П. Д. М.
Звуковая разведка — часть артиллерийской разведки. Ведётся в наземной артиллерии звукометрическими подразделениями, оснащенными специальными звукометрическими приборами, позволяющими определять координаты ненаблюдаемых стреляющих батарей противника (орудий, миномётов, пусковых установок реактивной артиллерии) по звуку их выстрелов, а при корректировании огня своей артиллерии определять места падения снарядов или мин по звуковым волнам, возникающим при разрывах снарядов. Приборы З. р. рассчитаны преимущественно на приём звуков выстрелов (разрывов); посторонние звуки, возникающие на поле боя, на работу приборов практически не влияют, если их источники находятся на расстоянии нескольких сотен метров от звуковых постов.
Реальная история, слегка доработанная автором.
Едва переступив порог родного подразделения, командир батареи управления и артиллерийской разведки капитан Закидонов застыл в изумлении. Дневальный по батарее, молодой боец Ойдоп Батожабаев, старательно приколачивал к двери канцелярии табличку с надписью «ПРП».
«Причём тут Подвижный Разведывательный Пункт?» — мелькнуло в голове Закидонова. Но вслух он сказал:
— Что за дела, боец? Кто приказал?
Батожабаев от неожиданности выронил молоток, повернулся и испуганно уставился на капитана.
— Так ты и приказали, однако.
— Когда?!
— Не знаю. Пришёл «дед» Пузиков, дал табличка, велел быстра, быстра прибить, капитана придёт, проверять будет, однако.
— А что на ней написано, сказал?
— Так точна! Пункт Раздачи Пиндюлей, теперя так все канцелярии будут звать. Приказ самого главного.
— Опять этот Пузиков! — простонал Закидонов.
«Дед» Пузиков был головной болью командира батареи. Объяснялся данный факт просто. По штатному расписанию командиром артиллерийской батареи разведки является офицер-связист. А какой связист знает артиллерию? Вот и Закидонов мало что ведал в артиллерийских вопросах, поэтому везде и всегда подчёркивал: он связист! Даже эмблемы у него на погонах, и те были войск связи. Пузикову, гордо таскавшему на петлицах две пушки, было обидно за артиллерию, вот и отстаивал он честь пушкарей как мог. По мере своих возможностей Пузиков строил козни комбату, и делал это с выдумкой, благо фантазии ему было не занимать. Как правило, Пузикову многое сходило с рук, так как специалистом он был первоклассным: таких «звукачей» на всю дивизию — один-два и обчёлся.
Много чего числилось за Пузиковым. Как-то он уговорил молодых бойцов пробить «очки» в солдатском туалете при помощи имитационных шашек. Рвануло так, что казарма подпрыгнула! Сортир разнесло вдребезги, а батарея неделю удобряла лесопосадки за забором полка. В другой раз, опять с подачи Пузикова, молодые собрались травить в казарме комаров ШИРАСом (шашка имитации разрыва артиллерийского снаряда). Хорошо, старшина увидел, а то пришлось бы ещё и стёкла вставлять в казарме! А последние учения?..
Батарею привлекли на большие учения, воевали «красные» и «синие». Первый день прошёл в привычной армейской суете, оборудовали позиции, маскировались, привязывались к местности, выставляли звуковые посты, свои места занимали бойцы взвода оптической разведки. По замыслу учений, боевые действия должны начаться ранним утром, в 4.30. Но часом раньше звукачи вызвали Закидонова на центральный пост.
— Товарищ капитан, противник начал обстрел наших позиций. Самописцы заработали.
— Какой обстрел? До войны ещё час, перегрелись, что ли?
— Смотрите сами.
Закидонов уставился в ленту самописца. Действительно, на ленте присутствовали характерные всплески. Последний из них, правда, не вписывался в общую картину: был какой-то смазанный.
— Так, бойцы, быстро обработать данные и координаты целей мне на карту.
Минут через пять, разглядев координаты «вражеских» орудий, Закидонов в изумлении разинул рот. Враг оборудовал свои позиции рядом с нашим передним краем, прямо напротив звуковых постов! Закидонов связался по телефону с «оптиками», те подтвердили.
— Слышали, но засечь не успели! Больно быстро отстрелялись!
Закидонов взорвался.
— Как не успели?! Остолопы! Они же у вас под носом!
Комбат окинул взглядом боевой расчёт и спросил:
— А где Пузиков?
— Дык тока тут был, по нужде, наверное, выскочил!
— Я ему устрою нужду! До дембеля из нарядов не вылезет! Появится, сгною!
Не ведал комбат, какой сюрприз заготовил ему Пузиков. Перед рассветом он забежал к «оптикам» и детально их проинструктировал, как и что отвечать комбату, если у того возникнут вопросы. Затем, перевалившись через бруствер, Пузиков растворился в темноте и двинулся к звуковым постам. Добравшись до первого, он не спеша снял штаны и, поднеся задницу к раструбу звукоприёмника, выдал в него «артиллерийский залп». В ночной тишине раздался звук, напоминающий рёв раненого слона!
— Ни хрена себе! — удовлетворённо хмыкнул Пузиков — Не зря, значит, жрал гороховый концентрат!
То же самое он проделал на втором и третьем звукопостах, приговаривая при этом:
— За Родину! За Пузикова! Привет комбату!
На четвёртом посту вышла промашка. Не хватило «боеприпасов», последний залп был не убедителен и закончился переливчатым свистом, словно снаряд на излёте. Закончив «артобстрел» и натянув штаны, Пузиков помчался на центральный пост.
Рука комбата уже тянулась к телефону, надо было доложить о разведанных целях, когда на посту возник Пузиков.
— Где тебя носит? — чертыхнулся комбат — Учения идут, не в игрушки играем! А ну, взгляни на самописец!
Пузиков, мельком глянув на ленту, авторитетно заявил:
— ПДМ бьёт!
— Какой ещё ПДМ? Не знаю такой системы, — машинально ответил комбат.
— Как не знаете?
Пузиков сделал вид, что тщательно изучает ленту самописца.
— Да точно, ПДМ, больше некому! Персональный Дерьмомёт системы Пузикова.
И «дедушка» Пузиков в популярной форме, доходчиво, объяснил причину работы звуковых постов. Последние слова Пузиков произносил уже в прыжке, вылетая из центрального поста, так как отчётливо видел руку комбата, судорожно схватившую солдатскую каску.
Ещё минут пять весь боевой расчёт поста слышал в ночной тишине топот ног комбата, гнавшегося за Пузиковым и его слова:
— Скотина! Ушлёпок! Я уже в штаб собирался доложить! И о чём? О твоём долбанном ПДМ! Убью, гадёныш!
Отогнав воспоминания, Закидонов распорядился немедленно доставить к нему Пузикова и, зайдя в канцелярию, уселся в кресло. Часы на стене отсчитывали последние пузиковские минуты…
Реальная история, слегка доработанная автором.
Едва переступив порог родного подразделения, командир батареи управления и артиллерийской разведки капитан Закидонов застыл в изумлении. Дневальный по батарее, молодой боец Ойдоп Батожабаев, старательно приколачивал к двери канцелярии табличку с надписью «ПРП».
«Причём тут Подвижный Разведывательный Пункт?» — мелькнуло в голове Закидонова. Но вслух он сказал:
— Что за дела, боец? Кто приказал?
Батожабаев от неожиданности выронил молоток, повернулся и испуганно уставился на капитана.
— Так ты и приказали, однако.
— Когда?!
— Не знаю. Пришёл «дед» Пузиков, дал табличка, велел быстра, быстра прибить, капитана придёт, проверять будет, однако.
— А что на ней написано, сказал?
— Так точна! Пункт Раздачи Пиндюлей, теперя так все канцелярии будут звать. Приказ самого главного.
— Опять этот Пузиков! — простонал Закидонов.
«Дед» Пузиков был головной болью командира батареи. Объяснялся данный факт просто. По штатному расписанию командиром артиллерийской батареи разведки является офицер-связист. А какой связист знает артиллерию? Вот и Закидонов мало что ведал в артиллерийских вопросах, поэтому везде и всегда подчёркивал: он связист! Даже эмблемы у него на погонах, и те были войск связи. Пузикову, гордо таскавшему на петлицах две пушки, было обидно за артиллерию, вот и отстаивал он честь пушкарей как мог. По мере своих возможностей Пузиков строил козни комбату, и делал это с выдумкой, благо фантазии ему было не занимать. Как правило, Пузикову многое сходило с рук, так как специалистом он был первоклассным: таких «звукачей» на всю дивизию — один-два и обчёлся.
Много чего числилось за Пузиковым. Как-то он уговорил молодых бойцов пробить «очки» в солдатском туалете при помощи имитационных шашек. Рвануло так, что казарма подпрыгнула! Сортир разнесло вдребезги, а батарея неделю удобряла лесопосадки за забором полка. В другой раз, опять с подачи Пузикова, молодые собрались травить в казарме комаров ШИРАСом (шашка имитации разрыва артиллерийского снаряда). Хорошо, старшина увидел, а то пришлось бы ещё и стёкла вставлять в казарме! А последние учения?..
Батарею привлекли на большие учения, воевали «красные» и «синие». Первый день прошёл в привычной армейской суете, оборудовали позиции, маскировались, привязывались к местности, выставляли звуковые посты, свои места занимали бойцы взвода оптической разведки. По замыслу учений, боевые действия должны начаться ранним утром, в 4.30. Но часом раньше звукачи вызвали Закидонова на центральный пост.
— Товарищ капитан, противник начал обстрел наших позиций. Самописцы заработали.
— Какой обстрел? До войны ещё час, перегрелись, что ли?
— Смотрите сами.
Закидонов уставился в ленту самописца. Действительно, на ленте присутствовали характерные всплески. Последний из них, правда, не вписывался в общую картину: был какой-то смазанный.
— Так, бойцы, быстро обработать данные и координаты целей мне на карту.
Минут через пять, разглядев координаты «вражеских» орудий, Закидонов в изумлении разинул рот. Враг оборудовал свои позиции рядом с нашим передним краем, прямо напротив звуковых постов! Закидонов связался по телефону с «оптиками», те подтвердили.
— Слышали, но засечь не успели! Больно быстро отстрелялись!
Закидонов взорвался.
— Как не успели?! Остолопы! Они же у вас под носом!
Комбат окинул взглядом боевой расчёт и спросил:
— А где Пузиков?
— Дык тока тут был, по нужде, наверное, выскочил!
— Я ему устрою нужду! До дембеля из нарядов не вылезет! Появится, сгною!
Не ведал комбат, какой сюрприз заготовил ему Пузиков. Перед рассветом он забежал к «оптикам» и детально их проинструктировал, как и что отвечать комбату, если у того возникнут вопросы. Затем, перевалившись через бруствер, Пузиков растворился в темноте и двинулся к звуковым постам. Добравшись до первого, он не спеша снял штаны и, поднеся задницу к раструбу звукоприёмника, выдал в него «артиллерийский залп». В ночной тишине раздался звук, напоминающий рёв раненого слона!
— Ни хрена себе! — удовлетворённо хмыкнул Пузиков — Не зря, значит, жрал гороховый концентрат!
То же самое он проделал на втором и третьем звукопостах, приговаривая при этом:
— За Родину! За Пузикова! Привет комбату!
На четвёртом посту вышла промашка. Не хватило «боеприпасов», последний залп был не убедителен и закончился переливчатым свистом, словно снаряд на излёте. Закончив «артобстрел» и натянув штаны, Пузиков помчался на центральный пост.
Рука комбата уже тянулась к телефону, надо было доложить о разведанных целях, когда на посту возник Пузиков.
— Где тебя носит? — чертыхнулся комбат — Учения идут, не в игрушки играем! А ну, взгляни на самописец!
Пузиков, мельком глянув на ленту, авторитетно заявил:
— ПДМ бьёт!
— Какой ещё ПДМ? Не знаю такой системы, — машинально ответил комбат.
— Как не знаете?
Пузиков сделал вид, что тщательно изучает ленту самописца.
— Да точно, ПДМ, больше некому! Персональный Дерьмомёт системы Пузикова.
И «дедушка» Пузиков в популярной форме, доходчиво, объяснил причину работы звуковых постов. Последние слова Пузиков произносил уже в прыжке, вылетая из центрального поста, так как отчётливо видел руку комбата, судорожно схватившую солдатскую каску.
Ещё минут пять весь боевой расчёт поста слышал в ночной тишине топот ног комбата, гнавшегося за Пузиковым и его слова:
— Скотина! Ушлёпок! Я уже в штаб собирался доложить! И о чём? О твоём долбанном ПДМ! Убью, гадёныш!
Отогнав воспоминания, Закидонов распорядился немедленно доставить к нему Пузикова и, зайдя в канцелярию, уселся в кресло. Часы на стене отсчитывали последние пузиковские минуты…
Информация