Саперы Афгана
О войне в Афганистане еще не сказана и тысячная доли правды. Необходимы честность и беспристрастность в освещении всех относящихся к почти десятилетней афганской эпопее, фактов, так как речь идет об уроках для страны, о судьбах нескольких миллионов людей, ибо у каждого, побывавшего там, есть семья, есть близкие, есть друзья, и всех их, так или иначе опалило афганское солнце.
Провинция Кунар. Кишлак Барикот. Эти названия чаще других мелькали в штабных разработках, боевых предписаниях и военных сводках афганской армии. Не захватив Барикот с хода, душманы решили взять его измором. Они окружили это маленькое селение в пограничной с Пакистаном провинции Кунар несколькими рядами осадных траншей, заминировали все дороги и подходы, ведущие к нему из глубины страны, и повели методичный обстрел сосредоточенного в старинной барикотской крепости армейского гарнизона. Огнем из тяжелых орудий им помогали со своей территории пакистанцы.
Осада длилась много недель. Гарнизон нес тяжелые потери, которые лишь частично удавалось восполнить с воздуха. Выход оставался один: направить сюда крупные части, разгромить банды и вызволить защитников Барикота.
Тогда-то и обратилось к советским саперам командование афганской армии: "Помогите провести боевые колонны. На подступах к Барикоту вся земля напичкана взрывчаткой. Одним нам не справиться».
Перед ущельем Печ-Дар колонна остановилась, сломала походный порядок. Впереди преграда из нескольких завалов и минно-взрывных заграждений. Подрывом сверху было завалено 80 метров дороги.
Второй завал — через 200 метров, высота 2,5 метра. Третий — высота до 8 метров, обрушена скала — осколки до 10 метров в диаметре. Развернулись в намеченные секторы обстрела башни БМП и БТР, ощетинились стволами пушек и пулеметов. Десятки воспаленных от усталости глаз, напряженно смотрели вслед ушедшему вперёд по каменистой насыпи расчету минно-розыскной службы.
Так повторялось всегда: едва только завиднеется опасный участок дороги или поворот. В колонне уже привыкли к этим частым остановкам, глухим взрывам обнаруженных мин. Привыкли к этой опасной игре со смертью горстки людей в бронежилетах со сверкающими, отточенными камнями саперными щупами. Выработанные постоянным риском сноровка, особая саперская смекалка помогали расчету издали обнаруживать замаскированный фугас, искусно спрятавшегося пулеметчика или снайпера. В колонне знали все: если нарвутся на засаду — первыми погибнут саперы.
За годы войны в Афганистане, душманы настропалялись по части минирования, выдумали немало хитрых зарядов. В частности, старые авиабомбы они любят закладывать в углы дувалов, соединять их с маленькими противопехотными минами, их же, как правило, ставят на дороге.
Мятежники, натасканные в пакистанских спецлагерях под Пешаваром иностранными инструкторами, прежде всего американскими, набившими руку еще на минировании вьетнамских дорог, закапывают глубоко (до 70 см) мины, сделанные в Италии, в пластиковом корпусе, одна на шесть, другая на два с половиной килограмма взрывчатки. Обнаружить их очень трудно, металла там почти нет, только крохотная пружинка, взрыватели. Ни щупом, ни другими средствами инженерной разведки такую мину не взять. Нужны интуиция, опыт, внимание, знание демаскирующих примет и свойств. Действие «итальянки» непредсказуемо. По ней может пройти 100 тяжелых машин, а 101-я взорвется: грунт за это время просядет, продавится маскировочный слой, создастся необходимое давление на взрыватель. Душманы ставят мины аккуратно, стараются не оставлять следов. Представляете, какое внимание нужно саперу? Определить их местонахождение становится все труднее, «запудрят» их так, что не видно ничего подозрительного. Лунку забивают камнями и гравием, плотно утрамбовывают. Отыскать такую мину щупом очень сложно, игла в скальный грунт не лезет, остается миноискатель. Но в здешних камнях много металлических примесей, прибор реагирует на них почти так же, как на металл, Надо быть действительно асом своего дела, чтобы по тончайшим оттенкам в звучании сигнала, по неуловимым различиям в длине и высоте почувствовать, где ложная, а где истинная тревога. И все равно, сколько породы переворачивается.
Многие мины установлены «на неизвлекаемость», к тому же спрятаны не только на дороге, но и подвешиваются на деревья, укрепляются на скалы по ходу транспортных колонн.
Скользнет борт машины о скалу — взрыв, зацепится антенна за ветви дерева — взрыв... Обстановка требовала быть на стороже. Особенно здесь, в сдавленном с обеих сторон горами ущелья Печ-Дар.
Первым на острие боевого порядка двигался вожатый минно-розыскной службы со своим четвероногим помощником. Немецкая овчарка, разнюхавшая уже не один десяток мин, бежала профессиональной змейкой, не отрывая морды от горячего полотна дороги. При каждой остановке раздувала шерстяные бока, стригла ушами, как бы предупреждая вожатого о подозрительном месте.
Следом двигались остальные номера расчета. Двигались уступом один за другим с миноискателями, щупами, приборами для обнаружения возможных проводов управления взрывом. Все в бронежилетах, касках, автоматы на боевом взводе, у пояса — гранаты, шашки тротила для подрыва неизвлекаемых мин, саперные кошки...
В арьергарде медленно ползла ИМР — машина разграждения, сверкая на солнце отполированным о гранит ножами — отвалами, зубьями скребка — рыхлителя. Водителям известно, что пешая скорость — настоящая пытка, но что делать, поспешишь — на воздух взлетишь. Сколько раз в жизни саперу можно ошибаться — знают все. Проделав проход, ИМР вместе с дозором уходит дальше. Остальные саперы продолжают работу слой за слоем снимают завал. Дробят взрывчаткой крупные осколки, отваливают их в стороны. Потом выкладка: слой земли, слой стволов, веток, и еще для прочности ящики из-под боеприпасов, наполненные щебнем. Исправлен поврежденный участок, снова все вперед, туда, где ИМР уже пробилась через очередную преграду...
«Десять, двадцать, пятьдесят, сто метров...» — мысленно прикидывал пройденное расчетом расстояние подполковник В.И.Храмцов — начальник штаба 45 ИСП, не отрывая глаз от бинокля. Опасное место для минной ловушки... Он сам часто берется за миноискатель, щуп и идет по заминированной тропе, на равных с подчиненными, проверяет себя под минометным обстрелом. Уверен: высокое право посылать людей на мины, в бой — надо завоевывать.
От жары, постоянного нервного и физического напряжения, люди буквально валились с ног, рвалась, коробилась одежда, исполосованная белыми следами соленого пота. Выбиваясь из сил, теряли обоняние минно — розыскные собаки, кровоточащие их лапы оставляли ржавые пятна... На людей было больно смотреть. Особенно страдали руки саперов, точнее пальцы: всегда чуткие, цепкие, словно у хирургов или музыкантов, они сейчас были в ссадинах, с истертыми ногтями, Здешний грунт не то что малой саперной лопате — кирке с трудом поддавался, а замаскированная мина или фугас — она обхождения требует, чтобы с ней ласково, трепетно, пальчиками...
Душманы минируют практически все — вошли во вкус. Дорога, автомобили, склады в горах, пещеры и тропы, ишаков вольно разгуливающих но обочинам дорог.
На вооружении у «духов» имелись различные типы мин, в том числе противотанковые и противопехотные, а так же фугасы с дистанционным управлением, Это мины американские М-19, М18А1, РСМЕ-С, «Клеймор», шведские М-102, английские MK-7, чехословацкие, итальянские TS-2,5, TS-1,6, Т 6.1, TS 50, SH-55 и др.
Хитрят душманы, ставят мины головоломные, на саперов, на машину в колонне, на третье колесо бронетранспортера, на вертолет. Чего не сделает душман, чтобы получить гонорар. Мины доставляют из Пакистана караванами, в Афганистане они распределяются между бандами. Каждый душманский подрывник покупает у главаря мину за свои деньги. В случае «удачного» взрыва он получает мзду, значительно превышающую эти расходы.
Мина, поставленная на вертолет, взрывается от вращения лопастей. Контакты ее выведены в небольшую жестяную коробочку, похожую па консервную банку. Из коробочки языком вверх чуть наискось торчит гибкая чувствительная пластинка, подрагивающая от движения воздуха. Простой ветер заставляет ее петь, тоскливо скулить, трястись, но никогда не замкнет. А вот когда вертолет садится, мощные лопасти его «причесывают» землю, рвут колючую траву, взбивают облака пыли. И вот тогда пластинка притискивается к краю жестянки. Взрыв...
Особенно хитро бывают заминированы горные склады с оружием — там минируют подступы к пещерам, входы, пороги, притолоки, распорки, пулеметы и карабины, уложенные рядами, радиооборудование, спальные мешки, одежду, светильники, магнитофоны, фонари — минируют все, за что может взяться рукою человек. Когда саперы входят в такую пещеру, то обязательно разуваются, оголяют руки по локоть, а ноги по колено. Идут осторожно, одолевая пространство сантиметр за сантиметром, не дыша, сдерживая в себе жизнь, чтобы обнаженной кожей почувствовать тонкий проводок протянутый к взрывателю.
...Самым опасным считалась узкая мрачная теснина — вход в ущелье, который сейчас обследовали саперы. В таких местах обычно душманы организовывали засады. Немыми свидетелями их коварной тактики были несколько боевых машин, развороченных взрывами.
Обостренное чувство тревоги в купе с расчетливой осторожностью, заставляющие опытного командира сделать все возможное ради безопасности, в последний момент подсказало еще раз проверить опасный участок маршрута — теснину.
Приказав водителю медленно двигаться, он цепким, наметанным глазом сапера стал всматриваться в каменистое полотно. Нигде на дороге ни одной подозрительной взрыхлины. Да и дорогой ее назвать можно только с очень большой натяжкой. Неожиданно его взгляд наткнулся на едва приметные темные пятна, вырванные танковыми траками. Первой мыслью было: «Подтекает масляный насос в БРЭМ».
Но тут офицера словно обожгло, а вдруг!...
Чутье сапёра — это много больше, чем простое чутье, больше, чем чутье обычного человека. Землю сапер проверяет не только руками или щупом. В ход бывает пущено все: каждая жилочка, каждая клеточка и нервная струнка.
БТР резко затормозил. Нащупав деревянную ручку щупа, подполковник соскочил с брони и двинулся к видимой только ему отметине. За несколько шагов до приметного места остановился, пощупал острием щупа грунт. Как он и предполагал, уколы ничего не дали: игла не шла в скальный грунт. Тогда сапер опустился на колени, взялся за нож. Снял верхний слой, убрал вымазанные в топливе камни. И увидел то, что искал: край лунки, тщательно забитой камнями. Сомнений не было — мина! Но какая и почему не обнаружил миноискатель, почему не сработал при наезде БРЭМ? Подполковник стал рыть подкоп, чтобы тщательно обследовать мину. Он обливался тяжелым потом, бронекостюм сжимал грудь раскаленным цилиндром, давил своим весом на плечи. Но офицер не чувствовал жары, не замечал соленых струй на горячем лице, ссадин на руках. Он медленно, сантиметр за сантиметром вгрызался в каменистую почву.
Так прошло минут пятнадцать. Наконец, пальцы нащупали ребристый бок. Осторожно выгребая мелкий базальт, увидел, что это итальянская противотанковая мина TS 6,1 в пластиковом корпусе. Заложена она опытной рукой — вверх днищем, чтобы повысить взрывоустойчивость, затруднить ее взрывание. Вот почему мина не сработала под траками. Очевидно, рванула бы в замыкании колонны, Так раньше уже случалось...
Стал приспосабливать под мину якорь саперной кошки. Внезапно пулеметная очередь прошила камни перед его руками. В лицо ударила каменная крошка, взвизгнули на рикошете пули. Душманы поняли, что уловка не удалось, и решили уничтожить саперов. Вести прицельный огонь душманским пулеметчикам не дали. Дружно ударили автоматы расчета минно-розыскной службы, прикрывая своего командира. Захлестали огненные струи счетверенных стволов зенитных установок ЗСУ — 23/4. Черные провалы пещер, откуда велся обстрел, закрыли облака разрывов.
Тем временем офицер не спеша отползал к БТРу, за ним тянулась тонкая жилка веревки, соединенная с саперной кошкой. Под защитой БТРа он перевел дух. И только сейчас, натягивая веревку, заметил, как дрожат его пальцы. Рывком дернул за шнур...
Вскоре засада была уничтожена.
Колонна продолжала движение...
При работе над статьей использован материал периодической печати. Автор сердечно благодарит директора Государственного выставочного зала-музея истории войны в Афганистане Восточного Административного округа г. МОСКВЫ И.Ерина за фотографии, предоставлепые для написания этой статьи.
Провинция Кунар. Кишлак Барикот. Эти названия чаще других мелькали в штабных разработках, боевых предписаниях и военных сводках афганской армии. Не захватив Барикот с хода, душманы решили взять его измором. Они окружили это маленькое селение в пограничной с Пакистаном провинции Кунар несколькими рядами осадных траншей, заминировали все дороги и подходы, ведущие к нему из глубины страны, и повели методичный обстрел сосредоточенного в старинной барикотской крепости армейского гарнизона. Огнем из тяжелых орудий им помогали со своей территории пакистанцы.
Осада длилась много недель. Гарнизон нес тяжелые потери, которые лишь частично удавалось восполнить с воздуха. Выход оставался один: направить сюда крупные части, разгромить банды и вызволить защитников Барикота.
Тогда-то и обратилось к советским саперам командование афганской армии: "Помогите провести боевые колонны. На подступах к Барикоту вся земля напичкана взрывчаткой. Одним нам не справиться».
Перед ущельем Печ-Дар колонна остановилась, сломала походный порядок. Впереди преграда из нескольких завалов и минно-взрывных заграждений. Подрывом сверху было завалено 80 метров дороги.
Начальник штаба 45 ИСП - подполковник В.И.Храмцов
Инженерно-саперное подразделение 45 ИСП во время Кунарской операции. 1985 г.
БТР с дозором движется no дороге.
Второй завал — через 200 метров, высота 2,5 метра. Третий — высота до 8 метров, обрушена скала — осколки до 10 метров в диаметре. Развернулись в намеченные секторы обстрела башни БМП и БТР, ощетинились стволами пушек и пулеметов. Десятки воспаленных от усталости глаз, напряженно смотрели вслед ушедшему вперёд по каменистой насыпи расчету минно-розыскной службы.
Так повторялось всегда: едва только завиднеется опасный участок дороги или поворот. В колонне уже привыкли к этим частым остановкам, глухим взрывам обнаруженных мин. Привыкли к этой опасной игре со смертью горстки людей в бронежилетах со сверкающими, отточенными камнями саперными щупами. Выработанные постоянным риском сноровка, особая саперская смекалка помогали расчету издали обнаруживать замаскированный фугас, искусно спрятавшегося пулеметчика или снайпера. В колонне знали все: если нарвутся на засаду — первыми погибнут саперы.
За годы войны в Афганистане, душманы настропалялись по части минирования, выдумали немало хитрых зарядов. В частности, старые авиабомбы они любят закладывать в углы дувалов, соединять их с маленькими противопехотными минами, их же, как правило, ставят на дороге.
На острие боевого порядка двигался вожатый минно-розыскной службы с собакой ...
Минно-розыскные собаки от долгой работы выбивались из сил, теряли обоняние. Их кровоточащие лапы оставляли ржавые пятна...
Проделав проход, дозор движется дальше... На заднем плане - ИМР (инженерная машина разминирования)
Мятежники, натасканные в пакистанских спецлагерях под Пешаваром иностранными инструкторами, прежде всего американскими, набившими руку еще на минировании вьетнамских дорог, закапывают глубоко (до 70 см) мины, сделанные в Италии, в пластиковом корпусе, одна на шесть, другая на два с половиной килограмма взрывчатки. Обнаружить их очень трудно, металла там почти нет, только крохотная пружинка, взрыватели. Ни щупом, ни другими средствами инженерной разведки такую мину не взять. Нужны интуиция, опыт, внимание, знание демаскирующих примет и свойств. Действие «итальянки» непредсказуемо. По ней может пройти 100 тяжелых машин, а 101-я взорвется: грунт за это время просядет, продавится маскировочный слой, создастся необходимое давление на взрыватель. Душманы ставят мины аккуратно, стараются не оставлять следов. Представляете, какое внимание нужно саперу? Определить их местонахождение становится все труднее, «запудрят» их так, что не видно ничего подозрительного. Лунку забивают камнями и гравием, плотно утрамбовывают. Отыскать такую мину щупом очень сложно, игла в скальный грунт не лезет, остается миноискатель. Но в здешних камнях много металлических примесей, прибор реагирует на них почти так же, как на металл, Надо быть действительно асом своего дела, чтобы по тончайшим оттенкам в звучании сигнала, по неуловимым различиям в длине и высоте почувствовать, где ложная, а где истинная тревога. И все равно, сколько породы переворачивается.
Многие мины установлены «на неизвлекаемость», к тому же спрятаны не только на дороге, но и подвешиваются на деревья, укрепляются на скалы по ходу транспортных колонн.
Скользнет борт машины о скалу — взрыв, зацепится антенна за ветви дерева — взрыв... Обстановка требовала быть на стороже. Особенно здесь, в сдавленном с обеих сторон горами ущелья Печ-Дар.
Первым на острие боевого порядка двигался вожатый минно-розыскной службы со своим четвероногим помощником. Немецкая овчарка, разнюхавшая уже не один десяток мин, бежала профессиональной змейкой, не отрывая морды от горячего полотна дороги. При каждой остановке раздувала шерстяные бока, стригла ушами, как бы предупреждая вожатого о подозрительном месте.
Следом двигались остальные номера расчета. Двигались уступом один за другим с миноискателями, щупами, приборами для обнаружения возможных проводов управления взрывом. Все в бронежилетах, касках, автоматы на боевом взводе, у пояса — гранаты, шашки тротила для подрыва неизвлекаемых мин, саперные кошки...
В арьергарде медленно ползла ИМР — машина разграждения, сверкая на солнце отполированным о гранит ножами — отвалами, зубьями скребка — рыхлителя. Водителям известно, что пешая скорость — настоящая пытка, но что делать, поспешишь — на воздух взлетишь. Сколько раз в жизни саперу можно ошибаться — знают все. Проделав проход, ИМР вместе с дозором уходит дальше. Остальные саперы продолжают работу слой за слоем снимают завал. Дробят взрывчаткой крупные осколки, отваливают их в стороны. Потом выкладка: слой земли, слой стволов, веток, и еще для прочности ящики из-под боеприпасов, наполненные щебнем. Исправлен поврежденный участок, снова все вперед, туда, где ИМР уже пробилась через очередную преграду...
«Десять, двадцать, пятьдесят, сто метров...» — мысленно прикидывал пройденное расчетом расстояние подполковник В.И.Храмцов — начальник штаба 45 ИСП, не отрывая глаз от бинокля. Опасное место для минной ловушки... Он сам часто берется за миноискатель, щуп и идет по заминированной тропе, на равных с подчиненными, проверяет себя под минометным обстрелом. Уверен: высокое право посылать людей на мины, в бой — надо завоевывать.
От жары, постоянного нервного и физического напряжения, люди буквально валились с ног, рвалась, коробилась одежда, исполосованная белыми следами соленого пота. Выбиваясь из сил, теряли обоняние минно — розыскные собаки, кровоточащие их лапы оставляли ржавые пятна... На людей было больно смотреть. Особенно страдали руки саперов, точнее пальцы: всегда чуткие, цепкие, словно у хирургов или музыкантов, они сейчас были в ссадинах, с истертыми ногтями, Здешний грунт не то что малой саперной лопате — кирке с трудом поддавался, а замаскированная мина или фугас — она обхождения требует, чтобы с ней ласково, трепетно, пальчиками...
Душманы минируют практически все — вошли во вкус. Дорога, автомобили, склады в горах, пещеры и тропы, ишаков вольно разгуливающих но обочинам дорог.
Среди груды трофеев всегда были противотанковые мины - «итальянки», в пластиковом корпусе.
Заминированное оружие и радиооборудование на многочисленных горных складах. Духи минировали все, за что мог взяться человек.
Мина в корпусе скороварки.
Мина-сюрприз в корпусе зажигалки.
На вооружении у «духов» имелись различные типы мин, в том числе противотанковые и противопехотные, а так же фугасы с дистанционным управлением, Это мины американские М-19, М18А1, РСМЕ-С, «Клеймор», шведские М-102, английские MK-7, чехословацкие, итальянские TS-2,5, TS-1,6, Т 6.1, TS 50, SH-55 и др.
Хитрят душманы, ставят мины головоломные, на саперов, на машину в колонне, на третье колесо бронетранспортера, на вертолет. Чего не сделает душман, чтобы получить гонорар. Мины доставляют из Пакистана караванами, в Афганистане они распределяются между бандами. Каждый душманский подрывник покупает у главаря мину за свои деньги. В случае «удачного» взрыва он получает мзду, значительно превышающую эти расходы.
Мина, поставленная на вертолет, взрывается от вращения лопастей. Контакты ее выведены в небольшую жестяную коробочку, похожую па консервную банку. Из коробочки языком вверх чуть наискось торчит гибкая чувствительная пластинка, подрагивающая от движения воздуха. Простой ветер заставляет ее петь, тоскливо скулить, трястись, но никогда не замкнет. А вот когда вертолет садится, мощные лопасти его «причесывают» землю, рвут колючую траву, взбивают облака пыли. И вот тогда пластинка притискивается к краю жестянки. Взрыв...
Особенно хитро бывают заминированы горные склады с оружием — там минируют подступы к пещерам, входы, пороги, притолоки, распорки, пулеметы и карабины, уложенные рядами, радиооборудование, спальные мешки, одежду, светильники, магнитофоны, фонари — минируют все, за что может взяться рукою человек. Когда саперы входят в такую пещеру, то обязательно разуваются, оголяют руки по локоть, а ноги по колено. Идут осторожно, одолевая пространство сантиметр за сантиметром, не дыша, сдерживая в себе жизнь, чтобы обнаженной кожей почувствовать тонкий проводок протянутый к взрывателю.
...Самым опасным считалась узкая мрачная теснина — вход в ущелье, который сейчас обследовали саперы. В таких местах обычно душманы организовывали засады. Немыми свидетелями их коварной тактики были несколько боевых машин, развороченных взрывами.
Немыми свидетелями коварной тактики были несколько боевых машин, развороченных взрывами.
Самоходные установки ЗСУ-23-4 "Шипка" охраняют колонну.
Воспаленными от усталости глазами смотрели бойцы вслед ушедшему вперед расчету минно-разыскной службы.
Подполковник В.Храмцов после обезвреживания противотанковой мины в защитном бронекостюме разминирования.
Обостренное чувство тревоги в купе с расчетливой осторожностью, заставляющие опытного командира сделать все возможное ради безопасности, в последний момент подсказало еще раз проверить опасный участок маршрута — теснину.
Приказав водителю медленно двигаться, он цепким, наметанным глазом сапера стал всматриваться в каменистое полотно. Нигде на дороге ни одной подозрительной взрыхлины. Да и дорогой ее назвать можно только с очень большой натяжкой. Неожиданно его взгляд наткнулся на едва приметные темные пятна, вырванные танковыми траками. Первой мыслью было: «Подтекает масляный насос в БРЭМ».
Но тут офицера словно обожгло, а вдруг!...
Чутье сапёра — это много больше, чем простое чутье, больше, чем чутье обычного человека. Землю сапер проверяет не только руками или щупом. В ход бывает пущено все: каждая жилочка, каждая клеточка и нервная струнка.
Во время рейда саперы 45 ИСП сняли 23 противотанковых мины, обезвредили систему из 7 фугасов. Поочередно, на пределе сил работали три минно-розыскных расчета.
БТР резко затормозил. Нащупав деревянную ручку щупа, подполковник соскочил с брони и двинулся к видимой только ему отметине. За несколько шагов до приметного места остановился, пощупал острием щупа грунт. Как он и предполагал, уколы ничего не дали: игла не шла в скальный грунт. Тогда сапер опустился на колени, взялся за нож. Снял верхний слой, убрал вымазанные в топливе камни. И увидел то, что искал: край лунки, тщательно забитой камнями. Сомнений не было — мина! Но какая и почему не обнаружил миноискатель, почему не сработал при наезде БРЭМ? Подполковник стал рыть подкоп, чтобы тщательно обследовать мину. Он обливался тяжелым потом, бронекостюм сжимал грудь раскаленным цилиндром, давил своим весом на плечи. Но офицер не чувствовал жары, не замечал соленых струй на горячем лице, ссадин на руках. Он медленно, сантиметр за сантиметром вгрызался в каменистую почву.
Так прошло минут пятнадцать. Наконец, пальцы нащупали ребристый бок. Осторожно выгребая мелкий базальт, увидел, что это итальянская противотанковая мина TS 6,1 в пластиковом корпусе. Заложена она опытной рукой — вверх днищем, чтобы повысить взрывоустойчивость, затруднить ее взрывание. Вот почему мина не сработала под траками. Очевидно, рванула бы в замыкании колонны, Так раньше уже случалось...
Стал приспосабливать под мину якорь саперной кошки. Внезапно пулеметная очередь прошила камни перед его руками. В лицо ударила каменная крошка, взвизгнули на рикошете пули. Душманы поняли, что уловка не удалось, и решили уничтожить саперов. Вести прицельный огонь душманским пулеметчикам не дали. Дружно ударили автоматы расчета минно-розыскной службы, прикрывая своего командира. Захлестали огненные струи счетверенных стволов зенитных установок ЗСУ — 23/4. Черные провалы пещер, откуда велся обстрел, закрыли облака разрывов.
Тем временем офицер не спеша отползал к БТРу, за ним тянулась тонкая жилка веревки, соединенная с саперной кошкой. Под защитой БТРа он перевел дух. И только сейчас, натягивая веревку, заметил, как дрожат его пальцы. Рывком дернул за шнур...
Вскоре засада была уничтожена.
Колонна продолжала движение...
При работе над статьей использован материал периодической печати. Автор сердечно благодарит директора Государственного выставочного зала-музея истории войны в Афганистане Восточного Административного округа г. МОСКВЫ И.Ерина за фотографии, предоставлепые для написания этой статьи.
Информация