И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Интервью нобелевского лауреата и выдающегося советского ученого Жореса Алферова
Интервью нобелевского лауреата и выдающегося советского ученого Жореса Алферова. Хоть он и не стал новым руководителем РАН, как многим того хотелось бы, он по прежнему остается одним из наиболее видных отечественных ученных, чей голос имеет вес.
Жорес Алферов: Не надо забывать, что советская наука дала миру лучшие прорывные технологии ХХ века
Екатеринбург сегодня посетил Нобелевский лауреат Жорес Алферов. Ученый с мировым именем, который получил самую престижную премию за прорывные разработки 1960-х годов, провел "предвыборную" пресс-конференцию и прочитал лекцию перед студентами и сотрудниками УрО РАН о том, какую роль сыграла советская наука в развитии технологий второй половины прошлого века, а также о перспективах науки современной. Уральские коллеги встретили вице-президента РАН тепло, а его выступление прошло под шум аплодисментов. В завершение встречи академику вручили сувенирную медаль и альбом лауреатов Демидовской премии, которую Алферов получил за год до Нобелевской – в 1999 году. Наиболее интересные высказывания легендарного ученого о технологиях прошлого века, советской науке, о "Сколково" и его планах на посту президента РАН – в материале Накануне.RU.
О конфликте с Ливановым
Дмитрий Ливанов пришел ко мне в свое время и предложил возглавить научный совет при министерстве. После недолгого раздумья я согласился. Потому что подумал, что этот пост позволит влиять на некоторые вопросы, связанные с развитием науки. Позже я узнал, что совет этот будет не научный, а общественный. К тому же половину его будут избирать голосованием в Интернете. А вторую половину будет назначать сам министр. Там оказались довольно странные личности, даже Тина Канделаки. Тем не менее, я смог протащить в состав совета несколько человек, которых считал нужными, и решил, что можно будет работать. В работе Ливанов говорил правильные слова, в том числе и о поддержке РАН. Однако, однажды я сидел на процедуре в больнице и услышал краем уха, что Дмитрий Ливанов что-то такое сказал, а потом вечером увидел по телевидению в записи, как министр говорит о том, что академия наук – устаревшая, бесполезная неспособная к реформированию организация, и подобные вещи. Я долго не мог уснуть, утром проснулся, часов в пять утра, и тут же написал письмо, которое разместили на сайте моего института и отправили в прессу. Ливанов в этот день был в Санкт-Петербурге. И я ему лично сказал о своем решении, что я не могу работать в совете при министре, который позволяет себе такие заявления. Вообще говоря, если бы я был на его месте, я бы сам ушел в отставку после таких слов.
О перспективах Сколково
Меня пригласили возглавить научный совет Сколково, потому что у них не было выбора. Было принято решение, что сопредседатели совета должны быть лауреатами Нобелевской премии, а я единственный лауреат, живущий в России, поэтому выбор пал на меня. Я предложил в сопредседатели Роджера Корнберга, который получил премию по химии в 2006 году. Я с ним был знаком несколько лет. С ним мы не конфликтовали и созвали состав совета, который на 40% состоял из иностранных ученых – американцы, немцы и один француз. Все они с глубоким уважением относятся к российской науке. Остальные – лучшие российские ученые. Уже на первом заседании мы подняли вопрос о том, что "Сколтех" не должен основываться на MIT, голосовали против этого 4 раза, однако нам изменили статус на "научно-консультативный", то есть наши решения носят рекомендательный характер, они необязательны к исполнению. Однако, сейчас, когда начались все эти процессы, скандалы вокруг Сколково, вроде бы поддержали наше предложение делать "Сколтех" на основе Новосибирского университета и ряда других вузов. Маленькая, но это наша победа.
Я не устаю говорить также еще одну вещь, я сказал это даже на совещании, на котором присутствовал тогда еще президент Медведев. Я говорю, что Сколково – это не территория, довольно скверная, кстати, а идеология. Эту идеологию нужно распространять на наши наукограды, новосибирский академгородок, Саров, Дубну и многие другие. Сколково не должно стать оффшорной территорией, в которой пропадают огромные суммы, где есть определенные льготы для некоторых организаций и людей. Сколково должно стать идеологией развития междисциплинарных прорывных исследований. Надеюсь, что процессы, которые начались вокруг него, заставят работать Сколково более четко и в правильном направлении, в том числе и взаимодействуя с РАН.
Взгляд в прошлое: атомное оружие и энергетика, Оппенгеймер против Курчатова
Я считаю, что два наиболее прорывных проекта прошлого века были – Манхэттенский проект США и создание советской атомной бомбы. Кадровый вопрос для американцев решил Адольф Гитлер, потому что этим занимались ведущие ученые, эмигрировавшие из Европы. Кадровую проблему советского атомного проекта решил Абрам Иоффе, потому что кадровый проект развит, создан, развивался его учениками – Курчатовым, Зельдовичем, Харитоном и многими другими.
Эта тема стала разрабатываться еще в начале 20 века, немецкий ученый Отто Ган в конце 1930-х годов стал исследовать феномен деления урана, за что впоследствии получил Нобелевскую премию. Однако, дальнейшее развитие теории цепных реакций произвели две пары ученых. Немецкие ученые еврейского происхождения Отто Фриш и Рудольф Пайерлс были вынуждены эмигрировать из Германии, Пайерлс одно время преподавал в Харькове, потом уехал в Лондон и стал там сэром. Так вот, Фриш и Пайерлс первыми сделали в 1940 году исследование критической массы. Примерно в это же время аналогичную работу в СССР провели Яков Зельдович и Юлий Харитон. Обе пары ученых написали по этому поводу статьи, которые стали основой создания атомного оружия.
Что касается оружия, то большую роль в этом сыграл Энрико Ферми. Был сделан первый ядерный реактор в Чикаго. Руководил всей этой работой Роберт Оппенгеймер, а нашими работами Игорь Курчатов. Я считаю, что было великим счастьем для нашей страны, что научным руководителем этой работы оказался именно Курчатов. В 1932 году он возглавил лабораторию и уже к середине 30-х годов стал одним из признанных авторитетов. В 1936 году доклад Иоффе был подвергнут острой и резкой критике за то, что его институт развивает никому не нужные, не имеющие никакого практического применения исследования ядерной физики. Думаю, что последующие события, военные и послевоенные, показали, насколько несправедливой была эта оценка, а оценка 1936 года могла привести к очень печальным последствиям. Курчатов же возглавил это направление в 1942 году, и по его приказу была сформирована "лаборатория №2", которая позже сменила несколько названий и, в конце концов, стала Курчатовским институтом.
"Россия делает сама"
Следующим этапом стала водородная бомба. Если первая бомба в 1951 году была сделана на основе плутониевой бомбы – "Толстяка", то уже вторая была нашей, и она вдвое превосходила американские аналоги по мощности. Интересно, что все эти изделия носили название "РДС". Первая атомная бомба – РДС-1, первая водородная – РДС-6, и расшифровывалась эта аббревиатура как "Россия делает сама". Первая американская водородная бомба имела размеры с двухэтажный дом, была нетранспортабельная, с мощностью 10 мегатонн. Принцип радиационной имплозии, который там использовался, был предложен польским ученым Станиславом Уламом и развит Эдвардом Теллером. А принцип, позволяющий сделать бомбу транспортабельной, был предложен Виталием Гинзбургом. А практическая задача получения изотопов Li-6, необходимых для этого, была реализована Борисом Константиновым. Сахаров сделал свою "слойку". А последствия этого были колоссальными – появился потенциал для развития атомного флота, в том числе, подводного и ледокольного, его создателем был Анатолий Александров. Кроме того, появилась и атомная энергетика.
Во многом вся эта работа подгонялось событиями в Хиросиме и Нагасаки, потому что политическому руководству страны было очевидно, что мы можем потерять все итоги Второй мировой войны, если сохраним монополию атомного вооружения за американцами. Задача эта была решена.
Советская атомная бомба: разведка ни при чем?
Разведка сыграла свою положительную роль, но хочу привести вот такой любопытный факт. В 1942 году Великобритания была лидером по созданию атомного оружия. Работы там продвинулись гораздо дальше, чем начинавшийся Манхэттенский проект, но был заключен договор о том, чтобы все британские ученые переехали в США со всем своим оборудованием и всем своим коллективом. В 1946 году после успешного испытания атомной бомбы американцы вернули всех британских ученых в Великобританию, поскольку они им были больше не нужны, а Британии ничего не досталось. В 1947 году британское правительство приняло постановление о широком развороте работ по созданию британской атомной бомбы. Британцы испытали свою первую атомную бомбу в 1952 году – через 5 лет. Британские ученые участвовали во всех направлениях работ по созданию атомного оружия и располагали полным объемом секретов, гораздо больше, чем могли передать нам.
А мы начали работать в 1945 году и испытали уже в 1949 – через 4 года. Поэтому, понятно, что решающую роль сыграли не разведданные. Самый большой секрет Сталину открыл Трумэн на Потсдамской конференции, когда сообщил ему об успешных испытаниях. А раз испытания успешные, то остальное – дело наживное. Проблема была решена, но важно то, что развивалась не только атомная энергетика, в это время было заложено развитие очень многих других направлений – вычислительной техники, несмотря на официальное отношение к кибернетике, радиоэлектронике и радиолокации, космические технологии. При этом, между прочим, самой высокой зарплата научных работников была в 1946 году, когда профессор нашего физико-технического института имел должностной оклад в 8 тыс. руб., а доцент – 6 тыс. 200.
"Отцы" реактивной авиации
В этой сфере мы сделали довольно много еще в довоенное время. Основные принципы описал еще Константин Циолковский, а спустя 10-15 лет после него – Герман Оберт. Первый в мире ракетоплан произвел первый полет еще в 1940 году. Логическим развитием этого проекта стало развитие реактивных двигателей. В этой связи хотелось бы упомянуть трех выдающихся людей – наших конструкторов Андрея Туполева, Сергея Ильюшина и немецкого Вилли Мессершмидта. В 1942 году Мессершмидт сделал первый в мире реактивный истребитель – бомбардировщик Ме-262, который был запущен в серийное производство и который принимал участие в боях. Но советская школа реактивной авиации внесла огромный вклад в развитие мировой авиации. И хотел бы отдельно сказать о двух машинах. Ту-104 – первый реактивный пассажирский самолет. Давайте не будем забывать, что реактивная пассажирская авиация началась в нашей стране. Ил-86 – совершенно уникальный пассажирский самолет. История его отличается от всех других тем, что Ил-86 не имел ни одной аварии. Это самый безопасный реактивный пассажирский самолет, когда-либо созданный в мире. И если сегодня мы находимся в печальном состоянии, не будем забывать, что дала советская научная и конструкторская школа.
Королев и Нобелевская премия
Основоположники ракет – Вернер фон Браун и Сергей Королев – это признано во всем мире. Всем известна история "Фау-2" и советской Р-7, при помощи которой был запущен первый советский спутник. Но мне хотелось сказать не об этом. Не многие знают, что в 1965-66 году Нобелевский комитет по физике принял решение, несмотря на то, что работы наши для полета человека в космос выполнялись закрытым образом, они предложили нашим нобелевским лауреатам представить материалы с названием имен и тем, что они сделали, сказали, что готовы рассматривать этот вопрос. И я думаю, что если бы Сергей Королев не умер в начале 1966 года, и Королев и Келдыш и Валентин Глушко были бы в числе лауреатов Нобелевской премии.
Какова цена российской космической солнечной энергетики?
Фактически, солнечная энергетика началась с первого полета. Стало очевидно, что в этой области именно преобразование солнечной энергии дает возможность решать проблему энергии. В 1970-х годах мы уже активно использовали солнечные батареи, в том числе и на военных спутниках, в это время в США только начали появляться первые статьи на эту тему. На станции "Мир" было установлено 70 кв. м кремниевых батарей. В начале 1990-х я попросил у тогдашнего главы Роскосмоса $5 млн, необходимых для приобретения нескольких машин, нужных для промышленного выпуска солнечных батарей. Однако денег таких не нашлось. В результате мы до сих пор закупаем даже для собственных нужд солнечные батареи на Западе. При этом, КПД их не очень высоко – чуть выше 30%. Мы утратили мировое лидерство и откатились от мировых рекордов, которые ставили раньше. А именно такие задачи должна ставить перед собой наука, и государство ее должно в этом поддерживать.
Про современное состояние РАН
Последние 20 лет мы жили в состоянии выживания. Может быть это и неплохо было, но сейчас нужно с этой практикой заканчивать. Нам нужна стратегия развития. В начале 1990-х годов финансирование академии наук было сокращено в 15-20 раз. При Путине ситуация несколько улучшилась, однако незначительно. Сейчас около 90% бюджета РАН тратится на зарплаты и выплаты сотрудникам. Получается, что деньги академии наук тратятся на зарплаты и коммунальные платежи. Для того, чтобы заниматься реальными исследованиями, определять перспективные направления, бюджет должен быть минимум втрое выше.
Президент страны блестяще сформулировал ближайшую задачу экономики государства, когда сказал, что необходимо до 2020 года создать 25 миллионов рабочих мест. Это должны быть созданы места в высокотехнологичном секторе. Я считаю, что это задача, которая должна быть поставлена не только бизнесу и промышленности, но и академии наук и образованию.
Посмотреть это видео в более высоком разрешении
Когда мы запустили спутник, Эйзенхауэр и Кеннеди сказали, что русские выиграли космическую гонку не на ракетном полигоне, а за школьной партой. Когда я в 1970 году читал лекции в одном из американских университетов, я был поражен крайне низкому уровню американских студентов 1-2 курсов. Сейчас, когда я слышу ответы некоторых школьников в ЕГЭ, я уже поражаюсь в другую сторону.
Петр Первый своим указом создал академию наук, в которой академики преподавали студентам университета, а студенты преподавали в гимназии, то есть академия наук теснейшим образом была связана с образованием. И сейчас ни в коем случае нельзя противопоставлять вузы и академию наук, как высказываются предложения передать науку вузам, а академию сделать элитным профессорским клубом. Напротив, необходимо заняться образованием, при котором будут формироваться специалисты, разбирающиеся не только в математике, но и в физике, биологии, медицине и т.д. Кроме того, необходимо издать федеральный закон, в котором будет прописано, что РАН – главный научный орган страны.
Самая же главная проблема РАН и науки в целом заключается в том, что наука не востребована промышленностью, государством. Самая главная задача заключается в том, чтобы сделать ее востребованной и делать это необходимо в ближайшие годы. Только так можно будет достичь прорыва в технологиях, развивать собственную высокотехнологичную экономику и достичь не только экономического, но и социального прогресса.
Информация