов противника.
И, наконец, четвёртым летательным аппаратом заявлен «старый добрый» Bayraktar TB3, имеющий куда более скромные характеристики (скорость в 300 км/ч, максимальный взлётный вес 1450 кг, масса полезной нагрузки 280 кг) и, вероятно, добавленный сюда просто «чтобы было».
Эскадренный миноносец представляет собой эдакий «Арли Берк» в турецком исполнении.
Водоизмещение должно составить 8300 т, скорость – более 26 узлов. Основное вооружение будет размещено в 96-зарядной УВП MIDLAS, способной использовать ЗУР большой дальности системы SIPER, средней и малой дальности – HISAR, противолодочные ракеты ASROC, а также крылатые ракеты для поражения наземных целей GEZGIN и ПКР ATMACA.
ЗУР SIPER в варианте block 2 имеют активную ГСН, досягаемость по высоте 30 км и по дальности 150 км. Ведутся разработки более совершенной ракеты с дальностью в 180 км и высотой свыше 30 км. Семейство ЗУР HISAR включает в себя ракеты малой (15-25 км) дальности с инфракрасной ГСН, а также ракеты средней дальности (40 км) с активной ГСН.
Характеристики крылатой ракеты GEZGIN толком неизвестны, но турки при её конструировании ориентировались на американский «Томагавк». Вероятно, вышло похуже, мне попадались данные, что данная ракета летит не далее, чем на 1000-1200 км. Что же до ПКР ATMACA, то это некий аналог «Гарпуна» с массой ракеты 750 кг, массой боевой части в 220 кг, дальностью то ли 220, то ли 250 км, дозвуковой скоростью и низкой высотой полёта. Ракета весьма «умна» и может быть перенацелена в полёте, а в случае промаха – осуществить поиск и повторную атаку.
Разумеется, эсминец имеет 324-мм противолодочные торпеды и в меру развитое артиллерийское вооружение, включающее 127-мм пушку, два 35-мм противоракетных зенитных комплекса, а также несколько артустановок меньшего калибра (по всей видимости – 25-мм). Предполагалось, что на эсминце будет установлено электромагнитное и/или лазерное вооружение, но это сомнительно.
Подводная лодка – турецкой разработки.
О ней известно немногое. Это будет крупнейшая ПЛ ВМФ Турции (надводное водоизмещение 2700 т) с воздухонезависимой энергетической установкой (ВНЭУ) и вооружением из 533-мм торпед, крылатых и противокорабельных ракет.
Очевидно, что по численности КЧФ сильно уступает ВМФ Турции, и это отставание будет только нарастать. Тем не менее, по моему мнению, наш Черноморский флот мог бы стать грозной силой, способной успешно поспорить с ВМФ Турции за Чёрное море, даже не втягиваясь в «гонку за вымпелами».
Только вот «бы» мешает.
Система? Нет, не слышали
По моему мнению, каковое я уже высказывал ранее, Россия до сих пор не занимается строительством военно-морского флота. Мы создаём отдельные системы вооружений, корабли, самолёты, иногда – лучшие в мире и очень часто – лучшие, нежели все, чем располагают турецкие моряки. Но мы не строим флот как систему, в которой отдельные её части взаимодополняют, усиливают и обеспечивают эффективное применение прочих её компонентов.
СВО очень хорошо показала, что альфа и омега современной войны – информация о противнике. А создание единой государственной системы освещения надводной и подводной обстановки (ЕГСОНПО) у нас в таком состоянии, что украинские БЭК-и заставали врасплох наши корабли в непосредственной близости от наших же баз. О ракетных атаках нередко становилось известно не в момент выхода атакующих самолётов на огневой рубеж, а много позже, когда вражеские ПКР появлялись в зоне действия РЛС ЗРК, прикрывающих объекты атаки, отчего системы ПВО не всегда успевали их сбить. И это при том, что организовать массированные ракетные налёты с использованием 16-24 ПКР или более ВСУ оказались неспособны.
Увы, отсутствие системного строительства военно-морского флота (и других родов войск) – бич вооружённых сил РФ.
Разумеется, когда враг превосходит числом – это никогда не хорошо. Но корневая проблема не в том, что в составе КЧФ семь подводных лодок, а у турок их тринадцать, и будет больше. Проблема в том, что у нас не выстроена система противолодочной обороны (ПЛО), интегрированная в общую систему флота.
Система ПЛО, построенная на основе 7 «Варшавянок» (точнее, шести и одного «Палтуса»), корветов, стационарных и мобильных гидроакустических комплексов, современных самолётов и вертолётов и современных же противолодочных мин – это сила, вполне способная разгромить и уничтожить «чёртову дюжину» турецких ПЛ. Разумеется, если последние будут отправлены в бой в одиночку, без поддержки своих надводных кораблей и патрульной авиации. Потому что решает не численность, а системный подход, обеспечивающий синергию, отчего мощь системы много превышает простую сумму эффективности отдельных её компонентов.
Хрестоматийный пример – приграничное сражение 1941 г. Танков-то у нас было много, куда больше, чем у немцев, но мы ещё не умели их применять. Вводя в бой массы танков без достаточной поддержки артиллерии, авиации и пехоты, мы проигрывали вермахту. У которого было куда меньше танков, но который воевал системно, умело сочетая имеющиеся у него разнородные силы. Потом-то мы научились, конечно, отчего в послесловии к мемуарам Меллентина советский танковый корпус обр. 1944 г. поименован ни много ни мало «величайшей ударной силой в истории человечества». Но это было потом.
И тут, конечно, у уважаемого читателя может возникнуть вопрос – а почему турки должны отправлять против системно выстроенной ПЛО нашего флота свои ПЛ в одиночку, без поддержки их теми же корветами и фрегатами? Ведь надводных кораблей у турок куда больше, чем у нас. Да и противолодочные самолёты и вертолёты в наличии.
Так и есть, но проблема не в том, что у турок втрое больше фрегатов, чем у КЧФ. Наши «Калибры», «Ониксы», не говоря уже о «Цирконах», имеют достаточный потенциал для быстрого превращения турецких фрегатов в подводные достопримечательности для дайверов.
Причём, если данные о 500-1000 км дальности «Ониксов» и «Цирконов» верны, то они способны с берега «передать привет» практически в любую точку акватории Чёрного моря. А истребители, несущие ракеты класса «воздух-воздух» с дальностью до 300-400 км способны уничтожить вражеские патрульные самолёты с дистанций, исключающих воздушный бой с истребителями прикрытия. Это если ВВС Турции вообще соизволят такое прикрытие морякам предоставить (обычно патрульная авиация действует самостоятельно).
У нас есть мощное ракетное оружие, которому туркам буквально нечего противопоставить. Но у нас нет систем дальнего обнаружения, которые позволили бы своевременно обнаружить корабли и самолёты неприятеля в черноморской акватории и выдать целеуказание на них. У нашего флота есть сильные стороны, но, в силу нехватки тех самых средств освещения надводной и подводной обстановки, мы не имеем надежды эти преимущества реализовать.
Грустные перспективы
С другой стороны, едва ли сегодняшний турецкий ВМФ значительно превосходит нас в системности применения своих сил. Военных флот Турции длительное время развивался не как самостоятельная сила, а как компонент могущественных ВМС НАТО. И от этого компонента, в сущности, не ожидалось многого, так что сегодня турецкий флот не самодостаточен. К примеру, тех же самолётов ДРЛО, полезность которых сегодня невозможно оспорить, у моряков Турции нет вообще, а у ВВС – только 4 ед. Что весьма немного и совершенно не гарантирует хотя бы эпизодическое взаимодействие таких самолётов с турецким флотом.
Однако турки идут по пути формирования сбалансированного флота. Разумеется, их авианосец, создаваемый по программе MUGEM, не имея полноценных многофункциональных истребителей, самолётов ДРЛО, РТР/РЭБ и так далее, совершенно не ровня не то что американским, но также и французскому, британским или китайским авианосцам. Даже и модернизированному «Кузнецову» он не будет ровней – если наш ТАВКР когда-нибудь вернётся в строй, конечно.
Но, получая в своё распоряжение носитель БПЛА и легкой авиации, турки значительно повысят ситуационную осведомлённость своего флота.
Baykar Bayraktar KIZILELMA на палубе УДК «Андалолу»
Введя в строй серию крупных эсминцев со сравнительно дальнобойными ЗУР, они смогут выстраивать эшелонированное ПВО своих корабельных соединений. Перейдя на ПЛ с ВНЭУ, они во многом нивелируют недостаточную автономность дизель-электрических ПЛ и получат подводную компоненту с расширенными возможностями проводить операции совместно с надводными и воздушными силами флота.
И никогда не нужно забывать, что в случае гипотетического российско-турецкого конфликта турецкие ВВС и ВМФ получат максимальную поддержку разведывательных сил и средств НАТО, как, собственно, это происходит сейчас с Украиной. То есть в интересах турецкого ВМФ будут работать и патрульная авиация, и самолёты ДРЛО, и разведывательные БПЛА наших заклятых американских и европейских друзей.
А чем ответим на это мы? Построим для Чёрного моря штук пять корветов и, чем морской черт не шутит, пару фрегатов проекта 22350? Которые в случае войны будут как на ладони у разведки НАТО, но сами будут располагать лишь данными от собственных РЛС? Доведём численность современных истребителей до штатной в единственном штурмовом авиаполке КЧФ? Так судя по темпам обновления, к тому моменту, как это произойдёт, первые поступившие в полк Су-30СМ надо будет уже списывать по старости.
В силу сравнительно небольших размеров Чёрного моря, для превращения его в Русское море нам вовсе не нужно на каждый турецкий вымпел отвечать своим. А вот что нам действительно нужно, так это объединённые в единую разведывательную сеть:
1. Разведывательные спутники в достаточном количестве, включая спутники активной радиолокационной разведки;
2. «Народные» самолёты ДРЛО и РТР по типу «Эдванст Хокая» или Як-44, если угодно. Чудовища А-100 «Премьер» хороши всем, кроме того, что выпустят их (если выпустят) крайне ограниченной партией, которой едва ли хватит на нужды ВКС, не говоря о флоте;
3. Современные патрульные самолёты на смену Ил-38, которые даже с «Новеллой» уже сегодня сильно устарели;
4. Современные вертолёты ПЛО;
5. Стационарные и/или мобильные сети гидрофонов, возможно – корабли гидроакустической разведки;
6. Разведывательные БПЛА.
Разумеется, всё вышесказанное не отменяет необходимости иметь ядро черноморского флота, состоящее из некоторого количества современных надводных и подводных боевых кораблей, многофункциональных истребителей и др. Но при наличии такой разведывательной системы нам вовсе не нужно стремиться к паритету по численности с турецким ВМФ. Потому что уровень контроля воздушной, надводной и подводной обстановки будет таким, что если вдруг случится очередная русско-турецкая война, вероятность гибели того же авианосца программы MUGEM, зашедшего в акваторию Чёрного моря, будет приближаться к 100 %. Хоть с Baykar Bayraktar KIZILELMA на борту, хоть с F-35B.
И, конечно, обращает на себя внимание тот факт, что большая часть указанных сил либо может использоваться не только в интересах КЧФ, но и других флотов (спутники), либо мобильна и может быть при необходимости оперативно переброшена на другой театр. В случае если вдруг возникнет обострение международной обстановки где-нибудь на Балтике или Дальнем Востоке.
Информация