Моряк и дипломат Ефим Васильевич Путятин
28 октября исполняется 130 лет со дня ухода из жизни одного из выдающихся русских исследователей, государственных деятелей и мореплавателей девятнадцатого века – Ефима (Евфимия) Васильевича Путятина.Прославленный русский адмирал родился 20 ноября 1803-го года. Никто в семье Путятиных никогда не сомневался относительно будущей профессии мальчика, который вырос на рассказах о море среди нескольких поколений моряков. С самых ранних лет у Ефима зародилась мечта о путешествиях, открытии новых земель и морских подвигах. Детство мальчика проходило в Новгородском уезде, в усадьбе Пшеничище, которое являлось родовым имением Путятиных. В тринадцать лет, летом 1818-го года, потомок древнего дворянского рода и сын новгородского помещика поступил на учебу в Морской кадетский корпус, прославленный еще его дедом, генерал майором и членом коллегии адмиралтейств Григорием Ивановичем Бухариным. Отличающемуся старанием и трудолюбием гардемарину с детства хорошо владеющему иностранными языками морские науки давались легко. Выпускные экзамены весной 1822-го года он сдал на «отлично», показав самые высокие результаты в своем выпуске. В первое плаванье Путятин отправился после получения чина мичмана уже 1 марта 1822-го года. Службу в российском флоте он начал на тридцатидвухпушечном фрегате «Крейсер», которому предстояло совершить длительное кругосветное плаванье. Это судно, имеющее водоизмещение в 650 тонн (длина тридцать шесть метров, ширина – девять), было спущено на воду в Архангельске 18 мая 1821-го.
Молодому моряку очень повезло с командиром, его первым наставником стал капитан второго ранга Михаил Петрович Лазарев, который был выдающимся мореплавателем и флотоводцем нашей страны, а также первооткрывателем Антарктиды. Предстоящий кругосветный рейс был для Михаила Петровича третьим. Командир всегда очень тщательно и ответственно подходил к вопросу подбора кадров, ставя добросовестность моряков и старательное отношение к своим обязанностям над показным внешним лоском. А однажды выбрав офицеров, он настойчиво заставлял их совершенствоваться.
Состав экипажа «Крейсера» справедливо можно было назвать героическим, ибо отобраны были поистине лучшие из лучших. Товарищами Ефима Путятина по службе стали: Павел Нахимов, будущий адмирал и герой обороны Севастополя, тогда еще служивший в чине мичмана, лейтенант Михаил Анненков, за плечами которого уже было двенадцать морских кампаний (в том числе плаванье на «Мирном» в Антарктику), мичман Дмитрий Иринархович Завалишин и лейтенант Федор Гаврилович Вишневский, ставшие позднее декабристами. Служил в той команде и будущий вице-адмирал, один из руководителей Российско-американской компании, а тогда еще лейтенант Иван Антонович Купреянов. Все они были учениками Лазарева и, гордясь этим, пытались во всем быть хоть немного похожими на командира. А уж шестнадцатилетнему мичману Путятину тем более было чему поучиться у этих опытных специалистов и просто замечательных людей. Много лет спустя Ефим Васильевич и другие морские офицеры, которые служили вместе с Лазаревым, создадут так называемую Лазаревскую школу, отмеченную великолепными знаниями морских наук.
Отсалютовав Кронштадту, 17 августа 1822-го года фрегат «Крейсер» в сопровождении шлюпа «Ладога» – транспортного судна, на которое были погружены все необходимые вещи и продукты, покинул родной берег и отправился в трехлетнее путешествие. В этом походе командиром был назначен старший брат Михаила Петровича, капитан-лейтенант Андрей Петрович Лазарев. Судно взяло курс на запад, благополучно пережило шторм в Балтике и, проследовав через Ла-Манш, вышло в Атлантику. В середине декабря корабли прошли мимо Канарских островов, а вскоре был преодолен и экватор. Данное событие по старой морской традиции отметили праздником Нептуна.
В Рио-де-Жанейро, а точнее в бухту Гуанабара, фрегат с русским моряками прибыл 25 января 1823-го года. Осмотрев бразильскую столицу и посетив дворец императора, а также дом генерального консула России Лангсдорфа, моряки были крайне заинтересованы порядками этой страны. В тот период Бразилия уже объявила о своей независимости, не отменив при этом систему рабства. Возмущению русских мореходов не было предела, когда на улицах города они встречали полунагих, скованных между собой и клейменых рабов-негров. Например, Завалишин писал своим родственникам: «Это возбуждает раздражение и оскорбление человеческого чувства…. Когда видишь перед собой низведенного на уровень животного негра-невольника, право, уже не подумаешь об ученом интересе, чувствуешь только тоску и глубокую скорбь».
Отбыв из Бразилии, командир судна принял решение пойти не мимо мыса Горн, а через Африку и Австралию, надеясь избежать свирепствующих в это время штормов. Но возле мыса Доброй Надежды суда, несмотря на принятые предосторожности, попали в сильнейшую бурю. Две недели ураганного ветра, казалось, испытывали экипаж «Крейсера» на прочность. Люди были измотаны, но с достоинством выдержали этот трудный экзамен. Даже находясь в экстремальной обстановке, команда ежедневно участвовала в учениях, проводимых командиром, который был очень доволен слаженной работой своих подчиненных. Он писал, что мичманы Нахимов, Завалишин и Путятин справлялись с непривычной для них матросской работой не хуже любого другого опытного члена экипажа. Молодые офицеры быстро и точно исполняли все необходимые операции, показывая высокую подготовку. При этом командир учил их ответственности не только за собственные просчеты, но и за ошибки вверенных им людей, что в дальнейшем очень помогло мореходам. В этом походе каждый из них прошел тяжелую, но необходимую школу выживания в команде. К тому же лишения и трудности были щедро вознаграждены: за кругосветный вояж в сентябре 1825-го года мичмана Путятина наградили не только орденом, но и двойным окладом жалованья.
А весной 1826-го Путятин был назначен мичманом в команду одного из лучших на то время отечественных судов – 74-пушечного линейного парусного корабля «Азов». Его командиром опять был Михаил Лазарев. Корабль только что сошел со стапелей Архангельской верфи и должен был отправиться в Кронштадт. В одной команде с Ефимом вновь оказался лейтенант Павел Нахимов, а также гардемарин Владимир Истомин и мичман Владимир Корнилов, которые впоследствии станут героями обороны Севастополя.
После непростого перехода на «Азове» в Кронштадт в начале 1827-го года Путятин на том же судне, вошедшем в эскадру под командованием Дмитрия Николаевича Сенявина, направился в Средиземное море. Именно там 8 октября мичман участвовал в Наваринском сражении, а за отвагу и смелость в бою был награжден орденом Святого Владимира четвертой степени. В 1828-ом году Ефима Васильевича произвели в лейтенанты, и до 1830-го его служба проходила на крейсере «Азов». Путятин принимал активное участие в блокаде Дарданелл и Константинополя (в ходе Русско-турецкой войны 1828-го – 1829-ых годов). По возвращению в Кронштадт за проведенные восемнадцать морских кампаний лейтенант был награжден орденом Святого Георгия четвертой степени, а в 1831-ом году молодого офицера назначили командиром брига «Диомид», совершающего рейсы в Балтику от Кронштадта до Данцига.
По рекомендациям вице-адмирала Лазарева Ефима Путятина, как опытного моряка, в 1833-ем перевели на Черное море, где он занял должность офицера по особым поручениям у командующего флотом. На флагмане «Память Евстафия» он провел подробное описание берега и промеры глубин вдоль пролива Босфор и Дарданелл. За превосходное выполнение задания Путятин был удостоен ордена Святого Станислава третьей степени и турецкой золотой медали.
После присвоения звания капитан-лейтенанта в 1834-ом году Ефима Васильевича назначили командовать корветом «Ифигения», совершавшего рейсы вблизи Греции и в Черном море. В декабре того же года, вернувшись в Севастополь, Путятин получил трехмесячный отпуск, употребив его на поездку на свою родину, в Новгородскую губернию. По возвращению он приступил к обучению молодых гардемаринов, которые в период навигации 1836-го проходили подготовку на корабле Путятина. Имеются сведения, что, проявляя упорство и терпение при подготовке будущих моряков, Ефим Васильевич был в тоже время достаточно властолюбив, довольно капризен и упрям. Данные качества никак не украшали командира, управляющего не только кораблем, но и судьбами будущих офицеров. Но талант и опыт перевешивали чашу, а потому на огрехи в трудном характере Путятина, ни в эти годы, ни в последующие его соратники старались не обращать внимание.
С 1837-го по 1839-ые годы капитан второго ранга Путятин являлся командиром фрегата «Агатополь» и парохода «Северная звезда», а позже возглавил команду линейного корабля «Силистрия». На тот момент судно крейсировало вдоль берегов Абхазии, где Ефим Васильевич принял участие в боевых действиях против горцев на побережье Кавказа, штурме мыса Адлер и взятии городов Туапсе и Шапсухо. 5 мая 1839-го года во время проводимых десантных операций возле Субаши и Шахе, когда Путятину было доверено командовать морским батальоном в составе отряда под руководством генерал-лейтенанта Раевского, капитан получил ранение в ногу, но не оставил при этом сражения. За свою отвагу и решительность он был удостоен ордена Святой Анны второй степени и произведен в капитаны первого ранга.
После полученного ранения офицеру было необходимо пройти курс лечения и восстановления, поэтому в 1840-ом году он временно оставил службу и отправился путешествовать по Англии. Одновременно ему поручили задание по закупке пароходов для российского Черноморского флота. По возвращению домой Ефим Васильевич вновь занял должность морского офицера, исполняющего особые поручения Главного штаба флота. Но на данном посту он проработал совсем недолго, ибо 1 июня 1841-го года состоялось его крещение как дипломата. В тот день Россия, во многом благодаря стараниям и талантам Путятина, заключила с Китаем выгодный для русских договор о торговле, согласно которому морские порты этой страны были отныне открыты для наших кораблей.
В том же году Ефима Васильевича отправили на Каспий с целью возглавить переговоры с правительством Ирана. И тут Путятин снова показал себя с наилучшей стороны. Встретившись с Мухаммед-шахом, он добился полной отмены действующих ранее ограничений на торговлю между Ираном и Россией в Каспийском море. Кроме того были приняты меры по разграничению мест для рыболовства, установлению постоянного пароходного сообщения между Ираном, Кавказом и устьем Волги. А в Астрабадском заливе была заложена первая «военная станция», положившая конец пиратству, которым в данном регионе занимались туркмены. Родина по достоинству оценила вклад дипломата – за успех в переговорах Ефима Васильевича произвели в чин контр-адмирала морского министерства. При этом персидский шах лично вручил ему орден Льва и Солнца со звездой второй степени.
Выполняя министерскую работу, в 1848-ом году Путятин занимался составлением положения о судостроении в России. Для решения этого вопроса он подробно изучал, как налажено кораблестроительное дело в Египте, Турции, Голландии и Англии. Во время одной из командировок в Британию Николай I возложил на него почетную миссию выбрать и заказать пароход для царского двора. Ответственность, профессионализм и исполнительность Путятина, конечно, не остались незамеченными императором, и в 1846-ом году его «пожаловали» в императорскую свиту с одновременным присвоением звания генерал-адъютанта и награждением греческим орденом Спасителя и орденом Святого Станислава первой степени.
В 1843-ем году Ефим Путятин разработал план экспедиции по изучению восточных морских границ Японии и Китая. В записке государю он написал: «…доселе нам известно только то, что на всей протяженности восточного берега не имеется ни единого благонадёжного порта. …экспедиции необходимо осмотреть и описать означенные берега. С плаванием судов можно соединить и новую попытку открытия связей с Японией». Данный план, как и многие подобные ему, был отклонён Николаем I, благодаря стараниям Особого комитета. Забегая вперёд, стоит отметить, что к этому предложению вернулись через десять лет. А в 1849-ом году Ефим Васильевич женился на дочке английского адмирала Чарльза Ноульса, что было событием весьма неординарным и значимым. Супруга его при православном крещении получила имя Марии Васильевны.
С 1852-го по 1855-ый годы Ефим Васильевич возглавлял одну из самых сложных на то время дипломатических миссий в Японию. Его секретарем на этой должности был писатель Иван Гончаров. В декабре 1853-го Путятин прибыл в Нагасаки на корабле «Паллада», где были начаты переговоры с жителями Страны восходящего солнца. Убедившись, что его миссия затягивается, дипломат был вынужден отправиться в Манилу, а затем в Корею, по пути совершая опись восточных берегов Приморья и собирая данные для лоций. Под руководством Путятина команда корабля открыла заливы Ольги, Посьета и остров Римского-Корсакова. 11 июля 1854-го года до Дальнего Востока добрался фрегат Диана, на котором Путятин отправился обратно в Японию продолжать переговоры, ставшие особенно актуальными из-за начала Восточной войны.
Диалог возобновился 22 декабря в Симоде, однако уже на следующий день снова был приостановлен в связи с опустошительным землетрясением, вызвавшем цунами. Из тысячи домов города осталось стоять только шестьдесят. Фрегат «Диана» затонул, а ее экипаж, потерявший трех человек, вынужден был переселиться на берег, где организовал активную помощь местному населению. Во многом именно благодаря храбрости и самопожертвованию русских моряков, проявившихся при спасении местных жителей, отношение к России у японцев резко изменилось.
По просьбе Путятина его людям выдали все необходимые материалы и предоставили нужное количество рабочих для строительства нового корабля. Японцы же получили первый опыт постройки судов западного образца. Шхуну назвали «Хэда», она была закончена 14 апреля 1855-го года, и 26 апреля после подписания торгового договора с Японией, известного как Симодский трактат, Путятин отправился домой. Вновь заслуги Ефима Васильевича перед Россией император оценил весьма щедро, ибо дипломат не только получил орден Белого Орла и «монаршее благоволение», но и был возведен в графское достоинство, передаваемое по наследству.
С декабря 1856-го года Ефим Васильевич недолгое время работал начштабом генерал-губернатора Кронштадта, а уже через год вновь был отправлен на Дальний Восток для проведения очередных переговоров с Китаем, окончившихся 12 июля 1958-го подписанием Тяньцзиньского договора. К слову сказать, попасть на территорию этой страны ему удалось лишь в составе англо-французской делегации. Но по новому договору русские миссионеры теперь имели право свободного доступа в китайские регионы.
Сразу после выполнения миссии в Китае Путятин на фрегате «Аскольд» отправился в Японию, где 7 августа 1858-го года при его непосредственном участии в Эдо был подписан русско-японский торговый договор, действовавший вплоть до 1895-го. В соответствии с новым документом России было дано разрешение иметь постоянного дипломатического представителя при дворе сегуна с правом свободного перемещения по территории этой страны. Помимо Нагасаки и Хакодате для захода русских кораблей теперь были открыты еще несколько удобных портов в районе Канагавы и Хонсю. Кроме того дипломату удалось добиться разрешения иметь русских консулов во всех открытых для России портах. Японским представителям была симпатична сдержанная, тактичная и уважительная манера общения русского чиновника, которая выгодно отличалась от надменного и вызывающего поведения британского лорда Элджина, прибывшего в Японию в сопровождении трех военных кораблей.8 августа, сразу после личной аудиенции у нового сегуна Измоти, русский дипломат покинул Японию, а уже 20 августа русским царем был ратифицирован новый договор. За высокие достижения в переговорном процессе по возвращении в Петербург 26 августа Путятин получил орден Святого Александра Невского и чин адмирала. Кроме того за участие в различных географических исследованиях и огромный вклад в развитие отечественных наук российское географическое общество избрало Ефима Васильевича своим почетным членом. Затем последовало назначение на должность военно-морского атташе в Лондоне, в которой Путятин проработал до 1861-го года.
Находясь за границей, разносторонний исследователь опубликовал книгу о путях преобразования морских учебных заведений и создании гимназий нового типа. Его заинтересованность вопросами образования привела к тому, что 2 июля 1861-го года Путятина назначили на должность министра просвещения. Однако интересы опытного моряка, исследователя и географа были настолько далеки от работы обычного чиновника, что все его попытки вписаться в данную область деятельности были весьма неудачными. Он осуществил ряд реформ в сфере высшего образования, в частности, ввел матрикулы (то бишь зачётные книжки), обязательное посещение занятий и плату за обучение. Два последних нововведения больно ударили по разночинной молодёжи. Также, будучи весьма религиозным человеком, Ефим Путятин решил полностью передать начальное обучение под юрисдикцию церкви. Но самый большой резонанс получил вышедший 21 июля 1861-го года циркуляр, запрещающий любые студенческие собрания. Студенты, узнавшие в начале учебного года об этих новшествах, ответили массовыми беспорядками. В Казани и Петербурге произошли столкновения с полицией. После того, как студенческие волнения в русских университетах показали несостоятельность новоиспеченного министра, 21 декабря 1861-го года Путятин ушел в отставку.
Уважая заслуги дипломата и ученого, российский государь в последующие годы поручал Ефиму Васильевичу выполнение ответственных, но абсолютно необременительных обязанностей. В этот период мореплаватель занимал должность члена Государственного Совета, а также работал в различных обществах и комиссиях, где был не только членом, но и председателем. В частности, он руководил специальным комитетом по строительству Обуховского оружейного морского завода. В 1872-ом году Ефим Васильевич стал полным кавалером ордена Святого Владимира, а вскоре японское правительство удостоило его, как одного из первых иностранных граждан, своей почетной награды – ордена Восходящего Солнца первой степени.
После смерти супруги в конце 1879-го года Путятин уехал жить во Францию, где 28 октября 1883-го года скончался. За пять месяцев до ухода из жизни в Париже адмирал получил свою последнюю высшую награду – орден Святого Андрея Первозванного. Согласно оставленному завещанию тело Ефима Васильевича было доставлено в Киев и предано земле 1 ноября в Киево-Печерской лавре. От брака с дочерью английского адмирала Марией Васильевной Ноульс у Путятина родилось три сына и три дочери. Один из сыновей Августин был поручиком Преображенского полка и погиб в 1877-ом году.
Как свидетельство признания огромного вклада талантливого адмирала в развитие нашей страны, именем Путятина был назван мыс на берегу Берингова моря и остров, находящийся в заливе Петра Великого. Имя морехода и дипломата носили два корабля морского флота на Дальнем востоке, а помимо бюста Путятину в Новоалександровске, памятники ему были установлены в городах Фудзи (остров Хонсю), Хэде и Симоде. Интересно отметить, что Ефим Васильевич является наиболее почитаемой в Японии российской исторической личностью. В Кронштадте есть стела, посвященная походу «Дианы», с надписями на русском и японском языках. Важнейшие события, приключившиеся во время путешествия Ефима Васильевича в Японию, подробно описаны в книгах писателя Николая Задорнова «Симода», «Хэда», «Цунами» и «Гонконг».
Источники информации:
http://old.pgpb.ru/cd/primor/first/pyt.htm
http://www.rgo.ru/2010/04/evfimij-efim-vasilevich-putyatin/
http://www.people.su/90619
http://www.ptiburdukov.ru/index.php?page=refer&n=3&nsubj=176
Информация