Новый облик войны
Гражданская война в Сирии содержит немало информации о том, как изменяется характер боевых действий в современных условиях. Информационное противоборство вкупе с нетрадиционными методами вооруженной борьбы определяет картину конфликтов во многих горячих точках планеты. Россия вполне может столкнуться с этими угрозами уже в ближайшем десятилетии.
Корни проблемы
Светский характер сирийского государства обусловлен конструкцией его власти: «офицерский режим» Асадов, представляющий собой классическое авторитарное военное правление, не намеревался делиться властью с религиозными авторитетами. С одной стороны, это обеспечивало большую прогрессивность государства – традиционная для значительной части военных диктатур технократия позволила сделать Сирию одной из самых развитых стран арабского мира, активно развивая местную промышленность – как легкую и пищевую, так и достаточно сложную, включая производство электротехники, химическую промышленность, изготовление ряда образцов оружия и т.д.
С другой стороны, сам характер государства в стране с исламским большинством населения создавал известные «точки напряжения». Традиционно веротерпимых крупнейших городов – Дамаска, Алеппо, Хомса с исторически большой долей христианского населения это касалось в меньшей мере, но в провинции начинались проблемы. Они усугублялись еще и конфессиональными различиями – с начала 60-х годов Сирией управляют представители партии арабского социалистического возрождения - Баас, значительную часть элиты которой составляют алавиты – ответвление шиитского направления ислама. Хафез Асад, лидер Сирии в 1970-2000 годах, и его сын, действующий президент страны Башар Асад, также являются алавитами. Большинство же населения Сирии составляют мусульмане-сунниты.
Одним из крупнейших столкновений, отдаленно схожим с нынешней войной, стало исламистское восстание в Сирии 1976-82 годах, пиком которого был штурм сирийской армией города Хама. Тогда погибло несколько тысяч человек. Взятием города и уничтожением лидеров группировки «Братья-мусульмане» восстание закончилось, но корни проблемы остались.
Сирийское предупреждение
Второй раз «суннитскую карту» разыграли монархии Залива при организационной и информационной поддержке Турции и ведущих западных государств в ходе «арабской весны». Волнения в Сирии, начавшиеся с протестов против социально-политического устройства страны и правления Асадов, быстро приобрели религиозный характер. Радикальные исламистские группировки перехватили лидерство в рядах вооруженной оппозиции.
Сегодня эти группировки, прежде всего – «Фронт Ан-Нусра» и им подобные, составляют главную ударную силу бандитов, которые ведут боевые действия, даже несмотря на то, что Запад отказался от идеи прямой военной операции против Сирии. Главной движущей силой этих группировок, по мнению ряда специалистов, является экспорт исламского радикализма из Саудовской Аравии и ряда других арабских стран-союзников США, которые таким образом сбрасывают во внешний мир свои внутренние противоречия, вызванные неприемлемым для арабской улицы сотрудничеством с Вашингтоном.
Ключевым фактором в антисирийской кампании стала развязанная монархиями залива и Западом информационная война, целью которой стало обвинение Башара Асада и сирийской армии в ведении войны против собственного народа. Пиком этой войны стали фальсификации, связанные с якобы применением химического оружия сирийской армией.
Помимо «химических», активно выдвигались обвинения в преднамеренном разрушении жилых кварталов и целых населенных пунктов, в уничтожении мирных жителей и других военных преступлениях. Эти обвинения стали формальным поводом для подготовки военной операции со стороны Запада.
Сирия сумела выдержать этот удар, хотя очевидно, что окончательный разгром банд – дело еще многих месяцев. Одним из важнейших факторов стала поддержка России, политическая позиция которой заставила Запад отказаться от планировавшейся операции, а военная – поддержала возможности сирийской армии. Не менее важной была и информационная поддержка – российские СМИ, в первую очередь – телеканал Russia Today, сумели донести до западных телезрителей альтернативную информацию о происходящем, резко снизив уровень поддержки военной операции, особенно на фоне экономического кризиса.
Однако угроза развития конфликта по такому же сценарию есть и в самой России. Радикальные исламистские группировки действуют во всех исламских регионах России и за их пределами – например, вербуя сторонников в Москве и других городах и областях со значительным мусульманским населением – как постоянным, так и приезжим. При этом зараза фанатизма «чистого ислама» оказывается особенно привлекательной для неофитов – не имеющих никакого серьезного духовного опыта на фоне экономических и социальных проблем.
Следует иметь в виду, что в случае обострения обстановки Россия имеет все шансы подвергнуться не меньшей демонизации в западных СМИ, чем Сирия, и информационная блокада может оказаться куда более жесткой.
Еще большей угрозе подвергаются государства Центральной Азии. Россия, ежегодно принимающая десятки тысяч мигрантов из бывших центральноазиатских республик СССР и имеющая свои интересы на этих территориях, должна учитывать вероятность конфликта в этом регионе. В данном случае активные действия со стороны России также неминуемо вызовут серьезное информационное противодействие, что требует обратить самое пристальное внимание на заблаговременную подготовку соответствующего информационного фона.
При этом очевидно, что разногласия России – как с Западом, так и со странами Персидского залива – дополнительно осложняют ситуацию, обеспечивая потенциальным исламистским движениям внешнюю поддержку. Ключевым средством противодействия в этих условиях становится не усиление армии – если уж Res ad triarios rediit (Дело дошло до триариев (лат.)), то контроль над ситуацией упущен. Противодействие в проблемных регионах должно осуществляться до начала конфликта – социальными и информационными мерами, и на ранних его стадиях – действиями спецназа против лидеров боевиков. Более того, применение военных инструментов становится оправданным и против зарубежных баз и находящихся там главарей – благо опыт ликвидации Зелимхана Яндарбиева в Катаре у России уже есть.
Корни проблемы
Светский характер сирийского государства обусловлен конструкцией его власти: «офицерский режим» Асадов, представляющий собой классическое авторитарное военное правление, не намеревался делиться властью с религиозными авторитетами. С одной стороны, это обеспечивало большую прогрессивность государства – традиционная для значительной части военных диктатур технократия позволила сделать Сирию одной из самых развитых стран арабского мира, активно развивая местную промышленность – как легкую и пищевую, так и достаточно сложную, включая производство электротехники, химическую промышленность, изготовление ряда образцов оружия и т.д.
С другой стороны, сам характер государства в стране с исламским большинством населения создавал известные «точки напряжения». Традиционно веротерпимых крупнейших городов – Дамаска, Алеппо, Хомса с исторически большой долей христианского населения это касалось в меньшей мере, но в провинции начинались проблемы. Они усугублялись еще и конфессиональными различиями – с начала 60-х годов Сирией управляют представители партии арабского социалистического возрождения - Баас, значительную часть элиты которой составляют алавиты – ответвление шиитского направления ислама. Хафез Асад, лидер Сирии в 1970-2000 годах, и его сын, действующий президент страны Башар Асад, также являются алавитами. Большинство же населения Сирии составляют мусульмане-сунниты.
Одним из крупнейших столкновений, отдаленно схожим с нынешней войной, стало исламистское восстание в Сирии 1976-82 годах, пиком которого был штурм сирийской армией города Хама. Тогда погибло несколько тысяч человек. Взятием города и уничтожением лидеров группировки «Братья-мусульмане» восстание закончилось, но корни проблемы остались.
Сирийское предупреждение
Второй раз «суннитскую карту» разыграли монархии Залива при организационной и информационной поддержке Турции и ведущих западных государств в ходе «арабской весны». Волнения в Сирии, начавшиеся с протестов против социально-политического устройства страны и правления Асадов, быстро приобрели религиозный характер. Радикальные исламистские группировки перехватили лидерство в рядах вооруженной оппозиции.
Сегодня эти группировки, прежде всего – «Фронт Ан-Нусра» и им подобные, составляют главную ударную силу бандитов, которые ведут боевые действия, даже несмотря на то, что Запад отказался от идеи прямой военной операции против Сирии. Главной движущей силой этих группировок, по мнению ряда специалистов, является экспорт исламского радикализма из Саудовской Аравии и ряда других арабских стран-союзников США, которые таким образом сбрасывают во внешний мир свои внутренние противоречия, вызванные неприемлемым для арабской улицы сотрудничеством с Вашингтоном.
Ключевым фактором в антисирийской кампании стала развязанная монархиями залива и Западом информационная война, целью которой стало обвинение Башара Асада и сирийской армии в ведении войны против собственного народа. Пиком этой войны стали фальсификации, связанные с якобы применением химического оружия сирийской армией.
Помимо «химических», активно выдвигались обвинения в преднамеренном разрушении жилых кварталов и целых населенных пунктов, в уничтожении мирных жителей и других военных преступлениях. Эти обвинения стали формальным поводом для подготовки военной операции со стороны Запада.
Сирия сумела выдержать этот удар, хотя очевидно, что окончательный разгром банд – дело еще многих месяцев. Одним из важнейших факторов стала поддержка России, политическая позиция которой заставила Запад отказаться от планировавшейся операции, а военная – поддержала возможности сирийской армии. Не менее важной была и информационная поддержка – российские СМИ, в первую очередь – телеканал Russia Today, сумели донести до западных телезрителей альтернативную информацию о происходящем, резко снизив уровень поддержки военной операции, особенно на фоне экономического кризиса.
Однако угроза развития конфликта по такому же сценарию есть и в самой России. Радикальные исламистские группировки действуют во всех исламских регионах России и за их пределами – например, вербуя сторонников в Москве и других городах и областях со значительным мусульманским населением – как постоянным, так и приезжим. При этом зараза фанатизма «чистого ислама» оказывается особенно привлекательной для неофитов – не имеющих никакого серьезного духовного опыта на фоне экономических и социальных проблем.
Следует иметь в виду, что в случае обострения обстановки Россия имеет все шансы подвергнуться не меньшей демонизации в западных СМИ, чем Сирия, и информационная блокада может оказаться куда более жесткой.
Еще большей угрозе подвергаются государства Центральной Азии. Россия, ежегодно принимающая десятки тысяч мигрантов из бывших центральноазиатских республик СССР и имеющая свои интересы на этих территориях, должна учитывать вероятность конфликта в этом регионе. В данном случае активные действия со стороны России также неминуемо вызовут серьезное информационное противодействие, что требует обратить самое пристальное внимание на заблаговременную подготовку соответствующего информационного фона.
При этом очевидно, что разногласия России – как с Западом, так и со странами Персидского залива – дополнительно осложняют ситуацию, обеспечивая потенциальным исламистским движениям внешнюю поддержку. Ключевым средством противодействия в этих условиях становится не усиление армии – если уж Res ad triarios rediit (Дело дошло до триариев (лат.)), то контроль над ситуацией упущен. Противодействие в проблемных регионах должно осуществляться до начала конфликта – социальными и информационными мерами, и на ранних его стадиях – действиями спецназа против лидеров боевиков. Более того, применение военных инструментов становится оправданным и против зарубежных баз и находящихся там главарей – благо опыт ликвидации Зелимхана Яндарбиева в Катаре у России уже есть.
Информация