Не наша война
Россия воздерживается от того, чтобы напрямую вмешиваться в операцию «по принуждению к миру» ливийского лидера Муаммара Каддафи. Судя по всему, у Москвы вообще нет целостной позиции по этому вопросу — слишком далеко от ее границ происходят события. Не говоря уже о том, что мешать Западу не прагматично — любое обострение обстановки в «нефтеносных» государствах идет на пользу бюджету России.Как сообщили в понедельник некоторые российские СМИ, Кремль накануне принятия резолюции ООН по Ливии, давшей зеленый свет для начала операции против вооруженных сил, верных режиму Каддафи, намеревался поддержать Францию и США, проголосовав «за». В итоге же, как известно, было принято решение не накладывать вето на документ в Совбезе ООН, но и не поддерживать его. А пресс-секретарь президента Дмитрия Медведева Наталья Тимакова заверила журналистов, что так и планировалось — позиция Москвы по ливийскому вопросу была неизменной: Каддафи уничтожает мирное население своей страны.
И действительно, несмотря на проявленную российским президентом «личностную» позицию по Ливии, в целом российское отношение к этому кризису было неизменным. Все эксперты сходятся в том, что для российских властей происходящее в Северной Африке в целом, в том числе в Египте и Тунисе, стало как минимум не меньшей неожиданностью, чем для их западноевропейских коллег. Так что не было у России своей точки зрения на проблему, в отличие, скажем, от французского президента Николя Саркози, якобы получавшего от Каддафи деньги в 2007 году на избирательную кампанию. При этом, в отличие от Запада, в России общественное мнение не принуждало власти активно участвовать в поддержке «демократических революций» в арабских странах, в том числе, как в случае Франции и Туниса, когда это противоречило интересам национального правящего класса.
Так что Москва была вольна вообще никак не участвовать в конфликте, по примеру, скажем, Германии. И заняла именно эту осторожную позицию, уволив, между прочим, своего посла в Ливии именно за непропорциональную защиту им интересов Каддафи, а не наших национальных. Как пояснил «Росбалту» президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский, Москве нет смысла бегать по минному полю вместе с Францией и США, однако защищать Каддафи вместе с Уго Чавесом и Александром Лукашенко тоже незачем. Удобнее наблюдать за конфликтом со стороны.
Рассчет тут прост: во-первых, любое действие коалиции против Каддафи приводит к дальнейшему росту цен на нефть и газ, что позитивно сказывается на наполняемости российского бюджета. Во-вторых, как отмечает главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов, есть возможность, по примеру Китая — когда это выгодно, вообще не иметь позиции по некоторым вопросам международной политики — и Россия пробует себя в этом «менее глобальном» амплуа. Наконец, в-третьих, невмешательство в дела Ливии повышает уважение к России со стороны других арабских государств.
И причина этого, судя по всему, в том, что арабские и африканские правители повсеместно невольно примеряют на себя «случайно разбомбленный» шатер Муаммара Каддафи. Ведь даже в Ираке антихусейновская коалиция поймала и затем судила Саддама, и он формально был приговорен к смерти, а не уничтожен в ходе спецоперации. Так же, а точнее — еще сложнее с юридической точки зрения, поступили с экс-президентом Югославии Слободаном Милошевичем. А в Ливии речь вполне может идти об «устранении» лидера независимого государства. И соседей это пугает.
И это прекрасно понимают в России. По крайней мере, судя по тому, что именно проблему «персонального вопроса» Каддафи намеревается отметить в своем заявлении Госдума. Именно это могут иметь в виду российские официальные лица, в том числе спикер верхней палаты парламента Борис Грызлов, когда говорят о «непропорциональном» применении силы. Сбивать ливийские самолеты и бомбить танки — пропорционально. Это, мол, защита гражданского населения. А вот шатер Муаммара Каддафи (неважно, целились в него или в военный объект рядом с ним) — это уже непропорционально. Причем непропорционально неписаному набору правил, которому следовала всегда международная дипломатия. Только собственный народ может казнить своего лидера, но никак не иностранцы. Тогда-то операция ООН немедленно превращается в «военную интервенцию» или «военную авантюру», как окрестил в беседе с «Росбалтом» операцию в Ливии депутат Госдумы Андрей Климов. А Россия никогда не относилась к категории государств-авантюристов, всегда опасаясь, что Запад применит к ней те же правила, которые позволяет себе использовать в отношении так называемых стран третьего мира.
Ну а если Каддафи сумеют устранить оппозиционеры, то в Москве явно против не будут. Ведь это же не станет нарушением неписаных правил игры, а лишь повторит происходившее в Тунисе и Египте, только в более кровавой форме.
Информация