На национализацию русского космоса
Реформирование ракетно-космической отрасли стало очевидной необходимостью после серии неудачных запусков космических аппаратов. Ведь терпеть сложившуюся ситуацию дальше невозможно. И государство терпеть не стало. По требованию руководства страны планы преобразования Федерального космического агентства (Роскосмоса) подготовили Военно-промышленная комиссия и сам Роскосмос. Однако, выслушав предложения обеих сторон, государство решило по-своему. Давайте посмотрим, что хотели ведомства, что они получат в результате и что ещё нужно для возрождения России как космической державы.
План Военно-промышленной комиссии (ВПК) предусматривал создание отдельной «Объединённой ракетно-космической корпорации» (ОРКК). В неё должны были войти предприятия и организации, ранее подчинявшиеся Роскосмосу. Но не все. Исключением должны были стать четыре компании, которые задействованы в стратегических оборонных программах. Это корпорации «Комета», «Московский институт теплотехники», «Стратегические пункты управления» и Государственный ракетный центр им. Макеева. Они должны были остаться в ведении космического агентства, что и понятно — глава ВПК Дмитрий Рогозин предлагал со временем вывести ОРКК на IPO (частичную продажу акций корпорации). Это, конечно, позволило бы получить дополнительные средства на развитие отрасли, но отдать в частные руки структуру, кующую ядерный щит страны, невозможно. И поэтому наиболее важные оборонные предприятия предлагали оставить в подчинении Роскосмоса.
Собственный план агентства предусматривал преобразование его в госкорпорацию, наподобие ГК «Росатом», что должно усилить контроль над отдельными предприятиями, выступающими сейчас в роли самостоятельных организаций, только выполняющих государственные заказы (их формирует Роскосмос). При этом сейчас далеко не все предприятия космической отрасли находятся в собственности государства.
Так, РКК «Энергия» вроде бы официально находится в ведении Роскосмоса и целиком зависит от государственных заказов, выступая в роли головного подрядчика по пилотируемой космонавтике. Но на деле государству принадлежит только 38% этой корпорации. Другими долями владеют ЗАО «Лидер», ОАО «ИК Развитие» и частные лица. Все эти собственники выстраивают политику корпорации в соответствии со своими интересами. А государство, которое обеспечивает львиную долю заказов и прибыли, не может в полной мере контролировать происходящее в корпорации, влиять на принятие внутренних решений. Корпорация всегда может дать понять: «мы над вашим заказом работаем, а всё остальное — наше внутреннее дело». Собственно, так и происходит.
В качестве иллюстрации того, насколько слабое влияние имеет государство на предприятия отрасли, можно привести конфликт Роскосмоса и той же РКК «Энергия» по проекту «Морской старт». Вопреки мнению Роскосмоса руководство РКК фактически приобрело этот коммерческий проект, когда его нерентабельность почти привела «Морской старт» к банкротству. И теперь, для поддержки своей убыточной стартовой площадки, РКК просит государство обеспечить «Морской старт» запусками в рамках Федеральной космической программы. Или даже больше — выкупить пусковую платформу у «Энергии». В ответ государственное космическое агентство предъявляет в Росимущество материалы по выявленным в РКК финансовым нарушениям и пытается сменить совет директоров. А что ещё может сделать Роскосмос? Ведь он — всего лишь заказчик, а не хозяин корпорации. Вот поэтому и Роскосмос, и ВПК в своих программах сходятся в главном: чтобы изменить сложившееся положение вещей — нужно возвращать государству контроль над предприятиями. Тем более что всю прибыль они получают от государственных заказов, а не от коммерческих. И в ближайшие годы РКК получит многомиллиардные средства на создание нового пилотируемого транспортного корабля (ПТК), который к 2020 году заменит «Союзы». Выделять такие средства корпорации, на работу которой государство не может влиять, — просто глупо. Поэтому Дмитрий Рогозин на совещании по реформированию отрасли, предложил вернуть РКК «Энергия» имени Королёва в госсобственность. Полностью.
Но почему же тогда Рогозин говорит о продаже акций будущей ОРКК? Зачем собирать разбазаренную когда-то госсобственность, если потом её опять придётся отдавать в частные руки?
Здесь стоит вспомнить, что отечественный научно-производственный ракетно-космический комплекс не имеет себе равных в мире. Он создавался великой державой для великих задач. И нынешние космические программы просто не соответствуют его масштабам. А если у нас не будет действительно масштабных и по-настоящему амбициозных задач, то космическую отрасль просто нечем будет загрузить.
Мы уже писали о ситуации, сложившейся с НПО «Энергомаш». Это предприятие выпускает двигатели РД-180 для американской компании General Dynamics. Совет безопасности России считает, что такое сотрудничество несёт угрозу нашей национальной безопасности. Однако в случае замораживания контракта НПО «Энергомаш» окажется в трудном положении, поскольку его мощности будут невостребованы. На сегодняшний день государству нечем загрузить одно из лучших предприятий отрасли и его уникальный, высококлассный коллектив.
Иными словами, восстановить контроль над отраслью просто необходимо. Иначе ракеты так и будут падать. Сегодня космический комплекс не готов справляться даже с текущими, весьма скромными задачами, и наводить порядок надо. Но если за этим не последуют большие космические программы — то отрасль снова придётся отпускать «на вольные хлеба».
Теперь о том, что же государство решило делать с Роскосмосом и подчинёнными ему предприятиями. На сегодня известно, что Объединённая ракетно-космическая корпорация со 100% государственной собственностью будет создана. В неё войдут все научно-производственные организации отрасли, включая корпорации «Комета», «Московский институт теплотехники», «Стратегические пункты управления» и Государственный ракетный центр им. Макеева. Это значит, что никакой продажи акций ОРКК не будет даже в перспективе — такие активы в частные руки не отдают. Разбазаренные доли собственности отдельных предприятий вернутся государству, как это уже было сделано в кораблестроении и авиастроении. То есть, будет госкорпорация. Но не на базе нынешнего Федерального космического агентства, а как отдельная структура. Сам же Роскосмос никуда не денется (число сотрудников даже увеличится, аж до 450 человек). Он останется генеральным заказчиком, формирующим госполитику в космической сфере. А генеральным подрядчиком всех работ будут не отдельные корпорации, а ОРКК. Кроме прочего, это позволит не делить корпорации на частично оборонные и полностью оборонные. А стратегически важные военные программы можно будет проводить от непосредственного заказчика — от Министерства обороны.
Немного отвлекаясь, стоит сказать, что в отечественной космической отрасли невозможно отделить оборонную составляющую от гражданской и оборонные предприятия от гражданских. В этой отрасли нет никаких гражданских предприятий. Трудно считать «невоенными» такие организации, как ГКНПЦ имени М.В. Хруничева или РКК «Энергия». По сути, никакого отдельного «гражданского космоса» не существует нигде в мире. Исключение составляют несколько новых частных компаний, появившихся в последнее время, созданных энтузиастами и получивших шанс благодаря сворачиванию многих собственных программ американской NASA. Во всех остальных случаях космические программы развивают государства. И главным образом — в военных целях. А все коммерческие и научные космические программы — вторичны. Первые (в основном телекоммуникационные) служат для частичного возврата средств, вложенных государствами в развитие космической отрасли. Вторые чаще всего имеют как фундаментальное и прикладное научное, так и военное значение. К тому же научные программы придают освоению космоса гуманистическую видимость. Главным же смыслом освоения космоса, как на заре орбитальных полётов, так и теперь, — являются новые возможности в военной сфере, которые открываются перед любой космической державой. И поэтому никаких коммерчески рентабельных структур в космической сфере как не было, так и нет. Всегда и везде главным заказчиком и инициатором новых программ выступает государство.
Решение не разделять военную и гражданскую составные части космоса абсолютно верное. Оборонных задач для космической отрасли, которые способны загрузить работой предприятия, — хоть отбавляй. Но этого мало. Надо думать и о других программах, о собственной обитаемой орбитальной станции, об освоении Луны и о полётах к планетам Солнечной системы. Именно такие амбициозные задачи создали наш ракетно-космический комплекс. Именно они смогут его возродить. Осталось навести порядок, и можно начинать восстанавливать статус великой космической державы. Наша космическая отрасль создавалась не для извоза космических туристов и не для единичных запусков иностранных спутников, а для масштабного рывка к звёздам. Она или будет такой, или её не будет вообще.
План Военно-промышленной комиссии (ВПК) предусматривал создание отдельной «Объединённой ракетно-космической корпорации» (ОРКК). В неё должны были войти предприятия и организации, ранее подчинявшиеся Роскосмосу. Но не все. Исключением должны были стать четыре компании, которые задействованы в стратегических оборонных программах. Это корпорации «Комета», «Московский институт теплотехники», «Стратегические пункты управления» и Государственный ракетный центр им. Макеева. Они должны были остаться в ведении космического агентства, что и понятно — глава ВПК Дмитрий Рогозин предлагал со временем вывести ОРКК на IPO (частичную продажу акций корпорации). Это, конечно, позволило бы получить дополнительные средства на развитие отрасли, но отдать в частные руки структуру, кующую ядерный щит страны, невозможно. И поэтому наиболее важные оборонные предприятия предлагали оставить в подчинении Роскосмоса.
Собственный план агентства предусматривал преобразование его в госкорпорацию, наподобие ГК «Росатом», что должно усилить контроль над отдельными предприятиями, выступающими сейчас в роли самостоятельных организаций, только выполняющих государственные заказы (их формирует Роскосмос). При этом сейчас далеко не все предприятия космической отрасли находятся в собственности государства.
Так, РКК «Энергия» вроде бы официально находится в ведении Роскосмоса и целиком зависит от государственных заказов, выступая в роли головного подрядчика по пилотируемой космонавтике. Но на деле государству принадлежит только 38% этой корпорации. Другими долями владеют ЗАО «Лидер», ОАО «ИК Развитие» и частные лица. Все эти собственники выстраивают политику корпорации в соответствии со своими интересами. А государство, которое обеспечивает львиную долю заказов и прибыли, не может в полной мере контролировать происходящее в корпорации, влиять на принятие внутренних решений. Корпорация всегда может дать понять: «мы над вашим заказом работаем, а всё остальное — наше внутреннее дело». Собственно, так и происходит.
В качестве иллюстрации того, насколько слабое влияние имеет государство на предприятия отрасли, можно привести конфликт Роскосмоса и той же РКК «Энергия» по проекту «Морской старт». Вопреки мнению Роскосмоса руководство РКК фактически приобрело этот коммерческий проект, когда его нерентабельность почти привела «Морской старт» к банкротству. И теперь, для поддержки своей убыточной стартовой площадки, РКК просит государство обеспечить «Морской старт» запусками в рамках Федеральной космической программы. Или даже больше — выкупить пусковую платформу у «Энергии». В ответ государственное космическое агентство предъявляет в Росимущество материалы по выявленным в РКК финансовым нарушениям и пытается сменить совет директоров. А что ещё может сделать Роскосмос? Ведь он — всего лишь заказчик, а не хозяин корпорации. Вот поэтому и Роскосмос, и ВПК в своих программах сходятся в главном: чтобы изменить сложившееся положение вещей — нужно возвращать государству контроль над предприятиями. Тем более что всю прибыль они получают от государственных заказов, а не от коммерческих. И в ближайшие годы РКК получит многомиллиардные средства на создание нового пилотируемого транспортного корабля (ПТК), который к 2020 году заменит «Союзы». Выделять такие средства корпорации, на работу которой государство не может влиять, — просто глупо. Поэтому Дмитрий Рогозин на совещании по реформированию отрасли, предложил вернуть РКК «Энергия» имени Королёва в госсобственность. Полностью.
Но почему же тогда Рогозин говорит о продаже акций будущей ОРКК? Зачем собирать разбазаренную когда-то госсобственность, если потом её опять придётся отдавать в частные руки?
Здесь стоит вспомнить, что отечественный научно-производственный ракетно-космический комплекс не имеет себе равных в мире. Он создавался великой державой для великих задач. И нынешние космические программы просто не соответствуют его масштабам. А если у нас не будет действительно масштабных и по-настоящему амбициозных задач, то космическую отрасль просто нечем будет загрузить.
Мы уже писали о ситуации, сложившейся с НПО «Энергомаш». Это предприятие выпускает двигатели РД-180 для американской компании General Dynamics. Совет безопасности России считает, что такое сотрудничество несёт угрозу нашей национальной безопасности. Однако в случае замораживания контракта НПО «Энергомаш» окажется в трудном положении, поскольку его мощности будут невостребованы. На сегодняшний день государству нечем загрузить одно из лучших предприятий отрасли и его уникальный, высококлассный коллектив.
Иными словами, восстановить контроль над отраслью просто необходимо. Иначе ракеты так и будут падать. Сегодня космический комплекс не готов справляться даже с текущими, весьма скромными задачами, и наводить порядок надо. Но если за этим не последуют большие космические программы — то отрасль снова придётся отпускать «на вольные хлеба».
Теперь о том, что же государство решило делать с Роскосмосом и подчинёнными ему предприятиями. На сегодня известно, что Объединённая ракетно-космическая корпорация со 100% государственной собственностью будет создана. В неё войдут все научно-производственные организации отрасли, включая корпорации «Комета», «Московский институт теплотехники», «Стратегические пункты управления» и Государственный ракетный центр им. Макеева. Это значит, что никакой продажи акций ОРКК не будет даже в перспективе — такие активы в частные руки не отдают. Разбазаренные доли собственности отдельных предприятий вернутся государству, как это уже было сделано в кораблестроении и авиастроении. То есть, будет госкорпорация. Но не на базе нынешнего Федерального космического агентства, а как отдельная структура. Сам же Роскосмос никуда не денется (число сотрудников даже увеличится, аж до 450 человек). Он останется генеральным заказчиком, формирующим госполитику в космической сфере. А генеральным подрядчиком всех работ будут не отдельные корпорации, а ОРКК. Кроме прочего, это позволит не делить корпорации на частично оборонные и полностью оборонные. А стратегически важные военные программы можно будет проводить от непосредственного заказчика — от Министерства обороны.
Немного отвлекаясь, стоит сказать, что в отечественной космической отрасли невозможно отделить оборонную составляющую от гражданской и оборонные предприятия от гражданских. В этой отрасли нет никаких гражданских предприятий. Трудно считать «невоенными» такие организации, как ГКНПЦ имени М.В. Хруничева или РКК «Энергия». По сути, никакого отдельного «гражданского космоса» не существует нигде в мире. Исключение составляют несколько новых частных компаний, появившихся в последнее время, созданных энтузиастами и получивших шанс благодаря сворачиванию многих собственных программ американской NASA. Во всех остальных случаях космические программы развивают государства. И главным образом — в военных целях. А все коммерческие и научные космические программы — вторичны. Первые (в основном телекоммуникационные) служат для частичного возврата средств, вложенных государствами в развитие космической отрасли. Вторые чаще всего имеют как фундаментальное и прикладное научное, так и военное значение. К тому же научные программы придают освоению космоса гуманистическую видимость. Главным же смыслом освоения космоса, как на заре орбитальных полётов, так и теперь, — являются новые возможности в военной сфере, которые открываются перед любой космической державой. И поэтому никаких коммерчески рентабельных структур в космической сфере как не было, так и нет. Всегда и везде главным заказчиком и инициатором новых программ выступает государство.
Решение не разделять военную и гражданскую составные части космоса абсолютно верное. Оборонных задач для космической отрасли, которые способны загрузить работой предприятия, — хоть отбавляй. Но этого мало. Надо думать и о других программах, о собственной обитаемой орбитальной станции, об освоении Луны и о полётах к планетам Солнечной системы. Именно такие амбициозные задачи создали наш ракетно-космический комплекс. Именно они смогут его возродить. Осталось навести порядок, и можно начинать восстанавливать статус великой космической державы. Наша космическая отрасль создавалась не для извоза космических туристов и не для единичных запусков иностранных спутников, а для масштабного рывка к звёздам. Она или будет такой, или её не будет вообще.
Информация