"Голубые" звезды царской охранки
Одной из самых крупных «голубых» звезд агентурного аппарата Третьего отделения Канцелярии его императорского величества был Иван Манасевич-Мануйлов, в платежных документах значившийся под псевдонимом Сапфир. В секретном архиве Министерства внутренних дел самодержавной России сохранилось объемистое дело коллежского асессора (чин, приравненный к воинскому званию майора) Ивана Манасевича-Мануйлова. На обложке надпись: «Совершенно секретно. Выдаче в другие производства не подлежит. Хранить вечно».ИЗ ИУДЕЕВ – В ЛЮТЕРАНЕ
Приключения и авантюры, главным фигурантом, а часто и инициатором которых был сам Манасевич-Мануйлов, начались еще в юности. Его отец, раввин Тодрес Манасевич, был организатором подпольной фирмы по изготовлению и распространению фальшивых знаков почтовой оплаты. Нажив на этой афере миллионы, он в конце концов угодил на каторгу в Сибирь, где вскоре скончался, оставив круглым сиротой своего единственного сына Изю. Трудно представить, как бы сложилась судьба юного и неискушенного отрока, не свались на него божья благодать в образе богатого сибирского купца Федора Мануйлова, который усыновил и воспитал малолетку. После внезапной смерти Мануйлова Изя Манасевич унаследовал 200-тысячное состояние – стартовый капитал, который умело использовал, чтобы совершить путь наверх.
Окончив Омское реальное училище, он переезжает в Санкт-Петербург, где незамедлительно принимает лютеранство, превращается в Ивана Федоровича Манасевича-Мануйлова и избирает для себя вольную профессию журналиста. Горькая ирония судьбы! Вчерашний иудей становится сотрудником славящегося своим антисемитизмом журнала «Новое время».
Красивый пухлый юноша обратил на себя внимание известных светских гомосексуалистов. Его осыпали подарками и деньгами, возили по шантанам и вертепам, у него рано развилась страсть к роскоши, кутежам и мотовству. Вскоре юный выхрест вступает в «Голубой клуб» северной столицы и с помощью гомосексуалистов, приближенных ко двору его императорского величества, поступает на государеву службу в «Императорское человеколюбивое общество», получив чин коллежского асессора.
В личном деле агента Сапфир находится меморандум, в котором отражены черты его характера и деловые качества: «Манасевич-Мануйлов обладает незаурядными умственными способностями с развитым логическим мышлением. Быстро схватывает и понимает новое. Образованный, эрудированный, начитанный. Свободно владеет немецким и французским языками. Исключительно доминантный и властный человек с ярко выраженными лидерскими наклонностями. Веселый, жизнерадостный. Самоуверенный и самонадеянный. Эгоцентричный и капризный до эгоизма. Легко нарушает правила общественной морали и бравирует этим. Из принципа никогда не говорит правды. Склонен к лицедейству и перевоплощению. Умеет использовать актерское мастерство во вред окружающим. В аргументации убедителен, красноречив, способен навязать оппоненту свою точку зрения. В поведении присутствует безусловная ориентация на успех, в выборе средств его достижения неразборчив и вероломен.
Вывод по меморандуму: в секретной работе надежен и аккуратен, весьма предприимчив. Может быть использован в качестве агента-вербовщика».
ОПРАВА ДЛЯ САПФИРА
По указанию руководства Охранного отделения Сапфир покинул «Императорское человеколюбивое общество», поступил на службу в Министерство внутренних дел и был откомандирован на учебу в Департамент духовных дел иностранных вероисповеданий. На что агент ответил, как и подобает примерному адепту: «Приемлю. Благодарю. И ни мало вопреки глаголю».
И вновь каприз судьбы! Манасевич-Мануйлов, будучи по крови и по убеждениям сформировавшимся приверженцем иудаизма, вопреки логике в январе 1901 года направлен в Ватикан, где становится защитником православных интересов при главе католической церкви. Вот уж где ему удалось ухватить бога за бороду! Там, в центре католицизма, участвуя в решении конфессиональных проблем, он попутно развил бурную шпионскую деятельность. Внедрился в редакцию газеты Avanti! – орган социалистической партии Италии, завербовав массу журналистов в качестве секретных агентов. Одним из агентов влияния, состоявшим у него на связи, был не кто иной как будущий диктатор Италии Бенито Муссолини. Кстати, Муссолини уже тогда подписывал свои донесения псевдонимом «Дуче» (вождь, предводитель).
«Товарищи по оружию» считали, что у Мануйлова преобладает один ген – ген удачливости. «Везунчик, – говорили они, – богом помазанный, удачей помеченный. Там, где другие втрое сил вкладывают, а служебного продвижения чуть, ему валом валит».
Однако руководство Охранного отделения не разделяло этих взглядов, считая Сапфира исключительно работоспособным, а потому плодовитым агентом-вербовщиком. Завистники вешали на Ивана Федоровича собак, а начальство – ордена. И он благосклонно как вердикт судьбы принимал и то, и другое. Деятельность Манасевича-Мануйлова в Ватикане была высоко оценена, о чем свидетельствуют полученные им награды: орден Льва и Солнца и орден Св. Изабеллы.
Оскар Уайльд прозорливо заметил: «Чтобы удержаться в великосветском обществе, надо либо кормить, либо развлекать, либо возмущать людей». Манасевичу-Мануйлову с его безграничным тщеславием и высокомерием более по душе пришлась последняя установка – «возмущать». Целый шлейф скандалов следует за Сапфиром в Ватикане.
Руководство Охранного отделения, которое весьма высоко ценило сноровку Сапфира в качестве секретного сотрудника, считая, что он один из немногих, кто умеет из «пронырливого браконьера сделать отличного егеря», вынуждено было перевести его из Ватикана во Францию. Там он принял от генерала Петра Рачковского парижскую резидентуру царской охранки.
В Париже Манасевич-Мануйлов превратился в настоящего «охотника за головами», но, как и полагается по должности шпиону, прятался за ширмой человека с десятком лиц: распутник, повеса, игрок, скандалист, бонвиван, интриган и чревоугодник. Успешно играя на «чужом поле», он возглавил созданную на деньги охранки газету Lazevue Russe и занялся тотальной вербовкой французских журналистов из различных изданий, фактически став главой закордонной агентуры Охранного отделения. Да с таким блеском, что в личном деле агента Сапфир вскоре появилась запись: «Государь император всемилостивейше соизволил причислить коллежского асессора Ивана Мануйлова к дворянскому сословию и пожаловать оному орден Св. князя Владимира.»
В использовании издания Lazevue Russe в качестве «крыши» – учреждения прикрытия и в деле проведения разведкой царской России «активных мероприятий» – дезинформации в полную силу проявились новаторские способности Сапфира и его интригабельный ум. Ведь до него никто ничего подобного не пытался сделать. Таким образом, Манасевича-Мануйлова обоснованно можно считать первооткрывателем в отдельных методах деятельности современных спецслужб.
За доказательствами далеко ходить не надо. Начиная с середины 1960-х КГБ и ЦРУ умело использовали некоторые наработки Ивана Федоровича. Например, проталкивание в общественное сознание выгодной им информации через купленные на корню редакции зарубежных газет и журналов в целях оказания давления на правительства и деловые круги иностранных государств. А по части создания «крыш» для своих разведчиков Комитету госбезопасности среди спецслужб планеты не было равных. К примеру, использовались такие структуры, как Агентство печати «Новости», ТАСС, Советский комитет защиты мира.
Прожив бурную жизнь неуемного скандалиста, удачливого шпиона и авантюриста транснационального калибра, свой земной путь Манасевич-Мануйлов закончил как заурядный контрабандист. В 1918 году в районе Выборга он был застрелен российскими пограничниками при попытке нелегально перейти финскую границу с партией золотых украшений работы Фаберже.
ГОМОСЕКСУАЛ СГУБИЛ ДИНАСТИЮ ГАБСБУРГОВ
Эксперты истории спецслужб мира считают Альфреда Редля самым эффективным российским агентом-гомосексуалистом, действовавшим в Европе до Первой мировой войны. В своей книге «Шпионы начала ХХ века» американский историк Ричард Роуан дал Редлю следующую характеристику: «Альфред Редль был шпионом экстра-класса, мотом, развратником и вероломным предателем, производившим, однако, на свое начальство такое благоприятное впечатление, что оно прочило его на пост начальника австро-венгерского Генерального штаба».
Редль происходил из бедной и некультурной семьи, но получил назначение в штаб одного из самых кастовых и недоступных военных учреждений Европы. Чтобы подняться на такую высоту без протекции, надо было обладать незаурядными способностями, бесконечным трудолюбием и непоколебимыми амбициями. До 1905 года Редль был директором австро-венгерской разведки, и успешная работа на этом посту снискала ему полное доверие и признание командования Австро-Венгерской императорской армии. О Редле ходили легенды, что в Европе нет секретов, недоступных руководимой им разведслужбе. В действительности же этими секретами владела русская разведка, ибо Редль служил России, находясь все это время «между плахой и топором».
Полковник Редль был крупнейшим в истории мировой разведки «кротом». По занимаемому положению, продуктивности и длительности работы его можно сопоставить с цэрэушником Олдричем, работавшим в пользу СССР и Российской Федерации в 1980–1990 годы.
Завербовал австрийца полковник Батюшин, резидент царской военной разведки в Варшаве. Среди своих коллег-разведчиков он прославился бесшабашной отвагой и авантюризмом, доходящим до безрассудства. Однажды на маневрах немецкой армии, где Батюшин присутствовал в качестве наблюдателя, он ухитрился вытащить записную книжку из кармана германского императора Вильгельма II. Перефотографировал ее и быстро вернул на место, да так ловко, что кайзер даже не успел хватиться пропажи.
Хотя Редль тщательно скрывал от начальства и сослуживцев свои многочисленные связи среди гомосексуалистов, Батюшину, опытному «ловцу душ», была известна эта порочная страсть своего коллеги и оппонента. Именно на порочной склонности объекта и сыграл бравый русский разведчик. Используя шантаж и подкуп, Батюшин сделал из Редля первого в истории русской разведки «голубого крота».
Для России он был самым дорогостоящим шпионом. В последние два года жизни он приобрел огромное поместье под Веной, шикарный особняк в Праге, дюжину арабских скакунов и шесть автомобилей самых престижных марок. Один из них Редль подарил своему любовнику – молодому офицеру уланского полка лейтенанту Говора. Ему же за любовные утехи он ежемесячно платил по 600 крон. Кроме ежегодного жалования в 100 тыс. крон, которое в 15 раз превышало его годовой должностной оклад, Редль получал деньги от русской разведки и за разовые успешные операции. Так, выдав своему оператору Батюшину планы Генерального штаба Австро-Венгрии о наступлении на Германию и Россию, Редль был поощрен астрономической по тем временам суммой в 100 тыс. крон. Еще 300 тыс. крон он получил от своего русского оператора-работодателя за передачу мобилизационных планов австрийского командования для ведения операций против России и Сербии. План военных действий против Сербии под кодовым названием PLAN-3 являл собой вершину стратегической мысли Генерального штаба австро-венгерской армии. В таблицах, схемах, чертежах и картах были указаны все подробности возможной войны. Но самое главное состояло в том, что его невозможно было изменить кардинальным образом. При всех попытках его переделать основные черты PLAN-3 оставались прежними. Детальная осведомленность сербского командования о PLAN-3 позволила крошечной Сербии в течение целых двух лет войны противостоять гигантской австро-венгерской военной машине.
Британский эксперт военной разведки Эдвин Вудхол по этому поводу писал: «К изумлению всего мира «карманная» сербская армия предупредила не одно, а три нашествия австро-венгерской армии. Три раза войска императора Габсбурга применяли различные варианты PLAN-3, и три раза Сербия не только отражала натиск, но и наносила тяжелые удары захватчикам».
В своей предсмертной записке полковник Редль написал: «Легкомыслие и страсти погубили меня. За свои грехи я расплачиваюсь жизнью. Альфред».
Информация