Эпатаж машины боевой
В десять часов утра я взобрался на смотровую площадку Алабинского полигона. Там уже толпились человек тридцать военных, оснащенных рациями и нарукавными повязками, например, такими: «Помощник по имитации» и «Заместитель начальника руководства».
С площадки открывался незаурядный вид. На переднем плане выстроились в шеренгу четыре танка: красный, синий, желтый и зеленый.
На заднем — раскинулась равнина с рукотворными буграми и рытвинами. Дул теплый ветерок, но лица военных были мрачны. Равнину окутывал туман, в котором не было видно ни мишеней, ни проезжей части — двух важных компонентов биатлона. Отсутствовал и главный компонент — первый замминистра обороны Аркадий Бахин, которого, судя по военным патрулям на шоссе, ждали с нетерпением.
Пока судьи решали, как быть, я беседовал с членом оргкомитета соревнований — полковником запаса, который почему-то просил не публиковать его фамилию.
— Зачем придумали танковый биатлон? — втолковывал мне полковник. — Чтобы в войсках проявился дух соперничества. Чтобы уйти от повседневной армейской рутины. Раньше ведь как тренировка проходила? Подъехал, стрельнул и назад. А тут и препятствия, и огневая подготовка, и вообще — они же между собой сражаются!
Эпидемия танкового биатлона охватила армию в июле: в каждом округе выбрали три лучших танковых взвода, которые приедут на финал в Алабино. Сначала судьи выберут лучший танковый экипаж России. А 17 августа пройдет заключительный этап соревнований — международный. Сражаться будут Россия, Армения, Белоруссия и Казахстан.
Сегодняшние тестовые заезды имитировали именно международный этап: экипажи «четырех стран» должны были пройти небольшой круг с полосой препятствий и стрелять по мишеням. Заезды делаются для того, объяснил полковник, чтобы проверить в действии танки Т-72Б, на которых будут биться приезжие.
А замминистра все не ехал. Я отправился в командный пункт, где в суровом молчании сидели руководители соревнований: генерал-лейтенанты Юрий Петров и Иван Бувальцев. На столе я обнаружил сценарий с таким пассажем: «Диктор: Гаубица медленно, но уверенно поднимает ствол орудия на максимальный угол возвышения! Что-то сейчас будет! Берегите свои уши! Вот это залп! Карамба!»
Тут прозвучала команда «По местам» — видимо, замминистра передал, что не приедет. Тестовые заезды начались с развлекательных номеров: диктор прокричал в микрофон приветствие, заиграла томительная музыка, и на бетонный плацдарм в центре полигона выбежала группа юношей и девушек. «Танцоры», — пояснили мне.
Следом появились четыре пятнистых танка, которые образовали фигуру вроде цветка и принялись кружиться и жеманно покачивать орудиями. Танцоры, как по команде, вытащили мобильные телефоны и принялись фотографировать балет.
— Я не понял?! Чего артисты не танцуют? Они чего, танки снимать приехали?! — вдруг выкрикнул генерал-лейтенант Петров.
— Они там музыки ни хрена не слышат, — объяснили из угла.
Стали регулировать музыку, что оказалось затруднительно. Диктор вопил в микрофон, что не слышит сам себя. Танцоры, до которых доносились отдельные фрагменты «Танца с саблями», пытались плясать, но было ясно, что рев моторов перекрывает прочие звуки. Впрочем, через пять минут о музыке забыли: на полигон выкатилась гаубица и в точности по сценарию медленно, но уверенно подняла ствол орудия. Грянул залп, да такой, что диктор забыл крикнуть «Карамба», а одна из танцовщиц (я видел это в бинокль) рухнула на бетон рядом с гаубицей, обхватив голову руками.
Наконец настало время биатлона. Я вернулся на смотровую площадку, где судьи уже сидели за столами, а за их спинами выстроились наблюдатели — каждый со стереотрубой.
— «Броня», на старт! — разнеслось по рациям. Разноцветные танки ожили, взревели и окутались клубами дыма.
— Пошли! — дико выкрикнул комментатор.
Без труда пройдя испытание «змейкой», танки выстроились на огневом рубеже и стали заряжать орудия противотанковыми ракетами. Первой мишенью был макет танка в натуральную величину. Он стоял за два с половиной километра от нашей площадки, и, на мой взгляд, разглядеть его было нереально. Видимо, со мной был солидарен и экипаж красного танка: из трех выстрелов он не попал ни разу и был отправлен на «штрафной круг».
В это время другие танки уже преодолевали препятствия: брод, колейный мост, эскарп. Все шло хорошо, пока не приступили к поражению второй мишени — макета вертолета. По нему стреляли из зенитного пулемета с расстояния в 1600 метров.
— Почему синий танк на чужое место встал? — вдруг заматерился в рацию замначальника штаба соревнований. — Он же чужой боеприпас израсходовал! А что по результатам? — обернулся он к наблюдателям.
Те, оторвавшись от стереотруб, принялись наперебой докладывать и поспорили. Одни говорили, что у зеленого есть попадание, другие — что нет. Это окончательно вывело замначальника из себя.
— Щас я хлебало всем разломаю! — заорал он, перекрывая голос диктора из динамиков, который кричал: «Бис, браво виртуозам!» — Результаты мне быстро!
— Есть попадание! — хором крикнули наблюдатели.
На третьем круге зеленый и синий танк ухитрились пройти часть пути бок о бок, причем один чуть не подрезал другого. У комментатора это вызвало восторг, но лица судей не предвещали ничего хорошего. В довершение всего синий танк вдруг остановился.
— Вроде отказал автомат заряжателя, — сказал кто-то на площадке, прислушиваясь к рации.
Неисправность, впрочем, устранили. Танки отстрелялись по третьей мишени в виде избушки, прошли остаток круга и выстроились перед командным пунктом. Лидером тестового заезда стал желтый танк, который прошел весь этап за 5 минут 28 секунд.
— Молодцы ребята! — ликовал диктор.
Один за другим танкисты вылезли из люков и, пробежав через плац, выстроились у входа на командный пункт. Со смотровой площадки были видны их головы в круглых шлемах, которые колыхались, как подсолнухи. Перед подсолнухами стояли начальник штаба соревнований и его заместитель. Наступила гнетущая тишина. Из командного пункта вышел генерал-лейтенант Петров. Он заговорил так тихо, что я не расслышал ни слова. Потом он повернулся и ушел обратно в КП.
— Поняли? — устало спросил замначальника штаба соревнований. Головы застыли по стойке «смирно».
Когда я спустился с вышки, на склоне кургана вдруг показались силуэты танкистов. После нелегкого испытания они возвращались в часть и, судя по обрывкам фраз, которые доносил до меня ветер, производили собственный разбор заездов.
— Ты дорогу подрезал стопудово, — тоскливо говорил один. — Ну какого хрена ты вылез?
— Я вылез? Да я по своему участку шел!
— Короче. Просьба в следующий раз так не тормозить, — подвел итог третий. — Иначе придется ремонтировать два танка. Я понимаю, на соревнованиях, но сейчас-то зачем?
Переругиваясь, они скрылись из вида. Плац совершенно опустел, только одиноко стояла армейская палатка с откинутым пологом. Внутри было темно, а снаружи трепетала на ветру растяжка: «Добро пожаловать в Вооруженные силы РФ!»
С площадки открывался незаурядный вид. На переднем плане выстроились в шеренгу четыре танка: красный, синий, желтый и зеленый.
На заднем — раскинулась равнина с рукотворными буграми и рытвинами. Дул теплый ветерок, но лица военных были мрачны. Равнину окутывал туман, в котором не было видно ни мишеней, ни проезжей части — двух важных компонентов биатлона. Отсутствовал и главный компонент — первый замминистра обороны Аркадий Бахин, которого, судя по военным патрулям на шоссе, ждали с нетерпением.
Пока судьи решали, как быть, я беседовал с членом оргкомитета соревнований — полковником запаса, который почему-то просил не публиковать его фамилию.
— Зачем придумали танковый биатлон? — втолковывал мне полковник. — Чтобы в войсках проявился дух соперничества. Чтобы уйти от повседневной армейской рутины. Раньше ведь как тренировка проходила? Подъехал, стрельнул и назад. А тут и препятствия, и огневая подготовка, и вообще — они же между собой сражаются!
Эпидемия танкового биатлона охватила армию в июле: в каждом округе выбрали три лучших танковых взвода, которые приедут на финал в Алабино. Сначала судьи выберут лучший танковый экипаж России. А 17 августа пройдет заключительный этап соревнований — международный. Сражаться будут Россия, Армения, Белоруссия и Казахстан.
Сегодняшние тестовые заезды имитировали именно международный этап: экипажи «четырех стран» должны были пройти небольшой круг с полосой препятствий и стрелять по мишеням. Заезды делаются для того, объяснил полковник, чтобы проверить в действии танки Т-72Б, на которых будут биться приезжие.
А замминистра все не ехал. Я отправился в командный пункт, где в суровом молчании сидели руководители соревнований: генерал-лейтенанты Юрий Петров и Иван Бувальцев. На столе я обнаружил сценарий с таким пассажем: «Диктор: Гаубица медленно, но уверенно поднимает ствол орудия на максимальный угол возвышения! Что-то сейчас будет! Берегите свои уши! Вот это залп! Карамба!»
Тут прозвучала команда «По местам» — видимо, замминистра передал, что не приедет. Тестовые заезды начались с развлекательных номеров: диктор прокричал в микрофон приветствие, заиграла томительная музыка, и на бетонный плацдарм в центре полигона выбежала группа юношей и девушек. «Танцоры», — пояснили мне.
Следом появились четыре пятнистых танка, которые образовали фигуру вроде цветка и принялись кружиться и жеманно покачивать орудиями. Танцоры, как по команде, вытащили мобильные телефоны и принялись фотографировать балет.
— Я не понял?! Чего артисты не танцуют? Они чего, танки снимать приехали?! — вдруг выкрикнул генерал-лейтенант Петров.
— Они там музыки ни хрена не слышат, — объяснили из угла.
Стали регулировать музыку, что оказалось затруднительно. Диктор вопил в микрофон, что не слышит сам себя. Танцоры, до которых доносились отдельные фрагменты «Танца с саблями», пытались плясать, но было ясно, что рев моторов перекрывает прочие звуки. Впрочем, через пять минут о музыке забыли: на полигон выкатилась гаубица и в точности по сценарию медленно, но уверенно подняла ствол орудия. Грянул залп, да такой, что диктор забыл крикнуть «Карамба», а одна из танцовщиц (я видел это в бинокль) рухнула на бетон рядом с гаубицей, обхватив голову руками.
Наконец настало время биатлона. Я вернулся на смотровую площадку, где судьи уже сидели за столами, а за их спинами выстроились наблюдатели — каждый со стереотрубой.
— «Броня», на старт! — разнеслось по рациям. Разноцветные танки ожили, взревели и окутались клубами дыма.
— Пошли! — дико выкрикнул комментатор.
Без труда пройдя испытание «змейкой», танки выстроились на огневом рубеже и стали заряжать орудия противотанковыми ракетами. Первой мишенью был макет танка в натуральную величину. Он стоял за два с половиной километра от нашей площадки, и, на мой взгляд, разглядеть его было нереально. Видимо, со мной был солидарен и экипаж красного танка: из трех выстрелов он не попал ни разу и был отправлен на «штрафной круг».
В это время другие танки уже преодолевали препятствия: брод, колейный мост, эскарп. Все шло хорошо, пока не приступили к поражению второй мишени — макета вертолета. По нему стреляли из зенитного пулемета с расстояния в 1600 метров.
— Почему синий танк на чужое место встал? — вдруг заматерился в рацию замначальника штаба соревнований. — Он же чужой боеприпас израсходовал! А что по результатам? — обернулся он к наблюдателям.
Те, оторвавшись от стереотруб, принялись наперебой докладывать и поспорили. Одни говорили, что у зеленого есть попадание, другие — что нет. Это окончательно вывело замначальника из себя.
— Щас я хлебало всем разломаю! — заорал он, перекрывая голос диктора из динамиков, который кричал: «Бис, браво виртуозам!» — Результаты мне быстро!
— Есть попадание! — хором крикнули наблюдатели.
На третьем круге зеленый и синий танк ухитрились пройти часть пути бок о бок, причем один чуть не подрезал другого. У комментатора это вызвало восторг, но лица судей не предвещали ничего хорошего. В довершение всего синий танк вдруг остановился.
— Вроде отказал автомат заряжателя, — сказал кто-то на площадке, прислушиваясь к рации.
Неисправность, впрочем, устранили. Танки отстрелялись по третьей мишени в виде избушки, прошли остаток круга и выстроились перед командным пунктом. Лидером тестового заезда стал желтый танк, который прошел весь этап за 5 минут 28 секунд.
— Молодцы ребята! — ликовал диктор.
Один за другим танкисты вылезли из люков и, пробежав через плац, выстроились у входа на командный пункт. Со смотровой площадки были видны их головы в круглых шлемах, которые колыхались, как подсолнухи. Перед подсолнухами стояли начальник штаба соревнований и его заместитель. Наступила гнетущая тишина. Из командного пункта вышел генерал-лейтенант Петров. Он заговорил так тихо, что я не расслышал ни слова. Потом он повернулся и ушел обратно в КП.
— Поняли? — устало спросил замначальника штаба соревнований. Головы застыли по стойке «смирно».
Когда я спустился с вышки, на склоне кургана вдруг показались силуэты танкистов. После нелегкого испытания они возвращались в часть и, судя по обрывкам фраз, которые доносил до меня ветер, производили собственный разбор заездов.
— Ты дорогу подрезал стопудово, — тоскливо говорил один. — Ну какого хрена ты вылез?
— Я вылез? Да я по своему участку шел!
— Короче. Просьба в следующий раз так не тормозить, — подвел итог третий. — Иначе придется ремонтировать два танка. Я понимаю, на соревнованиях, но сейчас-то зачем?
Переругиваясь, они скрылись из вида. Плац совершенно опустел, только одиноко стояла армейская палатка с откинутым пологом. Внутри было темно, а снаружи трепетала на ветру растяжка: «Добро пожаловать в Вооруженные силы РФ!»
Информация