Док в камуфляже
О санинструкторе группы специального назначения старшине Владимире Иордане его боевые товарищи из уфимского отряда специального назначения внутренних войск могут рассказывать много и долго: ведь некоторым из них он оказывал первую медицинскую помощь прямо на поле боя, под пулями боевиков. А кое-кому из сослуживцев даже помог разминуться со смертью…
В отряд Володя пришел уже человеком с жизненным и боевым опытом: успел закончить медицинский колледж, послужить несколько лет в армии, затем — в саратовской «двадцатке». И уже после расформирования этого отряда привела его солдатская судьба в Уфу.
Вроде бы свой парень, из спецназа. Но, несмотря на это, встретили его уфимцы довольно настороженно, можно даже сказать, с холодком.
— Когда меня представили личному составу группы, многие солдаты и офицеры сомневались в моей медицинской квалификации, — слегка улыбнувшись, рассказывает сержант. — Я по характеру человек выдержанный, к тому же в спецназе послужил, знаю, как порой непросто здесь притираются люди друг к другу. Понимал, что потребуется какое-то время, чтобы стать своим. И потому относился к этому спокойно. Но процесс затягивался.
Мое терпение кончилось, когда молодой, зеленый, пороху не нюхавший лейтенант как-то на занятиях заявил с гонором:
— Да как мы с тобой на боевые пойдем, если ты, наверное, даже иголкой в вену попасть не можешь!
Такое сомнение требовало незамедлительного опровержения. Пришлось прямо на глазах столпившихся бойцов достать медицинскую сумку, быстренько набрать в шприц 20 кубиков «заряда бодрости» — это смесь глюкозы и аскорбиновой кислоты – и пригласить этого Фому неверующего в бытовую комнату. Лейтенант зашел, я выключил свет и в полной темноте, на ощупь, тут же наложил ему жгут и с первого раза ввел в вену иглу. Больше в моих медицинских способностях никто не сомневался.
Так я и получил прописку в отряде.
В дальнейшем мне не раз приходилось подтверждать свою медицинскую квалификацию. Увы, частенько в боевых условиях, и, бывало, по нескольку раз в день.
Спасибо, док!
…Весной 2011 года отряд работал под Урус-Мартаном. Группа, в составе которой находился санинструктор Владимир Иордан, уже больше недели прочесывала зеленку в поисках бандитских схронов и баз. Длительные ежедневные переходы выматывали силы. По горам тяжело ходить даже в штатной экипировке, а Володя помимо всего прочего тащил на себе еще и тяжеленную медицинскую сумку. Как-то раз он ее специально взвесил перед выходом — потянула почти на пятнадцать килограмм.
4 мая спецназовцы, как обычно, построившись в боевой порядок, пошли в горы и там нос к носу столкнулись с отрядом боевиков. Тишину вспороли автоматные и пулеметные очереди. Захлопали, разбрасывая огненные осколки, гранатометные выстрелы. Владимир едва успел упасть за дерево и перезарядить автомат, как услышал истошный крик:
— Док! Максимов ранен! Давай быстрее сюда.
Максимов — штатный сапер группы — все еще лежал на простреливаемой местности. Иордан быстро подскочил к раненому и, схватив его за снаряжение, оттащил с бугорка в ложбинку, подальше от кромсавших воздух пуль и осколков.
Парня ранило в ногу. Пуля рассекла икроножную мышцу, по счастливой случайности не задев кость. Быстро затянув жгут, Володя успел вколоть саперу обезболивающее и начал делать перевязку. И тут снова услышал, что его зовут.
Поручив Максимова своему помощнику ефрейтору Михаилу Белякову, Владимир, то и дело инстинктивно вжимая голову в плечи от свиста близко пролетавших пуль, бросился к следующему раненому.
Им оказался снайпер группы Вадим Сафин. Он лежал в огромной луже крови, и его лицо бледнело буквально на глазах, становясь белым словно мел. И, что самое страшное, через эту белизну уже начинала проступать нехорошая, пугающая синева — предвестница близкой смерти…
Когда санинструктор упал рядом с ним на колени и вспорол окровавленные штанины, то услышал хриплый шепот:
— Не надо со мной возиться, док. Я, кажется, готов…
Вадим был для Володи не просто сослуживцем, а лучшим другом. В пункте временной дислокации отряда их койки стояли рядышком. Свободными вечерами они любили вместе погонять чайку со вкусным башкирским медом, поговорить за жизнь.
И вот теперь сержант видел, как буквально по каплям жизнь вытекает из Вадима. Все дальнейшее Владимир делал, как принято говорить, на автомате.
Отбросив в сторону эмоции, сжав нервы в кулак, он моментально осмотрел товарища. Ранения были тяжелыми: пулеметной очередью Вадиму перебило обе ноги, пули раздробили бедренные кости и разорвали артерии. Входные отверстия огромны, а кровь из них еле-еле сочится. Видно, что в теле ее осталось немного, вся уже вытекла.
К Володе на помощь подполз командир отделения старший сержант Максим Вяземцев. Он стал накладывать жгуты на ноги Сафина, а Иордан быстро развернул и поставил систему из полевой капельницы и пакета со специальной сывороткой, чтобы восстановить кровообращение в организме раненого. Когда закончился первый пакет, Вадим перестал синеть и открыл запавшие глаза. После второго — порозовел. А потом повернул голову и неожиданно тихо сказал:
— Угости-ка меня сигареткой. Полегчало вроде…
Конечно, курить раненому было нельзя. Но в тот момент Володя понимал, что это, возможно, последняя просьба друга, поэтому отказать ему не смог. Молча достал из разгрузки помятую пачку «Золотой Явы», прикурил сигарету, сделал пару затяжек, потом вставил ее в рот Сафину. Подымив, Вадим захотел пить. Володя намочил водой ватку и теперь уже ее вложил в сухие губы раненого друга.
Так и скоротали время до эвакуации.
Санитарный борт прилетел на удивление быстро — после боя не прошло и десяти минут. Вадима подняли в салон, и вертушка, рубя винтами воздух, помчалась в сторону «Северного».
Когда хирург осмотрел раны Сафина, только присвистнул от удивления: кровопотеря оказалась такой большой, что если бы санинструктор сделал хоть что-то не так или промедлил хотя бы несколько минут, Вадима уже бы не спасли.
Позднее, когда друзья встретились в госпитале, Сафин подъехал на инвалидной коляске к своему спасителю и, не скрывая эмоций, стал трясти ему руку:
— Братишка, спасибо тебе! — Из глаз Вадима готовы были выкатиться слезы. — Это ведь благодаря тебе я жив. Ты знаешь, у меня дочка родилась, скоро я ее увижу. А если бы не ты… Володька, если бы не этот чертов гипс на моих ногах, я бы прямо здесь перед тобой на колени встал. А пока просто говорю — спасибо, брат!
Не многим врачам и санинструкторам выпадает радость услышать такие слова в свой адрес! Володя Иордан признался, что в те мгновения он был по-настоящему счастлив.
Меж двух стволов
…А жаркий май 2011 года для уфимского отряда продолжался. 10 числа во время разведывательно-поисковых мероприятий на фугасе подорвался Филюз Канчурин. Иордана срочно вызвали по цепочке, и он побежал к месту трагедии. Раненому уже оказывал помощь санинструктор старшина Евгений Кандров. Владимир присел рядом и стал помогать. Чуть позже к ним присоединился и начальник отрядного медицинского пункта старший лейтенант Дмитрий Хохлов. Так втроем они и колдовали над Филюзом.
У парня была практически оторвана ступня. Ему наложили жгут, поставили систему, зафиксировали изуродованную ногу. Кровопотеря была средней, так что до госпиталя Канчурин должен был долететь без проблем.
Немного передохнув, поисковые группы двинулись дальше. А еще через два часа подорвался Олег Сургучев…
Для самого же Володи Иордана боевая работа в той командировке завершилась 21 июня.
Это был обычный солнечный летний день. Отряд находился в Ханкале, никаких выездов не планировалось. Внезапно объявили тревогу. Командир кратко довел обстановку: в Дагестане завязался бой между «духами» и бойцами «Альфы», и на данный момент уже непонятно, кто кого там прищучил — то ли мы их, то ли они нас. В общем, вторая группа — срочно на вылет!
Только выгрузились из вертолетов, как к Володьке подошел какой-то генерал и, скептически его осмотрев, сказал:
— Какой-то ты хлипкий, парень, для санинструктора. Как раненого-то из-под огня вытаскивать будешь?
Иордан открыл было рот, чтобы ответить, но тут вмешался командир группы:
— Нормальный он, товарищ генерал, уже не в одном в бою проверяли. Если надо, любого бугая вынесет. Мы ему полностью доверяем…
Выезжая на ту операцию, Владимир Иордан облачился в тяжелый бронежилет, весивший 17 килограммов, и кевларовый защитный шлем. Со стороны, наверное, он был похож на черепашку-ниндзя.
К базе боевиков пришлось добираться пешком. Почва болотистая, ноги скользили, вязли, иногда спецназовцы проваливались по колено в мутную жижу. К тому же жара стояла градусов под сорок.
Владимир шел и про себя матерился, что решил надеть этот чертов бронежилет. Кое-как он доковылял до большого раздвоенного дерева и решил пройти между стволов, поскольку и справа, и слева от них легко можно было напороться на растяжку. Едва он встал в «рогатку», как увидел какое-то шевеление в кустах прямо перед собой. Вскинул автомат и заорал что-то нечленораздельное.
А потом был удар, вспышка. И свет померк перед глазами.
…Очнулся он уже на земле. Глухо и, как ему показалось, очень далеко бил пулемет. Володя подумал, что бой откатился в сторону, а его, очевидно, в горячке просто потеряли. Собрав силы, попытался кричать, но своего голоса не услышал.
Тогда решил ползти к своим. Кое-как перевернувшись на живот, он почему-то снова полез через дерево, пытаясь протиснуться между двумя сросшимися у корней стволами. И в этот момент почувствовал, что дерево ритмично подрагивает. А потом будто кто-то начал колоть его ноги вязальной спицей.
Володя удивленно оглянулся: по нему с расстояния в несколько десятков метров стрелял «дух». Вот боевик поднял пулемет чуть выше, беря поправку, вот нажал на спусковой крючок… Но выстрела не последовало — в магазине кончились патроны!
Это и спасло Вовке жизнь: в секунды, подаренные судьбой, он сумел-таки перевалиться через «рогатину» и спрятаться от смертоносного металла за толстым стволом дерева, в котором застряло уже достаточно свинца.
Враг ему попался упрямый, желавший во что бы то ни стало добить раненого спецназовца. Перезарядив пулемет, он отбежал чуть вбок и вновь послал в сторону Иордана несколько очередей. Володька понял, что этот просто так не отступится и, даже сделав свое черное дело, подойдет добить его.
Злоба придала силы. Вытащив из разгрузки ребристую «эфку», Володя зацепил пальцем кольцо и стал ждать, когда боевик окажется рядом или, по крайней мере, поближе к нему. И тогда уж он постарается покинуть этот мир не один.
Но уже спешили на помощь друзья. Словно из-под земли выросли сержанты Денис Зимин и Рафа Сафин. Укрывшись за разлапистым деревом, они начали накладывать жгуты на израненные ноги товарища. А пулеметчик все продолжал садить по ним, попеременно обкладывая дерево очередями то справа, то слева. Сбитые пулями листья и отколотые от ствола щепки валились на спецназовцев как снег.
Все кончилось так же внезапно, как и началось: Рафа засек, откуда по ним бьет «дух», и, приноровившись, послал по его логову несколько выстрелов из подствольного гранатомета. Больше по ним не стреляли.
Уложив Володю на полевые носилки, Рафа с Денисом бегом дотащили его до бронетранспортера, после чего бронированная «скорая помощь» рванула в кизлярскую районную больницу.
Там Иордана сразу же доставили в операционную. С него срезали маскхалат, разорванные пулями ботинки. Последнее, что он запомнил перед тем, как погрузился в наркотический сон, — широко раскрытые глаза молоденькой санитарки, с нескрываемым ужасом смотревшей на его израненные, с перебитыми и раздробленными костями ноги.
Еще послужим
Очнулся он уже в самолете, летящем в Москву. Едва оклемался от перелета, как его тут же стали готовить к новой операции. Вначале врачи чистили и зашивали раны на ногах, потом занялись Володиной правой рукой…
В госпитале он провел долгих четыре месяца. Перенес больше десяти операций. Носил на искалеченных руке и ногах аппарат Илизарова, поскольку собранные врачами кости требовалось еще и нарастить. А когда наконец вновь смог самостоятельно передвигаться, расхаживал тяжело заживающие после ранений ноги до тех пор, пока они не опухали до такой степени, что становиться на них было уже невозможно.
Хуже было с рукой: хирурги сделали все возможное, чтобы сохранить ее, но вернуть подвижность так и не смогли, она висела словно плеть и абсолютно не слушалась.
В октябре 2011 года сержант Владимир Иордан вернулся в родной отряд, на свою прежнюю должность. На которой служит и поныне. И не только служит: с одобрения командования он поступил и сейчас успешно обучается в Башкирском медицинском колледже. И ежедневными упорными тренировками пытается максимально восстановить подвижность поврежденной руки.
Иначе ему нельзя. Ведь он — санинструктор боевой группы спецназа. Проще говоря — «док» в камуфляже.
В отряд Володя пришел уже человеком с жизненным и боевым опытом: успел закончить медицинский колледж, послужить несколько лет в армии, затем — в саратовской «двадцатке». И уже после расформирования этого отряда привела его солдатская судьба в Уфу.Вроде бы свой парень, из спецназа. Но, несмотря на это, встретили его уфимцы довольно настороженно, можно даже сказать, с холодком.
— Когда меня представили личному составу группы, многие солдаты и офицеры сомневались в моей медицинской квалификации, — слегка улыбнувшись, рассказывает сержант. — Я по характеру человек выдержанный, к тому же в спецназе послужил, знаю, как порой непросто здесь притираются люди друг к другу. Понимал, что потребуется какое-то время, чтобы стать своим. И потому относился к этому спокойно. Но процесс затягивался.
Мое терпение кончилось, когда молодой, зеленый, пороху не нюхавший лейтенант как-то на занятиях заявил с гонором:
— Да как мы с тобой на боевые пойдем, если ты, наверное, даже иголкой в вену попасть не можешь!
Такое сомнение требовало незамедлительного опровержения. Пришлось прямо на глазах столпившихся бойцов достать медицинскую сумку, быстренько набрать в шприц 20 кубиков «заряда бодрости» — это смесь глюкозы и аскорбиновой кислоты – и пригласить этого Фому неверующего в бытовую комнату. Лейтенант зашел, я выключил свет и в полной темноте, на ощупь, тут же наложил ему жгут и с первого раза ввел в вену иглу. Больше в моих медицинских способностях никто не сомневался.
Так я и получил прописку в отряде.
В дальнейшем мне не раз приходилось подтверждать свою медицинскую квалификацию. Увы, частенько в боевых условиях, и, бывало, по нескольку раз в день.
Спасибо, док!
…Весной 2011 года отряд работал под Урус-Мартаном. Группа, в составе которой находился санинструктор Владимир Иордан, уже больше недели прочесывала зеленку в поисках бандитских схронов и баз. Длительные ежедневные переходы выматывали силы. По горам тяжело ходить даже в штатной экипировке, а Володя помимо всего прочего тащил на себе еще и тяжеленную медицинскую сумку. Как-то раз он ее специально взвесил перед выходом — потянула почти на пятнадцать килограмм.
4 мая спецназовцы, как обычно, построившись в боевой порядок, пошли в горы и там нос к носу столкнулись с отрядом боевиков. Тишину вспороли автоматные и пулеметные очереди. Захлопали, разбрасывая огненные осколки, гранатометные выстрелы. Владимир едва успел упасть за дерево и перезарядить автомат, как услышал истошный крик:
— Док! Максимов ранен! Давай быстрее сюда.
Максимов — штатный сапер группы — все еще лежал на простреливаемой местности. Иордан быстро подскочил к раненому и, схватив его за снаряжение, оттащил с бугорка в ложбинку, подальше от кромсавших воздух пуль и осколков.
Парня ранило в ногу. Пуля рассекла икроножную мышцу, по счастливой случайности не задев кость. Быстро затянув жгут, Володя успел вколоть саперу обезболивающее и начал делать перевязку. И тут снова услышал, что его зовут.
Поручив Максимова своему помощнику ефрейтору Михаилу Белякову, Владимир, то и дело инстинктивно вжимая голову в плечи от свиста близко пролетавших пуль, бросился к следующему раненому.Им оказался снайпер группы Вадим Сафин. Он лежал в огромной луже крови, и его лицо бледнело буквально на глазах, становясь белым словно мел. И, что самое страшное, через эту белизну уже начинала проступать нехорошая, пугающая синева — предвестница близкой смерти…
Когда санинструктор упал рядом с ним на колени и вспорол окровавленные штанины, то услышал хриплый шепот:
— Не надо со мной возиться, док. Я, кажется, готов…
Вадим был для Володи не просто сослуживцем, а лучшим другом. В пункте временной дислокации отряда их койки стояли рядышком. Свободными вечерами они любили вместе погонять чайку со вкусным башкирским медом, поговорить за жизнь.
И вот теперь сержант видел, как буквально по каплям жизнь вытекает из Вадима. Все дальнейшее Владимир делал, как принято говорить, на автомате.
Отбросив в сторону эмоции, сжав нервы в кулак, он моментально осмотрел товарища. Ранения были тяжелыми: пулеметной очередью Вадиму перебило обе ноги, пули раздробили бедренные кости и разорвали артерии. Входные отверстия огромны, а кровь из них еле-еле сочится. Видно, что в теле ее осталось немного, вся уже вытекла.
К Володе на помощь подполз командир отделения старший сержант Максим Вяземцев. Он стал накладывать жгуты на ноги Сафина, а Иордан быстро развернул и поставил систему из полевой капельницы и пакета со специальной сывороткой, чтобы восстановить кровообращение в организме раненого. Когда закончился первый пакет, Вадим перестал синеть и открыл запавшие глаза. После второго — порозовел. А потом повернул голову и неожиданно тихо сказал:
— Угости-ка меня сигареткой. Полегчало вроде…
Конечно, курить раненому было нельзя. Но в тот момент Володя понимал, что это, возможно, последняя просьба друга, поэтому отказать ему не смог. Молча достал из разгрузки помятую пачку «Золотой Явы», прикурил сигарету, сделал пару затяжек, потом вставил ее в рот Сафину. Подымив, Вадим захотел пить. Володя намочил водой ватку и теперь уже ее вложил в сухие губы раненого друга.
Так и скоротали время до эвакуации.
Санитарный борт прилетел на удивление быстро — после боя не прошло и десяти минут. Вадима подняли в салон, и вертушка, рубя винтами воздух, помчалась в сторону «Северного».Когда хирург осмотрел раны Сафина, только присвистнул от удивления: кровопотеря оказалась такой большой, что если бы санинструктор сделал хоть что-то не так или промедлил хотя бы несколько минут, Вадима уже бы не спасли.
Позднее, когда друзья встретились в госпитале, Сафин подъехал на инвалидной коляске к своему спасителю и, не скрывая эмоций, стал трясти ему руку:
— Братишка, спасибо тебе! — Из глаз Вадима готовы были выкатиться слезы. — Это ведь благодаря тебе я жив. Ты знаешь, у меня дочка родилась, скоро я ее увижу. А если бы не ты… Володька, если бы не этот чертов гипс на моих ногах, я бы прямо здесь перед тобой на колени встал. А пока просто говорю — спасибо, брат!
Не многим врачам и санинструкторам выпадает радость услышать такие слова в свой адрес! Володя Иордан признался, что в те мгновения он был по-настоящему счастлив.
Меж двух стволов
…А жаркий май 2011 года для уфимского отряда продолжался. 10 числа во время разведывательно-поисковых мероприятий на фугасе подорвался Филюз Канчурин. Иордана срочно вызвали по цепочке, и он побежал к месту трагедии. Раненому уже оказывал помощь санинструктор старшина Евгений Кандров. Владимир присел рядом и стал помогать. Чуть позже к ним присоединился и начальник отрядного медицинского пункта старший лейтенант Дмитрий Хохлов. Так втроем они и колдовали над Филюзом.
У парня была практически оторвана ступня. Ему наложили жгут, поставили систему, зафиксировали изуродованную ногу. Кровопотеря была средней, так что до госпиталя Канчурин должен был долететь без проблем.
Немного передохнув, поисковые группы двинулись дальше. А еще через два часа подорвался Олег Сургучев…
Для самого же Володи Иордана боевая работа в той командировке завершилась 21 июня.
Это был обычный солнечный летний день. Отряд находился в Ханкале, никаких выездов не планировалось. Внезапно объявили тревогу. Командир кратко довел обстановку: в Дагестане завязался бой между «духами» и бойцами «Альфы», и на данный момент уже непонятно, кто кого там прищучил — то ли мы их, то ли они нас. В общем, вторая группа — срочно на вылет!
Только выгрузились из вертолетов, как к Володьке подошел какой-то генерал и, скептически его осмотрев, сказал:— Какой-то ты хлипкий, парень, для санинструктора. Как раненого-то из-под огня вытаскивать будешь?
Иордан открыл было рот, чтобы ответить, но тут вмешался командир группы:
— Нормальный он, товарищ генерал, уже не в одном в бою проверяли. Если надо, любого бугая вынесет. Мы ему полностью доверяем…
Выезжая на ту операцию, Владимир Иордан облачился в тяжелый бронежилет, весивший 17 килограммов, и кевларовый защитный шлем. Со стороны, наверное, он был похож на черепашку-ниндзя.
К базе боевиков пришлось добираться пешком. Почва болотистая, ноги скользили, вязли, иногда спецназовцы проваливались по колено в мутную жижу. К тому же жара стояла градусов под сорок.
Владимир шел и про себя матерился, что решил надеть этот чертов бронежилет. Кое-как он доковылял до большого раздвоенного дерева и решил пройти между стволов, поскольку и справа, и слева от них легко можно было напороться на растяжку. Едва он встал в «рогатку», как увидел какое-то шевеление в кустах прямо перед собой. Вскинул автомат и заорал что-то нечленораздельное.
А потом был удар, вспышка. И свет померк перед глазами.
…Очнулся он уже на земле. Глухо и, как ему показалось, очень далеко бил пулемет. Володя подумал, что бой откатился в сторону, а его, очевидно, в горячке просто потеряли. Собрав силы, попытался кричать, но своего голоса не услышал.
Тогда решил ползти к своим. Кое-как перевернувшись на живот, он почему-то снова полез через дерево, пытаясь протиснуться между двумя сросшимися у корней стволами. И в этот момент почувствовал, что дерево ритмично подрагивает. А потом будто кто-то начал колоть его ноги вязальной спицей.
Володя удивленно оглянулся: по нему с расстояния в несколько десятков метров стрелял «дух». Вот боевик поднял пулемет чуть выше, беря поправку, вот нажал на спусковой крючок… Но выстрела не последовало — в магазине кончились патроны!
Это и спасло Вовке жизнь: в секунды, подаренные судьбой, он сумел-таки перевалиться через «рогатину» и спрятаться от смертоносного металла за толстым стволом дерева, в котором застряло уже достаточно свинца.
Враг ему попался упрямый, желавший во что бы то ни стало добить раненого спецназовца. Перезарядив пулемет, он отбежал чуть вбок и вновь послал в сторону Иордана несколько очередей. Володька понял, что этот просто так не отступится и, даже сделав свое черное дело, подойдет добить его.
Злоба придала силы. Вытащив из разгрузки ребристую «эфку», Володя зацепил пальцем кольцо и стал ждать, когда боевик окажется рядом или, по крайней мере, поближе к нему. И тогда уж он постарается покинуть этот мир не один.
Но уже спешили на помощь друзья. Словно из-под земли выросли сержанты Денис Зимин и Рафа Сафин. Укрывшись за разлапистым деревом, они начали накладывать жгуты на израненные ноги товарища. А пулеметчик все продолжал садить по ним, попеременно обкладывая дерево очередями то справа, то слева. Сбитые пулями листья и отколотые от ствола щепки валились на спецназовцев как снег.
Все кончилось так же внезапно, как и началось: Рафа засек, откуда по ним бьет «дух», и, приноровившись, послал по его логову несколько выстрелов из подствольного гранатомета. Больше по ним не стреляли.
Уложив Володю на полевые носилки, Рафа с Денисом бегом дотащили его до бронетранспортера, после чего бронированная «скорая помощь» рванула в кизлярскую районную больницу.
Там Иордана сразу же доставили в операционную. С него срезали маскхалат, разорванные пулями ботинки. Последнее, что он запомнил перед тем, как погрузился в наркотический сон, — широко раскрытые глаза молоденькой санитарки, с нескрываемым ужасом смотревшей на его израненные, с перебитыми и раздробленными костями ноги.
Еще послужим
Очнулся он уже в самолете, летящем в Москву. Едва оклемался от перелета, как его тут же стали готовить к новой операции. Вначале врачи чистили и зашивали раны на ногах, потом занялись Володиной правой рукой…В госпитале он провел долгих четыре месяца. Перенес больше десяти операций. Носил на искалеченных руке и ногах аппарат Илизарова, поскольку собранные врачами кости требовалось еще и нарастить. А когда наконец вновь смог самостоятельно передвигаться, расхаживал тяжело заживающие после ранений ноги до тех пор, пока они не опухали до такой степени, что становиться на них было уже невозможно.
Хуже было с рукой: хирурги сделали все возможное, чтобы сохранить ее, но вернуть подвижность так и не смогли, она висела словно плеть и абсолютно не слушалась.
В октябре 2011 года сержант Владимир Иордан вернулся в родной отряд, на свою прежнюю должность. На которой служит и поныне. И не только служит: с одобрения командования он поступил и сейчас успешно обучается в Башкирском медицинском колледже. И ежедневными упорными тренировками пытается максимально восстановить подвижность поврежденной руки.
Иначе ему нельзя. Ведь он — санинструктор боевой группы спецназа. Проще говоря — «док» в камуфляже.
Информация